дротона,  а вовсе не отражатель дротонов, которых не существует.
Насколько я понимаю авторский  замысел,  дротонный  отражатель  -  это
именно то,  что нам сейчас нужно,  а зачем - пока не знаю,  но узнаю в
свое время.



...Наконец его ввели в парадный зал,  и Орк, увидев невысокого рыхлого
человека с властными манерами, понял, что перед ним Тхахх Вялый, хозя-
ин замка. Не дойдя до вышестоящего положенных пяти шагов, Орк замер и,
согласно этикету, максимально отведя вбок левую ногу, представился:

- Верховный Понукатель Орхх Дохлый - к Верховному Распорядителю!

Маленькие хитрые глазки Тхахха Вялого впились в Орка. Орк почувствовал
себя неуютно:  в случае провала выбраться из  замка  будет  не  так-то
просто.

- Какой ты Дохлый,- брюзгливо сказал Тхахх, продолжая разглядывать Ор-
ка.  - Вон какой здоровяк, будто только что из надсмотрщиков. Нечистая
кровь... Признайся - бастард?

Что делать?  - подумал Орк.  Изобразить оскорбление? Но нет, это будет
ошибкой,  пусть лучше Тхахх почувствует  превосходство,  превосходство
усыпляет.

- Да,  я бастард,- смиренно сказал он. - Мой отец, Верховный Координа-
тор,  был женат тайным браком на дочери Верховного  исполнителя,  моей
матери.  И  хотя я старший из его сыновей и ношу родовое имя,  я всего
лишь скромный Верховный Понукатель.

- Ты не похож на скромного,- хитро прищурившись, сказал Тхахх. - Что у
тебя ко мне?

- Имею  счастье  передать устное приказание Верховному Распорядителю,-
отчеканил Орк,- от Псахха Хилого, моего сюзерена.

Глазки Тхахха Вялого превратились в щелки.

- Вот как,- сказал он,  масляно улыбаясь. - Значит, Псахх и твой хозя-
ин?  Гм. Нет-нет, я вовсе не подвергаю сомнению истинность твоих слов.
И Верховный Координатор Псахх Хилый,  мой добрый сюзерен, без сомнения
подтвердит свое приказание,  поскольку уже третий день является почет-
ным гостем в моем замке...



Вот это номер! Впрочем, в том, что Тхахх, хоть он и Вялый, а меня рас-
кусит, можно было не сомневаться: в этом вся соль, иначе зачем мне бы-
ло лезть в этот замок?  Автора стремительно несет по узкому фарватеру,
на котором нам обоим знаком каждый поворот.  Мне кажется,  Он уверен в
том,  что стоит ему выгрести в сторону, как его корыто немедленно нас-
кочит на риф; поэтому Он лег в дрейф и, как говорится, бросил весла.

По-моему, Он их и не поднимал.

А впереди на фарватере - драка.  И какая! - Ури Орк против целого гар-
низона имперцев. Но беспокоиться излишне. На этот раз меня даже не ра-
нят:  Автор считает, что читатель уже проникся ко мне живейшим сочувс-
твием и желает мне всяческих благ.  Автор прав. Он всегда прав. Сейчас
Он  моими  руками расшвыряет врагов направо и налево.  Но теперь пусть
это сделает Он,  я же по собственному почину не  шевельну  и  пальцем.
Хватит.  Я устал и,  будь моя воля, охотно позволил бы себя убить. Так
ведь не убьют, вот в чем вся трагедия.



...По мере того как зал наполнялся солдатами,  Орк  медленно  пятился,
пока не ощутил лопатками стену.

- Взять его живьем! - визгливо закричал Тхахх. - Ничтожный самозванец,
ты будешь корчиться на сталагмите!

Бластер в руке Орка полыхнул двумя вспышками,  и два обугленных  тела,
отброшенных огненным ударом,  дымясь, рухнули на пол. Толпа солдат на-
катывалась лавиной.  Третий выстрел пришелся прямо в чье-то искаженное
ненавистью и ужасом лицо, а четвертого не последовало: бластер был вы-
бит из руки Орка и со стуком покатился по полу. Но прежде чем кто-либо
из солдат коснулся его тела, Орк успел выхватить нож...



Малое время спустя парадный зал замка Тхахха Вялого был завален трупа-
ми,  а трое уцелевших солдат все так же яростно продолжали брать  меня
живьем.  На  их  месте  я бы искал спасения в бегстве.  Автор обнаглел
окончательно:  я,  конечно,  супермен, но все же не комбинат по произ-
водству трупов.



