Кирилл Домбровский

                                   СЕРЫЕ
                                  МУРАВЬИ

  В повести "Серые муравьи" рассказывается о том, как в результате ядерных
испытаний в США под действием радиации появились разумные серые муравьи.
  Повесть Домбровского относится к фантастическим памфлетам, и как все
памфлеты, ее научная сторона весьма условна и содержит немало логических
накладок и неувязок. Однако от памфлетов того времени (она написана во
второй половине 60-х гг.) ее отличает то, что на первый план выходят
морально-этические проблемы взаимоотношения с иным разумом. И повесть
сегодня не выглядит анахронизмом, в отличие от многих фантастических
памфлетов 60-х - 70-х гг.


                                  Часть первая

  1

  1948 год.
  19 июня.
  17 часов 59 минут 51 секунда.

  - Девять... Восемь... Семь... Шесть... Пять... Четыре... Три... Две...
Одна... Зиро!
  Лейтенант Григ нажал кнопку.
  Четко чиркнуло реле. Электрический импульс промчался со скоростью света по
лабиринту проводов, заставил сработать другие реле и где-то далеко привел
в действие механизм взрывателя.
  - Одна... Две... Три... Четыре... Пять... Шесть...
  Три человека - двое в военном и один в штатском - внимательно следили за
пером сейсмографа, которое чертило пока еще ровную, едва колеблющуюся
линию. Четвертый, военный, не спуская глаз с большого хронометра, вел счет
секундам:
  - Четырнадцать... Пятнадцать... Шестнадцать...
  В бетонном бункере, где находились эти люди, стояла та напряженная тишина,
которая обычно сопутствует последним секундам перед завершением опыта.
Слышно было только гудение приборов, тикание хронометра и отсчет времени.
  - Двадцать семь... Двадцать восемь...
  В пустынной части штата Невада в недрах земли стремительно
распространялась ударная волна ядерного взрыва. Гигантским невидимым
кольцом разбегалась она во все стороны, подобно волнам на поверхности
пруда, в который от нечего делать бросили камень.
  Пустыня молчала.
  На многие мили вокруг не было ни одного города, ни одного ранчо. Здесь не
пролегали автомобильные дороги, не было мотелей и кемпингов. Ни одна река
не вытекала за пределы этой выжженной солнцем котловины.
  - Сорок шесть... Сорок семь...
  Перо сейсмографа сделало первый робкий скачок и затем в бешеной пляске
заметалось по белой разграфленной ленте прибора. Стены бункера дрогнули.
Тонко зазвенели незакрепленные детали аппаратуры, стаканы на столе и
пустые жестянки от пива.
  - Ага! - удовлетворенно сказал старший военный. - Сработала! А почему на
сорок седьмой секунде? По вашим расчетам, доктор, ударная волна должна
была прийти только через пятьдесят секунд?
  - Должно быть, геологи что-нибудь напутали... Но сила взрыва очень
большая...
  Человек в штатском взял со стола логарифмическую линейку и занялся
вычислениями, поглядывая время от времени на ленту сейсмографа.
  - Представляю себе, что сейчас творится под землей... - сказал лейтенант
Григ.
  - Этого никто не может представить, - ответил военный в форме майора
инженерных войск. - Свет... Пыль... Грандиозный сгусток энергии, которая
не может найти выхода... Это, должно быть, намного страшнее нашей
фантазии... Откройте, пожалуйста, еще банку пива, здесь ужасно жарко... Ну
что там у вас получается, доктор?
  - Я заканчиваю, коллега... - ответил человек в штатском. - Конечно, это
пока только самое грубое приближение... Полные результаты будут завтра...

