к часть удивительного ансамбля жизни. Я
всегда  останусь  благодарной   ему   за   эту   потрясающую   способность
чувствовать, которая была сущностью его гениальности.
   Дорога тянулась и тянулась, ветер то ослабевал, то вдруг нарастал, небо
над нами горело, мерцало и переливалось, снег в полях за черными обочинами
темнел и темнел. Он говорил, какая нам  привалила  удача.  Необыкновенная,
потрясающая удача. Вещество обладало чудесными свойствами. В  нем  таилась
грозная разрушающая сила. В нем было еще что-то, о  чем  мы  могли  только
догадываться.
   "Нужно пробовать, - говорил он, - нужно  смелее  пробовать.  Мы  должны
стать эмпириками, слепыми эмпириками, которые владеют единственным орудием
исследования - методом тыка".
   Ветер развевал его шарф, от холодного воздуха порозовели  щеки,  взгляд
сделался острым и чистым. Я любовалась им,  его  задором  и  энергией,  он
казался мне юношей, совсем-совсем молодым.
   И вот здесь, в эту минуту, мы увидели седого пса. С  трудом  различимый
живой комок полз по темному снегу. Никто не крикнул нам - уйди,  никто  не
предупредил, что  с  этой  минуты  для  нас  начнется  другая,  сложная  и
запутанная жизнь.
   Мы остановились. Пес прополз несколько метров, приподнял голову и слабо
заскулил. Возможно, у него была парализована  нижняя  часть  тела  или  он
просто очень сильно ослабел от голода и холода. Мы  спрыгнули  в  кювет  и
взобрались  на  снеговое  поле.  Какой  это  был  жалкий  зверь!  Это  был
неповторимо жалкий зверь! Глаза  его  гноились,  шерсть  местами  облезла,
обнажив кровоточащие язвы. Эта  немыслимая  грязно-белая  шерсть  вызывала
тошноту. Когда мы подошли, он  уже  не  мог  поднять  голову,  упавшую  на
передние лапы. Только изредка взмахивал похожим на мокрую мочалку хвостом.
Мне сразу захотелось уйти.
   "Он больной", - сказала я и отступила. "Нет, он не болен. Это старость.
Смотри и запоминай. Это я, это я сейчас так ползу по жизни".
   Я возмутилась. Не помню точно, что я ему сказала, но  там  были  слова:
"ханжество", "лицемерие" и еще что-то довольно обидное.
   "Вы посмотрите на себя, - говорила я. -  Прекрасно  одетый,  упитанный,
розовый, с молодыми глазами  человек  оплакивает  свою  горькую  судьбину.
Смешно!"
   "Не смешно, а грустно, - сказал он. - Я чувствую себя именно таким  вот
несчастным псом. А как я выгляжу, это совсем другой вопрос".
   Затем он наклонился и поднял собаку. Мы повернули назад,  к  институту.
Он нес пса на руках, крепко прижимая его к груди.
   В лаборатории он сам вымыл и  вытер  его,  обработал  язвы  заживляющим
раствором Флемминга. Я только ассистировала. Когда  пес  был  накормлен  и
устроен в  лучшей  камере  вивария,  ему  была  сделана  инъекция  слабого
раствора нашего препарата.
   "Я сам буду делать уколы, - сказал он. - Опыты с этой собакой я проведу
своими руками. Я чувствую, что она недаром попалась на моем пути".
   Он, как  всегда,  оказался  прав,  хотя  поначалу  я  думала,  что  пес
подохнет. Когда я пришла на другой день в виварий. Седой пластом  лежал  в
своей клетке. Он не отзывался на оклики, не реагировал  на  еду  и  питье.
Уколы тем не менее продолжались.
   А уже через неделю Седой приветствовал нас веселым  лаем,  бросался  на
грудь и норовил лизнуть прямо в лицо. Это было поразительное  превращение!
К собаке вернулись здоровье, и сила, и веселость. Мой друг  был  счастлив,
его переполняла сдержанная гордость, тихое торжество.
   Конечно, многое в этом  успехе  зависело  от  Случая,  обязано  Случаю,
рождено  Случаем.  Но  ведь  и  Случай  дается   только   тем,   кто   его
заслуживает...
   Особенно поразительной была полнота выздоровления Седого. У  него  даже
восстановились  какие-то  старые,  угасшие  рефлексы.   Например,   стоило
включить электрический свет, как пес бросался к миске с едой. Эта  реакция
появилась-только на десятый день лечения препаратом "А'",  и  шеф  сказал,
что легко может объяснить поведение пса. По его мнению, пес когда-то жил в
темной  комнате  или  передней,  где  свет  включали  только   перед   его
кормлением.
