область Галакти-
ки,  продолжил полет, надеясь вырваться на форсаже плазменных двигате-
лей. Разумеется, я понимал, что попираю все местные законы, если тако-
вые существуют,  но как хотите, а есть во мне некая изначальная злона-
меренность, Герой-всегда-остающийся-в-живых просто обязан быть немного
злонамеренным,  иначе пресно. Как и следовало ожидать, я попался, ока-
зав  сопротивление  при аресте.  Груз был конфискован в пользу здешней
Империи,  звездолет, получивший серьезные повреждения, продан на слом,
а я был приговорен к смертной казни, милостью Верховного Распорядителя
замененной пожизненной каторгой на радиоактивных  рудниках  отдаленной
планеты, имеющей странное название - Бражник.

Следовало признать, что влип я основательно. Империя, в чьи владения я
вломился без приглашения,  давно торчала костью в горле всего прогрес-
сивно  настроенного  человечества  и пыталась распространить свои фео-
дальные порядки на всю обитаемую Вселенную.  Назревала война.  Империя
накапливала силы, и все большие массы рабов и проштрафившихся вассалов
сгонялись на Бражник,  находившийся на краю владений Империи и  являв-
шийся ее главной сырьевой базой.

Как не замедлило выясниться, Бражник не имел постоянного солнца и рас-
полагался в тесном звездном скоплении.  Эта  обобществленная  планетка
кочевала от звезды к звезде,  двигаясь по сложной незамкнутой траекто-
рии,  что обусловливало резкие изменения климата и  отсутствие  сколь-
ко-нибудь специализированных форм жизни. Зато гигантские тектонические
разломы, явившиеся следствием чудовищных приливных сил, сделали плане-
ту богатейшей кладовой разнообразнейших руд редких элементов. Какую-то
из этих руд мне и предстояло ломать в  неведомой  радиоактивной  шахте
всю оставшуюся жизнь,  то есть (или я уже говорил об этом?) - недолго.
Когда нынешнее белое светило,  поиграв Бражником и раскрутив его,  как
метатель молота раскручивает дурацкий свой снаряд,  запустит планету в
неизвестном направлении, начнется многомесячная ледяная ночь и большая
часть  каторжников попросту вымрет от холода.  Если до того времени не
сдохнет от радиации.  Потому-то так торопят охранники, привала не дают
- жми, пока солнышко светит. Кто там опять отстал? Трах!



...Это был  убийственный марш.  После полудня,  когда одолели перевал,
число людей в колонне уменьшилось на треть.  Несмотря на то, что самая
трудная часть пути осталась позади и начался монотонный спуск,  заклю-
ченные едва волочили ноги.  Орк чувствовал,  что сильно устал,  но  не
позволял себе расслабиться.  Мысль о том, что с рудников бежать невоз-
можно,  держала его в  напряжении.  Оставалось  либо  смириться,  либо
предпринять  отчаянную  попытку  побега раньше,  чем колонна достигнет
рудников. Следовало лишь дождаться удобного случая...



Я начинаю звенеть своей цепью,  вызванивая гарпийским  кодом:  "Побег,
побег,  побег..."- в расчете на то,  что среди моих соседей по колонне
найдутся люди с Гарпии IX.  Мне может не повезти, и один раз я едва не
срываюсь на вульгарный тюремный код, тюремный код знают многие, но на-
верняка он известен и охранникам.  И я продолжаю  названивать  по-гар-
пийски.

Наконец один откликается.  Он идет впереди меня, и, когда оборачивает-
ся,  будто бы невзначай,  я вижу его лицо, квадратную и мясистую ряшку
типичного гарпийца с трехнедельной щетиной до поросячьих глаз.  На нем
нет цепей.  Он едва заметно кивает и выщелкивает пальцами ответ:  "Сам
ты кретин!" Он не верит.  Пальцы у него короткие, но щелкают что надо,
даже слишком громко,  потому что ближайший охранник обращает  на  него
внимание, берет карабин наизготовку и нехорошо усмехается. Будет стре-
лять или нет?

Ну вот, теперь он смотрит на меня, смотрит с прищуром, и мушка его ка-
рабина ползет в мою сторону. Почему в мою? Зачем это нужно Автору? Вот
гад, сейчас ведь выстрелит. Пока не поздно - усыпить его бдительность!
Вот та-ак.  Ноги заплетаются, голова безвольно поникла. Вот я спотыка-
юсь,  чуть не падаю и всем своим видом выражаю животный страх и томле-
ние души. Охранник доволен. Он презрительно сплевывает и отворачивает-
ся.  Тем временем мои ноги,  отчаянно заплетаясь, начинают дрейф в его
сторону.  Через минуту я уже нахожусь на правом фланге колонны, теперь
один хороший прыжок, и... Неужели ласточкой с обрыва?



