атомию Чужих он не собирался, - в такие секунды главное - морально не спасовать перед подавляющим численным превосходством врага, проявить выдержку, ударить наверняка и нанести максимальный урон, используя фактор внезапности.
     Прошло несколько минут томительного, напряженного ожидания, прежде чем стало ясно, что Чужие не ожидают серьезного противодействия со стороны перепаханных бомбежкой укреплений.
     Темный вал, состоящий из сотни инородных фигур, спокойно сформировался под днищем высадившего их корабля, и ксеноморфы двинулись вперед, медленно накатываясь на развороченные укрепления, словно жуткая приливная волна.
     Иван замер в болезненном ожидании преждевременного выстрела, но перепаханные воронками траншеи молчали, будто там не было никого живого...
     Он посмотрел на волну приближающихся фигур, и дальномер послушно выдал на проекционное забрало боевого шлема цифровое значение дистанции:
     Четыреста метров...
     Триста пятьдесят...
     Триста...
     Позиции взвода молчали...
     Вот когда дали свои рациональные всходы изнурительные марш-броски, ночевки под открытым небом, сотни часов боевого взаимодействия отделений, превратившие группу бойцов в единый организм, со стальными нервами, общим рассудком и несгибаемой волей...
     Они ждали, буквально исполняя приказ командира: бить только наверняка...
     Двести метров...
     Уже невооруженным глазом можно было различить отдельные фигуры Чужих...
     Сто пятьдесят метров...
     В этот миг запредельного напряжения, когда черно-сизая масса инородных тел подступила почти вплотную к передовым траншеям, лейтенант услышал, как за его спиной в разных местах раздались приглушенные хлопки выстрелов из подствольных гранатометов, и секунду спустя яркие сполохи разрывов ударили посреди боевых порядков Чужих, нанося чудовищный урон наступавшим в полный рост ксеноморфам.
     Видимо, логика этих существ начисто отвергала саму вероятность того, что после химической атаки и двух волн ковровой бомбардировки среди полузасыпанных траншей может скрываться хладнокровный, способный к яростному и осмысленному сопротивлению противник.
     Их тактика массированных ударов была слишком проста, прямолинейна, она годилась для уничтожения гражданского населения, но в столкновении с закаленными бойцами, прошедшими все круги ада локальных внутричеловеческих конфликтов, Чужим следовало остеречься подобного примитивизма...
     ...Первые разрывы еще не отгремели, когда хлопнул второй уже синхронный залп, и Иван приподнял голову, наблюдая последствия беглого огня.
     Он увидел, как смерть плясала среди поредевших боевых порядков наступающих чужаков: разрывы осколочных гранат вспухали огненными бутонами, с силой отбрасывая в стороны уже мертвые либо агонизирующие тела, атака явно захлебнулась, но...
     Лейтенант машинально взглянул на подковообразный корабль и увидел, как из открытых люков вновь начал соскальзывать вниз нескончаемый поток чуждых существ - их прибывало с каждой секундой, словно внутри огромного корабля скрывались тысячи особей иной расы.
     В этот миг Иван впервые почувствовал, что теряет самообладание.
     Казалось, настал их последний бой, копошащаяся впереди масса попросту неисчислима, и у людей элементарно не хватит патронов, чтобы уничтожить хотя бы половину высадившихся...
     Отчаяние на миг цепко впилось в разум, но реальность завязавшегося боя столь же мгновенно уничтожила все чувства, - Лозин слишком высоко поднял голову, и тотчас по песчаному, покрытому прахом погибшей растительности брустверу взметнулась цепочка султанчиков, будто по нему резанула автоматная очередь.
     Он машинально отпрянул назад и вдруг увидел, что это было на самом деле: в маленькой конической воронке на уровне глаз лежал длинный острый шип, совсем не похожий на пулю, но явно аналогичный по предназначению.
     - Не высовываться! Огонь выше! Целиться по кораблю! - Лейтенант на одном дыхании отдал эти команды, мгновенно сопоставив уже известную ему прочность корпусов черных кораблей и тип боеприпасов для подствольных гранатометов, оставшийся у его бойцов.
     Это был единственный шанс изменить баланс сил, и он не ошибся: бойцы правильно истолковали приказ командира, они видели то же, что и он, мыслили в унисон с лейтенантом, и последний залп подствольных гранатометов послал по баллистической траектории восемь кумулятивных гранат, семь из которых попали в чужой корабль, озарив его слоистую обшивку неяркими сполохами.
     Иван не мог видеть точные места попаданий, но он знал принцип действия кумулятивного заряда и мог представить, как струя пламени прожигает обшивку подковообразной громады, создавая внутри предполагаемых отсеков температуру до тысячи градусов по шкале Цельсия...
     Словно в ответ на его наитие изнутри слоистой громады внезапно взметнулось несколько фонтанов чадного пламени, лишний раз подтверждая, что корабли Чужих, в силу каких-то особенностей, состоят из полимерных материалов и органики; возможно, их защита была изначально ориентирована на неизвестные людям типы энергетического оружия, но это являлось явным минусом в условиях Земли...

