нения.
     С небес накатывалась новая волна изматывающего душу воя.
     Дистанция до целей - два километра, - подсказал невесть откуда взявшийся внутренний голос, прозвучавший в сознании Полвиной со знакомыми интонациями Степа. - Оленька, его сейчас убьют...
     Семь алых точек, одна из которых имела немного иной оттенок, чем другие сигналы, стремительно двигались навстречу друг другу по мягко-зеленой плоскости монитора.
     Шесть на одного...
     Ольга могла поклясться, что не успела толкнуть вперед управляющие джойстики, - она лишь подумала об этом, - а "Беркут" уже шел?.. Нет, он летел вперед, покрывая по нескольку десятков метров огромными, раскачивающими рубку шагами.
     Разрывы легли далеко позади, вдруг превратившись из страшного действа всего лишь в фон, - отдаленную озвучку новой, назревающей прямо на глазах, намного более страшной, чем ракетная атака, схватки.
     На контрольной панели "Беркута" один за другим мягко осветились восемь индикаторов зарядки основной системы лазерного огня. Сейчас на загривке машины вместо памятных пятисотмегаваттных горнопроходных пушек стояло четыре турели по двести мегаватт каждая.
     Одна из шести атакующих машин по какой-то причине топталась в сером, унылом фоне городских руин, остальные же уверенно шли вперед, пытаясь отсечь "Хоплит" Рощина от машины Ольги.
     В небесах Кассии, куда тянулись длинные, полупрозрачные полосы дыма, истекающего от перепаханной ракетными ударами земли, внезапно возник напряженный гул.
     Три черные точки, появившись у самого горизонта, стремительно выросли, пронеслись над головой, на миг превратившись в звено остроносых истребителей, и по многострадальной земле замолотили снаряды, выпущенные из их орудий.
     Оля, мы поможем тебе... Давай...
     Звено истребителей скинуло скорость. Машины синхронно легли на крыло, описывая дугу для нового захода.
     Руки Ольги были заняты джойстиками управления, но она внезапно поняла, - незачем выпускать из взмокших ладоней их пористые рукоятки с выпуклостями гашеток, - она ведь могла думать, доверившись "Беркуту" и слившемуся с ним Степу...
     Именно сознание андроида, дополнившее кибернетическую систему шагающей машины, служило переводчиком, - Степ с огромной скоростью переводил ее лихорадочные мысли в язык машинных кодов, понятных для исполнительных систем "Беркута".
     Это был момент истины - чудовищный по своей значимости миг полного слияния двух мыслящих форм.
     Чудовищный как для Ольги Полвиной, так и для ее врагов.
     В арифметику войны входила новая переменная, которую не мог учесть никто, даже те, кто имел опыт столкновений с "Беркутом" на далеком, сожженном дотла Дабоге.
     Шесть пятидесятитонных машин класса "Фалангер", - кто мог устоять против их слаженной, четкой атаки, прикрытой к тому же огнем заходящих в пике истребителей?
     На контрольных панелях "Беркута" вспыхнуло сразу несколько индикационных надписей:
     "Система залпового зенитного огня - статус: АКТИВИРОВАНО".
     "Задействован автоматический делитель целей".
     "Предварительная наводка - статус: "ОК".
     "ЗАЛП".
     Три истребителя рушились с небес прямо на рубку "Беркута", когда в небо брызнуло восемь направленных в разные стороны ослепительных очередей когерентного света.
     Головную машину развалило пополам - от иглоподобного носа до хвостовых стабилизаторов.
     Двое ведомых не успели увернуться от обломков машины командира, - в небе вдруг вспухло оранжево-черное облако, в землю хлестнула несущая осколки брони ударная волна двух взрывов, а "Беркут", все еще находившийся вне пределов прицельного огня "Фалангеров", вдруг развернулся и пошел прямо на них, вклиниваясь в щель между машиной Рощина, ведущего бой сразу с двумя врагами, и остальными силами Альянса.
     В этот миг шестой робот, до этого по непонятной причине топтавшийся в руинах, внезапно появился в поле зрения, - проломив стену здания, он вышел в теснину улицы, неуклюже остановился, будто у него были серьезные проблемы с равновесием, и вдруг, совершенно беспричинно разрядил обе автоматические пушки в спину ближайшего "Фалангера", атаковавшего в этот момент машину Андрея Рощина.
     Из пересохшего горла Ольги вырвался восторженный вскрик, больше походивший на яростный клекот, но она не слышала его, захлебнувшись в страшном, запредельном экстазе первого боя, - обломки истребителей еще барабанили по земле, пораженный в спину "Фалангер" падал, а она уже разворачивала "Беркут", интуитивно сообразив, что новому негаданному союзнику нужна немедленная помощь, - тот двигался странными рывками, а залп, произведенный из обеих пушек, едва не опрокинул его на спину.
     Три "Фалангера", двигавшиеся на перехват "Беркута", внезапно изменили направление и повернули в сторону выломившейся из руин машины, тут же пригвоздив шатающегося робота несколькими точными, беспощадными залпами...

