лючает
возможность пребывания там человека сколько-нибудь длительное время.
Неудачная попытка фермеров уничтожить муравьев теми средствами, которые
они обычно применяют для истребления вредителей на своих полях,
убедительно показывает всю сложность стоящей перед нами проблемы...
  - Что же вы предлагаете? - задал вопрос один из членов Совета графства.
  - Сложность проблемы... - Агроном остановился, заметив, что он
злоупотребляет повторением одного и того же выражения. Он потянулся за
сифоном с содовой водой. - Передайте мне, пожалуйста, воды, - сказал он. -
Спасибо. - Он отпил несколько глотков и начал фразу с другого конца: -
Сейчас я перейду к тем предложениям, которые может сделать
сельскохозяйственная инспекция. На наш взгляд, представляются два
возможных варианта. Так сказать, радикальное решение и компромиссное. Мы
можем примерно определить границы района, где локализована деятельность
серых муравьев. Это лесной массив площадью около двадцати тысяч акров.
Единственное, что возможно сейчас сделать в рамках нашей обычной
деятельности по защите посевов, - это постараться воспрепятствовать
дальнейшему распространению муравьев за пределы этой зоны. Я полагаю, для
этого мы могли бы обработать ядохимикатами более или менее широкую полосу
по границам участка. Это не приведет к полному уничтожению муравьев, но,
несомненно, затруднит их распространение за пределы участка. Это, так
сказать, простейшее мероприятие, которое мы могли бы провести своими
силами. Другое, как я сказал, радикальное решение - это обработка всего
лесного массива с воздуха. Это мероприятие поведет к полному уничтожению
очага размножения муравьев, но оно потребует расхода довольно значительных
средств и может повлечь за собой ряд нежелательных последствий. Дело в
том, что для полного уничтожения муравьев необходимо тщательно обработать
каждое дерево, каждый куст. Возможно, потребуется предварительное
применение дефолиантов для устранения листвы на деревьях. Все это
неизбежно приведет к полному истреблению всего живого на территории леса,
а возможно, и к гибели всего лесного массива. Так как лес находится в
ведении федеральных властей, мы не вправе принимать эти меры, не
согласовав их с вышестоящими организациями.
  - Едва ли федеральное правительство будет возражать. Это можно легко
уладить.
  - Сколько будет стоить проведение операции?
  - По предварительной смете, обработка с воздуха обойдется в 57832 доллара.
  - Какой убыток причиняют муравьи и какова предполагаемая сумма убытков на
ближайшие годы, если вообще не принимать никаких мер по уничтожению
муравьев? - Этот вопрос задал тот же член Совета графства, который
интересовался стоимостью операции. Он сделал первые пометки на своем
листке бумаги.
  - Видите ли... - Окружной агроном замялся, подыскивая более точную
формулировку. - Видите ли... собственно говоря, до сих пор, если не
считать несчастных случаев с людьми, муравьи не приносили убытка. Скорее,
даже наоборот: серые муравьи, как и другие обычные лесные муравьи,
приносят некоторую пользу - они уничтожают вредных насекомых, вредителей
леса, и тем способствуют его росту.
  - Значит, они полезны?
  - В этом смысле - да. Но они представляют определенную опасность для жизни
людей...
  - Это можно легко подсчитать... - Член Совета графства, интересующийся
стоимостью, посмотрел на сидящего напротив другого члена Совета графства,
