могли дать пар необходимого давления на
дровяном топливе.
   - А зачем дрова? - возразил Борис Иванович.-  в  Соколе  стоят  несколько
составов с углем.
   - Да! Действительно! Я  совсем  забыл,  что  здесь  угольный  бассейн.  И
все-таки, я настаиваю на своем предложении.
   - Решено! - согласился я с Алексеем. - В этом году мы  не  успеем,  но  в
следующем обязательно пошлем в Краснодарский край экспедицию, если,  конечно
не удастся раздобыть солнечные батареи где-нибудь ближе.
   - Вспомнил! - вдруг обрадовался Борис Иванович.  -  Под  Одессой  недавно
была построена опреснительная  станция,  работающая  как  раз  на  солнечной
энергии!
   - Вот это уже ближе!  -  обрадовался  Алексей.  -  До  Одессы  мы  сможем
добраться дней за пять, от силы - за неделю.  Неделю  назад  и  там  -  две,
итого: не больше месяца.
   - И все же  мы  думаем  только  о  завтрашнем  дне!-  задумчиво  произнес
Николай, который до сих пор молчал и внимательно вслушивался в спор.
   - Что ты  имеешь  в  виду?  -  спросил  Алексей.  -  Надо  думать  о  дне
послезавтрашнем! - ответил он и пояснил.  -  Нам  надо  думать  о  том,  как
создать такую технику, такие источники энергии, которыми смогут пользоваться
те, кто будет жить после нас. Да  и  мы  сами.  Ну,  поставим  мы  солнечные
батареи. Сможем ли мы заменить вышедшие из строя  элементы,  создать  новые?
Нет, конечно! А без электроэнергии не будут работать станки. И  станки  тоже
выйдут из строя! Когда  будут  израсходованы  все  запчасти,  сможем  ли  мы
отремонтировать вышедший из строя трактор,  грузовик,  комбайн?  Уже  сейчас
надо думать о том, чтобы создавать примитивную технику.  Обучаться  самим  и
обучать других кузнечному мастерству,  плавке  металла  и  всему  тому,  чем
придется заниматься нашим внукам,  у  которых  не  будет  нашей  техники  и,
возможно, наших знаний.
   - А он прав! - поддержал брата Юрий, - пройдет несколько лет и  вся  наша
техника будет годиться разве что на переплавку. Я не спорил здесь, когда  вы
обсуждали программу своего университета. Но нам нужно добывать хлеб!  Именно
хлеб! Одной охотой не  прокормимся  ни  мы,  ни  те,  кто  придет  за  нами.
Неизвестно, как после нашествия собак восстановится  животный  мир  планеты.
Сельское хозяйство станет едва ли не единственным источником  существования.
Скот мы сохраним, только если сумеем добиться приплода.  Я  не  против  этих
первичных накоплений,  которыми  так  усиленно  занимается  наша  "трофейная
команда", но надо думать и о том, чтобы самим производить  необходимые  вещи
теми средствами, которыми мы будем располагать в будущем.
   - Все это так! Только вот мальчики не рождаются. А без них...
   -  Борис  Иванович!  -  рассердился  я.  -  Мы  же  решили  эту  тему  не
затрагивать.
   Естественно, если будут рождаться только девочки, то все  наши  усилия  и
вся наша работа теряют  смысл.  Это  прекрасно  понимал  каждый.  Оставалось
только надеяться, что вирус не поразил всех и сохранились женщины,  организм
которых остался от него свободен. Поэтому мы решили пока не затрагивать  эту
тему, чтобы не сеять апатию и безразличие.
   Но слово было сказано,  и  я  заметил,  как  мои  товарищи  сразу  как-то
потускнели, потеряли интерес к  дальнейшему  разговору.  Однако  то,  о  чем
говорил Юра, должно стать в ближайшее время нашей главной заботой.

   Глава X
   СОБРАНИЕ
   Признаться, я сильно волновался. Задуманное  могло  обернуться  и  против
меня. Но, тем не менее, это необходимо было сделать.
   Небольшой актовый зал, вернее, зал  кинотеатра,  был  переполнен.  Пришли
все. Я заметил, что, девчата принарядились. Почти все  нацепили  доставшиеся
им после разгрома банды украшения. Ящик с ювелирными изделиями  мы  нашли  в
кузове одной из грузовых машин. Здесь были перстни, серьги,  колье,  золотые
часы, браслеты. Я не очень-то разбираюсь в ювелирных изделиях, но  по-моему,
там были вещи и с драгоценными камнями, во всяком случае, я видел  изумруды.
