нут,
новый хозяин говорит, что его мало волнует чудодейственная сила  амулетов,
важны  они  сами.  Он  даже  хотел  выбросить   веревку   Кальтенбруннера,
приносящую счастье. Так было в первые дни. Но потом, когда он увидел,  что
находятся покупатели и на веревку, то изменил  свои  взгляды.  В  магазине
произведена некоторая реконструкция. Если господин  Питер  желает,  то  он
может убедиться, что салон выглядит куда шикарнее, чем при Эльвире.
   - А ты по-прежнему предлагаешь пистолеты?
   Бекки потупилась. Не все же такие догадливые, как господин Питер. Людям
нужны сильные ощущения. Кино, например, таких иллюзий создать не может.  А
хозяин выписал из-за границы двух живых кобр. Когда они обвиваются  вокруг
скелетов, это создает впечатление...
   - Крокодила он еще не выписал? - осведомился Коун. - С  зубами?  Хватит
смеяться, крошка. У меня мало времени.
   - Я сейчас, - заторопилась Бекки. -  Господин  Питер,  наверно,  помнит
стойку, на которой лежало оружие. - Когда  в  магазине  стали  производить
ремонт, рабочие разобрали стойку. Оттуда, из маленького потайного  ящичка,
выпала статуэтка. Господин Питер интересовался ею. Поэтому Бекки  спрятала
божка и решила отдать господину Питеру. Бекки не понимает, почему господин
Питер сердится.
   - Когда ты видела Эльвиру в последний раз?
   - Давно.
   - Что с ней сейчас?
   - Не знаю.
   - Сегодня твою бывшую хозяйку нашли мертвой на набережной.
   Бекки широко открыла глаза. Порылась в сумочке  и  приложила  к  глазам
платочек. Коун внимательно наблюдал за ней.
   - Она была плохой женщиной, - тихо сказала Бекки.
   - Ты тоже можешь далеко пойти, - заметил Коун.
   Бекки обиделась. Неужели господин Питер ей не верит? Она говорит только
правду. Она никогда не обманывала господина Питера. Пусть он вспомнит.
   - Допустим, - сказал Коун.
   То, что говорила Бекки, действительно похоже  на  правду.  Он  еще  раз
посмотрел пленку на свет, подкинул рулончик на ладони и спрятал в  карман.
Какую тайну хранил он? За что сложил голову Бредли? А шах,  Магда,  Кирпи,
господин Мелтон? И, наконец,  Эльвира?  Шесть  трупов  на  один  маленький
рулончик пленки. И как просто он ему достался!
   Бекки  смущенно  теребила  сумочку,  поглядывая  на  Коуна.  Она  ждала
одобрения. А господин Питер, кажется, даже сердился.
   - Почему ты не сказала мне тогда, что Эльвира была в магазине?
   Бекки наклонила голову.
   - Ты говорила, что она только звонила.
   - Господин Питер не должен сердиться, - тихо сказала Бекки. Она  совсем
спрятала лицо в раскрытую сумочку. На щеках выступил румянец.  -  Господин
Питер должен понимать...
   - Что понимать? - жестко спросил Коун.
   - Мне было трудно.
   - Ты знала, где она спрятала статуэтку?
   - Нет. Честное слово, господин Питер. Она  приехала  туда  сразу  после
звонка, убедившись, что в магазине нет никого, кроме меня. И она попросила
меня отослать телеграмму.
   - Кому?
   -  Я  не  знаю.  Забыла.  Помню,  что  телеграмма  была  адресована   в
Рио-де-Жанейро. В ней было три слова: "Я ухожу. Эльвира". Почта находилась
за углом. Я вернулась через пять минут. Госпожа уже садилась в машину. Она
сказала: "Пока, Бекки". И дала мне денег.
   -  Понятно,  -  бросил  Коун.  Эльвира,  почувствовав,  что  обстановка
накалилась  до  предела,  перед  тем  как  скрыться,  дала  команду  своим
компаньонам по амулетным делам. Она в общем-то правильно  рассчитала,  что
полиции в те дни было не до амулетов. И действительно, никто не  догадался
допросить Бекки. Героем дня тогда был Перси.
