учеряво  завернуто.  Нужно  продолжать   собственное
расследование.
   Генрих Рудольфович поднял трубку внутреннего телефона.
   - Я вызывал Котова, - пробасил он. - Пришел?
   - Да, Генрих Рудольфович.
   - Пусть войдет.
   Попадая в апартаменты  Бека,  Котов  всегда  делался  меньше  ростом.
Теперь же, балансируя на грани жизни и смерти, он казался еще ниже.
   - Здравствуйте, Генрих Рудольфович, - пробормотал Котов.
   - Садись. - Бек кивнул на кресло. В этом кресле Котов всегда тонул  и
чувствовал себя именно утопающим... Но деваться было некуда, и он сел.
   - Как идет проверка связей Градова? - осведомился Бек.
   - За истекший период, -  затараторил  Котов,  -  мы  проработали  его
записную  книжку  практически  полностью.  Мои  выводы  таковы:   книжка
предназначена исключительно для запудривания мозгов таким, как...  -  он
чуть было не сказал "мы с вами", но вовремя спохватился, - таким, как  я
и мои подчиненные.
   - Да? - Бек нахмурился.
   - Позвольте внести ясность. - Котов раскрыл папку.
   - Сделай милость, внеси, - с усмешкой разрешил Бек. - Первая  ясность
за сегодняшний день.
   Котов поерзал в кресле, тщетно пытаясь устроиться поудобнее.
   - В записной книжке Градова указаны  телефоны  четырнадцати  человек.
Среди них: директор радиостанции "Золотой век" и два сотрудника  той  же
станции, начинающая актриса  театра  "Современник",  торговец  пиратским
аудио и  видео,  спившийся  врач-психиатр,  два  лица  без  определенных
занятий... Продолжать?
   - Не надо, - махнул рукой Бек. - Похоже, ты прав. Книжка Градова - то
же, что и его роман, чистейшая бутафория. Но мы и  не  ожидали,  что  он
держит дома список значимых связей, верно?
   Не зная, что ответить, Котов несмело кивнул.
   - Но вот где его настоящие друзья? - рассуждал вслух Бек. -  Ни  один
человек не может прыгнуть в воду так, чтобы не пошли  круги.  Градов  не
привидение. Начинайте проверять цепочки связей каждого из  этой  книжки,
где-то да зацепим нужную ниточку.
   -  Уже  делается,  Генрих  Рудольфович.  По  наиболее  подозрительным
адресам рассылаются наших сотрудников, наблюдают...
   - Хорошо, - скупо похвалил Бек. - Сколько у тебя людей?
   - Двенадцать.
   - Подключай больше. Снимай, откуда хочешь. Активизируй поиски по всем
направлениям, но Градова ты должен доставить мне как можно скорее.  Все,
свободен, - заключил Генрих Рудольфович.
   Котов захлопнул папку, бочком пробрался к двери и... не сказать чтобы
осторожно вышел, а как бы самоликвидировался.
   Генрих Рудольфович подошел  к  окну.  Огромная  туча  закрыла  солнце
подобно тому, как завеса неведения скрывала от Бека истину.
   Будучи реалистом и практиком, Генрих Рудольфович  никогда  не  считал
себя центром Вселенной. Он отлично понимал, что в океане  бизнеса  снуют
акулы, которым ничего не стоит проглотить его, встань он у них на  пути.
Но  Бек  ЗНАЛ  о  существовании  этих  акул   и   мог   просчитывать   и
прогнозировать их поведение! А тут он  столкнулся  с  чем-то  совершенно
непонятным:  открытием  Калужского  завладела  организация,  не  ведомая
НИКОМУ - и в то же время с легкостью, играючи  пресекающая  все  попытки
Бека бороться с ней.
   Генрих Рудольфович не собирался  сдаваться.  Париж  стоит  не  только
мессы, он стоит трупов! Ведь если открытие профессора попадет к  Беку  -
никакие акулы ему не страшны. Он станет единственной в океане акулой.
 
13 
 
   Алексей Дмитриевич Курбатов расхаживал  в  одиночестве  по  кабинету,
засыпая  ковер  пеплом  от  "Мальборо"  и  ежеминутно  прикладываясь   к
пластиковой бутылке с  минеральной  водой.  Реакция  его  начальства  на
известие о бегстве Тани  была  ожидаемой,  но  от  того  ему  не  легче.
Напрасно Курбатов пытался  объяснить,  что  все  не  так  страшно.  Оно,
начальство,   возмущалось   "легкомысленным   отношением"   генерала   к
"вопиющему факту" и не считало, что все уладится само собой.