***

     Попав в рубку управления "Фалангером", Игорь на секунду растерялся.
     Вокруг него возвышались совершенно незнакомые ступенчатые консоли, поверх которых тянулась метровая полоса кругового обзорного экрана.
     Выходит, что внутри шагающая машина Альянса не имела ничего общего с его "Беркутом"?..
     Нет, такого просто не могло быть... В конце концов, человеческая мысль так или иначе должна двигаться приблизительно в одном направлении, и, значит, тут можно разобраться...
     Игорь не ошибся. Назначение многих приборов удалось угадать, некоторые он просто узнал, а значение остальных постепенно стало проясняться путем осторожных манипуляций по методу продуманного "научного тыка"...
     Через пару минут ему удалось убрать гидравлические опоры и сделать несколько пробных шагов. Со стороны могло показаться, что огромный робот перебрал лишку и неуклюже пританцовывает среди руин древнего здания.
     Проблемы с равновесием возникли сразу же, как только пальцы Игоря цепко охватили джойстики управления машиной.
     В первый момент робот показался ему попросту неуправляемым. Это было обидно. На миг Игорь ощутил приступ бессилия. Стоило ему тронуть управление, и пятьдесят тонн массы начинало шатать, кренить - тут не было привычного нейросенсорного кресла, которое всегда давало ему ощущение слияния с машиной, чувство координации, когда масса робота управлялась вестибулярным аппаратом человека, помноженным на чуткое быстродействие систем ориентации самого робота.
     Так было с его "Беркутом"... Эта же машина давала Игорю ощущение неуправляемой груды металла.
     Однако был ли у него выбор или хотя бы право на промедление?
     По понятиям Рокотова - нет. В руинах города уже завязался нешуточный бой - там вступили в смертельную схватку с машинами Альянса люди, которые не были готовы к подобному противостоянию, - они ввязались в это ради него, ради того, чтобы он, Игорь, вырвался с Кассии сам и увел отсюда свой "Беркут"..
     Значит, выбора у него действительно не оставалось...
     Огромный "Фалангер" шевельнулся и сделал первый шаг, проломив своим могучим торсом кирпичную стену здания.
     У Игоря не было даже сенсорных перчаток - они остались на руках упавшего вниз пилота. Педали под ногами да джойстики в ладонях. Пятидесятитонный робот, словно пьяный портовый грузчик, по диагонали пересек улицу, на мгновенье застыл, затем рывками повернул свой торс в сторону сражающихся машин, и обе его пушки рявкнули, за несколько секунд разрядив весь боекомплект.
     Сквозь толстое бронестекло триплекса Игорь видел, что попал, - снаряды покрыли густыми оспинами разрывов заднюю, плохо защищенную часть ближайшего робота, и тот пошатнулся, прошел по инерции еще несколько шагов, а затем его правый ступоход подломился, и огромный "Фалангер" упал, ощутимо поколебав землю.
     Это была чистая победа, но торжество Рокотова длилось не больше нескольких секунд...
     Он не уловил, откуда была выпущена по нему первая очередь, но снаряды, попавшие в боковую часть выступа рубки, возымели действие сокрушительного удара в челюсть... Броня выдержала, не подвела, но пятьдесят тонн шагающей машины пошатнуло, торс робота с визгом и скрежетом сорвало с фиксаторов и повернуло против часовой стрелки...
     Опытный водитель из числа земных пилотов справился бы с таким повреждением, но Игорь оказался бессилен... Пока он дергал рычаги, пытаясь восстановить управление поврежденными моторами торсового разворота, в его "Фалангер" одна за другой вгрызлись еще несколько очередей, оглушив Рокотова и покрыв контрольные панели пульта россыпями злобных ярко-красных огней...
     В недрах робота что-то неистово выло, в рубку из-под кресла тонкими струйками начал просачиваться дым, а Игорь... он даже не знал, где расположена эта чертова кнопка катапультирования...
     Он понял, что слишком переоценил свои способности и, по сути, вышел на убой, но рассуждать уже оказалось поздно - еще один залп хлестнул по броне его машины, бронестекло узкого смотрового триплекса внезапно покрылось змеистым рисунком трещин, а потом вдруг вспухло дождем осколков... Огромный робот пошатнулся и начал падать, опрокидываясь на спину.
     Удар о землю вышиб из помутившейся головы Рокотова остатки сознания, и все покрыла черная, непроницаемая мгла...