   - Не знаю, что с тобой делать? - вздохнул Коун. - С  одной  стороны,  я
обязан тебя арестовать...
   - Господин Питер, - прошептала Бекки, умоляюще уставившись на Коуна.
   - С другой стороны, - продолжал инспектор, - ты все-таки помогла мне...
   - О, господин Питер! Я буду молить Бога...
   - Бога? Тебе это не нужно,  Бекки.  Амулеты,  по-моему,  помогают  тебе
лучше, чем кому бы то ни было...
   - Не надо смеяться, господин Питер.
   - Какой уж тут смех, - проворчал Коун. Он встал из-за стола, подошел  к
Бекки. Она преданно смотрела на инспектора. Ее симпатичное личико излучало
такое чувство благодарности, что Коун не смог отказать себе в удовольствии
потрепать Бекки по щекам.  Она  вела  себя  как  нашкодивший  щенок  после
взбучки. Коуну стало смешно. Бекки,  уловив  смену  настроения,  кокетливо
улыбнулась и, закинув руки за голову, начала поправлять прическу. "А у нее
красивые руки", - подумал Коун. И перевел взгляд на  божка,  стоявшего  на
столе. Потом посмотрел на часы.
   Бекки заметила это и встала. Коун проводил ее  до  дверей,  вернулся  к
столу. О Бекки он тут же забыл. В кармане лежала пленка, с  которой  нужно
было  срочно  сделать  отпечатки.  Отдавать  ее  в  лабораторию  Коун   не
собирался. В полиции никто не должен знать, что у него в  руках.  Пожалуй,
лучше  всего  прибегнуть  к  помощи  Фримена.  Он  подумал  и  позвонил  в
"Экспресс".
   -  Я  освобожусь  через  час,  -  сообщил  журналист.  -  Кстати,  есть
любопытные новости.
   - У меня тоже, - сказал Коун. - Но нам лучше встретиться в "Экспрессе".
   - Жду, - лаконично произнес Фримен.
   Коун положил божка в карман. Прошел по коридору  до  кабинета  Грегори,
постоял перед дверью, зашел.
   - Привет, старина. - Грегори  оторвался  от  дела,  которое  изучал,  и
вопросительно взглянул на Коуна.
   - Я получил информацию о банде Эльвиры, - сказал Коун.
   - Занятно. Тебя все еще волнует это? Эльвирой ведь  интересовалась  СБ.
Дело вышло из нашей компетенции.
   - Салон амулетов приобрел нового хозяина. Он ставит торговлю на широкую
ногу. Не исключено, что дружки Эльвиры сделают попытку  с  ним  связаться.
Кстати, кражи в музеях продолжаются. Того и гляди...
   - Ты придаешь этому чересчур большое  значение.  Но  мы  можем  послать
Грейвса. У тебя есть адрес?
   - В Рио Грейвса не пошлешь, - усмехнулся Коун. - Я хочу попросить  тебя
связаться с тамошней полицией.  А  Грейвс  пусть  пока  сходит  на  почту.
Кинг-стрит,  21.  Ему  там  нужно  порыться  в   корешках   квитанций   на
отправленные телеграммы. -  И  Коун  рассказал  Грегори  о  том,  что  ему
сообщила Бекки. Про статуэтку он не сказал  ни  слова.  Статуэтка  к  делу
банды торговцев амулетами не имела отношения.
   - А почему ты сам?.. - начал Грегори.
   - Наклевывается одно дельце, - уклончиво ответил Коун. - Требуется  мое
личное присутствие.
   - Ну что ж. Постараюсь тебе помочь...