***

     Первая атака Чужих захлебнулась на подступах к траншеям, но вторая волна высадившихся существ уже не повторила тактическую ошибку своих предшественников, тем более что отступать им было по сути некуда - за их спинами полыхал базовый корабль, извергая в небеса ревущие столбы пламени. Оставалось лишь гадать, каким образом ему удается удерживаться в воздухе, но на подобные размышления у людей не было ни времени, ни сил...
     Ситуация менялась с каждой секундой: из объятого пламенем корабля больше не соскальзывали фигурки Чужих, но те, кто успел высадиться, объединившись с отступившими остатками первой волны, вдруг ринулись в атаку, накатываясь на развороченные бомбовыми ударами укрепления уже не сплошным темным валом, а отдельными группами, которые перебегали от укрытия к укрытию, ведя попеременный огонь по позициям людей...
     В момент первой атаки Иван успел отчетливо разглядеть, что в руках наступавших не было никакого оружия, однако, невзирая на это, земля вокруг дыбилась сотнями султанчиков, в воздухе стоял непрекращающийся высокочастотный свист, острые пятисантиметровые шипы вонзались в обнажившиеся стены железобетонных конструкций, вокруг вновь воцарился кромешный ад, где подавляющее превосходство мгновенно перешло на сторону Чужих...
     Еще немного - и горстку людей просто сомнут...
     С дальних позиций ударили скупые, экономные автоматные очереди, но, пригнувшись за бруствером, Иван не мог определить, как далеко продвинулся противник, он лишь понимал, что они с Долматовым оказались на острие клиновидной позиции, и их легко могут обойти с флангов.
     - Прикрой! - крикнул он Андрею, резко выпрямляясь.
     Он приподнялся всего на миг, чтобы оценить расстояние до атакующих, но и этого краткого промежутка времени хватило, чтобы несколько шипов вонзилось в опущенное забрало компьютеризованного шлема, покрыв его густой сеткой трещин.
     Чужаки были уже совсем близко, метрах в сорока, и лейтенант, одной рукой отстегивая забрало, в котором застряло четыре шипа, другой выхватил из подсумка разгрузки ручную гранату и, не вставая, метнул ее за перепаханный бруствер.
     Взрыв...
     Мгновенный рывок, длинная очередь, падающие навзничь тела Чужих, свист, глухие болезненные удары в бронежилет - все это слилось в единое ощущение гуляющей рядом с тобой смерти, ее горячее дыхание, казалось, обжигает незащищенное лицо, нервы уже порвались, и тело отделилось от разума, - он вел непрерывный огонь, чтобы дать остальным бойцам взвода возможность поднять головы, увидеть врага...
     С расположенных за спиной Ивана позиций дружно ударили автоматы, и лейтенант резко пригнулся - смерть снова разминулась с ним, и от этого хотелось заорать, но из пересохшего горла рвался лишь хрип...
     Рядом внезапно возникла фигура Долматова - он медленно пятился, непрерывно стреляя в глубь хода сообщения, - значит, Чужие уже там, они все-таки обошли фланги, и дело идет к рукопашной схватке...
     Пользуясь секундой передышки, Лозин перезарядил "шторм", оглянулся, и как оказалось - вовремя: справа от него в ход сообщения уже прыгали фигуры Чужих. Автомат в руках лейтенанта вновь разразился длинной очередью. Теперь он и Долматов стояли спина к спине, стреляя в противоположных направлениях, а поверх их голов летели ослепительные росчерки трассирующих пуль. Вновь гулко ударило несколько гранатных разрывов, потом над развороченными укреплениями раздался долгий, иссушающий разум крик смертельно раненного человека, и вдруг оглушающий, ни с чем не сравнимый грохот судорогой прокатился по окрестностям...