связанного со страховым обществом. - Мой коллега, - продолжал он, -
надеюсь, сообщит нам, кто из пострадавших и на какую сумму был застрахован?
  - Только двое: бармен на пять тысяч долларов и Григ на тридцать шесть
тысяч.
  - Итого - сорок одна тысяча долларов. Но Григ - это не типичный случай. Я
думаю, следует принять среднюю сумму страхования жизни фермеров что-нибудь
около десяти тысяч... Какое число жертв ежегодно можно считать вероятным в
том случае, если не будет предпринято никаких мер по уничтожению муравьев?
Вы меня понимаете, джентльмены? Я ищу приемлемых критериев для оценки
экономической эффективности мер по уничтожению муравьев. Сколько стоит
человек и сколько стоит муравей? Мертвый муравей.
  - Я полагаю, - заметил член Совета графства, связанный со страховым
обществом, - я полагаю, - повторил он, - что, если муравьи не будут
уничтожены, наша компания будет вынуждена пересмотреть тарифные ставки
страхования жизни. Во всяком случае, ставки для данного района страны. Я
считаю, что наш долг перед избирателями, наша священная обязанность - как
можно скорее принять все необходимые меры для полного уничтожения серых
муравьев.
  - Вопрос установления тех или иных тарифных ставок страхования жизни - это
частное дело компании и не может быть предметом нашего сегодняшнего
обсуждения, - заметил молчавший до этого член Совета графства. -
Единственная задача наша - это принять такое решение, которое наиболее
полно отвечает интересам налогоплательщиков. С этой, и только с этой,
точки зрения мы и должны рассматривать всю проблему. Насколько я понял из
объяснений окружного агронома, муравьи, пока они находятся в лесу, не
приносят вреда посевам, наоборот: они являются, в известном смысле,
полезными насекомыми. Что же касается опасности для людей, то это мне
кажется сильно преувеличенным. На земле существует много ядовитых животных
- змеи, пауки, осы и множество других, я не буду их перечислять, дело не в
этом, а в том, что если от их укусов и бывают случаи гибели людей, то
всегда это происходит по собственной неосторожности. Главным образом,
оттого, что люди не применяют необходимых защитных мер. Я не вижу
необходимости уничтожать огромный лесной массив ради того, чтобы истребить
несколько муравьев. Гораздо проще предоставить заботу о собственной
безопасности самим фермерам. Фирма "Юнион кемикл", в которой я имею честь
сотрудничать, может обеспечить население любым количеством весьма
эффективных инсектицидов и по достаточно низким ценам. В настоящее время
наша фирма разрабатывает новый препарат - "формикофоб", специально
предназначенный для защиты от муравьев. Он обладает приятным запахом и
совершенно безвреден для человека. Мой коллега интересовался экономической
стороной дела. Мне кажется, предложенный им способ оценки стоимости одного
человека, по средней сумме страховки в десять тысяч долларов, крайне
завышен. В среднем человек стоит гораздо меньше, так что с этой точки
зрения нет никаких экономических оснований для проведения весьма сложного
и дорогостоящего мероприятия по уничтожению муравьев.
  Член Совета графства замолчал. Насколько он мог судить, его выступление
произвело нужное впечатление, и, если не будет приведено новых, более
веских аргументов, Совет графства не примет ассигнований на полное
уничтожение муравьев.
  Некоторое время в зале заседаний царило молчание.