   Генерал-лейтенант Василий Тимофеевич Никитин, являвшийся прямым шефом
Курбатова, курировал проект "Коршун". И он, Никитин, с минуты на  минуту
ждал доклада Курбатова, а подполковник Свиридов, которому было  поручено
дело, как на грех, задерживался.
   Полковник Лысенко не давал  о  себе  знать,  и  генерал  готовился  к
неприятностям. Где Лысенко, где, наконец, Свиридов?
   Загудел интерком. Генерал рванулся  к  столу,  надавил  на  кнопку  и
услышал долгожданное:
   - Прибыл подполковник Свиридов, Алексей Дмитриевич.
   - Просите!
   Тридцативосьмилетний Валерий Свиридов, по обыкновению  подтянутый,  с
невыразительным каменным лицом, вошел в кабинет. Лишь  из-за  недостатка
воображения и творческой энергии - ценимых в АЦНБ качеств - засиделся он
в подполковниках, зато исполнитель был каких поискать.
   Генерал вопросительно уставился на Свиридова.
   - Ну?
   - Наши  усилия,  -  отвечал  невозмутимый  подполковник,  -  а  также
активная работа наших людей в прокуратуре и милиции позволили установить
следующее. Пантера (так они стали называть Таню,  коль  скоро  она  сама
выбрала этот псевдоним) бросила  вашу  "волгу"  вот  здесь.  -  Свиридов
подошел к столу, высыпал булавки из картонной коробки и воткнул одну  из
них в большую карту Москвы и Подмосковья, занимавшую полстены в кабинете
Курбатова. - Здесь  же  она  захватила  бежевую  "восьмерку".  Отключила
водителя и усадила его в вашу "волгу". По показаниям водителя установлен
госномер машины, а затем найдена и сама "восьмерка", вот тут. - В  карту
вонзилась вторая булавка. - А в непосредственной близости от этого места
произошла перестрелка на даче профессора Калужского...
   - Перестрелка? - переспросил Курбатов.
   - Да.
   - Кто же стрелял и в кого?
   - Выясняем. Уже установлены личности некоторых погибших, это  боевики
одной  из  мафиозных  группировок.  К  сожалению,  уцелевшие  -  простые
обыватели и ничего толком сообщить не могут. Один из них,  Левандовский,
незадолго до того передал Калужскому стилет.
   - Ага, вот как...
   - И мы знали, что Лысенко ехал вслед за Британцем на  какую-то  дачу.
Теперь известно на какую, но это ни на шаг не приближает нас...
   Курбатов прервал подполковника взмахом руки.
   - Да, ясно. Но что там делала мафия?
   - Разрешите предположение, Алексей Дмитриевич?
   - Обоснованное? Давай.
   - Судя по протоколам  допросов,  приезд  боевиков  не  имел  никакого
отношения к стилету. Сам профессор Калужский был недавно убит,  квартира
его ограблена.  А  боевики  требовали  какую-то  дискету  у  незнакомца,
который, в свою очередь, разыскивал сына профессора.  Вероятно,  дискета
связана с деньгами -  счетами,  долгами,  что-то  в  этом  роде.  Налицо
заурядная разборка, момент совпал по чистейшей случайности.  Вот  только
стилет... Милиция его не  нашла.  Прикажете  обыскать  дачу  и  квартиру
профессора?
   - Гм... Ограбление, мафия, милиция, - поморщился Курбатов. - Пожалуй,
нечего там ловить. Разве для очистки совести...
   - Простите, я не понял: да или нет?
   - Ну, обыщите потихоньку, хотя детский сад  все  это.  Стилет  искали
умнейшие люди:  Британец,  Лысенко,  Пантера.  Если  никому  из  них  не
улыбнулась  удача...  А  если  улыбнулась?  О  Лысенко  ты  узнал   хоть
что-нибудь?
   -  Я  как  раз  перехожу  к  этому.  Возле  дачи  взорвался  какой-то
автомобиль, да так, что от него почти ничего  не  осталось.  Милицейская
экспертиза не смогла идентифицировать тип взрывчатки, но  мы  заполучили
застывшую каплю металла. Сомнений нет, Р-182, "Весельчак".
   - Пантера, - обронил Курбатов.
   -  Пантера...  Увы,  именно  из-за   "Весельчака"   нет   возможности
определить, какой автомобиль взорвался, находилась ли в нем Пантера, или
полковник Лысенко, или  оба  вместе...  После  "Весельчака"  исследовать
практически нечего. И свидетелей нет.
