опасности,  везде,  где  только   можно,   устанавливались
телекамеры. Это не было размахиванием кулаками после драки.  Мероприятия
проводились согласно плану, хотя и начались чуть раньше  графика.  Когда
на объекте находился всего один экспериментальный экземпляр дэйна, да  и
тот, как считалось,  под  абсолютным  контролем,  в  подобных  вещах  не
возникало надобности. Теперь объект готовили к старту новой фазы проекта
"Коршун".  Предусматривалось  появление  множества   дэйнов   следующего
поколения, что требовало и нового оборудования, и увеличения численности
персонала, и само собой, повышенной бдительности.
   Когда появился профессор, Курбатов открыл ящичек с ампулами.
   - Выбирай, Петр Иванович. Какие?
   - Сначала вот это, - указал  Колесников.  -  Она  потеряет  сознание.
Когда очнется, вкатим ей кубика полтора витриамина, и она выложит все.
   - Ты уверен? Она ведь не обычный человек.
   -  Алексей  Дмитриевич,  витриамину  безразлично,  каким  путем   она
появилась на свет.
 
*** 
 
   Дребезжащая машина Тани подкатила  к  внешнему  посту.  Здесь  ее  не
остановили, но за ней увязались два переполненных охранниками джипа.
   - Привет, ребята! Почетный  эскорт?  -  Девушка  помахала  охранникам
рукой.
   У ворот "Террариума" стояли еще два джипа. Машину Тани окружили парни
с автоматами. Генерал Курбатов ждал  поодаль,  у  контрольно-пропускного
пункта, с дымящейся сигаретой в руке.
   - Здравствуйте, генерал! - приветствовала его Таня. - Вот то,  что  я
обещала вам.
   Лезвие стилета сверкнуло в лучах клонящегося к горизонту солнца.
   - Выходи из машины, - сказал Курбатов. - Тебя ждет профессор.
   - Одну минуту, генерал! - Таня подняла правую  руку.  -  Сюрприз.  Вы
помните, что означают эти проволочки на моих пальцах?
   - Ты блефуешь! Ты взорвала машину  возле  дачи,  у  тебя  больше  нет
"Весельчака".
   Но парни с автоматами на всякий случай отошли подальше.
   - Ошибаетесь, генерал, - возразила Таня. - У меня было четыре брикета
взрывчатки. Лысенко хватило одного,  остальные  здесь.  Пришлось  только
собрать новый детонатор, но по части технического творчества у меня  все
в порядке, не забыли?
   Курбатов на мгновение  растерялся,  но  тут  же,  устыдившись,  зычно
закричал:
   - Ну  и  взрывайся!  Мы  пригласили  тебя,  чтобы  дать  тебе...  что
захочешь. Но если ты такая  дура,  счастливого  пути  на  небеса.  А  со
стилетом мы как-нибудь и без тебя разберемся. Вот так.
   - Минутку, генерал. На небеса я не  хочу,  это  просто  страховка  от
ваших подлостей. Но не вы меня пригласили, а я назначила  встречу,  и  я
выставляю условия. Прежде чем я их  сообщу,  посоветуйтесь  со  знающими
людьми - что будет, если я здесь, перед  воротами,  взорву  три  брикета
"Весельчака"?
   Генерал сплюнул под ноги и  ушел  в  глубь  территории.  Вернулся  он
мрачнее тучи. Специалистов-взрывотехников сейчас в "Террариуме" не было,
но мнение более или менее подкованных сотрудников  гласило:  взрыв  трех
брикетов в  указанной  точке  может  вызвать  детонацию  запасов  Р-182,
складированных не только в подземелье. А может и не вызвать -  пятьдесят
на пятьдесят, но тут и одного из ста много.
   - Ладно, твоя взяла, - проворчал Курбатов. - О чем ты просишь?
   - Требую, генерал! Откройте ворота.