                                  * * *

  По гладкой, хорошо отполированной ножке стола, с той стороны, которая
находилась по диагонали от угла, за которым сидел доктор Нерст, медленно
ползли два серых муравья.


                                  * * *

  - Я шериф, - сказал шериф, - и на моей обязанности лежит забота о
безопасности жителей нашего графства. Должен сказать, что это первый
случай в моей практике, когда людям, населению нашего округа, угрожают не
люди, а... как бы это сказать... очень маленькие насекомые. Но тем не
менее это опасность, а с каждой опасностью надо бороться. Я не специалист
и не могу судить обо всем так подробно, как другие, но за последнее время
мы имели несколько случаев правонарушения, которые, возможно, связаны с
муравьями. Я имею в виду хотя бы ограбление ювелирного магазина. Следствие
по этому делу еще не закончено, и сейчас нельзя сказать ничего
определенного, но не исключена возможность, что это дело рук... - Он
поправился: - ...дело ног муравьев... - Поняв, что совсем запутался, он
махнул рукой и продолжал: - Все равно... если подобные случаи будут
повторяться, они так же должны быть приняты в расчет при определении
убытков, приносимых муравьями. Было бы интересно выслушать по этому
вопросу мнение доктора Нерста, присутствующего на нашем заседании.
  Все посмотрели на доктора Нерста. Он сидел в своем кресле, несколько
отодвинувшись от стола, как бы показывая этим свою непричастность к этому
собранию людей, считающих себя вправе распоряжаться судьбами города. Ему
никогда не приходилось принимать участие в подобных собраниях, никогда не
приходилось так близко наблюдать в действии американскую демократию. То,
что здесь говорилось, мысли и соображения, которые здесь высказывались,
даже сам подход к проблеме с точки зрения стоимости одного среднего
человека был совершенно чужд складу его ума. Если оценивать это собрание с
позиций тех научных дискуссий, участником которых он часто бывал, все это
производило впечатление крайнего дилетантизма и непрофессиональности.
"Очевидно, - думал он, - управление городом должно быть такой же
профессией, как и всякая другая. И главное, здесь так же, впрочем, как и в
любой деятельности, необходима полная честность, отрешенность от
предвзятых мнений и личных интересов. Что было бы с наукой, если бы ученые
в своих спорах руководствовались не поисками истины, а конъюнктурными
интересами коммерческих предприятий, политических партий или отдельных
лиц? Собравшимся здесь "отцам города" нет никакого дела до существа
проблемы, они даже не задумываются над тем, что из себя представляют серые
муравьи. Они интересуют их лишь в той мере, в какой могут оказать влияние
на их личные планы, на развитие их бизнеса. Шериф хочет быть переизбранным
на следующих выборах, и поэтому ему важно успокоить общественное мнение;
член Совета графства, очевидно связанный со страховым делом, опасается
увеличения числа несчастных случаев, так как это, естественно, повлечет за
собой убытки. Поэтому он заинтересован в полном уничтожении муравьев и
восстановлении статус-кво. Но в то же время он подумывает о том, что
небольшая ложная паника могла бы пойти на пользу дела, так как вызвала бы
приток новых клиентов. Представитель фирмы, торгующей инсектицидами, уже
все подсчитал и взвесил. Он пришел к выводу, что ему гораздо выгоднее
увеличение розничного сбыта, чем единовременный заказ, связанный с
тотальным уничтожением муравьев. Окружной агроном пытается сохранить
объективность, но он совершенно не понимает всей сложности возникшей
проблемы, хотя сам все время повторяет эти слова. Председатель Совета
графства..."
  - Итак, доктор Нерст, - обратился к нему председатель, - что могли бы вы
сказать по этому поводу?
  - Я думаю, - сказал Нерст, - я думаю, что мы, все здесь собравшиеся,
несколько недооцениваем те факты, с которыми нам приходится иметь дело.
Если обратиться к историческому опыту, то нужно с сожалением признать, что
еще ни в одном случае, когда перед людьми вставала задача полного
уничтожения вредных муравьев, не было достигнуто успеха. Трудность в
данном случае усугубляется тем, что мы имеем дело не с обычными муравьями.
Появившиеся отличаются от всех ранее известных видов насекомых и не только
насекомых. Дело в том, что они, видимо, стоят на иной, более высокой
ступени развития, чем все известные нам живые существа, кроме нас самих.
Они обладают тем, что я назвал бы "технической культурой". Они не только
строят дороги и жилища, как все муравьи, но они создают машины. И это
главное. Машины. Орудия производства. А раз так, то, помимо чисто
практических трудностей борьбы с вредными насекомыми, перед нами встает
прежде всего вопрос, я бы сказал, этического характера. Целесообразно ли,
вправе ли мы уничтожать эту возникшую рядом с нами культуру только потому,
что она не такая, как наша? Уничтожать, не подвергнув ее прежде
доскональному и всестороннему изучению?
  - Скажите, доктор Нерст, если я вас правильно понял, вы возражаете против
тотального уничтожения муравьев с воздуха? - Этот вопрос задал тот член
Совета графства, который был связан с торговлей химикатами.
  - Я считаю, - ответил Нерст, - что это принесет нам больше вреда, чем
пользы.
  - Хорошо. Тогда, если мне будет позволено, - член Совета графства
обратился к председателю, - я хотел бы сформулировать проект нашего
решения по этому вопросу... - Член Совета графства взглянул на лежащий
перед ним лист бумаги, на котором он делал заметки, и увидел ползущего
серого муравья. Член Совета графства машинально смахнул его со стола, но
тут же, с некоторым опозданием осознав, что это один из тех муравьев,
вскочил со своего места и затопал, застучал каблуками, стараясь раздавить
невидимого муравья. Он вертелся так, словно учился плясать чечетку.
  Почтенные "отцы города" невозмутимо сохраняли благопристойность...