***

     ...Он очнулся от кислого, железистого привкуса крови.
     Сквозь щель триплекса, по краю которого торчали огрызки выбитого снарядами бронестекла, виднелся кусочек лазурного неба Кассии... Вот на него медленно наползла тень, словно в вышине появилось нечто огромное...
     Игорь со стоном пошевелился, сплюнул с разбитых губ сгусток крови. Уши казались заткнутыми толстым слоем ваты - он практически ничего не слышал, но отчетливо ощущал, как старая мостовая под ним колеблется, передавая в кресло и спину чью-то тяжкую поступь...
     Скосив глаза, Рокотов увидел, как в проеме выбитого триплекса панораму небес заслонила тень огромного ступохода.
     Сейчас кончат... - тоскливо подумалось ему. - А если нет...
     Разбитые пальцы Игоря пошарили в районе пояса, нашли рукоять ножа, цепко охватили ее...
     Он не дастся им живым...
     Тень, нависшая над опрокинутым "Фалангером" Рокотова, зашевелилась, смещаясь вбок, и вдруг... он увидел, как ослепительно блеснула длинная очередь когерентного света!..
     Это был его "Беркут"!..

***

     Игорь не знал, что своим неожиданным вмешательством, по сути, спас Андрея Рощина.
     ...Когда ударил первый ракетный залп, Рощин, пребывавший в скверном состоянии духа, понял, что только скорость и стремительность могут хоть как-то уменьшить преимущество противника. Он действительно не рассчитывал в тот момент ни на Ольгу Полвину, ни на ее "Беркут" - Андрей вполне справедливо полагал, что он будет драться один...
     До предела увеличив скорость машины, он рывком вывел свой "Хоплит" из зоны шквального огня. Плетущийся позади "Фалангер" его не заботил, и, когда трепетный огонек автопилота моргнул, а затем погас, Андрей воспринял это как факт - канал телеметрии оборвался, а значит, ведомой машины уже нет...
     Откровенно говоря, Рощину в тот момент стало страшно. Да и кому охота умирать?
     Он ожидал шестерых противников, но навстречу ему развернулись лишь два. Трое других пошли на отставший "Беркут", а один вообще топтался в руинах зданий, совершая непонятные манипуляции...
     Да и черт с ним... - подумал Андрей, переключая внимание на двух своих противников. Теми, кто пытался атаковать Ольгу, можно заняться позже - им еще бежать и бежать...
     "Хоплит" огромными прыжками несся навстречу двум "Фалангерам".
     Естественно, Андрей не помышлял закончить жизнь самоубийством. У него был свой, заранее продуманный расчет. У маленького, тридцатитонного робота было лишь два преимущества - скорость и умение прыгать. Беда заключалась в том, что топлива в прыжковых ускорителях осталось на один взлет, - пополнять запасы после схватки с лейтенантом Сейчем оказалось негде.
     В окошке дальномера бешено менялись значения цифр.
     Семьсот метров... Пятьсот... Триста...
     Гашетка ускорителей мягко подалась под ладонью Рощина.
     Из-под ступоходов "Хоплита" вырвалось пламя двух реактивных струй - робота приподняло над землей, и он подскочил, взмыв вверх метров на сорок...
     Пушки "Фалангеров" разрядились практически одновременно с этим прыжком. Остов здания, который как раз проплывал под машиной Рощина, разнесло до самого фундамента, а он уже падал, снижаясь по пологой дуге, на крышу соседнего строения, похожего на цех.
     Прежде чем согнутые ступоходы падающего "Хоплита" коснулись ее, Андрей еще раз врубил ускорители, сжигая остатки топлива из баков. Вспышка реактивных струй немного погасила скорость падения, но все равно касание получилось жестким, сокрушительным... Старая крыша не выдержала и провалилась...
     Это действительно оказался цех...
     Трехпалые ступоходы "Хоплита" раздавили в лепешку какие-то ржавые станки, робот покачнулся, удерживая равновесие и застыл...
     Резко взвизгнули приводы торсового разворота, грохот пушек наполнил собой гулкое, пустое помещение; стена цеха в одном месте вспухла фонтаном битого кирпича, и в образовавшемся проломе появился окутанный разрывами "Фалангер", который крался вдоль стены, пытаясь найти вход...