   Курбатов повернул рычажок, и створки  ворот  разъехались  в  стороны.
Таня на малой скорости направила машину к зданию компьютерного центра. У
дверей она  вышла,  держа  в  руке  сумку,  куда  уходили  изолированные
провода.
   - А теперь, генерал, уберите от греха всю охрану.  Отоприте  дверь  и
вызовите сюда профессора Колесникова. Взрыва не бойтесь, я не камикадзе.
Если мы договоримся, мирно разойдемся.
   Скрепя  сердце   генерал   выполнил   приказы   Тани.   В   помещении
компьютерного центра они сели на вращающиеся стулья у  пультов  -  Таня,
Колесников и Курбатов.
   - Зря ты это, Танюша, - пробормотал профессор. - Мы  хотели  с  тобой
по-человечески.
   - А я с вами - нет. Я не человек, забыли? Я - опыт номер семь. Номера
восемь не будет.
   - Что ты задумала? - забеспокоился профессор.
   - Открывайте сейф.
   - Я не знаю комбинации.
   - Ничего, генерал знает. Курбатов вскочил со стула.
   - Не открою. Я согласен на переговоры, а это грабеж! Таня взирала  на
него с ледяной улыбкой.
   - Конечно, - подтвердила она. - У меня в сумке, кроме взрывчатки, еще
кое-что есть. - Таня достала "скорпион". - Сначала я прострелю вам руки,
генерал, потом ноги, потом всажу вам пулю  в  живот,  а  потом  прихвачу
профессора заложником и уеду. Его я убью в другом месте.  Такой  вариант
меня устроит,  мне  есть  где  скрыться.  Вопрос:  устроит  ли  он  вас?
Выбирайте.
   - Будь ты проклята, - прохрипел генерал.  Таня  выстрелила.  Курбатов
схватился за левую руку пониже локтевого сгиба.
   - Открывайте сейф.
   Генерал, выругавшись сквозь зубы, набрал комбинацию. Дверца  бесшумно
открылась.
   - Разбейте кубок.
   - Что?! Да ты...
   Второй выстрел разнес кубок вдребезги, на мельчайшие осколки.
   - Теперь сожгите все бумаги из папок.  А  вы,  профессор,  запускайте
компьютеры.
   - Генерал, - в ужасе прошептал Колесников, - она хочет уничтожить всю
информацию по "Коршуну",  а  потом  убьет  нас.  Она  задумала  погубить
проект.
   - Вы правы, профессор,  -  кивнула  Таня.  -  Задумала  погубить.  Но
генералу Курбатову ничто не угрожает, если он выполнит  мой  приказ.  Мы
уедем вместе, и я отпущу его. После краха проекта  у  нас  не  останется
взаимных претензий. Генерал не станет меня преследовать - какой смысл? Я
не заинтересована в разоблачениях, мне достаточно гибели  "Коршуна".  Мы
даже сможем совместно работать. С моими способностями и пробивной  мощью
генерала мы создадим русский "Майкрософт". Высокие прибыли обеспечены. А
эту штуку, - Таня взмахнула лезвием стилета, -  в  плавильную  печку,  и
фотографии в огонь.
   Курбатов не был наивным человеком. Он понимал,  что  нужен  Тане  как
заложник, чтобы выехать из "Террариума", и  этим  ограничится  срок  его
жизни. То есть он считал, что так она думает... Посмотрим, важно уцелеть
сейчас. Если он станет упорствовать, девчонка  без  колебаний  прикончит
его и поищет других заложников.
   Вытащив из сейфа верхнюю папку, генерал вытряхнул документы  на  пол,
чиркнул зажигалкой.
   - Что же ты делаешь? - со стоном вырвалось у профессора. - А  как  же
я?
   - Сожалею, господин  Колесников,  -  сказала  Таня.  -  Вас  придется
ликвидировать.  Информация,  хранящаяся  в  вашем  мозгу,   опасна   для
человечества.