                                  * * *

  Глубоко под землей, на дне засыпанной шахты, бушевало облако раскаленных
газов - безумное солнце, запертое людьми. Клубок ослепительного света
полыхал в черноте подземелья. Кипели камни. Скалистые холмы, в недрах
которых рвались на свободу взбудораженные ядерные силы, содрогались от
мощных ударов, словно под землей дрались пьяные боги.
  Дымилась почва, крошились камни и дрожали утесы, миллионы лет простоявшие
в неподвижности. Подземные воды, обращенные в пар, сжатые чудовищным
давлением, насыщенные губительной радиоактивностью, напрасно метались в
глубоких гротах, отыскивая выход. Адское месиво из пыли и света, из
разодранных в клочья атомных ядер, вспыхнув космическим заревом,
постепенно угасало в недрах земли.
  Ударная волна за несколько минут пересекла материк Северной Америки.
Где-то слабо звякнули стекла, где-то подернулась рябью спокойная гладь
воды; в богатом доме задрожали хрустальные подвески на старинной люстре.
На автомобильном заводе в Детройте едва ощутимо вздрогнула прецизионная
машина, контролирующая стальные ролики для подшипников передних колес
автомобилей "плимут". На долю секунды нарушился идеальный ритм работы, и в
готовую продукцию попал единственный ролик, имеющий ничтожный дефект. Этот
ролик будет работать в подшипнике автомобиля, совершит много миллионов
оборотов, но рано или поздно, может быть через десятки лет, незначительный
дефект неизбежно приведет к аварии.
  Ударная волна вышла за пределы Американского материка. Пугая бледных
глубоководных рыб, она прокатилась по дну Атлантического океана, заставила
вздрогнуть меловые утесы на побережье Англии, раскачала стрелки приборов
на сейсмических станциях Швеции, Советского Союза, Индии и Японии.
  Где-то в глубинах Тихого океана она столкнулась со встречной волной,
идущей на запад, и когда, завершая свой путь вокруг земного шара, истратив
начальную энергию, ударная волна вернулась в пустыню штата Невада, она
была уже так слаба, что у нее не хватило силы даже едва пошевелить перо
сейсмографа.
  Для чего это было сделано? Ни один из тех людей, кто находился в душном,
заставленном приборами бункере, ни один из тех, кто послал их сюда, не
смог бы исчерпывающе ответить на этот вопрос. Некоторые, вероятно,
руководствовались просто любопытством. Ученым всегда хочется узнать, что
получится в результате нажима кнопки. Некоторым важно было всего лишь
проверить правильность своих расчетов, и часто они мало задумываются над
последствиями. Так мальчишка подносит горящую спичку к бочке из-под
бензина для того, чтобы посмотреть, взорвется или не взорвется, не
понимая, что, если взорвется, он едва ли успеет об этом узнать.
  Другими руководил страх, опасение, что нечто подобное, а может быть и
более страшное, сумеет сделать кто-то другой и вырвет у них из рук славу
первооткрывателей. Честолюбивое желание быть первым, чего бы это ни
стоило, многих людей привело к преждевременной гибели...

                                  * * *

  После ядерного взрыва под землей осталась глубокая трещина, заполненная
радиоактивной пылью. Сдвинутые взрывом пласты твердой породы постепенно
осели. Подземные воды прорыли новые пути, заполнили пустоты и образовали в
трещинах небольшие озера. Вода в них смешивалась с радиоактивной пылью и
сама становилась источником излучения. Постепенно скопившаяся вода
просачивалась в рыхлые породы, стекала по склонам тяжелых древних пластов
и в конце концов превратилась в подземный ручей, который после многих
блужданий в недрах земли пробился на поверхность.
  В лесу на небольшой поляне образовалось крошечное озерцо, питавшееся
источником радиоактивной воды. Вода в нем была чистая, холодная,
кристально прозрачная и совершенно неподвижная. Это была мертвая вода.
Казалось, ничто живое не могло выдержать той смертельной дозы радиации,
которую нес в себе подземный ручей. Кусты и травы, что обычно растут по
берегам озер, отступили в глубь леса. Многие из них пожелтели и зачахли,
но некоторые, наоборот, расцвели пышным цветом. Лесные птицы и звери
перестали ходить сюда на водопой, инстинктивно чувствуя безжизненность
этого места. Только пауки не боялись цеплять паутину к сухим кустам, да
большой старый муравейник у самого берега озера продолжал жить своей
жизнью. Муравьи, как и прежде, суетливо таскали иглы хвои, прокладывали
дороги и строили подземные галереи. Невидимая, неощутимая радиация,
распространяемая водой, не погубила муравьев. Первый год муравейник болел,
одно время он даже мог бы показаться заброшенным, но уже на следующую
весну ожил: новые поколения муравьев все лучше приспосабливались к
повышенной радиации, среди них даже появились более крупные и сильные,
более энергичные и жизнеспособные.