   - Если бы полковник Лысенко был жив, он бы объявился, - тихо произнес
Курбатов и вдруг заорал:
   - Если бы он был жив, он  бы  объявился,  черт  побери!!!  -  Генерал
уселся за стол, вздохнул. - Ладно, извини, Валера, - пробормотал  он.  -
Ну а что Британец?
   - В настоящий момент  Британец  сидит  в  своей  квартире,  на  шоссе
Энтузиастов. Он отправил в Лондон сообщение и  получил  ответ.  Открытые
тексты интереса не представляют, что-то о научной конференции. Подлинный
смысл сообщения и ответа нами не раскрыт.
   - Расколете?
   - Едва ли.
   - Что ж, хоть за честность спасибо. С Британца глаз не спускать.
   - Есть.
   - То, что он здесь, кое о чем говорит.  Если  бы  Британец  заполучил
стилет, он сразу увез бы его в Лондон.
   - Приготовлений к отъезду мы не заметили.
   - Правда,  Британец  долго  действовал  вне  нашего  контроля  и  мог
передать стилет кому-то из своих людей, в посольстве или где... Но зачем
ему тогда оставаться в Москве? Впрочем, это уже кофейная гуща...
   - Я могу идти?
   - Да... Нет, постой.
   Свиридов, уже направившийся к двери, обернулся:
   - Слушаю.
   - Передай полномочия по розыску Пантеры  и  наблюдению  за  Британцем
группам "Вектор" и "Буран". Ты получишь новое задание.
   - Есть, - кивнул Свиридов.
   - Задание несложное.
   - Так точно.
   - Ликвидация.
   - Так точно.
 
14 
 
   Полученный из Лондона ответ за  подписью  Марстенса  позабавил  Джека
Слейда. Его не отзывали, более того,  в  ответе  вообще  не  содержалось
директив. Английскому физику Долтону просто рекомендовалось оставаться в
Москве  до  окончания  научной  конференции  -  якобы  для  того,  чтобы
внезапный отъезд одного  из  ее  участников  (хорош  участник,  ни  разу
посещением не  удостоил!)  не  вызвал  беспокойства  в  заинтересованных
структурах. Причина выглядела столь надуманной, что Слейд  не  удержался
от улыбки. Какого беспокойства, о чем, чем это могло бы грозить Слейду и
его службе?! Он легко прочел между строк: ему дается карт-бланш, и в  то
же время Лондон умывает руки. Ай да Марстенс!
   Зазвонил телефон. Слейд поднял трубку.
   - Долтон слушает, - сказал он по-английски.
   - Здравствуйте, мистер Долтон, - ответил на чистом  английском  языке
приятный женский голос. - Или лучше именовать вас мистером Слейдом?
   - Не понимаю. Кто говорит?
   - Вы интересуетесь произведениями древнеегипетского искусства?
   - Какими произведениями?
   - Я могу недорого предложить вам редкой красоты стилет.
   - Кто вы?
   После паузы в трубке прозвучало:
   - Мистер Слейд, я жду ответа.  Если  вы  согласны  купить  стилет,  я
назову время и место встречи. Если нет, прощайте.
   - Подождите, - выпалил Слейд. - Я  действительно  покупаю  египетские
раритеты для своей коллекции. Если у вас есть что-то  примечательное,  я
готов встретиться...
   В трубке послышались короткие гудки.
   Таня, стоявшая у телефона-автомата, удовлетворенно улыбнулась.  Таким
нехитрым способом она выяснила, что у англичанина стилета нет.
   Джек Слейд выругался, что редко позволял себе. Выругался -  и  ничего
больше. Он не стал ломать голову  над  загадочным  звонком.  Это  чей-то
пробный шар, а кто сказал "а",  неизбежно  должен  будет  перечислить  и
остальные буквы алфавита. Пока же Слейд не видел резона отказываться  от
намеченных шагов.
   Выйдя  из  дома,  он  уселся  в  "Опель-Кадет"  и  покатил  по  шоссе
Энтузиастов в сторону кольцевой. Свернул  на  Новогиреевскую,  затем  на
Кусковскую и Плеханова, после чего оказался снова на шоссе  Энтузиастов,
описав таким образом полный круг.  За  ним  неотступно  следовала  белая
"волга"  без  особых  примет.  Хвост  вел  себя  прилично,  не   слишком
приближался, но и не слишком отдалялся, пропускал между собой и  Слейдом
по четыре-пять машин. Англичанин развернулся и поехал к центру.
   Возле кинотеатра Слейд припарковался, вошел в безлюдный кассовый зал.