   Затем Седой начал  проявлять  особый  интерес  к  детям.  Малыши  редко
появлялись на территории нашего  института,  но  все  же  иногда  родители
приводили  ребятишек  посмотреть  мышей,  крыс,   обезьян.   Заодно   дети
демонстрировали сотрудникам института свои таланты.  Декламировали  стихи,
отвечали, уцепившись  за  юбку  матери  или  брюки  отца.  Последнее  было
наиболее распространенной формой их публичных выступлений. Чаще  же  всего
они возились с Седым. Пес в это время  уже  получил  полную  свободу  и  с
независимым видом разгуливал по двору.
   Однажды, наблюдая возню детей и собаки,  мой  друг  сказал,  что  Седой
ведет себя как щенок. Это замечание  поразило  меня.  Действительно,  ведь
Седому было  не  меньше  семи-восьми  лет,  а  прыгал  и  тявкал  он,  как
семимесячный. Очевидно, там, где он вырос, было  много  детей,  он  к  ним
привык и любил их.
   "Он впадает в детство", - заметил мой друг, и я  сказала,  что  я  тоже
хотела бы впасть в детство. Помню, что он посмотрел на меня внимательно  и
долго и ничего не отвечал.
   Всем нашим подопытным объектам мы вводили препарат "А'".  Я  сейчас  не
могу без содрогания вспомнить всех этих подыхающих от старости, болезней и
увечий крыс, мышей, свинок.
   "Все, - сказал однажды мой друг, - кончаем... Все ясно", - добавил  он.
А что, собственно, было ясно? Препарат восстанавливал  здоровье?  На  этот
вопрос трудно было ответить определенно. Статистика показывала, что только
пятьдесят процентов животных возвращались в норму. А остальные погибали.
   Но что-то с ними все же происходило. Но это что-то было таким очевидным
и одновременно, неуловимым...  Мы  долго  ломали  голову,  как  определить
состояние, в котором оказывались наши животные  после  лечения  препаратом
"А'".
   "Они молодеют", - говорила я, а шеф, ядовито улыбаясь, указывал мне  на
седину нашего пса и склеротические прожилки в  глазах.  "Они  глупеют",  -
утверждала я, и мой друг неодобрительно  качал  головой.  Это  была  явная
клевета на ваших веселых и сообразительных животных.
   "У них восстанавливается память", - говорил он, и это  было  похоже  на
истину. По всем признакам сильнее всего и резче всего наш  препарат  влиял
на восстановление памяти, на воскрешение забытых рефлексов молодости.
   Затем случилось несчастье. Погиб Седой, погиб в отчаянной, мужественной
схватке, спасая жизнь  нашему  сотруднику.  У  нас  в  виварии  расположен
большой обезьянник, в котором среди множества макак,  мандрилов  и  прочей
обезьяньей мелочи содержался огромный яванский  орангутанг.  У  него  было
отдельное помещение, снабженное надежными запорами. И все же, несмотря  на
сторожей и замки, а может быть, именно благодаря им обезьяна сбежала.  Все
были слишком уверены в  принятых  мерах  безопасности.  А  оранг  удрал  и
скрылся  в  заповеднике,  благо  до  леса  рукой  подать.  Изредка   зверь
возвращался в виварий, оставляя после себя растерзанные тушки  кроликов  и
перья птиц. Не знаю, что  его  тянуло  обратно,  но  перепуганные  сторожа
потребовали либо  выловить  обезьяну  из  заповедника,  либо  снабдить  их
огнестрельным оружием. В тот же день, когда были  выданы  винтовки,  оранг
напал на одного из сторожей, и плохо пришлось бы старику, не окажись рядом
Седой. Пес бросился на спину обезьяне и отвлек ее  от  человека.  Помятый,
ошалевший от страха сторож вскочил на ноги и стал стрелять в катавшийся по
земле клубок тел. Так погибли и вольнолюбивый оранг, и наш Седой.
   К моему удивлению, гибель Седого сильно поразила шефа. Узнав о ней,  он
долго молчал и затем сказал, что хочет попробовать препарат на себе.
   По его тону и взгляду я поняла,  что  это  решение  окончательное,  что
сопротивляться и уговаривать бесполезно. Это  был  приказ,  обсуждению  не
подлежащий.
   И тогда я сказала, что тоже хочу  попробовать  препарат  на  себе.  Мне
показалось, что он обрадовался принятому мной решению, хотя и стал  спустя
несколько минут отговаривать меня и даже погрозил кулаком...