   Редакция  "Экспресса"  встретила  Коуна  стуком   пишущих   машинок   и
телетайпов. Фримен ждал его.  Взял  под  руку  и  повел  по  застекленному
коридору мимо многочисленных дверей с табличками. Возле одной остановился,
сказал: "Здесь можно спокойно поболтать". Они вошли в  небольшую  комнату,
где маленький остроносый человек что-то печатал. "Роби,  -  сказал  Фримен
ласково, - будь добр, дай нам возможность потолковать". Остроносый  поднял
тоскующий взгляд на  вошедших,  произнес  нечто  непонятное,  выдернул  из
машинки листок и хлопнул дверью. Фримен засмеялся.
   - Самый покладистый парень. Литературный обозреватель. Ему выделили эту
комнатку, чтобы мог работать  в  тишине.  Он  даже  ночует  тут.  Говорят,
ненормальный, не выносит шума, боится  людей.  Но  пишет  толково,  вот  и
держат. Вообще-то в каждой редакции есть свой идиотик. Но черт  с  ним.  Я
тут узнал такое, что закачаешься. Оказывается, Бредли незадолго до  гибели
был в "Экспрессе". Предлагал какой-то  разоблачительный  материал.  Обещал
принести, да так и не пришел.
   - Вот он, - сказал Коун, доставая пленку.
   Фримен развернул рулончик.
   - Похоже на странички, - заметил он, рассматривая  пленку,  -  а  текст
непонятен. Где вы ее достали?
   - Бекки принесла. - Коун коротко рассказал об утренних событиях.
   - Отдать в лабораторию? - спросил Фримен.
   - Пожалуй. Только без объяснений.
   Фримен вышел. Вернулся он через десять минут.
   - Сделано. Фотограф сам принесет отпечатки. Мы успеем покурить.
   - Удалось вам интервью с министром?
   - А ну его к дьяволу.
   - Что так?
   - Старый ипохондрик оказался  умнее,  чем  я  думал.  Он  принял  меня,
усадил, но только не ответил на вопросы. Он  попросту  молчал.  Постукивал
пальцами по столу и поглядывал рассеянно по сторонам, пока я лез из  кожи.
Потом ласково улыбнулся и предложил мне чашечку кофе. Еще  немного,  и  он
погладил бы меня по голове. Ясно, что дело нечисто. А вот поди укуси...
   - Мне представляется, - задумчиво произнес Коун,  -  что  и  Мелтон,  и
Кирпи - жертвы собственного любопытства.
   - Пленка?
   - Да. Для шефа смерть Бредли тоже была  неожиданностью.  Когда  Эльвира
затеяла свою игру с шахом, Кирпи что-то почуял. Он и Мелтон насторожились,
ибо возникла реальная угроза их бизнесу с наркотиками.
   - С наркотиками?
   - Ну да. Я, между прочим, тоже брал интервью. Хоть и не у министра.
   Фримен поднял брови. Коун рассказал ему о разговоре с Броуди.
   -  Так,  -  произнес  журналист.  -  Значит,  мы  вступаем  в   область
недозволенного.
   - Я почувствовал это давно, - заметил Коун.
   - Это больше чем скандал, - задумчиво сказал Фримен. - "Экспресс"  едва
ли возьмется за такую задачу. Шеф полиции - и  торговля  наркотиками.  Да.
Ситуация.
   - Плюс пленка. Еще неизвестно, что там.
   - Н-да. Выходит,  Эльвира  хотела  кого-то  шантажировать.  А  Кирпи  и
Мелтон...
   - Пытались вырвать пленку из рук Эльвиры, - докончил Коун.
   -  А  их  благополучно  отправили  на  тот  свет.  Служба  безопасности
закамуфлировала все это под красный цвет. Кто же стоит за кулисами?
   Коун взглянул на часы.
   - Скоро мы об этом узнаем. Но независимо от результата надо думать, что
делать дальше.
   - Бороться, - лаконично ответил Фримен.
   - Вдвоем? - усмехнулся Коун.
   Фримен не ответил. Пристально поглядел  на  Коуна  и  похлопал  его  по
плечу. Инспектор снова улыбнулся.
