вцепившегося в руку пса, но его щебечущий крик оборвался, превратившись в захлебывающееся бульканье - это лейтенант, превозмогая боль, левой рукой метнул десантный нож, который пронзил дыхательную маску пришельца, и тот, захлебываясь собственным криком, вдруг начал оседать на обагренный розовой сукровицей мох.
     Биш разжал челюсти, и пса неожиданно вырвало.

***

     Встав на ноги, Лозин пошатнулся. Окружающий сумрак плыл перед глазами, сливаясь в смутные, гротескные тени, правая рука висела как плеть, до слуха по-прежнему долетал сухой треск автоматных очередей...
     Он нагнулся, левой рукой на ощупь отыскал свой "шторм" и с усилием поднял оружие.
     Лейтенант нутром чувствовал: сейчас полезут - и потому присел на одно колено, чтобы иметь хоть какой-то упор при стрельбе.
     Гулкие секунды утекали в бесконечность, желтоватый скат обочины расплывался в прорези прицела, рука дрожала от напряжения, а Чужие не спешили атаковать...
     Обходят со стороны леса? - Мысль пришла одновременно с тенью, что возникла за спиной, но на этот раз Лозин ошибся - сзади появилась не фигура Чужого, а человек.
     - Не стреляй... Свои... - раздался предостерегающий шепот.
     Тихий звук родной человеческой речи прозвучал в сознании, будто глухой удар грома...
     - Ну, ты даешь, браток... - горячий, радостный шепот раздался уже над самым ухом. - Уделал этих тварей, как... - Голос вдруг дрогнул, оборвавшись на полуслове, - это Иван повернул голову, и говоривший внезапно узнал его: - Командир?! - В этом односложном, полуутвердительном возгласе смешались воедино и недоверие, и радость, и...
     - Долматов, ты, что ли?.. - У Лозина перехватило дыхание.
     - Ттоварищ лейтенант?! - Заикнувшись от изумления, переспросил тот. - Откуда?!
     Иван, кривясь от боли, слабо усмехнулся:
     - С того света... Руку посмотри... Я послежу, чтоб не полезли с дороги...
     - Да не полезут они, командир! - возбужденно сообщил взводный снайпер, осторожно ощупывая плечо Ивана. - Мы глазам не поверили, когда увидели, что с тыла на них несется машина. Я в оптику смотрел, как вы подняли этих тварей с дальней позиции. Выкосили ведь всех до единого, а потом машину вдруг занесло, и она кувыркнулась с дороги как раз на головы второй группы. Я ей пулю всадил в бензобак, - жизнерадостно хохотнул Долматов, - поджарило ублюдков, по полной программе.
     - Меня-то видел, стрелок?..
     - Видел, да не узнал, - сознался Андрей, беря Лозина за руку и предплечье. - Сустав выбило, сейчас вправлю. - Он сделал резкое движение, и плечо Ивана пронзила обжигающая боль. - Думаю, вот парень, ни хрена не боится, совсем, видать, берега потерял... - Он вдруг осекся, запоздало вспомнив о субординации, но Лозин лишь кивнул, массируя вправленное плечо.
     - Это ты точно подметил... - сказал он, ощутив, что правая рука вновь повинуется ему. Жить сразу стало легче. - Сколько нас? - спросил Лозин, перезаряжая "шторм"
     - Десять человек. Половина из нашего взвода, трое со второго, а два бойца вообще не из десанта. Но парни надежные, крепкие, мы их в бою повстречали, в день высадки. Говорят, дивизию накрыло на марше, почти в полном составе.
     - Кто они?
     - Танкисты.
     Лозин сумрачно кивнул.
     - Асами как? - спросил он, напряженно вглядываясь во тьму, которую больше не озаряли лазерные разряды и вспышки автоматных очередей.
     - По-разному... - ответил Долматов. - С места приземления выходили поодиночке, вокруг уже творилось бог знает что, везде огонь, молнии, пожары... Встретились в районе городка, тогда нас было только четверо. Смотрим, какие-то твари гонят людей через КПП, так не выдержали, атаковали их. В общем, завязался бой, наш техник, со второго отделения, решил вывести БМД на дистанционном управлении, но та загорелась, прямо на перекрестке... Бардак был. Вся электроника горела: только включи, и на тебе - тут же выбрасывай, пока в руках не рванула. По ходу дела к нам подтянулось человек пятнадцать, а потом вдруг налетели эти черные корабли. Прижали нас с воздуха, головы не поднять. Один мы все же завалили, он рухнул прямо на плац... а остальные отлетели подальше и начали бить из лазеров.