                                  * * *

  Проходили годы. Прошло много лет. Земля неутомимо вертелась вокруг Солнца.
Радиоактивность подземного источника медленно спадала в точном
соответствии с законами физики. Муравьи плодились и развивались. На месте
одного муравейника выросла целая колония, живущая по своим, непонятным
людям правилам. Те, кто произвел подземный атомный взрыв, ничего об этом
не знали и не хотели знать. Одни из них умерли, другие вышли в отставку и
благоденствовали в своих комфортабельных электрифицированных скорлупках.
  Лейтенант Роб Григ сперва был майором Робертом Григом, потом полковником
Григом, потом его стали называть Робертом Григом-старшим, а затем, когда
Роб Григ-младший научился управлять автомобилем и пить виски, полковника
стали называть просто "стариком Григом".
  Люди рождались и умирали. Набирали силу новые поколения, и забывалось
старое.
  Сменялись на континенте президенты и правительства. Разгорались и утихали
страсти предвыборных кампаний. Менялись моды, танцы и увлечения. Люди
смеялись и плакали, боролись, падали и поднимались, обманывали, спорили,
терпели поражения, изобретали новое, любили, голодали, прокладывали
дороги, строили города, просиживали вечера у экранов своих телевизоров,
ездили на пикники, покупали усовершенствованные машинки для стрижки
газонов, орали на стадионах, жевали резинку и считали, что земной шар
мчится в мировом пространстве только для них.

  2

  Семидесятые годы нашего века.
  23 июня.
  16 часов 35 минут.

  - Меня укусил муравей! - сказала женщина.
  В лесу играло радио. Большая белая машина стояла в тени деревьев на краю
поляны, уткнувшись фарами в кусты можжевельника. Радио играло совсем тихо
только для того, чтобы нарушать естественную тишину леса. Светило солнце,
и в воздухе пахло разогретой смолой и хвоей. На зеленой траве ярким пятном
выделялся красный шотландский плед, на котором лежала женщина.
  - Роб, ты слышишь, меня укусил за ногу огромный муравей! - повторила
Мэрджори Нерст.
  Роберт Григ-младший захлопнул багажник и отошел от машины, держа в руках
начатую бутылку виски и два пластмассовых стаканчика.
  - Это ничего, Мэджи, выпей, и все пройдет! Куда он тебя укусил?
  - Сюда, в ногу. Очень больно. Надо высосать ранку.
  На коже виднелось крошечное красное пятнышко. Роб Григ, все еще держа
бутылку, наклонился к ранке.
  - Поставь бутылку! Неужели ты не понимаешь: надо выдавить немножко крови и
высосать ранку, чтобы в ней совсем не осталось яда. Так всегда делают.
  Роберт Григ-младший поставил бутылку на землю, но она покачнулась и упала.
Немного виски пролилось на траву. Григ выругался и снова поставил бутылку,
сильно вдавив ее в землю.
  - Долго я буду ждать, Роберт? - спросила Мэдж.
  - Сейчас, Мэджи.
  Роб Григ так старательно выполнил приказание, что на ноге образовалось
большое красное пятно.
  - Осторожно, Роб, нельзя же так! Останется синяк!
  - Ничего, через день все пройдет. - Роб Григ сплюнул кровь и потянулся за
бутылкой. - А, черт! - Он хлопнул себя по руке, смахивая муравья. Второй
муравей укусил его в шею немного ниже правого уха.
  - Что, и тебя укусили? Очень рада! Ну и местечко ты выбрал сегодня!
  В машине зазвонил телефон.
  - Это тебя?
  Григ махнул рукой и налил виски.
  - Не подходи, это старик. Я обещал вернуться к шести. У нас еще много
времени. - Он выкинул из стаканчика заползшего туда муравья, выпил и
растянулся на пледе. Лежа на спине, он смотрел, как медленно плывут облака
над вершинами деревьев.
  Мэрджори встала и подошла к машине.
  - Я хочу позвонить домой. Пожалуй, надо предупредить, что я опоздаю к
обеду. Клайв должен скоро вернуться.
  Машина приятно пахла кожей и свежей краской. Мэдж взялась за телефонную
трубку, чтобы позвонить матери, но в последнюю минуту передумала и набрала
номер подруги.