Ценности они, конечно, теперь не представляли.
   - Что с этим делать? - спросил тогда Борис Иванович.
   - Раздайте девчатам,  пусть  носят!  Так  и  сделали.  Теперь,  по  особо
торжественному случаю, они цепляли эти побрякушки.
   Ждали, видимо, только меня, так как, только я вошел, воцарилась тишина.
   Я прошел на трибуну и оглядел собравшихся. В пер-вом ряду сидели взрослые
- то есть, мои помощники  и  школьные  учителя.  Отдельно,  большой  группой
разместились бывшие пленницы. Ребята предпочли расположиться  сзади.  Левое,
самое крайнее, "радикальное" крыло занимали старожилки стационара  во  главе
со Светкой. Она что то яростно доказывала им.
   - Друзья мои, - начал я,  -  было  время,  когда  тяжелые  обстоятельства
принудили нас  действовать  быстро  и  решительно.  Нам  предстояло  собрать
запасы,  развернуть  хозяйство,  наконец,   закончить   сельскохозяйственные
работы. Теперь мы имеем все. Мы собрали хороший урожай и обеспечили на  зиму
продовольствием себя и кормами скот. Пришло время  подумать  об  организации
нашей общины. До сих  пор,  на  правах  бывшего  начальника  стационара,  ею
руководил я  и  назначенные  мною  помощники.  Теперь  нет  стационара,  нет
прежнего общества. Мы должны создать новое общество, утвердить его законы  в
соответствии с нынешними условиями нашей жизни.  От  того,  какие  мы  здесь
при-мем решения,  зависит  не  только  наша  судьба,  но  и  судьба  будущих
поколений. Первое, на чем я особенно настаиваю - это то, чтобы наше общество
развивалось на демократической основе, на уважении прав каждого  человека  и
это  мы  должны  будем  закрепить  и  передать   нашим   потомкам.   История
человечества обагрена кровью и омрачена насилием. Я не знаю и даже  не  могу
предполагать, как будут организованы другие общины, сохранившиеся  на  нашей
планете. Но я хочу,  чтобы  наша  была  тем  очагом  свободы  и  демократии,
который, надеюсь, сможет со временем оказать влияние на остальное  общество.
По  крайней  мере,  попытаться  следует,  Мы  сохранили  какие-то  источники
информации и знаний. Возможно, это  поможет  нам  не  опуститься  до  уровня
дикости, чтобы затем в  течение  глухих  тысяче-летий  карабкаться  вновь  к
цивилизации и культуре.
   Перед нами нелегкая дорога. С каждым годом мы будем испытывать все больше
и больше трудностей, но эти трудности легче преодолеваются, если сохранить и
использовать хоть часть знаний и культуры,  которые  оставила  нам  погибшая
цивилизация.   Этого   нельзя   достичь   принуждением!   Здесь   необходима
сознательная  воля  всех  членов  общины.  Поэтому  первое,  что  мы  должны
установить у нас - это принцип демократической организации.
   Две недели назад  я  поставил  вас  в  известность,  что  слагаю  с  себя
обязанности руководителя общины и предлагаю выбрать себе  нового.  Я  думаю,
что в наших условиях следует предоставить право новому  руководителю  самому
подобрать себе помощников. Но мы должны избрать  своего  рода  Трибунов  или
контролеров, как вам будет угодно их называть, которые были бы  уполномочены
общиной контролировать  действия  руководителя.  Это  может  стать  зачатком
будущего парламента или совета. Не в названии дело, а в его сути. Власть  не
должна быть  вне  контроля.  Полагаю,  что  руководство  должно  избираться,
скажем, на четыре года. Потом должны проходить  новые  выборы.  Нас  слишком
мало, Поэтому управленческий корпус должен быть небольшим. Возможно, что  мы
ограничимся пока выборами руководителя и четырех Трибунов.
   Понимаю, что мое присутствие может помешать вам  при  выборе.  Поэтому  я
пока уйду. Хочу уверить вас, что буду так же  охотно  подчиняться  тому,  на
кого падет ваш выбор, как вы все это время подчинялись мне.
   Благодарю за внимание...