   Могла ли я подумать,  что  его  руки,  сильные  руки  его  попадут  под
кварк-нейтринный поток и на моих глазах превратятся  в  серебристую  пыль?
Как нам страшно не повезло!.."


   - Ну и что? - спросил Второв, отложив в сторону последний лист.
   - Как - что?
   - Что случилось после того, как они ввели себе препарат?
   - Это неважно! Я не собиралась разгадывать тайну, просто  мне  хотелось
нарисовать образ и высказать кое-какие свои идеи...
   - Скажу тебе прямо. Это ничего общего с Ритой не имеет. Ты не обижайся,
но это так.
   - А по-моему, все верно. Рита - добрый, интеллигентный человек, научный
работник... Высший стиль мыслей, чувств и слов.
   - Рита - это битое стекло в тесте. Голыми руками мять не рекомендуется,
- резко сказал Второв. - И, уж конечно, она не  будет  называть  его  "мой
друг" или "он".
   - А как она его называла?
   - Не знаю. Но  это  неважно.  Про  пса  хорошо,  про  старость  хорошо.
По-видимому, такой стимул в деяниях Кузовкина существовал.  И  еще-кое-что
есть... Так что спасибо, в общем.
   - Куда же ты забираешь рассказ?
   - Хочу еще раз прочесть.
   - Значит, тебе все же понравилось?
   Второв неопределенно хмыкнул и, сунув  рукопись  в  портфель,  пошел  к
двери. Он был раздражен ее самоуверенностью. Но - и он понял это  сразу  -
ее работа была первой попыткой нарисовать законченную  картину  того,  что
когда-то разыгралось между двумя ушедшими из жизни людьми. Он  не  поверил
ни одному слову, но ясно почувствовал, что в его руках был метод. И еще он
понял, что ему не хватает фантазии, всегда не хватало фантазии.  Это  ему,
ему следовало положить в основу  всего  тот  предположительный  факт,  что
Кузовкин попробовал "А'" на себе.  С  этого  следовало  начать!  Мог  ведь
Кузовкин так поступить? Артур же попробовал... Артур! Артур! Артур!!!  Вот
недостающее звено! Вот центр кристаллизации!
   ...Войдя в свой кабинет, Второв  подмигнул  портрету  Опарина,  но  тот
остался безучастным и равнодушно смотрел, как Второв запирает двери  и  на
цыпочках пробирается к письменному столу.
   Второв выдернул телефонную вилку из гнезда, открыл форточку, закурил.
   "С этим псом у Веры, кажется, получилось неплохо. Сам не пойму,  в  чем
там дело... Нет, конечно, все это сюсюканье никакого отношения к Кузовкину
не имеет. Понятное дело, что все там было  иначе.  Но  сам  метод!  Метод,
пожалуй, хорош... Нужно и мне попытаться рассказать все с  самого  начала.
Рассказать самому себе. Одеть фантастический костяк плотью фактов..."
   Он сбросил со стола книги и папки прямо на пол. Достал из ящика  чистый
лист бумаги и написал крупными буквами: "ДНК ИЗ КОСМОСА".
   А строчкой ниже и мелкими буквами добавил:
   "В:  Неорганический  нуклеотид,  извлеченный   Артуром   из   углистого
хондрита".
   "И все же, что там могло произойти? Излучение, взрыв, особые частицы?..
Пожалуй, не стоит хитрить перед самим собой. Все равно  хочется  поставить
этот вопрос. Нет! Нет! Так нельзя.  Я  растекаюсь  мыслию  по  древу.  Все
догадки и предположения должны быть  отброшены!  Факты  и  обстоятельства,
обстоятельства и факты, и все, что с необходимой логикой вытекает из  этих
фактов. Никаких фантазий..."
   Факт N_1. ДНК побывала в космосе и возвратилась на Землю.
   "Как  далеко  занесло  в   космос   эту   станцию?   К   сожалению,   в
сопроводительной записке комитета ничего об этом не сказано. Да и  неважно
это. Они сами, наверное, не знают.  Где  летала,  как  летала  нуклеиновая
кислота, - никому не станет легче от знания  этих  деталей.  Главное,  что
побывала в космосе, в не освоенной человеком части пространства, и  там...
Снова лезут в голову эти братья по  разуму.  Долой  их!  Значит,  ДНК  там
подверглась каким-то воздействиям. Каким? Неизвестно.  С  чьей  стороны  -
тоже неизвестно. Одним словом, подверглась и вернулась на Землю. Следующий
этап..."