  4

  11 июля.
  10 часов 30 минут.

  Если на землю смотреть с вертолета, она не теряет своей привычной
реальности. Это не то, что вид из окна самолета с большой высоты, когда
все затянуто голубоватой дымкой и цвета меняются, становятся блеклыми. С
вертолета хорошо видны участки полей, разделенных узкими полосками живых
изгородей, дороги с автомобилями, отдельные деревья и люди, работающие на
полях.
  Мальчик, который сидел у окна в кабине, смотрел на землю и старался
узнавать знакомые места. Все выглядело обычно и в то же время странно,
потому что он еще не привык видеть землю сверху. Он сидел рядом с пилотом
и глядел на проносящиеся внизу черепичные кровли ферм, на проезжающие по
дорогам автомобили, на тень вертолета, машущую своими лопастями и легко
скользящую по темно-зеленым группам деревьев. Сверху они были похожи на
клочки густого лесного мха. Такой мох растет в сырых еловых лесах. Мальчик
жил раньше в северных штатах, где много таких лесов.
  - Папа, мы полетим вдоль дороги? - спросил он.
  Отец его не услышал. Мальчик потянулся за ларингофоном, который висел на
стенке кабины. Отец увидел, что мальчик прилаживает переговорное
устройство, и улыбнулся. Он поправил свой шлемофон и отключил связь с
аэродромом.
  - Что ты хочешь спросить, сынок? - сказал он.
  - Я говорю: мы полетим вдоль дороги?
  - Нет, я думаю, сперва пролетим над лесом, чтобы осмотреть весь участок, а
потом начнем обрабатывать западный клин. Там ждет репортер из Ти-Ви. Он
хочет снять нас для вечерней программы.
  Мальчик промолчал. Ему было жаль, что они не полетят вдоль дороги. Ему
хотелось сравнить скорость их вертолета с проносящимися по шоссе машинами.
Все мальчишки любят быструю езду, и в машинах они прежде всего обращают
внимание на крайнюю цифру спидометра, не задумываясь над тем, что никто
никогда не ездит с этой максимальной скоростью.
  - Папа, а ты дашь мне самому включить эжектор, когда мы прилетим на место?
  - Я же тебе обещал.
  - Они прячутся в лесу?
  - Кто?
  - Муравьи.
  - Конечно. Муравьи обычно живут в лесах. Разве ты не знаешь?
  - Знаю. Только я никогда не видал этих серых муравьев.
  - Их мало кто видел. Больше разговоров.
  - И мы их всех уничтожим?
  - Вряд ли.
  - Почему?
  - Лес - это не хлопок. На хлопке или на капусте можно за один раз
уничтожить всех вредителей, да и то не всегда. А в лесу это трудно.
  - Почему?
  - Нужно, чтобы ядохимикат проник в почву. Муравьи живут на земле. На
деревья они поднимаются только за пищей, а в основном прячутся в своих
муравейниках. А с воздуха разве можно обработать весь лес так, чтобы
опрыскать каждое дерево от макушки до корня. Из этого все равно ничего не
выйдет.
  - Зачем же мы тогда летим?
  - Нам платят за это деньги. Это моя работа. Совет графства принял решение,
а я должен его выполнять. Конечно, нужно было бы сперва обработать лес
дефолиантами, чтобы опали листья, но на это не согласились. Не хотят
портить леса. Не понимают, что сперва надо уничтожить листья на деревьях,
а потом пускать в дело инсектициды. Тогда они пропитали бы всю почву и
муравьям некуда было бы деваться. А так вся наша химия останется на
листьях, а муравьи будут спокойно сидеть в своих муравейниках и только
посмеиваться.
  Мальчик представил себе хохочущих муравьев, и ему самому стало смешно.
  Вертолет пересек магистральное шоссе и теперь летел вдоль восточной
окраины леса. Справа, до самых холмов на горизонте, раскинулся сплошной
лесной массив. Слева - расчерченные светлыми полосками дорог поля фермеров.
  Пилот посмотрел на приборы. Давление масла в норме. Бензина - почти полный
бак. Обороты в норме. По серой серебристой панели щитка пробирался
муравей. Он почти сливался с фоном панели - его серое брюшко мутно
поблескивало совсем так же, как серебристая эмаль отделки панели. Пилот
достал из-под сиденья тряпку и раздавил муравья. На панели остался влажный
беловатый след раздавленных муравьиных внутренностей. Пилот перехватил
тряпку и снова чистым концом протер панель. Теперь на ней уже не осталось
никаких следов.
  Пилот потянул к себе укрепленную на планшете карту. Зеленый клин леса и
желтый треугольник автомобильной свалки были обведены жирной красной
чертой. Он взглянул на расстилавшуюся под ним местность. Впереди и немного
левее по курсу виднелось буро-ржавое автомобильное кладбище. Он снова
посмотрел на карту и попытался в уме прикинуть площадь, обведенную красной
чертой, - примерно пять на восемь... сорок квадратных миль... около
двадцати пяти тысяч акров... Если по полтора доллара за акр, то
опрыскивание всего леса должно стоить около тридцати семи тысяч
долларов... Недурная сумма. Жаль, что Совет графства решил ограничиться
только полосой шириной в сто ярдов по границе леса... но и это составит
1350 долларов - совсем неплохой заработок за несколько дней.
  Мальчик сидел неподвижно, уткнувшись в ветровое стекло. Вертолет летел
медленно над самыми верхушками деревьев. Они колыхались и пригибались от
потока воздуха, отбрасываемого винтом. Под вертолетом образовывалась
гудящая воронка из трепещущих, вывернутых наизнанку листьев. Эта воронка
медленно двигалась по лесу вместе с вертолетом.
  - Скоро будем включать эжектор, - сказал отец. - Репортер просил пролететь
пониже, чтобы ему удобнее было снимать.
  - Да, вон он стоит, около голубой машины. Ты видишь?
  - Вижу. Сейчас мы развернемся и начнем опрыскивание.