   Я вышел. За дверью некоторое время стояла тиши-на. Потом начался  шум.  Я
пошел к  берегу  озера.  Стояла  тихая  солнечная  погода.  Вода  напоминала
огромное зеркало. На мелководье шныряли  стайки  мелкой  рыбешки.  Справа  у
камышей пара белоснежных лебедей не спеша и величаво плыла во  главе  своего
подросшего выводка. Из года в год эта  пара  прилетает  к  нам.  Они  совсем
ручные. Иногда, когда я, урвав время, занимался своим любимым развлечением -
ловлей рыбы с лодки, они приплывали ко мне на традиционное угощение. Обычно,
на него шел завтрак, прихваченный из дому. Вот и  сейчас,  завидев  меня  на
берегу, они подплыли ко мне, взмахивая крыльями и изгибая шеи.  Я  сожалеюще
развел руками: не обессудьте - ничего нет и пошел дальше вдоль берега.  Ноги
вязли в рыхлом белом песке. Ни о чем не думалось. Величественный вид  озе-ра
на меня так обычно и действовал. Может быть поэтому я так любил  выезжать  в
лодке  на  рыбалку  и,  ес-ли  позволяли   обстоятельства,   просиживать   в
одиночест-ве  несколько  часов  кряду.  Вдруг  сзади  послышались  крики.  Я
обернулся и увидел Бориса Ивановича с груп-пой ребят. Они звали меня.
   - Далековато вы забрались!-упрекнул меня Бо-рис Иванович, - еле нашли...
   Мы  вернулись  в  зал.  За  столом  президиума  уже  сидел  новоизбранный
Трибунат. В него вошли двое ребят и две девушки. Одна из них была из  бывших
пленниц. Насколько я помню, ее звали Оксана. Она была  уро-женкой  какого-то
небольшого села и  успела  окончить  девять  классов.  Это  была  высокая  и
красивая девушка с толстой русой косой и  светлосерыми  глазами.  Второй,  к
моему удивлению, оказалась Светка. В  последнее  время  она  развила  бурную
общественную деятельность.  На-до  сказать,  что  она  пользовалась  большим
авторитетом среди девушек -  старожилов  стационара.  Особенно,  после  того
случая, когда она оглушила бандита чугунным бюстом  Пушкина.  Светка  всегда
была возмутителем спокойствия и лидером всякой оппозиции. Я ее в шутку потом
стал называть "главою теневого кабинета".
   Мне снова пришлось  выйти  на  трибуну  и  поблагодарить  собравшихся  за
доверие. Зал ответил, как полагается в этих случаях,  аплодисментами.  Когда
они стихли, я представил членов будущего "правительства". Ими стали все  мои
бывшие помощники. Между ними и были  распределены  "министерские  портфели".
Все они заняли места в  президиуме.  Я  невольно  "залюбовался"  Александром
Ивановичем, уж очень торжественный у него был вид,  когда  он  величественно
шествовал на сцену. При распределении обязанностей ему  достался  "портфель"
министра  внутренних  дел  и  госбезопасности  и,  разумеется,  -   министра
здравоохранения. Слово "министр" употребляется мною безусловно в ироническом
смысле. Но, право, если бы к Александру Ивановичу кто-то всерьез  обратился,
называя его министром, он бы принял это как должное.
   И  все  же,  несмотря  на  некоторую  комичность   ситуации,   назначение
правительства не было игрой. Закладывались основы нашего общества и по лицам
присутствующих в зале я видел, что они это понимают. Когда-нибудь,  если  мы
выживем в этом изменчивом мире, наши потомки будут изучать на уроках истории
это первое законное избрание правительства, окружая все это, как полагается,
героикой и вымыслом. Ведь любому народу  ужасно  хочется  иметь  героическое
прошлое! Возможно, найдется и новый Гомер. И воспоет он наш  бой  на  лесной
дороге и подвиги, которые совершали в этой битве герои.  Не  исключено,  что
сражение по его воле растянется на несколько дней. Каждый из кото-рых  будет
описан отдельной главой или песней. Так рождаются мифы. И кто  знает,  может
быть в этих ми-фах, будет фигурировать новая  прекрасная  Елена,  похищенная
коварными "троянцами"-бандитами, во главе с подлым Парисом-Виктором. Я вдруг
поймал себя на мысли, что вновь называю его по имени. "Да, Виктор,- мысленно
обратился я к нему, - то, что мы сейчас делаем, это как раз противовес тому,
что ты считал неизбежным в развитии общества после катастрофы. И все, что  я
буду делать - будет продолжением нашего спора там, на лесной  поляне.  Может
быть, этот спор продлится и в будущих поколениях..."