     Есть!.. - У Рощина засосало под ложечкой от этой стремительной победы.
     Он не видел второй машины, которая появилась со спины "Хоплита". Хищный силуэт внезапно вырос за огромным окном цеха, и его пушки злобно рявкнули, превратив правый бок "Хоплита" в сплошное изувеченное месиво брони...
     У Андрея от удара и внезапной режущей боли в боку и спине помутилось в глазах. Тем не менее он в горячке попытался развернуть машину, но тщетно, приводы, моторы - все безнадежно молчало, даже сигналы пульта погасли - видно, оборвало питание.
     "Хоплит" каким-то чудом еще держался в вертикальном положении, но Рощин понял - бой оказался короче, чем он надеялся. Сейчас рявкнет второй залп, и уже никто не сможет отделить его останков от перемешанных между собой электронных внутренностей машины...
     Залп действительно рявкнул...
     Однако Андрей, болезненно сжавшийся в кресле, через секунду осознал, что все еще жив.
     Задыхаясь от боли, он нашел в себе силы повернуть голову и увидел окутанный дымом, горящий "Фалангер", которого кто-то пригвоздил со спины.
     Сознание Рощина помутилось.
     Ему было больно... Невыносимо больно...
     Последнее, на что достало сил, - это дотянуться и ударить окровавленной ладонью по клавише катапультирования...

***

     Взрыв и падение разрезанного на две части истребителя подействовали на Ольгу совершенно неадекватно. На секунду пришла рожденная болезненным азартом боя радость, но она не успела вкусить ее - сбоку грохотали пушки, вокруг рушились, оседая клубами пыли, целые здания, чьи-то нечленораздельные вопли рвали эфир, - бой вокруг кипел жестокий, отчаянный, - в руинах ничем не примечательного городка свершалось первое крупное противостояние боевых шагающих машин.
     Бросив взгляд на мониторы, Ольга внезапно увидела "Фалангер", который выходил из здания, обрушив его стену. На мгновенье сердце екнуло - еще один противник... и как близко... но робот шатающейся, неуверенной походкой пересек улицу, остановился и залпом разрядил обе пушки в спину другой вражеской машины.
     Ольга кинула взгляд в ту сторону, увидела длинный, приземистый цех с проломленной крышей и... "Хоплит" Андрея Рощина, который возвышался над ней, опираясь простреленной рубкой на безобразный край пролома.
     Дымящиеся дыры покрывали его броню как кровоточащие язвы...
     Андрей... Андрюша... Этого не может быть... Нет... Господи, прошу - НЕТ!
     Ольге казалось, что Рощин ей безразличен, но в эту секунду, когда сердце вдруг подскочило к горлу, она ощутила такое безысходное горе, что...
     Пока она расширенными от ужаса глазами смотрела на экран, бронепластины, прикрывавшие рубку "Хоплита", вдруг дрогнули и натужно раскрылись, словно бутон исполинского металлического цветка.
     Звук от дымного выхлопа катапульты потонул в реве боя, но она видела, видела, как улетела в лазурные небеса крохотная точка пилотского кресла...
     Или ей просто отчаянно хотелось верить в это?!
     Гадать и разбираться в чувствах не осталось времени... Ольга вдруг поняла - по ее щекам сбегают жгучие слезы, а "Беркут"... он уже развернулся и шел на выручку тому шатающемуся "Фалангеру", который несколько секунд назад спас Андрея...
     И опять... она опоздала, засмотрелась не в ту сторону, - робот-спаситель уже валился, подкошенный произведенными в упор залпами трех невредимых машин Альянса...
     Ты потеряешь всех и погибнешь сама, если будешь ронять слезы как последняя дура!..
     Чья это была мысль?
     Ее?.. "Беркута"?.. Или, может быть, Степа?..
     Ольга удивилась сама себе, когда поняла: ей все равно. В разум вдруг проникло что-то страшное, холодное, пустое...
     Я не смогу жить, если они погибнут...
     Поворачивая сенсорные рычаги наводки, она успела удивиться в последний раз - тому, что ладони не были больше влажными от пота...