   - Нет! - закричал профессор, в мольбе протягивая к  Тане  руки.  -  Я
обещаю, я клянусь... Ты  говорила,  русский  "Майкрософт"...  Я  принесу
пользу как консультант, мы будем выпускать и медицинское оборудование. А
файлы "Коршуна" я сотру, сию минуту.
   Колесников принялся включать компьютеры. Около сейфа заполыхал костер
из документов, генерал щедро подбрасывал в него бумаги.
   - Я сожалею, - повторила Таня. - У меня нет выхода. Она прицелилась в
грудь профессора, глядя ему прямо в глаза.
   - Не-е-е-ет! - От жуткого воя Колесникова  языки  пламени,  казалось,
взметнулись еще выше.
   -  Прощайте,  профессор,  -  прошептала  Таня.  Колесников  со   всей
отчетливостью понял: жизнь его кончена.
   - Я умру не один, - всхлипнул он. - И вы со мной...
   Он ринулся к Тане, и она надавила на спусковой крючок. Пуля ударила в
грудь Колесникова. Профессор пошатнулся, но упал  не  назад,  а  вперед.
Успев сорвать с пальцев девушки провода, он растянулся у ее ног.
   Курбатов замер, ожидая взрыва. Секунда... Две... Три...
   Эти три секунды, в течение которых Таня  едва  успела  осознать,  ЧТО
произошло, сыграли решающую роль. Если бы она среагировала чуть  быстрее
и успела выстрелить в Курбатова, все могло бы сложиться иначе.
   Курбатов бросился к массивному столу с мониторами. Таня дала короткую
очередь, два монитора с  грохотом  лопнули,  посыпались  искры.  К  дыму
костра добавился ядовитый дым горящей изоляции. Генерал нырнул за  стол,
откатился к стене. Лежа, ударом ноги он распахнул дверь и заорал:
   - Тревога! Бомбы нет, сюда! Тревога, на помощь! Бомбы нет!  Огонь  на
поражение!
   Больше Таня не пыталась стрелять в Курбатова:  теперь  надо  поберечь
патроны для охранников. Нет,  она  не  рассчитывала  прорваться.  Только
выиграть время. Она уже не успеет разыскать и стереть все  файлы,  нужно
взрывать "Террариум", и она знает, как это сделать.
   Таня села за один из компьютеров  и  набрала  код  запуска  программы
ликвидации объекта. Не опознан... Так и есть,  они  изменили  код.  Таня
усмехнулась  и  вызвала  свою  собственную  программу,  введенную  в  ту
страшную  ночь  перед  уходом.  На  экране  замерцала  красная   надпись
"ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ" и возникли шесть окошечек для цифр.
   Из-за двери прогрохотала  автоматная  очередь.  Таня  дала  ответную,
раздался вопль. Новая очередь вырвала у Тани клок волос, пули  оцарапали
кожу головы и плечо. Девушка выстрелила  одиночным.  Отстреливаясь,  она
нажимала на клавиши, и строка обратного отсчета заполнялась.
   00:00:59
   В дверном проеме мелькнула фигура охранника, затарахтел автомат.  Под
огневым прикрытием Курбатов выскочил в коридор.
   - Бегите! -  закричала  Таня.  -  Спасайтесь!  Я  включила  программу
взрыва, у вас есть минута! Не стреляйте по компьютерам, это не остановит
программу! Запущены автономные блоки активации!
   Молчание, тишина. У Тани зародилась надежда -  возможно,  ей  удастся
спастись. Если они разбегутся, может быть, и она успеет уйти.
   Курбатов  лихорадочно  перебирал  варианты:  бежать  или  предпринять
отчаянную попытку спасти объект? Колесников  убит,  кубка  и  документов
нет, но вся информация в компьютерах цела. Но  как  прервать  выполнение
программы? Она превосходно защищена, Курбатов сам позаботился  об  этом.