...- Стреляйте в него! - закричал Тхахх.

Орк понял, что находится на пороге смерти. Он взмахнул рукой - тяжелый
нож просвистел в воздухе и вонзился в горло  одному  из  солдат.  Двое
других подняли оружие.

- Огонь! - скомандовал Тхахх.

Огненная вспышка сверкнула молнией, и в зал через выбитую дверь ворва-
лась Беата с бластером,  готовым к бою.  За ней следовал  отряд.  Один
солдат был убит сразу, другой, подхваченный лучом гравитатора, находя-
щегося в руках оливковокожего тионита,  был поднят в воздух и, извива-
ясь всем телом,  медленно выплыл за окно. Тионит выключил антигравита-
ционный луч - из-за окна донесся продолжительный вопль,  закончившийся
звуком падения тела.

- Сдавайся, Тхахх! - крикнул Орк. - Ты мне нужен живым!..



А это еще зачем? Впрочем, не исключено, что это часть моего хитроумно-
го плана.  Пора бы узнать, какого именно. Пока что действие напоминает
мне не доведенный до конца процесс изготовления сдобных булочек: теста
много,  а изюма в нем нет.  Но хотя бы одна изюмина должна присутство-
вать,  иначе пропадет эффект ожидания;  уж что-что, а эту истину Автор
усвоил прочно.



...- Не давай нашим разбредаться по замку,- шепнул Орк Беате.  - Любая
воинская часть, занявшись мародерством, перестает существовать как бо-
евая единица. Скажи им, что я приказываю всем собраться здесь. Но сна-
чала пусть отыщут Псахха Хилого.

- А ты? - спросила Беата.

- А я займусь Тхаххом. Только он знает, как снять с планеты санитарное
поле. Хочу попробовать уговорить его изменить присяге.

Беата покачала головой.

- Не выйдет,  Ури,- сказала она.  - Ты не знаешь, что это такое - вас-
сальная присяга. Из-за страха перед сталагмитом он охотнее даст разре-
зать себя на кусочки...

- Если понадобится, разрежем,- сказал Орк. - Но я уверен, что до этого
не дойдет. Вспомни историю Земли, нашей прародины. В средние века фео-
далы давали вассальную клятву  своему  непосредственному  сеньору,  но
только ему и никому другому.  Понимаешь? Любой ничтожный барон мог иг-
норировать даже приказ короля, если этот приказ не был подтвержден ка-
ким-нибудь графом, принявшим от барона клятву верности. Этот средневе-
ковый принцип назывался "вассал моего вассала - не мой  вассал".  Если
мы найдем Псахха,  то не думаю,  что Тхахх станет долго упираться:  по
моим наблюдениям, такие сморчки, как он,- большие жизнелюбы...



Вот и изюмина.  Правда,  изрядно залежалая: та виноградина, из которой
ее  сделали,  поспела задолго до войны Алой и Белой розы.  Но сойдет и
такая.  Баловать читателя совершенно незачем,  он и так избалован  до-
нельзя.  Зато теперь,  как говорится, повесть приобретает определенное
познавательное значение,  а перенесение в  космос  нравов  и  порядков
средневековья вообще очень плодотворно. Только не надо брать Возрожде-
ние и эпоху гуманизма, этот период истории суть ошибка человечества, а
мне,  Ури Орку, убиваться по поводу пролитой крови и вовсе неприлично.
Допускается лишь чувство легкого отвращения, вроде манерной стыдливос-
ти, и то через два раза на третий.



...Орк отвернулся.  В руках у оливкового тионита находилась отрезанная
голова Псахха Хилого.  Тионит держал ее за уши, как кастрюлю. По-види-
мому, Верховный Координатор был убит в опочивальне, не успев проснуть-
ся:  к окровавленному обрубку шеи прилипли перья из рассеченной подуш-
ки.

- Лучше убейте меня сразу!  - вопил Тхахх. - Я не нарушу своего долга!
Я присягал своему сюзерену!

- Вот этому?  - спросил Орк, а тионит по его знаку выставил голову на-
показ.

- Вот эт... Что-о?! Он убит?

- Как видите,- любезно пояснил Орк. - Остальное в опочивальне. Вы смо-
жете воздать последние почести покойному,  как только примете наши ус-
ловия.  И  так  как ваша присяга превратилась теперь в пустой звук,  я
предлагаю немедленно приступить к сотрудничеству.

- Это с вами-то? - фыркнул Тхахх. - Ладно, развяжите меня...