     Иван уже неадекватно воспринимал реальность. Ковер стреляных гильз покрывал дно траншеи, ноги тонули в нем по самые щиколотки, напротив, у изгиба хода сообщения, громоздилась баррикада из мертвых, изрешеченных пулями тел Чужих, а вокруг на несколько мгновений вдруг воцарилась ватная тишина.
     Он обернулся, ощущая себя так, словно только что залпом выпил бутылку водки, - оглушенный разум не мог собрать воедино целостную картину окружающего, он воспринимал лишь отдельные ее фрагменты, словно бесконечную вереницу застывших стоп-кадров...
     Остро пахло гарью.
     Запах пробивался даже сквозь фильтры дыхательной маски, и Иван, подняв голову, понял - почему. Дыхательный аппарат съехал набок, одно крепление было перебито, по щеке щекотливыми каплями струилась кровь из неглубокого пореза, а источником зловонного дыма был внушительный обломок чужого корабля, лежащий метрах в десяти от полузасыпанной траншеи.
     Огромная слоистая "подкова" взорвалась, и этот поколебавший окрестности удар заставил обе стороны на миг оцепенеть, прекратив огонь.
     Чужие, которых оставалось не менее пяти десятков, внезапно оказались в невыгодном, уязвимом положении - сзади полыхали обломки их корабля, а с фронта вновь ударили автоматы, но они не дрогнули, будто такие чувства, как "обреченность" или "страх", были им незнакомы.
     Ксеноморфы с маниакальным упорством вновь полезли вперед, но в этой последней схватке численное превосходство уже утратило свою роль. Люди расстреливали последние патроны из скудного боезапаса, но оставшиеся в живых бойцы уже перешагнули грань рассудка - невозможно сохранить здравую осторожность, когда отбрасываешь в сторону пустой автомат и нагибаешься над телом мертвого друга, чтобы взять из холодеющих пальцев наполовину разряженный "шторм"...
     ...Иван, перепрыгнув через завал убитых пришельцев, выскочил из траншеи и оказался между полыхающим обломком чужого корабля и последней группой атакующих. Они не видели его, и Лозин одну за другой швырнул две ручные гранаты, тут же упав, чтобы не угодить под шальной осколок.
     Впереди громыхнул сдвоенный взрыв, и, подняв голову, лейтенант увидел, как по оглушенным ксеноморфам в упор бьют из автоматов уцелевшие в схватке бойцы. Они поднялись из траншей, словно призраки, а Чужие совершенно потеряли ориентацию - свинцовые очереди опрокидывали их на землю, сопротивление было сломлено, и бой, только что суливший им победу, внезапно обернулся полным поражением...
     Гранаты, имевшиеся только у лейтенанта, и кинжальный перекрестный огонь сделали свое дело - десяток ксеноморфов, уцелевших под пулями и осколками, все же не выдержали, побежали назад, но их догоняли посланные вслед очереди, пока последний не ткнулся лицом в горячий, смешанный с пеплом песок...
     ...
     Багряное солнце еще не проклюнулось над далекой линией горизонта, но вокруг уже стало светлее.
     В воздухе плавали сизые сгустки дыма, и Иван, лежа на прогорклой земле, еще не понимал, что. они победили...
     Осознание вырванной неимоверной ценой победы придет позже, вместе с болью потерь, а сейчас он, пошатнувшись, встал, потом машинально посмотрел на индикатор зарядов, который указывал, что в последнем магазине "шторма" осталось всего восемь патронов, обернулся и вдруг увидел старшину, который с окаменевшим лицом застыл над мертвым, облаченным в изодранный скафандр телом...
     Его дыхательная маска была снята, губы Степана беззвучно шевелились, и по Выражению лица Булганина становилось ясно, что это не немая молитва, а беззвучные слова страшной клятвы, идущие из глубин души...
     Сзади подошел Долматов. Автоматическая снайперская винтовка была заброшена за спину, а на руках он держал скафандр, куда перед боем поместили дрожащее тело Биша.
     - Умер... - обессиленно садясь на землю, произнес Андрей. - Умер он, командир...