Автономные активаторы сработают  и  при  полном  обесточивании  объекта.
Чтобы проникнуть к питающему их аккумулятору, минуты  не  достаточно.  А
если перерубить главный кабель? Он бронирован. Отключить все  детонаторы
поочередно? Это за минуту? Ах, если бы чуть  больше  времени!  Проклятая
Пантера, она это учла.
   - Всем уходить! - крикнул Курбатов, ринувшись  к  соседнему  корпусу,
где находился один из входов в подземелье.
   Охранники  побежали  к  джипам.  Один  из  парней   немного   отстал.
Обернувшись, он напоследок  выпустил  очередь  по  дверям  компьютерного
центра.
   В это мгновение Таня  поднималась  из-за  стола.  Пуля  попала  ей  в
голову, чуть выше левой брови. Уже мертвой  она  повалилась  обратно  на
стул, уткнувшись лицом в клавиатуру компьютера.
   Кто знает, что происходит с душами людей после  смерти?  Кто  скажет,
есть ли душа у искусственного человека? И если есть - заслужила  ли  рая
душа десятилетней девочки Тани?
   Компьютер тихо гудел, словно плакал  прощально  над  своим  последним
оператором. На экране монитора с секундными интервалами сменялись цифры.
   00:00:49
   00:00:48
   00:00:47...
   В подвале Курбатов возился  с  детонатором,  установленным  в  первом
ящике. Как мешает чертова рана в руке... Готово. Второй... Есть!  Скорее
к  третьему...  Если  бы  сейчас  в  "Террариуме"  находился  хоть  один
практический специалист по этим штукам! Вдвоем могли  бы  успеть.  Но  в
одиночку  -  бесполезно...  Курбатов  взглянул  на  часы,  на  неумолимо
скачущую отделения к делению секундную стрелку. Все,  конец.  Быстрее  в
главный тоннель.
   Этот тоннель при надобности могла  перегородить  толстенная  стальная
дверь, движущаяся по рельсам. Сейчас она была открыта, а  чтобы  закрыть
ее, отрезать взрывную волну,  требовалось  крутить  маленький  блестящий
штурвал на стене. Электромоторам, даже  аккумуляторным,  Курбатов  такую
ответственную миссию при проектировании не доверил.
   Он  завертел  никелированное  колесо.  Медленно,  ужасающе   медленно
поползла стальная плита. Едва она, щелкнув фиксаторами,  завершила  свой
путь, как раздался грохот, будто  исполинский  молот  ударил  по  ней  с
другой стороны. Курбатова отбросило метра на два. Свет погас и тотчас же
зажегся снова - заработала аварийная линия, идущая от автостоянки,  куда
вел тоннель.
   Собрав волю в кулак, генерал поднялся. Контуженный, почти ослепший, с
кровоточащей раной, он брел по тоннелю. Он знал лишь одно: настал  конец
не только для проекта "Коршун", но и лично для него, Алексея Дмитриевича
Курбатова.
   Генерал-лейтенанту Никитину вот-вот доложат о взрыве "Террариума", но
узнает о том не он один. Окрестные жители не могли не видеть вспышки, не
слышать оглушительного грохота. Наверное, в  округе  и  стекла  в  домах
повылетали. Скоро здесь будут вездесущие журналисты.  Их  придержат,  но
как долго удастся скрывать информацию о катастрофе  под  Москвой?  День,
два? Очевидно, уже завтра об этом растрезвонят выпуски новостей Никитин,
конечно, примет меры к блокированию сведений, напустит дымовую завесу...
Но почему Никитин? Это обязанность Курбатова, обязанность номер  два.  А
номер один - немедленно  явиться  с  докладом,  невзирая  на  ранение  и
контузию. Но о  чем  докладывать?  Продублировать  сообщение  о  взрыве,
выпячивая свою преданность делу, которого уже нет?