  3

  23 июня.
  17 часов 10 минут.

  - Мэрджори дома? - спросил Клайв Нерст, вешая шляпу.
  - Нет, она поехала к подруге. У нас сегодня к обеду шпинат. Вы любите
шпинат?
  - Шпинат?.. Я люблю шпинат... А где Мэдж? А, да, вы сказали, она у
портнихи...
  - А я очень люблю шпинат, - повторила миссис Бидл, провожая зятя
неодобрительным взглядом. - Особенно в это время года, когда он совсем
молодой. Ранний, парниковый, и более поздний бывают не так вкусны...
Сейчас это сплошные витамины... Мэджи, наверно, скоро придет. Я оставлю
для нее шпинат на кухне. Конечно, это будет уже совсем не то, но она сама
виновата...
  Доктор Нерст, не дослушав конца объяснений миссис Бидл, поднялся по
внутренней лестнице в свой кабинет.
  В наш век развитой техники остается все меньше таких отраслей научной
деятельности, которыми человек может заниматься у себя дома, не имея
сложной аппаратуры и штата помощников. Дольше других держались математики.
Казалось бы, мир чисел, мир абстрактных понятий и логических связей
никогда не потребует иного экспериментального оборудования, кроме
карандаша и бумаги. Но теперь и математики все чаще прибегают к
электронике и вычислительным машинам, на которых они ставят свои
математические эксперименты.
  Доктор Нерст был энтомолог. Затянувшееся детское увлечение жуками,
бабочками и стрекозами стало его основной профессией. Многие люди, кроме
работы, дающей средства к жизни, имеют второе, иногда тайное, иногда явное
призвание. Врач может быть в душе музыкантом, сапожник - художником, а
художник - охотником. Доктор Нерст принадлежал к тем счастливым и цельным
натурам, для которых все интересы заключены в одной области. Энтомология -
наука о насекомых - одна из тех отраслей знания, которыми в наше время еще
можно кое-как заниматься у себя дома. Может быть, все дело в том, что
насекомые имеют подходящие для этого размеры. Они не слишком велики и не
слишком малы. Это не дельфины, которым нужны бассейны с морской водой, но
и не атомы, для исследования которых необходимы уже такие гигантские
установки, что их невозможно охватить одним взглядом.
  С насекомыми дело обстоит проще. На столе у доктора Нерста стоял хороший
микроскоп, а за стеклами книжных шкафов были расставлены витрины с
наколотыми в них бабочками и жуками, собранными Нерстом во время
путешествий в Бразилию и Центральную Африку.
  В последние годы доктор Нерст работал главным образом над исследованием
проблемы биологической радиосвязи у насекомых. Этот вопрос вызывал
оживленные споры в узком кругу специалистов. Собственно говоря, даже сам
факт существования радиосвязи или другого механизма дистанционной передачи
информации многими подвергался сомнению, а некоторыми вообще отрицался. Те
же, кто соглашался в принципе, требовали экспериментальных доказательств.
Прочное положение в тихом провинциальном университете, нет, прочное - это
неверно, просто довольно устойчивое положение давало доктору Нерсту
возможность спокойно заниматься своими исследованиями, пока они не
требовали слишком больших затрат. Сейчас он заканчивал статью, в которой
описывались результаты серии опытов по изучению одного вида ночных бабочек
и излагались некоторые мысли, возникшие в этой связи. В своей статье Нерст
отстаивал принципиальную возможность существования у бабочек радиосвязи на
ультракоротких волнах и высказывал некоторые предположения о возможном
механизме этой связи.
  Доктор Нерст подошел к столу и снял прозрачный пластиковый чехол с пишущей
машинки. В каретке оставался незаконченный лист рукописи. Доктор Нерст
секунду поколебался, взвешивая, стоит ли садиться за работу сейчас, еще до
обеда, но, прочтя последнюю фразу рукописи, такую длинную и запутанную,
что ее необходимо было переделать, он придвинул к столу кресло и принялся
за работу.


  4

  23 июня.
  17 часов 13 минут.