Вот, собственно,  и все. В сущности, на этой фразе Автор мог бы поста-
вить точку,  дальнейшее и без того предельно ясно - но такой конец го-
дится разве что для рассказа,  а у повести законы иные. Из повести Ав-
тору так просто не выбраться,  и Он это знает. А посему обязан кое-как
закруглить сюжет,  и я  думаю,  что  Он  уложится  страниц  в  пятнад-
цать-двадцать.

Во-первых, Тхахх  Вялый,  получив  гарантии личной неприкосновенности,
откроет нам секрет управления санитарным полем и произнесет  несколько
фраз о преимуществах свободы перед вассально-ленными отношениями с кем
бы то ни было.

Во-вторых, мой отряд,  опьяненный первым  решительным  успехом,  решив
после непродолжительных дебатов,  что негоже думать только о собствен-
ной шкуре,  ринется взрывать рудники,  освобождать рабов и захватывать
имперские космические корабли. При этом какой-нибудь смертник останет-
ся в замке отбивать атаки имперцев и манипулировать санитарным  полем,
а  так  как добровольцев на эту роль не отыщется,  в замке останусь я,
выдержав трогательно-суровую сцену прощания с Беатой.

В-третьих, этого мало.  Все эти события хотя и необходимы,  но  финала
повести еще не делают. В довесок к ним требуется дополнительная сюжет-
ная находка (или выходка?) - лучше одна,  но ошеломляющая и желательно
такая, чтобы можно было говорить о кровном родстве этой вещи с подлин-
но научной фантастикой. Автор берет быка за рога: Тхахх уже что-то ло-
почет  о парсеках,  численных методах и релятивистских поправках к нь-
ютоновой теории тяготения.

Вот оно что:  оказывается, в центре звездного скопления, в котором пу-
тешествует Бражник, находится "сверхмассивная черная дыра", не обозна-
ченная ни на одной звездной карте.  Мало того,  как раз сейчас планета
вместе со своим временным солнцем проходит чрезвычайно близко от сферы
Шварцшильда, но, как показывают расчеты, будет втянута черной дырой не
в этот заход, а в следующий, лет этак через триста-четыреста. Мои вои-
ны,  услыхав о таком сроке, теряют интерес к теме и, кажется, намерены
линчевать Тхахха за болтливость.  Им простительно, они не обладают ин-
теллектуальным уровнем Уриэла Оркада,  Орхха Дохлого,  и  не  способны
связать  полученную информацию с фактом наличия на крыше замка дротон-
ного отражателя.  Сейчас Тхахх покажет, где тут у него чердачная лест-
ница...



...- А  теперь,- скомандовал Орк,- пусть каждый,  у кого есть гравита-
тор, настроит его на максимальное притяжение и целится в главный фокус
отражателя.  По моей команде - залп!  Беата, разворачивай отражатель к
солнцу. Собьем Бражник с пути истинного!

- Орк, ты гений! - воскликнула Беата. Ее глаза сияли.

- Это не я,- возразил Орк,  хотя ему было приятно.  - Это законы физи-
ки...



Так. Автор  потерял решительно всякую совесть и уже отождествляет себя
с законами физики. И еще Он, кажется, воображает, что я способен полу-
чить в уме численное решение математической задачи о движении равноус-
коренной планеты с учетом притяжения хотя бы двух-трех  десятков  бли-
жайших звезд. Должно быть, Он забыл мою Им же описанную биографию, где
ясно сказано,  что я сбежал в космос в самом нежном возрасте из подго-
товительной группы детского садика, а необходимые в космосе знания по-
черпнул у одного непросыхающего космического люмпен-пролетария, встре-
ченного  мною  на  траверсе Бетельгейзе,- он затормозил свой звездолет
перед гигантской красной звездой и который день подряд торчал у  иллю-
минатора,  ожидая,  когда  же наконец будет дан зеленый свет.  Так что
университетов я не кончал и Автор много от меня хочет.  Но я  даже  не
возмущаюсь, до того все это мерзко, больно и тошно.



Несколько дней спустя. Поскольку в тексте стоит "несколько дней", я не
имею понятия о времени,  истекшем со дня штурма замка.  Это и неважно.
Гораздо  существеннее  то,  что все эти дни я наслаждался миром и спо-
койствием. Нет, конечно, время от времени я выходил на связь с Беатой,
когда она просила меня убрать санитарное поле, да еще оснастил пулеме-
ты, торчащие из бойниц, дистанционным управлением, чтобы отражать ата-
ки  имперцев  не вставая с постели,- и действительно отразил две такие
атаки.  Вот и все дела.  Остальное время я блаженствовал:  Он меня  не
трогал!!