...Обломок скалы качнулся под ногой охранника и, едва тот успел отско-
чить,  рухнул вниз, увлекая за собой камни помельче. Секунду спустя за
кромкой обрыва уже грохотала лавина катящихся вниз  камней,  и  Орк  в
мгновение  ока понял,  что в этом месте под дорогой нет пропасти с от-
весными стенами,  а есть каменная осыпь.  Это давало надежду на спасе-
ние.

Но что  если  он  ошибся?  Тогда на дне ущелья останется исковерканный
труп. Орк не колебался ни секунды. Неожиданно для конвоя...



У моего Автора всегда "неожиданно".  Или "вдруг". Иногда - "внезапно".
Это  непременный атрибут жанра.  "Неожиданно" на моем пути встает пре-
пятствие,  "вдруг" я вижу прекрасную незнакомку и  замираю  в  стойке,
"внезапно" - ой! - я проваливаюсь в люк, и т.д...



...предостерегающий крик.  Орк прыгнул на ближайшего охранника, вложив
в удар весь остаток сил. Цепь, сковывающая его руки, опустилась на че-
реп конвойного...



А я еще терялся в догадках:  зачем меня с попущения Автора сковали та-
кой длинной цепью? Оказывается - вот зачем.



...Охранник дернулся всем телом и осел в пыль,  но не успел он упасть,
как  Орк завладел его карабином.  Закрываясь охранником как щитом,  он
успел отстегнуть от его пояса патронную сумку, сорвал тяжелый солдатс-
кий нож в ножнах и, отпустив обмякшее тело...



В одно мгновение я обобрал охранника до нитки и,  прежде чем ошарашен-
ный конвой успел что-либо предпринять, изо всех сил прыгнул...



...вниз с обрыва. Ему казалось, что падению не будет конца.

Удар. Переворот через голову.  Орк успел ухмыльнуться:  здесь все-таки
была осыпь.  Потом ему стало не до ухмылок.  Камни рвали его одежду, а
он продолжал катиться по почти отвесному склону,  пытаясь прикрыть го-
лову  скованными  руками.  Следом  с рычанием и яростными проклятиями,
цепляясь за все подряд,  катился гарпиец. Орк, сжавшись, ждал сокруши-
тельного  удара о дно ущелья,  но удар неожиданно оказался менее силь-
ным,  чем он думал: камни на дне густо поросли толстым слоем мха и ли-
шайника...



В этом  весь Автор.  Когда Ему нужно,  Он и соломки подстелит.  Помню,
как-то раз я был выброшен из летящего на границе тропосферы флаера,  и
что бы вы думали - упал в пруд и выплыл.

Я не люблю моего Автора.  Он много на себя берет. Например, Ему кажет-
ся,  что Он умеет писать. Это заблуждение. Он умеет выдумывать сюжеты,
и,  честное слово,  мне жаль, что я обязан Ему своим рождением. А ведь
встречаются,  встречаются люди,  достойные зависти, имеющие порядочных
родителей  - взять хотя бы добрейшего старину Ийона или,  к примеру...
Черт, где это я?

Снова в воздухе и стремительно падаю вниз.  Все понятно.  Автору поче-
му-то не нравится предыдущий кусок, и, значит, мне предстоит дубль но-
мер два.  Скомканный лист летит на пол,  а я лечу к осыпи и  готовлюсь
повторить  номер  "катится-катится  Колобок..."  Позади  снова рычит и
сквернословит гарпиец,  но теперь его  ругательства  звучат  куда  как
внятно.  Вот  оно что:  Автору захотелось колоритных выражений.  Гм...
длинно и как-то не по-русски.  Ну, естественно. Пока проговоришь такую
фразу,  пролетишь полкилометра. И вот еще что интересно: как Автор со-
бирается вставить эти проклятия?  Акцент сосредоточен на мне, следова-
тельно,  гарпийский фольклор нужно давать через мое восприятие - а что
можно воспринять,  кубарем катясь по откосу?  Я злорадно ловлю Его  на
несообразности,  втайне  надеясь,  что Он ее не заметит - иначе,  чего
доброго, последует дубль номер три.