   Факт N_1а. ДНК  (выделенная  Артуром)  из  ньюфаундлендского  метеорита
несомненно космического происхождения. Источник ее, возможно, тот же,  что
и в случае N_1.
   Факт  N_2.  Исследования  космической  ДНК   производились   академиком
Кузовкиным совместно с Манич.
   "Попробуем еще раз представить себе обстоятельства,  связанные  с  этой
историей. Ну, исследовали. А дальше что? Прежде всего, конечно,  повторили
известное. Оказалось, что  у  них  в  руках  типичная  ДНК,  которая  была
отправлена много  лет  назад  в  космическое  пространство.  Ученые  любят
повторяться. Вся наука зиждется на повторах. Впрочем, подобные соображения
к делу не относятся. Их в протокол не впишешь".
   Факт N_2а. Вероятно, они  шли  тем  же  роковым  путем,  что  и  Артур,
уверенный, что открыл внеземную жизнь.
   Факт N_3. Кузовкин и Манич подтверждают, что по всем  физико-химическим
показателям они имеют дело  с  типичной  дезоксирибонуклеиновой  кислотой,
извлеченной из вилочковой железы человека.
   "Затем неугомонный старик, перебрав все физические и химические  методы
испытаний,  решает  поместить  препарат  в  нейтринный  поток.  Происходит
удивительное - ДНК разрушает материалы, воссоздавая самое себя из атомов и
молекул любого рода. Кроме металлов, конечно. Металлы  почему-то  устояли.
Случайно... Ах, случайно? Уж эти мне случайности! Ими полна литература, но
не жизнь. Так или иначе,  Рита  дергает  рубильник  не  туда,  куда  надо,
мощность  установки  увеличивается  на  несколько  порядков,   и   реакция
останавливается".
   Факт N_За. Артур, очевидно, экспериментов с кварк-нейтрино не проводил.
   Факт  N_4.   Космическая   ДНК   в   потоке   кварк-нейтрино   обладает
сокрушительной, разрушающей силой; реакцию, впрочем, может прекратить  тот
же нейтринный поток, но повышенной мощности.
   "Кажется, достаточно? Обнаружено поистине замечательное свойство, можно
говорить  о  нем  повсюду,  подавать  заявку  на   патент,   выступать   с
сообщениями, и так далее. Однако  Кузовкин  не  торопился,  он  продолжает
опыты, он ждет... Что ищет академик?  Если  поверить  тому,  что  написала
Вера, старика больше всего  интересуют  биологические  аспекты  применения
таинственной  ДНК.  Биологические  и  медицинские...  Геронтология  прежде
всего. Почему? Разве не  достаточно  тех  диковинных  физических  свойств,
обнаруженных в нейтринном потоке? Очевидно, для Кузовкина  этого  мало.  А
почему, этого мы, наверное,  никогда  не  узнаем...  Может,  действительно
старость... Что мы о ней знаем? Кузовкин стареет, но он  ученый,  активный
ученый, который борется с природой, а не только изучает ее. Опыт с псом, с
мышами и морскими свинками подает надежду... А вдруг?  И  Кузовкин  очерти
голову  бросается  в  пучины   неизведанного   эксперимента...   Туда   же
вовлекается Рита..."
   Факт N_4а. Почти аналогичная картина. Артур получает на крысах и  мышах
интересные результаты (гениальные мыши в подводном лабиринте).
   Факт N_5. Кузовкин проводит новую серию экспериментов с космической ДНК
для  того,  чтобы  изучить  ее  биохимическое  и  биологическое  действия.
Обнаружив положительный эффект, ставит опыты на себе. Он и Р.Манич  вводят
себе какую-то дозу препарата.
   "Впрочем, это еще надо проверить... Ну да  ладно.  Допустим.  Артур  же
попробовал на себе. Что же произошло после этого?  Риточка  сделала  всего
лишь одну запись. "Боже мой, и я еще хотела что-то записывать!" Что значит
эта фраза? Ужас, безнадежность или,  наоборот,  такая  простая,  очевидная
ситуация, что и записывать нечего? Опять странное совпадение: Рита, как  и
Артур, обрела трагическое отношение к миру.  А  Кузовкин,  напротив,  стал
силачом и оптимистом. Когда Рита ввела себе ДНК - одновременно с  ним  или
после? Почему все же такие различия? В чем тут суть: в дозах, различиях  в
темпераменте, особенностях организма?"
   Факт N_5а. Зато нет никаких сомнений, что Артур поставил на себе опыт.