Один раз я выстрелил себе в сердце. Это было ошибкой. Никогда не стре-
ляйте себе в сердце: болевой шок не так мгновенен, как об этом принято
думать.  Но все же мне удалось умереть сравнительно быстро, однако не-
надолго: как только Беата в очередной раз вызвала меня на связь, я был
немедленно  реанимирован,  а  незаконная дырка в моей груди затянулась
как ни в чем не бывало. Такие шуточки с Автором не проходят. Поразмыс-
лив как следует,  я раскаялся в своем необдуманном поступке и предался
горькому сожалению.  Из-за своего неблагоразумия я  потерял  несколько
часов, которые мог бы провести наслаждаясь свободой, а не валяясь тру-
пом в луже замерзающей крови.

Да-да, именно замерзающей.  Со времени нашей  гравитационной  диверсии
Бражник уже успел пройти на минимальном расстоянии от солнца,  а Автор
попутно разъяснил,  что такое пертурбационный маневр. Белая звезда за-
нимала четверть неба,  горы дымились, и во время одной из атак от теп-
лового удара погибло больше имперцев, чем от огня моих пулеметов. Зато
теперь совсем другое дело:  за окном непрерывно сыплет снег,  пока еще
обыкновенный,- атмосфера же, вероятно, замерзнуть не успеет. Когда не-
бо  проясняется,  я вижу,  что звезды меняют цвет - сказывается допле-
ровское смещение,- и Бражник,  наращивая скорость,  летит  прямиком  в
черную дыру.

У Беаты дела идут прекрасно. Подавляющая часть рабов освобождена и вы-
ведена в космос на захваченных у противника кораблях. Имперцы оказыва-
ют вялое сопротивление и охотно сдавались бы в плен, если бы их в плен
брали.  А еще Беате удалось перехватить космограмму, из которой следу-
ет,  что межзвездная армада потерявшего всякое терпение прогрессивного
человечества полным ходом идет к Империи,  намереваясь не оставить  от
нее камня на камне.  Прямым текстом следует ликующее заявление Автора:
лишившись редкоземельных рудников Бражника, Империя не выдержит затяж-
ной войны!

Мажорный финал обеспечен.  Но чувствую, как Автора грызет сомнение: не
слишком ли он мажорный?  Не пора ли слегка  подпортить  столь  светлую
перспективу?  По-моему, самое время, а сделать это Ему проще всего од-
ним способом - убив меня.  Если Он это сделает, я готов все простить и
облобызать Ему ноги. Впрочем, убивать меня совсем не обязательно, дос-
таточно попросту оставить на Бражнике,  падающем в коллапсар.  В самом
деле,  не могу же я умереть от болезни или,  скажем,  погибнуть от рук
врагов!  Такое смешно даже предположить.  Меня может убить (еще  убить
ли?)  только  слепая  стихия,  не подвластная человеческому разуму,- и
стихия космических масштабов,  а не какое-нибудь там смехотворное  из-
вержение или наводнение.  Какая трогательная и величественная картина:
планета,  несущаяся в бездонную дыру, ужас (животный) имперцев, а пос-
реди  - Ури Орк,  спокойный и чем-то похожий на капитана,  стоящего на
мостике тонущего корабля. Блеск! Волосы дыбом.

Ха! Изо всех сил хлопаю себя по лбу - за недогадливость.  Ха! А ведь я
Его  поймал!  -  в  первый раз за свю историю нашего "сотрудничества".
Не-ет,  лобызать Ему ноги я теперь не стану, зато с удовольствием пос-
мотрел  бы,  как  Он чертыхается и чешет в затылке.  Сам же и виноват:
проглядел и позволил остаться в замке караулить санитарное поле именно
мне,  а не кому-то другому.  Если я отключу поле,  чтобы взлететь, кто
включит его снова, чтобы не дать уйти имперцам? То-то. Теперь у Автора
два выхода: либо набивать заново добрый десяток последних страниц, ли-
бо отпустить Ури Орка на волю. Что с того, что моя жизнь продлится не-
долго?  Это мы еще посмотрим.  В сущности,  никто не знает,  что такое
черная дыра.  И очень может быть,  что я останусь жив в той  или  иной
форме да еще встречу там неплохое общество - других литературных бедо-
лаг,  выброшенных в черные дыры за ненадобностью или вследствие  чрез-
мерного износа. Жду...