Однажды Он заставил меня выдержать девять дублей. Сцена была проста: я
душил  за  толстую  шею здоровенного четырехглазого монстра,  а монстр
кинжалом,  выхваченным у меня же из-за пояса,  выпускал мне  кишки.  К
концу девятого дубля кишки кончились,  и Автор вернулся к первоначаль-
ного варианту. В довершение всего какая-то неопрятная монашка из орби-
тального монастыря зашивала мне живот пять раз подряд. Пять! И разуме-
ется,  без наркоза,  взамен которого весь клир с воодушевлением  тянул
псалмы в честь Мирового Разума с поминанием пророка Гегеля и неизвест-
ного мне великомученика Хубилайнена.  Задушенный-таки монстр  оказался
слабым утешением, но эту подачку Автора я принял. А что мне оставалось
делать?

Справедливости ради должен сказать,  что такое с Ним случается  редко.
Вряд ли Он привык задумываться над тем, что пишет.



...Лежа за валуном,  Орк прислушался. Сверху доносилась стрельба: кон-
вой расправлялся с теми несчастными,  кто рискнул последовать  примеру
беглецов.  Это  не заняло много времени.  С обрыва на осыпь не прыгнул
больше никто,  Орк и гарпиец оказались единственными спасшимися. Спас-
шимися ли? Сжимая до боли зубы, Орк осторожно выглянул из-за валуна, и
тут же в валун ударила первая пуля. Над кромкой обрыва появились фигу-
ры охранников. Перекатившись к противоположному краю валуна, Орк вски-
нул карабин и выстрелил.  Град пуль был ему ответом. Он выстрелил сно-
ва, не целясь. Часть охранников залегла, остальные рассредоточились по
обрыву,  стараясь свести к минимуму непростреливаемый участок за валу-
ном.  Это им удалось, и вскоре пули стали плющиться о камни совсем ря-
дом с беглецами.  Неожиданно выглядывая из своего укрытия каждый раз в
новом месте, Орк вел беглый огонь...



Я не особенно целился. Все равно мои пули полетят туда, куда их напра-
вит Автор.  Пока что Он направлял их довольно точно:  трое  охранников
скатились вниз и остались лежать среди каменных глыб. Я мельком взгля-
нул на гарпийца - тот лежал,  скорчившись, как эмбрион, за своим валу-
ном шагах в двадцати от меня. По нему тоже постреливали, но как-то ле-
ниво. Им займутся позже, когда разделаются со мной.

А дальше что?  Вот так мы и будем лежать до вечера?  У меня не  хватит
патронов,  чтобы  продержаться до темноты.  Или Автор вдруг решил дать
охранникам меня поймать?



...При этой мысли Орк покрылся холодным потом.  Лучше было не думать о
том,  что  они  сделают  с пойманным беглецом.  Он в отчаянии пробежал
взглядом по голым скальным стенам ущелья.  На противоположном склоне в
тени скалы - должно быть,  поэтому Орк заметил его не сразу! - темнело
неровное пятно.

Пещера!

Спасение. Жизнь.

Но до пещеры еще нужно добраться...

Он выстрелил трижды подряд и,  пригибаясь, кинулся к соседнему валуну,
надеясь  только  на  внезапность своего броска.  Ошарашенные охранники
открыли огонь слишком поздно,  когда Орк уже был в новом укрытии. Гар-
пиец следил за ним непонимающим взглядом.

- Прикроешь!  - крикнул Орк, указывая на пещеру. - Лови! - Точно расс-
читав,  он перебросил карабин гарпийцу. Теперь оставалось рассчитывать
только на собственную ловкость...



И на меткость гарпийца.  Гарпийцы все неплохие стрелки,  а этот, пожа-
луй, из лучших... В одном из предыдущих рождений я не поладил с абори-
генами Гарпии и был превращен ими в решето.  В благодарность я спас их
планету от нападения эскадры космических каннибалов и основал на  Гар-
пии школу снайперов имени Орка Великодушного, с девизом, взятым из ши-
роко изданного на планете цитатника Ури Орка: "Разуй глаза и смотри, в
кого стреляешь".

Я перебегаю за соседний валун. Теперь моя очередь прикрывать, и гарпи-
ец бросает мне карабин.  Он летит,  мотая ремнем и крутясь в  воздухе,
как палка. Я ловлю. Делая короткие перебежки, мы все ближе подбираемся
к пещере.  Остается последний бросок. Охранники нервничают и в который
уже раз промахиваются.  Институтки.  Если я правильно понимаю,  сейчас
мне нужно снять вон того долговязого,  что торчит  столбом  на  правой
скале, не давая мне прорваться в пещеру, и тщательно целится - но, ко-
нечно же, промахнется. Целюсь и я.