   - Честное слово, Фримен, -  сказал  он,  -  честное  слово,  я  начинаю
подозревать нечто такое, что вам, возможно, не понравится.
   - Что именно?
   - Вы для меня большая загадка, чем все дело Бредли. А ведь я вас  давно
знаю. Почему вы ушли в "Экспресс"?
   - Я же вам говорил.
   Коун погрозил пальцем.
   - Ну ладно, - сказал он. - Значит, бороться?
   - Сначала посмотрим: с кем? - сказал Фримен, набирая номер. -  Эдди,  -
крикнул он в трубку. - Ты скоро? Идешь? Ну, давай, мы в комнате Роби.
   Эдди оказался невысоким толстяком с сердитым лицом. Он раскинул  веером
перед Коуном и Фрименом пачку фотографий  и  тут  же  полез  в  карман  за
платком. Пока он чихал за спиной, Коун и журналист перебирали снимки.  Они
были одинаковыми.  На  каждой  фотографии  явственно  виднелась  страничка
какой-то книги на незнакомом языке.
   - Что за черт? - проворчал Коун.
   - Ты ничего не напутал, Эдди? - спросил Фримен.
   Эдди чихнул в последний раз и презрительно взглянул на Фримена.
   - Хорошо, хорошо, Эдди, - заторопился Фримен. - Беру свои слова  назад.
А тебе спасибо.
   Эдди ушел. Коун и Фримен переглянулись. Первым не выдержал  Фримен.  Он
захохотал. Коун растерянно перебирал снимки, потом  швырнул  всю  пачку  в
угол и сердито сказал:
   - Между прочим, мне совсем не весело.
   Фримен вытер выступившие слезы.
   - Не могу, - наконец сказал он. - Это же черт  знает  что.  Откуда  оно
могло взяться?
   - Это-то ясно, - сказал Коун. - Непонятно, зачем оно сделано.
   На пленке, которую принесла Коуну Бекки, многократно повторялась одна и
та же страничка "Извлечений из Корана". Только  одна  страничка.  На  всех
кадрах.


   До куба-кристалла, в котором  размещался  салон  амулетов,  Коун  дошел
пешком. Бекки, как и в первый  раз,  встретила  его  у  дверей  лучезарной
улыбкой. Скелеты стояли на месте. Возле них,  свернувшись  клубком,  спали
две змеи.
   - Они без зубов, - сказала Бекки. - И все время спят.  Под  постаментом
много электрических лампочек. А они любят тепло.
   - Ты одна?
   - О да, господин Питер. Змеи не в счет.
   - Ты во что-нибудь веришь, Бекки?
   - Я не понимаю, господин Питер.
   - Ты ходишь в церковь? Ты христианка? Католичка?
   -  Господин  Питер,  как  всегда,  шутит.  Конечно,  я  католичка.   По
воскресеньям я хожу в церковь.
   - А с нечистой силой ты в каких отношениях?
   - Господин Питер - большой шутник.
   - У тебя есть мать? Отец?
   - Мать. И маленькая сестренка.
   - Ты любишь их?
   - Да, господин Питер.
   - Ты можешь поклясться их здоровьем, что сказала мне все?
   - Это так серьезно?
   - Быстрее, Бекки!
   - Клянусь, господин Питер. Клянусь здоровьем матери,  что  сказала  вам
все. Всю правду.
   Коун взял ее за руку, повернул лицом к себе и посмотрел прямо в  глаза.
Бекки ойкнула, потом долго терла руку: видимо, Коун не  рассчитал  усилия.
Но взгляд Коуна выдержала.
   - Хорошо, Бекки.
   Коун повернулся и зашагал к двери. Он поверил Бекки.
   У себя в кабинете он неторопливо снял плащ,  сел  за  стол  и  позвонил
Грегори. Телефон молчал. Тогда Коун пошарил  в  кармане,  достал  записную
книжку и набрал другой номер.