   По лестнице генерал взобрался наверх, открыл люк,  ведущий  в  пустой
гараж. Отперев дверь своим ключом, он очутился на самой  обыкновенной  с
виду автостоянке, принадлежащей особому подразделению АЦНБ.  Вооруженные
охранники, выскочившие из застекленной башенки, возвышавшейся над рядами
гаражей, подбежали к Курбатову, подхватили генерала под руки.
   -    Что    случилось,    Алексей    Дмитриевич?!    -    это     был
риторически-сочувственный вопрос, действительно  расспрашивать  генерала
никто бы не посмел. - Вам необходима перевязка...
   - Машину, - распорядился Курбатов. - Черт, как больно.
   - Рука?
   - Голова! Дайте таблетку.
 
22 
 
   Ольга и Борис напрасно прождали Таню всю ночь, и всю ночь светила  ей
зеленая лампа. Утром они отправились к  станции  метро  "Александровский
сад". Надежды почти не оставалось, ведь Таня должна была встретить их  у
станции, если только не застанет в квартире. Но они все же поехали туда.
   В восемь утра она не  пришла.  Не  пришла  и  в  два  Борис  и  Ольга
возвратились в квартиру Андрея Мезенцева.
   - Есть хочешь? - бесцветным голосом спросил Борис.
   - Нет, но надо.
   - Открой консервы, и мне тоже.
   В полном молчании они ели холодные консервы. Каждый  думал  о  своем,
хотя думали они об одном и том же.
   - Включи телевизор, - предложил Борис.
   - Зачем?
   - Дневные новости. Вдруг что-то... Ольга  нажала  на  клавишу.  Голос
диктора опередил изображение.
   - ... Произошедшей аварии, - говорил  диктор  сдержанно-взволнованно,
как  их,  наверное,  учат.  -  Как  стало  известно  из  информированных
источников, в лаборатории  велись  работы  по  созданию  и  модернизации
средств защиты от современных воздушно-капельных отравляющих  веществ  в
рамках программы борьбы с терроризмом. Экологическая обстановка в районе
аварии нормальная, необходимости эвакуации жителей близлежащих  поселков
нет. К сожалению, не обошлось без человеческих жертв. В момент взрыва  в
лаборатории находился один из ее ведущих сотрудников, видный  специалист
в области генетики и токсикологии,  доктор  медицинских  наук  профессор
Петр  Иванович  Колесников.  Для  расследования  причин  аварии  создана
правительственная комиссия. По  предварительным  данным,  нет  оснований
предполагать совершение террористического акта. Сумма нанесенного ущерба
оценивается...
   - Колесников, - сказал Борис. - Все-таки у нее получилось.
   - Да, получилось, - кивнула Ольга. - Но о  ее  судьбе  мы  ничего  не
узнаем. Убита? Захвачена? А может быть, что-то помешало ей  вернуться  к
нам, но она сумеет...
   - Нет. - Борис выключил телевизор. - Это самообман.
   - Если они схватили Таню, тогда  мы  в  еще  большей  опасности,  чем
прежде. Они вытащат из нее  информацию,  они  же  чертовы  биологи.  Они
знают, как грамотно применять пытки и психотропные препараты. А у нас  и
лезвие, и дискета.
   - Дискета! - взвыл Борис. - Я ее на ноль помножу.
   - Очень разумно, - язвительно произнесла Ольга.  -  Особенно  сейчас,
когда она может послужить козырем в переговорах со Слейдом.
   - Какой  же  это  козырь?  Пока  она  не  расколота,  она  совершенно
бесполезна. Как убедить Слейда, если и мы не вполне убеждены?
   - Да, - согласилась Иллерецкая. - И зачем убеждать?  Ведь  он  ее  не
прочтет без пароля.
   - Ну, тут есть варианты, - не слишком уверенно возразил Борис. - Мы о
них говорили.
   - Да, вероятно. Но ты же не собираешься предавать Таню?