...Долговязый взмахнул руками и покатился вниз. Путь был свободен.

Гарпиец на несколько прыжков опередил Орка и был уже  в  безопасности;
Орк  бежал  к пещере,  не чувствуя под собой ног.  Мешали камни,  ноги
скользили по валунам, сдирая с них моховой покров. Орк выкладывал пос-
ледние силы.  Ему не хотелось думать о том, что будет, если нога вдруг
застрянет между камнями. Спасительная тень пещеры была совсем рядом...

Залп! Пули с визгом расплющились о камни у его ног.  В следующее мгно-
вение Орк был уже в пещере.

Свобода? Или всего лишь продление жизни на несколько минут?

Теперь спасение было в том, чтобы найти второй выход из пещеры раньше,
чем его блокируют охранники. Если, конечно, второй выход существует...

Гарпиец мчался впереди,  и Орк,  задыхаясь от сумасшедшего  бега,  изо
всех  сил  старался не отстать.  В слабеющем свете быстро удаляющегося
входного отверстия пещеры,  отраженном ледяными сводами, фигуры бегле-
цов походили на две стремительно несущиеся бесплотные тени...



Спереди донесся  глухой удар:  одна из бесплотных теней впотьмах нашла
головой сталактит. Гарпиец взревел, как медведь гризли, и, не прерывая
бега,  схватился руками за голову.  Мысленно я ему посочувствовал: ему
приходится больше думать о себе,  ему достаются неудобоваримые огрызки
авторского  внимания,  сосредоточенного  в  первую очередь на мне.  Но
нельзя сказать,  что я этому рад, очень часто авторское внимание выхо-
дит мне боком. Слишком часто.



...- Что это?  - хрипло спросил Орк,  всматриваясь в непроглядный сум-
рак.  Перед ним, обвившись вокруг остроконечного сталагмита, лежал че-
ловеческий  скелет в истлевшей одежде.  Тазовые кости скелета рассыпа-
лись,  тускло отсвечивающий череп был покрыт  серым  налетом  высохшей
плесени.  Орк понял. Этот человек умер давно, многие столетия назад, и
успел истлеть в те короткие промежутки  времени,  когда  пылающий  жар
очередного временного солнца растапливал ледяные пещеры Бражника.

Вперед! Смотреть некогда. Интуитивно Орк чувствовал, что погони не бу-
дет, но зато имперцы, лучше знакомые с топографией местности, наверня-
ка попытаются перекрыть второй выход...



Ага, значит,  второй выход все-таки существует. С моим Автором не про-
падешь. Мы несемся вперед, скользя по льду, спотыкаясь о неровности, и
я уже не разбираю, что у меня под ногами: камни ли, обломанные ли ста-
лагмиты или древние скелеты, разбросанные здесь Автором неизвестно за-
чем и ухмыляющиеся нам вдогонку.



...остановились, тяжело дыша.  Орк чувствовал,  что его сердце вот-вот
выпрыгнет из грудной клетки.  Тело было избито и в  нескольких  местах
кровоточило:  кубарем  катясь по осыпи,  он оставил на камнях лоскутья
своей кожи.  В висках стучало.  Перед глазами плыли круги. Путь вперед
преграждал скальный монолит,  более могучий, чем заслон из тысячи воо-
руженных стражников.  Дальше пути не было, зато слева угадывалось пус-
тое пространство. Может быть, проход в боковой коридор?

- Там вода! - крикнул гарпиец. - Нам дальше не пройти! Мы погибли!

Орк попытался задержать дыхание,  чтобы прислушаться.  Это удалось ему
лишь на секунду, но он успел услышать гулкие удары капель, срывающихся
с ледяных сводов, явственное урчание воды, стекающей по наклонному по-
лу боковой пещеры.  Где-то невдалеке шумел подземный водопад. Кажется,
гарпиец сказал правду.

- Как тебя зовут? - спросил Орк.

- Тебе зачем? - с рыданием в голосе выкрикнул гарпиец, и эхо подхвати-
ло: "чем... чем... чем..." Будто смеялось.

- Не знаю,- поразмыслив,  ответил Орк.  - Пожалуй,  могу ответить так:
человек,  о котором знаешь хоть что-нибудь,  внушает больше доверия. У
нас есть еще карабин,  а в сумке - патроны.  Постараемся продать  свои
жизни как можно дороже,  а вдвоем нам будет не так скучно. Может быть,
ты все-таки назовешь мне свое имя?