   Факт N_6. Сопоставление  дат  показывает,  что  после  введения  ДНК  у
Кузовкина  начался  период  обостренного  чудачества.  Со  слов  очевидцев
следует, что поступки Кузовкина в этот  период  обнаруживали  в  нем  либо
гения, либо сумасшедшего, либо гибрид сумасшедшего  и  гения.  Необычайная
острота восприятия, потрясающая зрительная и ассоциативная  память,  сила,
энергия - все это не могло не  вызвать  удивленного  внимания  со  стороны
окружающих.
   "А что же в это время  происходило  с  Ритой?  Она  отсутствовала?  Все
говорят только о Кузовкине, а она что?  Ведь  она  тоже  согласилась  быть
подопытным кроликом. Почему же гениальность  пришла  только  к  Кузовкину?
Или... может быть, вот как: они решили сдвинуть опыт по времени! Очевидно,
они договорились: сначала он, потом она..."
   Факт N_6а. Совершенно аналогично  начал  вести  себя  и  Артур.  Та  же
невероятная память  и  симптомы  тяжелой  нервной  болезни.  И,  хотя  нет
сведений о необычайной физической  силе,  зато  есть  указания  на  другие
необычные свойства. Но реакция Артура на препарат скорое  сближает  его  с
Ритой, чем с Кузовкиным.
   Факт  N_7.  Кузовкин  гибнет  в  результате  взрыва  узла   фокусировки
кварк-нейтринной пушки.
   "Так  ли  это?   Вернее,   совсем   ли   точно   эта   фраза   отражает
действительность? Если судить по записям  Риты...  Не  оставляет  чувство,
мучительное чувство недоговоренности... Даже просто непонятности.  Сначала
ведь он начал рассыпаться,  а  затем  уже  произошел  взрыв.  А  точнее  -
неполадки в узлах фокусировки заставили Кузовкина резко повернуться,  руки
его попали в нейтринный поток и... Теперь  я  знаю,  как  это  происходит.
Достаточно небольшого количества космической нуклеиновой кислоты поместить
в концентрированный  кварк-нейтринный  луч,  и  начнется  цепная  реакция.
Реакция разрушения, реакция деградации... Впрочем, с точки  зрения  ДНК  -
это реакция синтеза и воспроизводства. Но разве у  ДНК  существует  "точка
зрения"? Что это я, право... Не надо отвлекаться!  В  организме  Кузовкина
находилась  космическая  ДНК,  он  вводил  ее  регулярно  малыми   дозами.
Бомбардировка нейтринными  частицами  вызвала  распад  тела.  Рита  видела
своими глазами, как рассыпались его руки. Затем  только  произошел  взрыв.
Вот почему от Кузовкина ничего не осталось. И как это подобное соображение
не пришло в голову раньше кому-нибудь  из  следователей?  Ведь  совершенно
невероятно, чтобы один человек, Рита, остался цел и  невредим,  а  другого
разнесло  в  пух  и  прах.  Причем  оба  находились   в   одной   комнате!
Бессмыслица... Хотя, впрочем, как говорят, Рита была тоже  сильно  помята,
затем пожар мог уничтожить следы... Все это так просто. Да и  следователей
интересовало другое. Не было ли здесь злого умысла с чьей-нибудь стороны -
вот что их интересовало. Очевидно, не было... На то он и Случай, да еще  и
несчастный,  чтобы  вобрать  в   себя   достаточное   число   невероятных,
причинно-следственных связей. Да, пожалуй, так и было...  Именно  так,  не
иначе. Но почему Рита буквально сошла с ума после этого  случая?  Конечно,
все причины, о  которых  я  знаю,  могут  считаться  достаточными.  Гибель
любимого человека? Возможно, чувство собственной  вины?  И  это  возможно.
Судя по ее запискам, она что-то  не  подготовила  перед  опытом,  поэтому,
может, и  закипела  вода  в  холодильнике,  поэтому  Кузовкин  бросился  к
установке, поэтому руки его попали в нейтринный  поток...  Что  ж,  вполне
возможно. Но вот вопрос: когда Рита ввела  себе  ДНК?  Перед  взрывом  или
после? После - отпадает, потому что смерть  Кузовкина  настолько  потрясла
ее, что ей было не до опытов. Определенно она сделала  это  перед  смертью
Кузовкина,  может  быть  совсем  незадолго  перед  катастрофой.  Если  ДНК
повлияла на  нее  так  же,  как  на  академика,  а  у  нас  нет  оснований
предполагать  что-либо  иное,   она   находилась   в   состоянии   особого