     - Тогда и решили отступать?
     - Да нет... - покачал головой Долматов. - Мы злые были. Ничего не понятно, связи нет, кругом трупы... Потом, когда подошли танкисты и сказали, что дивизия накрылась, стало ясно, что городок не удержать. А умирать без толку расхотелось, - прямодушно признался Андрей. - Решили идти сюда, к старой базе.
     - Тихо дошли?
     - Да ну... Какое там... Два раза с этими тварями дрались, те местность прочесывали, искали выживших. Почти две недели добирались, в лесу, сами знаете, снега по пояс, зимой дороги не езженные.
     - А кто командовал?
     - Старшина Булганин. Он и сейчас там. - Долматов кивнул в сторону зарева от затухающего пожара.
     - Ясно... - Иван, получив общее представление о положении дел, решил, что пора выбираться, - хоть стрельба и стихла, но старые укрепления больше не годились в качестве долговременного укрытия - он уже усвоил, что Чужие, потерпев поражение, стремятся любой ценой подавить возникший очаг сопротивления.
     - Надо уходить, Андрей... Техника есть?
     - Нет, - покачал головой Долматов.
     - Тогда пешком. - Иван огляделся в поисках Биша и внезапно заметил, что пес лежит в двух шагах от него, тяжело дыша.
     Он тихо позвал его, но Биш не отреагировал, тогда Иван закинул "шторм" за спину, поднял пса на руки и сказал, обернувшись к Долматову:
     - Веди на базу.

***

     Над старыми укреплениями царил багряный сумрак.
     Кустарник выгорел практически полностью, но дальше огонь не пошел, его остановил оказавшийся под ветром участок асфальтированной дороги.
     Теперь с воздуха обнаружить эту точку - плевое дело... - подумал Иван, вслед за Долматовым спрыгивая в ход сообщения, бетонные стены которого навек сохранили отпечаток досок, служивших опалубкой при строительстве.
     Вообще, в былые времена пусковые шахты ракет и окружающую их инфраструктуру маскировал все тот же лес: деревья росли по всей территории, надежно укрывая расположение от обнаружения с воздуха, но в период ликвидации базы большинство древесной растительности погибло, в основном из-за небрежности ликвидаторов, которые, стремясь уложиться в отведенный им лимит времени, не очень-то считались с окружающей природой. Когда Лозин впервые побывал тут, повсюду желтел обнаженный бульдозерами песок, из-под которого выпирали углы бетонных конструкций, и лишь кое-где на изуродованной проплешине росла трава да пробивались первые побеги кустарниковой поросли.
     Позже, когда он был переведен в военно-космические силы и возникла необходимость в удаленном от части тренировочном комплексе, он вспомнил про эту заброшенную точку. Сюда послали инженерный взвод, который расчистил зарытые бульдозерами входы, распечатал поржавевшие стальные двери и очистил вентиляционные колодцы, возобновив естественную циркуляцию воздуха в затхлых, частично подтопленных подземных укреплениях.
     Кустарник за прошедшие годы густо разросся, желтый песок затянуло мхом, и вот теперь все сгорело, вновь превратив район бункеров в уродливую, обугленную проплешину...
     ...На верхнем этаже, в гулком квадратном помещении с узкими амбразурами, обращенными в сторону дороги, пол щедро усеивала россыпь стреляных гильз. Этот Укрепленный участок бункера в прошлом был караулкой - восемь подобных долговременных оборонительных точек располагались по периметру базы.
     Сейчас у амбразуры дежурили два человека. Вокруг царил полумрак, остро пахло гарью пожарища, гильзы звонко перекатывались под ногами.
     Заметив Долматова, который, пригнувшись, первым прошел сквозь низкий дверной проем, один из бойцов, державший под прицелом вход в бункер, негромко спросил:
     - Кто?
     - Свои, Паша, не дергайся, - ответил Андрей.
     - Ну, нашел его? - раздался из темноты второй голос.