   От размышлений меня оторвал голос председательствующего.  Борис  Иванович
предоставил  слово  Наталье,  которая  должна  была  выступить   с   первыми
законопроектами. Хотя я всегда был  против  всяких  "сценариев"  в  подобных
случаях, но на этот раз мы заранее обсудили между собой некоторые  положения
нашей организации и решили поручить выступить с ними Наталье. На тот случай,
если пройдет моя кандидатура, в чем, впрочем, никто не сомневался.
   -  Предлагаемые  законы,  -  начала  Наталья,  -  войдут  со  временем  в
содержание  конституции.  Пока  это  первооснова.  Остальные  законы   будут
вырабаты-ваться в соответствии с обстоятельствами нашей жизни.  Первое,  что
нам надо решить, это  то,  как  мы  будем  называть  себя.  Я  имею  в  виду
социальную основу нашего будущего строя.
   Зал зашумел, посыпались предложения.
   -  Мы,  -  Наталья  дала  понять,  что  она  сейчас  говорит   от   имени
правительства, - предлагаем считать наш строй демократическим  по  существу.
Поэтому, назваться демократической республикой, видимо, будет правильно.
   Поднялся Борис Иванович:
   - Других предложений нет? Ставлю на голосова-ние. Кто за? Против? Принято
единогласно. Отныне мы уже не колония, а демократическая республика.
   Наталья продолжала;
   - Первый вопрос о власти. Предлагается избрать Президента  республики  на
четыре года, и на этот же срок - Трибунат.
   Возражений не было.
   - Теперь, - Наталья  бросила  взгляд  на  меня,-  теперь  есть  еще  одно
предложение. Каждый гражданин республики, - читала  она,  -  имеет  право  в
любое вре-мя покинуть ее всей семьей и со всем своим имущест-вом.  Никто  не
должен чинить ему никаких препятствий,
   Зал недоуменно затих, потом посыпались вопросы;
   - Зачем покидать? Куда?
   Наталья посмотрела на меня. Пришлось разъяснить. Дело  в  том,  что  этот
законопроект вызвал поначалу сомнения и среди моих товарищей-помощников.
   - Любая демократия, - обратился  я  к  собранию,-  подразумевает  свободу
передвижения. Эта свобода да-ет  личности  гарантию  не  только  от  тирании
правительства, но и от тирании большинства. Если личность  не  ограждена  от
такой тирании, то ни о какой демократии  не  может  быть  и  речи.  Поэтому,
несогласный с фор-мой организации общества,  с  его  законами  и  порядками,
может беспрепятственно покинуть его.
   - А как же армия? - послышался вопрос из зала,
   - Служба в армии является долгом и привилегией  граждан  республики.  Но,
если гражданин республи-ки считает,  что  республика  ведет  несправедливую,
захватническую войну, он вправе отказаться от участия в ней и от гражданства
тоже. Это должно быть предос-тережением будущим правительствам от различного
ро-да авантюр.
   - А если он просто трус?
   - Тогда республика ничего не потеряет, лишившись такого гражданина.
   - Не будет ли это подрывом всякой государствен-ности? - спросил  один  из
избранных Трибунов.
   - Не будет, если считать, что государство сущест-вует  для  людей,  а  не
люди для государства.
   - А если, - продолжал Трибун, видимо еще не убежденный  в  правоте  моего
предложения, - если че-ловек совершил преступление и, используя  этот  закон
попытается уйти от наказания?
   - Здесь я с вами согласен! Необходимо ввести по-правку и после слов "...и
всем своим имуществом... добавить "если к моменту отказа  от  гражданства  и
жительства  он  не  совершил   никаких   преступлений,   караемых   законами
республики".
   Трибун сел, удовлетворенно улыбаясь. Я  тоже  был  рад.  Наша  демократия
начинала действовать. Семнад-цатилетний мальчишка внес существенную поправку
в законопроект. Это было очень хорошо!
   - Какие еще будут поправки? - обратился к залу Борис Иванович.
   - А если семья не захочет уехать? - встрепенулась  вдруг  Светка.  -  Что
тогда?
   - В законе сказано: "каждый человек", следовательно, это распространяется
на всех членов семьи, за исключением, конечно, несовершеннолетних.