   - Мне нужен врач Роул, - сказал он в трубку. - Роул? Говорит  инспектор
полиции Коун... Да, мы встречались. У меня к вам просьба. Не можете ли  вы
осмотреть одну девушку? Что? Да... Что-то неладно с психикой.  Гонорар  за
мной... Почему?.. Ну, дело ваше.  Да,  назначьте  время...  Я  предупрежу.
Адрес: Адони-стрит, 72/18. Там будет парень. Его  зовут  Билли  Соммэрс...
Когда? Сегодня?.. Между девятнадцатью и двадцатью часами? Отлично. Заранее
благодарен.
   - Теперь надо предупредить парня, - пробормотал  Коун.  -  Он  сегодня,
кажется, в дневной.
   Инспектор позвонил в "Орион".  Портье  подозвал  Билли,  и  Коун  долго
втолковывал ему, как вести себя с врачом. Подумал, что визит  к  Бекки,  в
сущности-то, был не нужен. Только зря разволновал девчонку. Это все  из-за
пленки. И Фримен. Правда, лучше не думать о Фримене. Важно, что ему  можно
доверить это дело. Проклятое дело, которому нет конца. Пленка. А если  она
уже не существует? И может, ее и не было вовсе? Да нет. Что-то было. Шесть
трупов. Шесть. Эльвира - последняя. Бредли - первый, и еще  -  Магда.  Две
загадки. Бредли и Магда. Или три? Нет, Эльвира была  уверена,  что  держит
козыри. Иначе все летит к чертям. Эльвиру обманул Бредли. Он  подсунул  ей
фальшивую пленку. Но тогда получается, что Бредли знал о  том,  что  будет
происходить на  его  квартире  после  его  смерти.  Это  чудовищная  чушь.
Случайность? Но  для  какой  цели  ему  понадобилось  фотографировать  эту
страничку из "Корана"? Зачем он положил пленку в фигурку  божка?  Какие-то
дикие, бессмысленные поступки.
   Коун встал, подошел к окну. По улице катились машины. На углу вспыхивал
зеленый глаз светофора. Пешеходы, кутаясь в плащи, спешили по своим домам.
Во всей этой уличной суете, кажущейся на  первый  взгляд  хаотичной,  была
определенная  целесообразность.  В  деле   Бредли   эта   целесообразность
отсутствовала. Но до какого-то момента  Коун  улавливал  логическую  связь
между поступками действующих лиц. Ему во многом были ясны мотивы, движущие
людьми, замешанными в деле. Божок и пленка путали карты, вносили  сумятицу
в его мысли. Почему Эльвира охотилась именно за божком?  Почему  она  была
уверена, что именно в статуэтке окажется пленка? Знала?
   Знала... Знала...  А  что  дальше?  Можно  построить  целую  дорогу  из
вопросов, на которые никто никогда не ответит. Никто...  Никогда...  Шесть
трупов. "Мертвые не приходят".  Это  правда,  Бекки.  Но  живые  оставляют
следы, прежде чем стать мертвыми. Полицейская машина, например.  Это  даже
не след. Это путь. Допустим, между  Эльвирой  и  полицейской  машиной  нет
связи. Если изобразить Бредли в виде точки на бумаге,  то  к  ней  с  двух
сторон стремятся: а) Эльвира (за сценой - Кирпи, Перси и господин  Мелтон)
и б) неизвестный в полицейской машине (за сценой -  второй  неизвестный  и
женщина из Ассоциации). Бредли: а)  доверяет  неизвестному  в  полицейской
машине и б) вероятнее всего, подозревает о  заинтересованности  Эльвиры  и
иже с нею. Однако схема может выглядеть и по-иному.  И  вообще  тут  может
быть сколько угодно разных схем.
   Газеты утром сообщат о гибели Эльвиры. И, конечно, ту  версию,  которую
Коун слышал сегодня от Грегори. Красная шпионка  оказалась  в  безвыходном
положении и поэтому кончила счеты с жизнью. Чушь. Но от Эльвиры  показаний
не получишь. Эльвира цели не достигла. Впрочем,  ее  не  достиг  и  убийца
Бредли. В противном случае господа Мелтон и Кирпи спокойно  занимались  бы
своим бизнесом с наркотиками, а не делали бы  попыток  изъять  документ  у
Эльвиры. Попыток, которые обоим обошлись очень дорого. А  документ  исчез.