                                  * * *

  Ган Фишер стоял около своей машины с ручной кинокамерой и махал платком.
  Вертолет повис в воздухе, потом развернулся и полетел вдоль границы леса,
примыкавшей к автомобильному кладбищу. Из эжектора вырвалось белое облако
распыленной жидкости. Ган Фишер сунул платок в карман и начал снимать.
Вертолет удалялся - он летел вдоль опушки леса и был плохо виден. Ган
положил камеру на капот машины и открыл дверцу кабины. Он потянулся за
телефонной трубкой и набрал номер.
  - Карфаген. Диспетчер аэродрома слушает.
  - Не могли бы вы связать меня с вертолетом "Би-Икс двадцать семь -
одиннадцать"? Говорит репортер Ти-Ви-Ньюз Фишер.
  - Сейчас постараюсь, мистер Фишер.
  Ган через ветровое стекло автомобиля следил за удаляющимся вертолетом.
  - "Би-Икс двадцать семь - одиннадцать" слушает.
  - Хэлло, это Фишер. Из Ти-Ви-Ньюз. Я вас вижу. Я стою левее автомобильной
свалки, вы должны были меня видеть - голубая машина с белым верхом...
  - Я вас видел, мистер Фишер.
  - Я прошу повторить заход. Пройдите немного правее, над самой свалкой раза
два-три, а потом разворачивайтесь вдоль леса.
  - О'кей, мистер Фишер. Я понял. Над самой свалкой, потом влево над лесом.
  Ган Фишер вышел из машины, взял камеру и приготовился снимать. Вертолет
был еще далеко, и Фишер, не выпуская его из поля зрения визира, ждал,
когда он приблизится настолько, что будет хорошо видно белое облако
распыленной жидкости.
  Вертолет медленно приближался.
  Ган Фишер нажал спусковую кнопку. Камера мягко зашелестела. В
прямоугольном окошечке визира он ясно видел серебристо-серый вертолет и
белый конус выбрасываемой жидкости. Ударяясь о землю, облако распадалось
на отдельные клубы, быстро тающие в нагретом воздухе. У основания облака
возникла небольшая радуга. Вертолет находился теперь точно над самой