Душераздирающая сцена прощания с Беатой (по радио).  Ура!  Он пошел по
второму пути,  и да здравствует авторская лень! Правда, теперь я снова
попаду в Его власть - должен же Он описать мои последние минуты! - од-
нако долго это не продлится, напоследок можно и потерпеть.



...Орк подошел к окну и посмотрел вверх.  Близилась развязка, звезды в
небе плясали,  меняя свой цвет. Вокруг замка по-прежнему не было видно
ни одного имперца.

Затем он вернулся к пульту управления полем, замкнул накоротко контак-
ты и нанес пульту сокрушительный удар.  Он бил и бил до тех пор,  пока
пульт не превратился в бессмысленную  груду  радиодеталей,  металла  и
стекла,  хрустящего под ногами.  Покончив с пультом, Орк перевел дух и
улыбнулся.  Теперь, даже если его убьют, имперцам не так-то просто бу-
дет отклю...



А где же имперцы?  Снаружи тихо. Бежит время, и тишина затягивается до
неприличия. Неужели враги так и не будут штурмовать мою крепость всеми
наличными силами? Я топчусь в недоумении и вдруг, поняв, начинаю безу-
держно хохотать. Ну конечно же, все до смешного просто. Никакого штур-
ма не будет. Весь фокус в том, что те имперцы, которые пойдут на прис-
туп, уже НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ УСПЕЮТ вернуться к стартовым шахтам и взле-
теть до того,  как Бражник,  вытянувшись в каплю, будет засосан черной
дырой.  Время упущено,  можно себе представить, что творится сейчас на
космодромах! Ай да Автор. Наверняка найдется какой-нибудь тип, который
похвалит Его за глубокое проникновение в психологию наемников, особен-
но если больше хвалить будет не за что.

У меня есть идея. Пока еще есть немного времени, не попробовать ли са-
мому ощутить себя Автором?  А что? Найти в хозяйстве Тхахха письменные
принадлежности  и вывести собственного главного героя.  Пусть он будет
умным и симпатичным, каким и должен быть человек, пусть он вращается в
кругу  понимающих  и  неагрессивных людей,  какими и должны быть люди,
пусть он будет занят каким-нибудь антиэнтропийным делом, каким и долж-
но быть дело,  достойное человека, и наконец, пусть он будет счастлив,
хотя бы иногда,  потому что изредка человек все-таки  имеет  право  на
счастье. Вот примерно так мне и хочется написать, а самое главное сос-
тоит в том,  что здесь мой Автор уже не сможет вмешаться, и в утешение
Ему останется краеугольный принцип феодальных отношений:

"ВАССАЛ МОЕГО ВАССАЛА - НЕ МОЙ ВАССАЛ".

Мне кажется, Он поставил последнюю точку. Свобода!!?



...Тихо. Я  на  чем-то  сижу и,  как мне кажется,  внимательно слушаю.
Чей-то бубнящий голос разрушает тишину и действует на  нервы.  Ничего,
сейчас я приду в себя и выясню,  гдя я и что со мной можно сделать.  А
голос все бубнит.

Я еще плохо видел,  но уже догадался,  что нахожусь в своей конторе  и
слушаю клиента,  предлагающего выгодную,  на первый взгляд,  сделку по
доставке неизвестного мне груза на Альбину IX.  Доставить груз  должен
я. Клиент, толстяк с испариной на лице, разливается соловьем: "Одна из
самых спокойных космических трасс! Абсолютно никакой опасности!"

Он лжет,  и глазки у него бегают.  Мне хочется молча  указать  ему  на
дверь, но я знаю, что сейчас мы придем к взаимному согласию и спрыснем
сделку. Потому что так хочет Автор.

А я-то, глупый человек, думал, что уже никто не сможет достать меня из
коллапсара...  Как бы не так. Уж если никто толком не знает, что такое
черная дыра,  то здесь у Автора есть лазейка. ОН ДОСТАНЕТ МЕНЯ ОТОВСЮ-
ДУ.  Уже достал! И отныне я снова обречен жить, снова схвачусь с миро-
вым Злом,  буду бить и принимать удары, но меня никогда не добьют, по-
тому  что я вечный.  Вот я уже снова в действии,  и мне остается радо-
ваться, что на этот раз я родился в спокойной обстановке и пока не ус-
пел  проявить  наиболее  привлекательных  для читающей публики качеств
своего характера,  при столкновении с которыми в жизни та  же  публика
шарахнулась бы, как от чумы. Но я стерплю эту выходку Автора, если ис-
тория выйдет короткая и без особенной крови,