   - Предавать?
   - Дарить Слейду информацию, с которой  он  или  кто-то  еще  запустит
аналог "Коршуна".
   - Нет, этого я делать не собираюсь. Но ты забываешь, что  "Коршун"  -
не единственная моя проблема. Есть Генрих Рудольфович Бек и его  веселая
компания. И чтобы иметь возможность маневра  с  ними,  я  просто  обязан
точно знать, что в этой дискете, черт побери!
   - Неплохо бы узнать. Но как?
   Борис уселся на диван, потирая пальцем  появившиеся  над  переносицей
вертикальные складки.
   - Оля, я чувствую, что  упустил  что-то.  Понимаешь,  там,  у  Антона
Калужского, - сказал он, поправляя съехавшие на кончик носа очки.
   - Это может навести на пароль?
   - Не знаю. Но в разговоре что-то такое проскользнуло...  И  это  меня
беспокоит.  Какая-то  малозначительная  вроде  бы  деталь.  Сидит,   как
заноза... Ты хорошо помнишь разговор с Антоном?
   - Ну... Более или менее.
   - Попробуй, пожалуйста, вспомнить поточнее.
   - Так,  -  начала  Иллерецкая.  -  Мы  пришли,  ты  представился,  он
предложил выпить.
   - Что он пил?
   - Неужели и это важно? - удивилась Ольга.
   - Кто его знает. Возможно, это не в самом разговоре, а в чем-то...  в
комнате... или даже в этой дурацкой бутылке.
   - Кажется, он пил "Столичную".
   - "Столичная"? Не помогает. Давай дальше.
   - Дальше ты спрашивал о стилете, о секретном файле. Он отвечал,  что,
если бы знал пароль, выдал бы его, когда ему расстрелом  грозили.  Потом
речь зашла о Левандовском. Антон написал его адрес, а потом позвал  тебя
в кабинет.
   - Это все?
   - Может, что было в кабинете? Это ведь я только с твоих слов знаю.  А
так - все, если не считать твоих  расспросов  о  портретах,  пока  Антон
авторучку искал.
   - Портреты? А, да... Луи Пастер,  Антониони...  -  Борис  вскочил  на
ноги. Глаза его сверкнули за стеклами очков. - Вот оно! - закричал он. -
Антониони, "Блоу-ап"! Любимый фильм профессора  Калужского,  который  он
смотрел десятки раз! И с таким удобным для пароля названием!
   Ольга хотела что-то сказать, но Борис продолжал.
   - Вот ты бы что выбрала  для  пароля?  Что-нибудь  близкое,  до  боли
знакомое, правильно? А тут название любимой ленты, да еще такое.  Его  и
на  русский  обычно  не  переводят.   Иногда   как-то   обзывают   вроде
"Фотоувеличения" или "Крупным планом",  но,  как  правило  "Блоу-ап",  и
точка.
   Возбуждение Бориса передалось девушке.
   - Слушай, а ведь неглупо. Что рассуждать, скорее запускай дискету!
   Борис подошел к компьютеру, включил его и вставил дискету в дисковод.
Затаив дыхание, он ввел название фильма.
   Файл открылся.
   - Ура, - не то прошептал, не то выдохнул Борис.
   "И вот, воистину, - читала Ольга вслух, - свершится то,  что  никогда
не могло свершиться...  Воистину,  ты  восстанешь  из  забвения  смерти.
Воистину, сломишь ты печать ее..."
   - Похоже на поэму, - сказал Борис.
   - Прокрути ниже.
   Градов передвинул файл на страницу вниз.
   - Вот! - Ольга ткнула пальцем в экран. - Это уже не поэма.
   Дальше поле экрана  было  расчерчено  таблицей.  Слева  располагались
описания иероглифов  и  комментарии  к  ним,  справа  -  соответствующие
формулы, написанные современными, понятными специалистам символа