Глава 6

Опушка лесного массива, неподалеку от разрушенных укреплений. Раннее утро...

     Изможденные боем, они похоронили тела четверых погибших и, только отдав последний долг товарищам, собрались на опушке леса, где не так несло гарью от горящих обломков чужих кораблей.
     Семь человек, выстоявших против целого сонмища. В их глазах не было ни капли от пережитого ужаса, лишь немая скорбь.
     - Что дальше, командир? - спросил старшина, присаживаясь на мягкую прохладную подстилку лесного мха. - Самое время уходить, верно?
     Лозин кивнул.
     - Нужно отремонтировать два скафандра, - произнес он.
     - Зачем? - вскинул голову старшина.
     - Загерметизируем в них тела двух Чужих, - ответил лейтенант. - Нас атаковала совершенно иная форма ксеноморфов. Я еще не сталкивался с подобными.
     - Ты хочешь сказать, что мы понесем на себе эту дрянь?
     - Да, понесем. Так нужно, Степан. Двух Чужих и мертвого Биша. Их необходимо доставить в лабораторию для исследования.
     - У нас осталось по десятку патронов на человека, - сумрачно напомнил Булганин.
     - Я знаю. Выполняй приказ. Отремонтируй скафандры и постарайся восстановить не только их герметичность, но и систему терморегуляции. Они должны работать как морозильники.
     - Сделаю...
     - Я не сомневался. - Лозин встал, опять тяжело пошатнувшись. - Я иду к обломкам корабля. Думаю, что там, внутри, найду уже знакомую мне разновидность Чужих.
     Старшина кивнул, больше не собираясь спорить.
     - Багиров с лейтенантом, - распорядился он. - Решетов, неси сюда скафандры и ремкоплект к ним.

***

     Пожар, бушующий на месте крушения подковообразного корабля, не утихал, более километра стратегической автомагистрали покрывала пузырящаяся, рдеющая масса, из-под которой то и дело вырывались столбы пламени, похожие на гейзеры магмы.
     Их отсветы ложились на изуродованную землю, усеянную телами Чужих, отбрасывали гротескные тени от обнажившихся из-под земли бетонных конструкций.
     - Не страшно? - спросил Иван, когда они шли краем укреплений.
     - Нет, командир, - ответил Багиров, перешагивая через мертвое тело Чужого, наполовину свесившееся в темный провал хода сообщения. - Страшно было, когда они пошли во вторую атаку... - внезапно признался Павел. - Патроны кончились, - скупо пояснил он. - Достал нож, а сам думаю: куда бить-то? Хотел спросить у Сереги, оборачиваюсь, а он стоит у стенки траншеи и уже не дышит... Пригвоздило его этими шипами прямо к бетону, в горло попали, в руки, про броник и говорить нечего... - Он тяжело вздохнул и добавил: - Я взял его автомат, а в голове, веришь, командир, - пустота. Ни мыслей, ни страха, ничего.
     - А сейчас? - спросил Иван, перелезая через поваленные взрывной волной деревья.
     - Не знаю, - честно ответил Багиров. - Вспомнился тот бой на Каспии, у танкера... Тоже круто нас тогда зажали, и ребят пришлось хоронить, но тут... Иное совсем. Чувства совсем другие. Теперь задним числом понимаешь, что "духи" из каравана хоть и сволочи были, а свои. Дикий абсурд получается, командир... Крыша от этого едет.
     - Не едет у тебя крыша... - возразил Лозин. - Цель тех афганцев, что вели караван, можно было понять. Ты знал, что они стреляют в тебя из-за денег, их черный бизнес так или иначе входил в сложившуюся систему наших внутренних проблем. А этих... - Иван неопределенно кивнул в сторону зарева, - мы не понимаем. Оттого и пустота в душе, и потеря любого человека невосполнима, неоправдана. Мы не находим объяснения этой войне...
     - А как нам найти их правду?
     - За тем и лезем, - ответил лейтенант.
     Перебравшись через поваленные деревья, они оказались на небольшой просеке, в конце которой, врывшись в землю, застыл корабль Чужих, - тот, что первым отбомбился на старые укрепления.
     - У тебя камеры шлема работают? -Да.
     - Снимай все на видео. Багиров молча включил запись.
     Черный корабль от удара раскололся на три неравных фрагмента, так что попасть в его внутренние отсеки оказалось несложно - нужно было лишь подойти к любому из обломков и обойти его кругом, разбираясь, где обшивка, а где ее нет.
     Иван так и сделал. Включив фонарь, он вошел в разлом между двумя фрагментами чужого корабля, освещая его внутреннюю структуру.
     - Похоже на какие-то норы... - с нотками отвращения произнес Багиров.
     Действительно, внутри корабль пришельцев был пронизан сложной системой округлых коридоров, диаметром около двух метров. Они не имели четкой симметрии, впрочем, как и сам корабль, который внешне напоминал обугленное корневище исполинского дерева. Никакого разнообразия красок, везде один и тот же глянцевито-черный материал, гладкий на ощупь и остро пахнущий чем-то чуждым.
     Пройдя через разлом, Иван внимательно осмотрел все доступные взгляду подробности, но не нашел искомого. Вернувшись на несколько шагов назад, он указал на округлый лаз, который вел внутрь внушительного обломка и, по прикидке Лозина, должен был оканчиваться в одном из трех утолщений.
     - Свети! - приказал он Багирову, первым ступая на скользкий, гладко отполированный пол тоннеля.