Он назвал.  Но лучше бы он этого не делал.  В его имени присутствовали
все  восемьдесят  четыре буквы гарпийского алфавита,  а некоторые и по
два раза.  У меня зашумело в голове.  Ни за что не взялся бы повторить
его имя ни по памяти, ни с листа. Хорошо бы заставить Автора проделать
это в качестве упражнения - жаль,  это не в моих силах.  Должно  быть,
мама этого гарпийца, качая младенца в люльке - или в чем там качают на
Гарпии,- ласково называла отпрыска уменьшительными именами,  используя
каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят букв. Бедная мама.



...- Вода! - вдруг закричал Орк и расхохотался, почувствовав внезапный
прилив бодрости. - Ты слышишь - вода! Вода-а-а!

Впервые за много дней он смеялся настоящим счастливым  смехом.  Он  бы
пустился  в  пляс,  но на это уже не осталось сил,  и Орк,  задыхаясь,
опустился на ледяной пол пещеры.  В кромешной тьме он  не  видел  лица
гарпийца, но чувствовал его настороженное непонимание.

- Я не сошел с ума,- торопливо объяснял Орк. - Там вода, ты понимаешь?
Вода!  А откуда здесь вода?  Почему лед в ледяной пещере  тает  именно
здесь?  Пойми!  - Он ощупью нашел гарпийца и тряс его за плечи.  - Лед
тает оттого, что в эту часть пещеры снаружи поступает воздух, нагретый
нынешним солнцем. А это значит...- Орк снова рассмеялся. - Это значит,
что где-то совсем близко есть выход! Мы должны его найти! Идем!

Они по очереди протиснулись в узкую боковую щель. Ноги сразу захлюпали
по подземному ручью,  с потолка и стен пещеры обильно текла вода,  хо-
лодная как лед.  "Если сведет ногу,  я упаду,  а если упаду, то уже не
встану",- озабоченно подумал Орк.  Обжигающая вода уже доходила ему до
колен. Ноги скользили по ледяному, не успевшему растаять дну, и прихо-
дилось двигаться осторожно, придерживаясь за стены.

Но время,  время! Орк проклинал себя за задержку перед неизвестностью,
которую они приняли за тупик и ждали, когда их придут убивать. Но сей-
час он заставлял себя идти медленно, скользил, стараясь не оступиться,
понимая, что проигрывая секунды здесь, он, может быть, тем самым выиг-
рывает жизнь.

За вторым поворотом пещеры показался дневной свет...



Нет нужды описывать мои скупые междометия и восторженный рев гарпийца.
Тех,  кто этим заинтересуется, следует отослать к полному тексту расс-
каза.  Там можно будет прочесть и о том, как мы, обессиленные и, разу-
меется,  задыхающиеся,  выбрались из пещеры, причем гарпиец напоследок
поскользнулся и окунулся с головой,  что ничуть не умерило его энтузи-
азма.  Я одолжил ему карабин,  чтобы он прострелил замок цепи, все еще
сковывающей меня и болтающейся в такт ходьбе,  но он разломал цепь го-
лыми руками, что сэконосило нам один патрон. Спасибо Автору и на этом.

Однако странно, что на выходе из пещеры нас никто не встречает: нет ни
шквала огня, ни пикирующих на нас сверху боевых летательных аппаратов,
ощетиненных устрашающими шипами,  ни даже внимательных снайперов, све-
шивающихся  на веревках с отвесных скал специально затем,  чтобы в них
было легче целиться.

Вокруг тишина.  А ведь место для засады удобное: узкий каньон с верти-
кальными стенами, здесь нам просто некуда деться. А засады нет. Стран-
но.  Не узнаю моего Автора.  Где враг? Мы с гарпийцем одолели бы его в
рукопашном бою.  Я бы получил три-четыре раны в самые болезненные мес-
та,  и гарпиец - вон какой бык здоровый - вынес бы меня на себе к  ка-
ким-нибудь людям... Но нет. Я зря обманываю себя. Неприятности, конеч-
но, будут, только не теперь, а немного позже, где-нибудь ближе к сере-
дине рассказа...

Стоп. А почему я,  собственно, решил, что это рассказ? Я чувствую, что
покрываюсь непредусмотренным Автором холодным потом.  Что если это по-
весть или,  не приведи господи, роман? Вот это страшно. Один раз я уже
был героем романа и на протяжении действия двадцать пять раз был убит,
но выживал всем назло,  и двести пятьдесят раз убивал сам, и враги мои
не выживали.  Я стрелял. Взрывал. Топил. Жег. Доводил до самоубийства.
Я больше не хочу, ты слышишь меня, Автор