     - Нашел, - ответил Долматов, посторонившись, чтобы освободить путь Лозину.
     Иван опустил безвольное тело Биша на холодный бетонный пол и, выпрямляясь, сказал, ощущая в эти мгновенья горькую, щемящую радость:
     - Почему не докладываешь по форме, Багиров? - с нарочитой строгостью спросил он и тут же, не выдержав, раскрыл объятия, делая шаг навстречу онемевшему от неожиданности бойцу...
     Живы... - Эта мысль билась в голове, затмевая все остальное.

***

     Через пару минут в бункере собрался весь личный состав подразделения.
     Когда прошел шок от неожиданной встречи, стихли сбивчивые от волнения вопросы, Иван, обменявшись крепкими объятиями с каждым из бойцов, вдруг негромко скомандовал:
     - Взвод, строиться!
     Эти слова, произнесенные в гулкой тиши бетонного бункера, прозвучали словно магическая формула внезапного возрождения к жизни.
     Лозин внимательно смотрел на изменившиеся лица и видел, как разглаживаются их напряженные черты, а в глазах проявляется странный блеск.
     Произнесенная им фраза являлась для них гораздо большим, чем сухая формулировка повседневного будничного приказа, - только сейчас, заметив этот блеск в глазах бойцов, Иван до конца понял, как тяжело давалась им неопределенность, как трудно было сидеть тут, в ожидании, неведении, на грани моральной безысходности...
     - Булганин, доложить обстановку! Старшина сделал шаг вперед.
     - Атака отбита, раненых нет. Визуальное наблюдение зафиксировало старт неопознанного корабля.
     - Всем вольно... - Иван стоял напротив строя, по-прежнему всматриваясь в знакомые лица... Бойцы ждали от него чуда, потому что воскресший командир уже вернул им утраченное ощущение единства, и это стоило всех невзгод трехмесячного ожидания в точке сбора.
     Чудо он им предложить не мог. Лозин, вместе с радостью, испытывал в эти мгновенья потаенную боль, потому что знал: он пришел не для того, чтобы вернуть утраченный уклад жизни, а чтобы востребовать их для смертельной схватки с врагом...
     Он снова стал командиром, и это лишь обостряло его внутренние чувства.
     Ты так и не полетел к звездам, сержант... - внезапно подумалось ему, но, отогнав ненужную сейчас мысль, он спросил, обращаясь к застывшим напротив бойцам:
     - Я хочу знать ваше мнение обо всем происходящем. Кто-то может высказаться по существу?
     Некоторое время в бункере висела напряженная тишина, потом общее мнение выразил Булганин.
     - Мы не смогли идентифицировать противника, командир, - произнес старшина. - С наибольшей вероятностью можно принять версию о радикально новом оружии массового поражения, разработанном Штатами или Китаем.
     - А существа, с которыми вы все сталкивались? - нахмурясь, спросил Иван.
     - Мутагенная форма. Генная инженерия на основе реально существующего вида животных... или насекомых, - пояснил старшина. - Вы ведь сами знакомили нас с разработками в этой области.
     - Да, - Иван кивнул. - Знакомил. А теперь, ребята, слушайте внимательно. - Он заложил руки за спину, медленно прохаживаясь вдоль строя. - Можете смело отбросить все призраки третьей мировой войны. Соединенных Штатов Америки, равно как и Китая, по всей вероятности, больше не существует - они попросту стерты с лица Земли.
     Если первая фраза Лозина была встречена легким недоверчивым ропотом, то заканчивал он свою мысль уже в полной, гробовой тишине. Остановившись напротив двух танкистов, о которых говорил ему Долматов, Иван спросил:
     - Как погибла дивизия?
     Боец со знаками различия младшего сержанта бронетанковых войск вскинул голову. На его правой щеке был четко различим шрам от недавно зарубцевавшегося ожога.
     - Нас подняли по боевой тревоге, - сообщил он. - Построением командовал комдив, мы получили приказ немедленно выдвигаться в расположение основного космодрома части.
     - Комдив ставил конкретную боевую задачу?
     - Непосредственно экипажам - нет, но ротный сказал буквально следующее: "Двигаемся ускоренным маршем, боевой расчет получим на месте, когда окажемся под "зонтиком".