***

     Вадим Петрович Лозин пришел в себя на краю дымящейся воронки.
     В первый момент Вадиму показалось, что он умер, - вокруг стояла оглушительная тишина, перед глазами, заслоняя картину чистого, безоблачного неба, плавали непонятные черные сгустки...
     Пошевелив головой, Лозин увидел огромный четырехгранный, чуть скругленный по краям столб, косо застывший в воздухе... От осознания явной ненормальности, бредовости подобного видения в голове Вадима Петровича немного прояснилось, и взгляд Лозина скользнул дальше, выше...
     Столб оказался согнутым в коленном сочленении ступоходом чужого робота.
     Лозин понял, что лежит на боку, чуть присыпанный землей, а три огромных, вдавленных в почву механических пальца этой исполинской ноги находятся всего в метре от его головы...
     Мучительно подняв взгляд, Вадим разглядел покрытое серо-коричневыми разводами, заляпанное грязью днище робота, люк в нем и даже два спаренных орудийных ствола, которые ритмично дергались, плюясь ослепительными вспышками...
     Нет... Я не умер... Я оглох...
     По ту сторону воронки лежали закопченные обломки его "Волмара". Только чудо спасло Лозина: его просто выкинуло из машины взрывной волной...
     ...Возвышавшийся над ним робот вдруг покачнулся и сделал шаг вперед. Вадим Петрович ощутил, как пришла в движение груда давившей на его грудь земли, и он, потеряв опору, безвольно, как тряпичная кукла, скатился в трехпалый след, оставленный ступоходом шагающей машины...
     Господи...
     Вадим Петрович мучительно привстал на четвереньки, чувствуя, что внутренности выворачивает тошнотворным спазмом, кое-как дополз до края страшного следа, потом разогнулся и, шатаясь, побрел прочь...
     Он по-прежнему ничего не соображал и не слышал.

***

     Бой длился пять с половиной минут...
     Сейчас четыре уцелевшие за это время машины сближались, следуя по центральной улице практически стертого с лица земли городка.
     Их разделяло не больше пятисот метров, когда лазерные установки "Беркута" открыли шквальный, неэкономный огонь.
     Восемь очередей ослепительного света брызнули вдоль стен чудом уцелевших домов, и старый асфальт закипел, мгновенно превращаясь даже не в дым - в пар...
     Передовой "Фалангер" покачнулся и вдруг начал разваливаться на несколько неравных кусков прямо на глазах своих ведомых.
     Это была мощь, от которой терялся разум.
     Кирпичи в стенах взрывались, словно шрапнельные снаряды; улицу мгновенно наполнил такой жар, что в теснине между зданиями вспыхнуло все, что только могло гореть.
     Ольга обливалась потом, ее горло пересохло, язык стал похож на кусок наждачной бумаги. Она заставила "Беркут" перешагнуть через упавший "Фалангер", который недавно спас Андрея, и заслонить его...
     Ответный залп резанул из дымовой завесы.
     Снаряды хлестнули по ступоходам "Беркута". Ольга закричала, ее нервная система ощущала каждый впивающийся в механическую ногу снаряд, и куски отлетающей в ст