Он не достался ни Кирпи, ни Мелтону, ни Эльвире, ни убийце Бредли. И Коуну
тоже. Дурацкая статуэтка сбила с толку всех охотников.
   В таком случае, где же документ? Бредли едва ли уничтожил его. Не  было
смысла. И  не  было  времени.  Коун  знал,  что  Бредли  посетил  редакцию
"Экспресса" буквально за несколько часов до  заступления  на  дежурство  в
"Орионе". Фримен выяснил даже, что будто бы Бредли обещал принести  "нечто
выдающееся" на следующий день. В "Орионе" он встречался с шахом. Потом шах
ушел в кабак Вилли Кноуде, а Бредли  вышел  вслед.  Куда  он  шел?  Почему
оставил лифтеру записную книжку?
   Мысли наплывали друг на друга.  Один  вопрос  тащил  за  собой  десятки
других. Коун почувствовал, что еще немного - и  он  увязнет  в  тине  этих
вопросов, ползущих, как клопы из щелей. Увязнет, так и не найдя  главного,
которое упорно не давалось в руки, хотя было где-то  близко,  рядом.  Были
минуты, когда Коуну казалось,  что  он  нащупал  это  главное.  Но  память
подсказывала факты, которые не укладывались в придуманную версию. Он снова
и снова тасовал эти факты, как  неудачливый  игрок  тасует  карты,  наивно
надеясь, что они улягутся в том порядке, который обеспечит ему выигрыш.
   Факты не хотели укладываться. Наконец Коун понял, в чем дело. Человек в
полицейской машине все время оставался в стороне. Во  всей  цепи  событий,
начиная с убийства шаха и кончая смертью Эльвиры, человеку  в  полицейской
машине не находилось места. Коун не имел  оснований  не  доверять  Броуди.
Этот таинственный Икс существовал реально. Именно он убил Бредли.  Убил  с
определенной целью. Ему нужны были материалы,  которыми  завладел  Бредли.
Почему же он потом ничем не проявил своей заинтересованности?  Приходилось
думать, что этот Икс просто выжидает, когда закончится вся эта кутерьма  с
цепью убийств и расследований, а потом  спокойно  заберет  материалы.  При
этом следует, конечно, предполагать, что Икс с  самого  начала  знал,  где
лежат документы. И он благоразумно не вмешивался в погоню  за  статуэткой,
оставался в тени и следил за развитием событий.  При  такой  ситуации  три
смерти - Кирпи, Мелтона и Эльвиры - могут получить только одно толкование:
эти три лица знали  или  хотели  знать  что-то  такое,  что  им  знать  не
полагалось.
   Коун поежился. Выходит, и он под прицелом. Ведь он  тоже  сейчас  знает
больше, чем кто-либо, об этом проклятом деле.
   И опять что-то главное ускользает.
   Снова и снова мысль Коуна обегает лабиринт фактов,  пока,  наконец,  не
натыкается на один любопытный вопрос, который раньше почему-то не приходил
в голову. Ответ на него мог быть только однозначным. И  этот  ответ  сразу
ставил точку над "i". Коун понял, как был убит Бредли. Он понял,  как  это
про изошло,  и  смог  бы  точно  описать  ход  событий  в  "Орионе"  в  ту
злополучную ночь. Нет, Бредли не пошел  за  шахом,  как  показалось  тогда
Никльби. Бредли пошел за неизвестным, которого он увидел входящим в  номер
шаха. Это не был Перси. Перси пришел потом  и  принес  наркотик  в  тюбике
из-под пасты "Дорис". Бредли знал о проделках Перси  и  следил  только  за
тем, чтобы вовремя заменить тюбики. Агент хотел и на этот  раз  дождаться,
когда из номера