     - То есть все считали, что будет нанесен ядерный удар? - уточнил Лозин.
     - Да.
     - Дальше, - потребовал Иван.
     Обожженная щека младшего сержанта непроизвольно дернулась.
     - Мы шли в походном режиме, по федеральной трассе, когда в небе внезапно появилось яркое зарево, сопровождаемое грохотом. Нас с Зотовым, - он взглядом указал на стоящего рядом танкиста, - спасло лишь то, что мы не успели захлопнуть люки - сразу за появлением зарева, спустя секунду или две, в небе возник огненный шар, он сиял ярче солнца, падая прямо на нас. Никто не сумел ничего понять - стоял адский грохот, в землю били молнии, частые, будто дождь... - Он с усилием сглотнул и скупо закончил: - А потом этот огненный шар ударил в землю, почти у самой дороги. Наша машина двигалась в арьергарде колонны, и меня попросту вышвырнуло из люка взрывной волной.
     Сержант умолк, но, взглянув на Лозина, понял, что тот ожидает более подробной информации.
     - Я потерял сознание в момент взрыва, а когда очнулся, то увидел жуткую картину... - глухо продолжил танкист. Он говорил трудно, с надрывом, заново переживая свой ужас, испытанный в момент гибели тысяч людей.
     - Того отрезка трассы, по которому двигались основные силы дивизии, попросту не существовало... - с трудом контролируя свои чувства, говорил он, пытаясь загнать навек запечатленные в памяти разрозненные картины в сухую формулировку информативного доклада, но это у него не очень получалось. - Вместо дороги зияла воронка диаметром в несколько километров, на ее дне пылало озеро расплавленной магмы... - Голос сержанта опять сорвался. - Вокруг горели танки и бронемашины... Людей я не видел, но мне почему-то запомнился снег на окрестных полях... Он превратился в грязную воду, которая бурлящими потоками стекала к воронке и тут же закипала, испаряясь. Вокруг стоял зловонный туман, в котором было трудно дышать... Я пополз в сторону, потом случайно наткнулся на Николая, - опять последовал короткий кивок в сторону второго танкиста. - Некоторое время мы не могли справиться с потрясением, пытались отыскать кого-нибудь еще, звали ребят, кричали, но никто не ответил на наши крики... Мы бродили среди пара и дыма, но везде натыкались лишь на сгоревшие остовы техники... Думаю, что прошло несколько часов, прежде чем мы поняли тщетность попыток отыскать кого-либо еще... - Он понурил голову и добавил: - Нам просто повезло остаться в живых, но все равно мы надеялись, что кто-нибудь спасся таким же чудом... поэтому мы и решили возвратиться в расположение части...
     Лозин кивнул. Дальнейшее развитие событий было известно ему со слов Долматова.
     - Где это случилось? - задал он последний вопрос.
     - Мы прошли сто десятый километр...
     - Ясно. - Иван отступил на шаг, вновь повернувшись лицом к строю. - Каждый из вас наблюдал схожие картины, - подытоживая сказанное, произнес он. - Зарево в небесах, несвойственные для зимнего периода разряды молний, множественные взрывы, сопровождавшиеся ударами воздушных и тепловых волн. Далее вы столкнулись с нехарактерными, чужеродными жизненными формами и их техникой, которая ни на йоту не совпадает со стандартами самых фантастических земных разработок. Вы называете между собой этих существ "тварями", но на самом деле они ЧУЖИЕ. - Иван подчеркнул последнее слово. - На нас напали из космоса, удар был внезапным и разрушительным, тотальной бомбардировкой обломками астероидных масс, по моим сведениям, полностью уничтожены целые материки, в частности оба американских континента и дальневосточная часть Евразии. Менее всего пострадали Африка и Европа. Процент выживших мне неизвестен, но могу с уверенностью предположить, что нас осталось очень мало. Разрушение астероидных масс при их вхождении в атмосферу вызвало эффект электроразрядных пробоев, возникших между падающими телами и земной поверхностью, вследствие чего было уничтожено все электропотребляющее оборудование и техника, начиная от бытовых приборов и заканчивая боевыми машинами. Если смотреть в глаза