   В общем, законопроект прошел и стал отныне Законом. Пока у  нас  не  было
других предложений. Мы не хотели заниматься законотворчеством и ждали, когда
сама жизнь подскажет нам, какие предложения  и  изменения  в  правила  нашей
жизни мы должны будем внести.
   Я сел на место и уже хотел шепнуть Борису Ивановичу,  чтобы  он  закрывал
конференцию, как вдруг,  неожиданно  для  меня,  с  места  встал  Алексей  и
попросил слова. Я  вопросительно  посмотрел  на  него:  вроде  бы  обо  всем
договорились.
   - Я вот что хочу! Нам надо четко очертить права главы правительства.  Это
необходимо, так как бывают случаи, когда глава правительства должен  заранее
знать свои полномочия. Я буду краток! Предложение такое: Президент имеет всю
полноту  исполнительной  власти,  является  главнокомандующим  армии   и   в
зако-нодательной сфере может приостановить на год приня-тие законопроекта.
   Возражений не последовало и предложение было утверждено.  Борис  Иванович
хотел закрыть конференцию, однако, на трибуне внезапно появилась Светка,
   - Я тоже имею предложение! - заявила она, вытаскивая из кармана бумажку с
текстом.

   Глава XI
   БУНТ
   - По поручению моих  избирательниц,  -  она  поправилась,  -  избирателей
(сзади кто-то из ребят  фыркнул)  предлагаю  обсудить  и  принять  следующий
закон.
   Я посмотрел в зал. Светкина "партия" заметно ожи-вилась. Ребята же сидели
с недоуменными лицами. По-видимому, то, что сейчас последует, обсуждалось  в
уз-ком  кругу  Светкиных  подруг,  которые  и  протащили  ее  кандидатуру  в
Трибунат. Ну, посмотрим, что же она сейчас выдаст... И Светка "выдала":
   - Брак отменяется. Провозглашается  свободная  любовь.  Дети  этой  любви
считаются общими детьми и никто из мужчин  не  может  на  них  претендовать.
Отныне род ведется по материнской линии, - продолжала  Светка.  -  Поскольку
нас, то есть, женщин, здесь большинство, то будет справедливо, если  брачные
отношения будут носить характер матриархата!
   Зал  взорвался.  Возмущенные  крики  смешались  возгласами  одобрения   и
аплодисментами. Я заметил, что Светку, в основном, поддерживают  ее  подруги
по бывшему стационару. Новоприбывшие женщины, види-мо, не были  посвящены  в
"заговор" и поэтому сейчас оживленно между  собою  переговаривались.  Ребята
топа-ли ногами, улюлюкали, смеялись и кричали  Светке,  ви-димо,  что-то  не
совсем безобидное. Больше всего воз-мущались замужние и, особенно,  Клава  -
жена нашего шофера. Ее я прекрасно понимал. Светка давно подбиралась к  Васе
и, кажется, не совсем безуспешно.
   - Садитесь! Я  лишаю  вас  слова!  -  раздался  возмущенный  крик  Бориса
Ивановича.
   - Так вот она какая, ваша демократия! - окрыси-лась  Светка.  -  Если  вы
даже мне, Трибуну, не даете возможности высказаться.
   - При чем здесь демократия?! - по слогам произнес Борис Иванович.  -  То,
что вы предлагаете, но-сит другое название, - он  задыхался  от  возмущения,
это самый настоящий разврат!
   Но Светку не так-то легко было сбить с  толку.  Она  уничтожающе  смерила
нашего председателя с головы до ног:
   - Вот как? Разврат? Скажите пожалуйста!  Вы  просто  не  знаете  истории.
Матриархат существовал около двухсот тысяч лет, значительно дольше  чем  ваш
патриархат. И, если он существовал так долго, то значит тому были основания!
Не так ли? - она обратилась к залу, вернее, к своим сторонницам.
   -  Говори,  Светка!  Говори!  -  послышались  обод-ряющие  голоса   наших
феминисток.
   - Так вот! - продолжала ободренная ими Светка.
   - При матриархате не существовал брак и род велся по женской линии. Мария
Федоровна! - обратилась она к сидящей в первом  ряду  учительнице  истории,-
подтвердите, пожалуйста!
   Та поднялась со стула, краснея от смущения:
   - Да, это, действительно так! - засвидетельствовала она и быстро села  на
место.
   Светка хотела продолжать, но на трибуну фурией  ворвалась  Клава  -  жена
шофера. Она оттолкнула Светку, которая не удержалась на  ногах  и  упала  на
пол. Зал приветствовал