  - ...Джен, миленькая, значит, ты не забудешь? Если он или мама позвонят,
скажешь, что я была у тебя и только что вышла. Не забудешь?.. Ну, привет.
Чао, моя дорогая...
  Мэдж кончила говорить по телефону и положила трубку. Она автоматически
взглянула в автомобильное зеркальце и поправила свои темные волосы так,
чтобы они не закрывали сережек.
  - Роб, ты спишь? Может быть, мы поедем?
  Григ не ответил. Он лежал совершенно неподвижно, откинувшись на спину, в
той же позе, в которой его оставила Мэдж. В неестественно вытаращенных
глазах отражались облака, которые плыли над лесом.
  - Роб, ты меня слышишь? Роб?
  Мэрджори еще никогда не приходилось видеть мертвого человека так близко.
Она даже не сразу поняла, что он мертв. Это было так неожиданно, что никак
не укладывалось в сознании. Сперва она попыталась его тормошить, думая,
что он пьян или просто притворяется, но первое же прикосновение заставило
ее довольно громко взвизгнуть от чувства панического ужаса. Мэдж
заметалась по поляне, подбежала к машине, зачем-то схватила сумочку,
которая лежала на сиденье, бросила ее обратно, еще раз попыталась поднять
тело, но сразу же отпустила его, и голова глухо ударилась о землю. Мэдж
выпрямилась и отошла в сторону, пытаясь собраться с мыслями.
  В траве валялась начатая бутылка виски и розовый пластмассовый стаканчик.
В бутылке ползали большие серые муравьи. Мэдж, брезгливо морщась,
осторожно налила виски, стараясь, чтобы в стакан не попали муравьи, и
залпом выпила. Виски обожгло рот, и Мэдж вздрогнула. Она швырнула
стаканчик и, подойдя к машине, присела, облокотившись о раскрытую дверцу.
  Все происшедшее представлялось ей настолько нелепым, что она никак не
могла привести себя в рамки привычного поведения. "Что полагается делать в
таких случаях? Осмотреть труп?" Мэдж встала и осторожно обошла тело. На
нем не было никаких ран, никаких повреждений, ничего, что могло бы
послужить причиной смерти. Просто человек, который полчаса назад был
живой, теплый, ласковый и веселый, сейчас лежал неподвижный, мертвый. Мэдж
захотелось плакать, кричать, но так как ее все равно никто не мог видеть,
она подавила чувство растерянности и, со свойственной женщинам ее склада
практичностью, стала обдумывать положение: "Позвать на помощь? Вызвать
доктора? Но ведь он уже совсем мертвый..." Ей опять стало страшно и очень
захотелось кричать. Никто не знает, что она поехала вдвоем с Григом...
Позвать на помощь? Придут люди. Начнутся вопросы, надо будет давать
объяснения, рассказывать, как и зачем она здесь очутилась. Как будто это и
так не понятно! Газеты. Скандал. "Супруга доктора Нерста отравила в лесу
сына полковника Грига". Они, конечно, придумают историю с отравлением или
что-нибудь в этом роде, лишь бы раздуть сенсацию... Опять ей стало очень
жалко себя и захотелось кричать... Никто не знает, что она здесь... Никто
не знает, что она поехала сегодня с Григом за город... Их могли видеть в
машине вдвоем у бензоколонки, когда они брали бензин. Отсюда до шоссе не
больше десяти минут ходьбы. Можно сесть в попутную машину, надо будет
выбрать какую-нибудь дальнюю, транзитную, не из нашего штата. Ее подвезут
до города и уедут дальше... Или... можно поехать на его машине и бросить
ее где-нибудь на улице. Но это сразу направит полицию на поиски того, кто
пригнал машину... Полиция... Мэдж никогда не имела дела с полицией. Нет,
во что бы то ни стало нужно сделать так, чтобы не быть замешанной в это
дело. В конце концов, она не убивала Роберта. Она даже понятия не имеет о
том, что с ним случилось. Чем-нибудь отравился? Виски?.. Мэдж прислушалась
к своим ощущениям и сразу почувствовала боль в желудке. Может быть...
Виски было какое-то странное... Или это ей только кажется?.. Бедный Роб...
Отвезти его в город? Нет. Жена доктора Нерста не может вернуться в чужой
машине и с этим на заднем сиденье...
  Мэдж затрясла головой, стараясь отогнать от себя подобную мысль.
  Никто не знает, что она... Конечно, можно позвонить по телефону. Можно
позв