известным на сегодняшний день фактам, то напрашивается вывод о том, что наша цивилизация поставлена на грань уничтожения... - Лозин на миг умолк, а затем продолжил, повысив голос: - Это не так. Мы живы. Я точно знаю, что Чужие не истребили уцелевших после первого удара людей, а насильственно депортировали их. Куда, я сказать не могу, но надеюсь, что мы сумеем получить эти сведения в ближайшем будущем. Ясно одно - перед нами враг, и он, как вы убедились, уязвим. Логика Чужих остается загадкой, их мотивы и цели неизвестны, и первой задачей для нашей группы станет поиск ответов на перечисленные мной вопросы. - Иван обвел пристальным взглядом шеренгу притихших бойцов и добавил: - Нас готовили к полету к звездам, но вышло так, что космос сам заявился к нам, в наиболее страшной из своих форм. Человечество действительно стоит на грани полного истребления, но в наших силах сопротивляться. Сначала я был один, потом нас стало трое, теперь нас четырнадцать. Мы пережили ад, но сохранили рассудок. И последнее... - Иван собрал в кулак всю чудовищную гамму чувств, навалившихся на него за последние дни, и выдохнул: - Мы на своей Земле, ребята. Нам посчастливилось выжить, и если кто-то сейчас думает иначе, завидует мертвым, пусть сразу выходит из строя. Это не оскорбление, а приказ, потому что после я уже не смогу предлагать кому-то право выбора...
     Строй не шелохнулся.
     Все молча и хмуро смотрели на своего внезапно воскресшего командира.
     Бойцы ждали, когда он отдаст свой первый приказ.

***

     - Булганин, отойдем, - предложил Иван, отправив бойцов готовиться к предстоящему марш-броску.
     Они со старшиной вышли на открытый воздух, остановившись у изгиба одетого в бетонную рубашку хода сообщения.
     - Твои соображения, Степан? - прикуривая сигарету, сразу перешел к делу Лозин.
     Булганин прищурился.
     - Нереально все это... - внезапно произнес он. - Три месяца прошло, а чудится, что сон. Не могу поверить... - Он тряхнул головой. - Думалось ли, что вот так разом, всю Землю?.. - Он замолчал, глядя, как в прорехах рваных облаков тускло помигивает одинокая звезда. Пахло гарью пожарища.
     - Я не о том тебя спросил, старшина. - Иван повернулся к нему.
     - А о чем? - Степан опустил голову. - У меня нет никаких соображений, командир. Два десятка человек не могут одолеть тысячи этих тварей - вот мое мнение, если хочешь на прямоту. Душить я их буду, хоть голыми руками, до последнего хрипа, но...
     - Чем душить без веры в победу, Степан, так лучше застрелиться, - в тон ему ответил Лозин.
     - А ты, Иван, веришь в нее?
     - Верю! - В голосе лейтенанта вдруг прозвучали металлические нотки. - Вспомни, чему нас учили, и сам поймешь... - Лозин посмотрел на осунувшиеся черты Булганина и добавил: - Думай, старшина, потому что теперь мы с тобой генеральный штаб.
     Булганин нервно усмехнулся.
     - Давай попроще, командир, - внезапно попросил он. - Чувствую, у тебя голова варит иными масштабами, а мне... - он запнулся, - не осмыслить все это.
     - Что мешает? Страх?
     - Нет... - подумав, ответил Степан. - Не страх. Сам знаешь, в каких передрягах бывали. Это что-то другое. Я не понимаю - зачем? Почему всех людей, все континенты? Что им надо?
     - А ты перестань мыслить глобально, - посоветовал ему Лозин. - Вспомни хотя бы историю Древней Руси. Когда татаро-монголы вторглись, Орда была для славян такой же чуждой, как эти пришельцы для нас. Ни языка их не знали, ни обычаев, и поначалу наши предки понимали лишь одно - враг это, раз сжигает города, убивает, уводит в полон женщин с детьми... Но ведь выстояли, верно?
     - Сравнил... - хмыкнул Булганин.
     - Да, сравнил. - Иван погасил окурок о бетонную стену хода сообщения. - История имеет свойство повторяться, лишь расширяя масштабы событий, приобретая иную степень технологий, но чаще всего у истоков конфликтов стоит один и тот же набор побудительных причин.
     - Все это ни к чему, лейтенант... - с вызовом ответил старшина. - Я не хочу их понимать. Ненависти во