***

     Коридор оказался коротким и действительно вывел их в небольшой зал идеальной сферической формы.
     Все внутреннее пространство помещения было занято сложным сплетением непонятных выростов, похожих на причудливо изогнутые и навек застывшие ветви фантастического дерева. На ощупь это был все тот же черный материал, только уже не гладкий, а шероховатый, да и запах внутри сферического помещения стал резче, а свет фонаря внезапно выхватил из тьмы фигуры Чужих, которые в первый момент могли показаться сюрреалистическим скульптурным ансамблем.
     Иван пробрался к одному из тел.
     Чужой не подавал признаков жизни. Он был облачен в знакомый Лозину панцирь, сбоку на поясе в жесткой петле приторочена короткая полуметровая трубка, в которой Иван тут же распознал ручной лазер.
     И опять, в какой уже раз лейтенанта поразила абсолютная чуждость, несовместимость техники Чужих с земными аналогами. Вне сомнения, они с Багировым находились в рубке управления кораблем, но на глаза не попалось ни одного механизма или прибора - только причудливое сплетение черных "ветвей" да три тела, которые органично сочетались с окружающей обстановкой.
     Лозин подошел ближе, низко пригибаясь, чтобы не задеть головой жесткие, переплетенные между собой конструкции. Свет фонаря вновь осветил фигуру Чужого, и Иван смог отчетливо разглядеть, что четырехпалые кисти его рук по самые запястья погружены в узловатый клубок черных отростков.
     Иван так или иначе собирался забрать тело, поэтому он ухватил Чужого чуть выше запястья и попробовал извлечь кисть его руки из отверстия, но та не поддалась слабому усилию. Пришлось действовать грубо, раздался неприятный звук, похожий на треск рвущейся ткани, и четырехпалая кисть вышла из отверстия.
     Он посмотрел на пальцы Чужого и понял, что внутри отверстия нет никаких кнопок или манипуляторов, - с пальцев ксеноморфа местами была содрана кожа, а из свежих ранок капала розовая сукровица.
     Багиров, наблюдавший за этой операцией, судорожно сглотнул.
     - Он что, прирос к этой дряни?
     - Нет... - ответил Иван, с таким же усилием извлекая вторую руку Чужого. - Скорее там внутри есть ответное гнездо, совпадающее по форме с его кистью.
     - И что? - не понял Багиров.
     - Ранки доказывают наличие там каких-то острых шунтов, - предположил лейтенант. - Я думаю, что о