В "волге" не очень тревожились, ибо покинуть зал Слейд  мог  лишь  одним
путем - обратно на улицу, а киносеанс заканчивался не скоро, и  до  того
толпы не предвиделось. Тем не менее  напарник  водителя,  выбравшись  из
машины, стоял на тротуаре, переминаясь с ноги на ногу.
   Слейд наклонился к окошечку кассы,  завораживающе  улыбнулся  молодой
девушке.
   - Милая, хотите заработать сто долларов?
   - Что? - Юная кассирша растерянно хлопнула ресницами.
   Вытащив  из  кармана  стодолларовую  банкноту,  Слейд  положил  ее  в
пластмассовую  миску  за  окошком,  еще  помнившую  времена,   когда   в
российских кинотеатрах расплачивались разменной монетой.
   - Просто откройте мне, я  пройду  через  кассу.  Понимаете,  за  мной
шпионит теща.
   - А эта теща, - опасливо осведомилась девушка, - не  продырявит  меня
из пистолета?
   - Милая, вы насмотрелись  боевиков.  -  Слейд  снова  одарил  девушку
чарующей улыбкой. - В жизни такого не бывает.
   - А вы не...
   - Грабитель? Помилуйте, да какая в таком случае разница, грабить  вас
изнутри или снаружи?  Открывайте  дверь,  или  я  заберу  деньги,  пусть
заработает красавица порасторопнее вас.
   Но девушка уже мертвой хваткой вцепилась в банкноту.
   - Только ради ваших прекрасных глаз, -  прошелестела  она  и  открыла
дверь, ведшую в кассовый зал.
   Слейд чмокнул девушку в щеку, стремительно пересек  тесное  помещение
кассы и через другую дверь попал в служебный коридор. Отсюда он вышел  в
переулок и преспокойно зашагал прочь.
   Парни из "волги" наблюдали сквозь большие окна, как  Слейд  будто  бы
покупает билет и  любезничает  с  кассиршей.  Молниеносное  исчезновение
англичанина повергло их в состояние, близкое к ступору. Первым опомнился
тот, что топтался на тротуаре. Он бросился в кассовый зал.
   - Девушка, вот только что тут был мужчина... Куда он пошел?
   - Какой мужчина? - кассирша округлила глаза. - А, зритель? Так  я  не
знаю, купил билет и ушел.
   - Куда?!
   - Откуда я знаю? Не мешайте работать!
   - Но он выходил в эту...
   - Да не видела  я!  -  рассердилась  девушка.  -  Я  деньги  считала.
Отвяжитесь, а то милицию вызову.
   Сотрудник АЦНБ с досадой ударил кулаком по ладони.
   Несколько   минут    спустя    Слейд    звонил    Левандовскому    из
телефона-автомата.
   - Илья Владимирович? Здравствуйте, это Мищенко.
   -  Здравствуйте,  -   ответил   Левандовский   таким   тоном,   будто
разговаривал с необязательным должником.
   - Вы узнали, в какой больнице Антон Калужский?
   -  Он  в  институте  Склифосовского.  Рана  не  очень   опасная,   он
поправляется, ходит, я ему звонил...
   - Спасибо.
   В институт Склифосовского Слейд ехал на такси. Он испытывал некоторую
тревогу: не следит ли кто-то за контактами Антона? Но так или  иначе,  а
"кого-то" все равно приходится принимать в расчет.
   Выяснив  в  регистратуре,  в  какой  палате  лежит  Калужский,  Слейд
позвонил ему и попросил спуститься.
   - А кто вы? - пробурчал Антон.
   - Друг твоего отца, - последовал краткий ответ.
   Антон появился через пять минут - он справедливо рассудил, что личная
встреча предпочтительнее расспросов  по  телефону.  Завидев  Слейда,  он
остановился. Англичанин подошел к нему.
   - Не нужно меня бояться, - сказал Слейд. - Я в самом деле хочу помочь
тебе.
   - Помочь? - Антон отступил на шаг. - Разве мои беды еще не позади?
   - Возможно, не только твои. Давай прогуляемся по аллее, поговорим.
   - На сей раз у вас нет с собой автомата? - съязвил
   Антон.
   Слейд искренне рассмеялся.
   - У меня его и тогда не было, пришлось отобрать... Знаешь,  не  очень
хочется на кладбище.
   - Знаю!
   Они вышли и углубились в аллею.
   - У вас нет сигарет? - спросил Антон.
   Слейд протянул ему пачку "Питера Стивесанта".
   - Спасибо. И, если можно, огня. - Он закурил, смачно затянулся.  -  В
палате не покуришь. Так кто же вы, друг отца, чего вы хотите?
   - Моя фамилия Долтон, - сказал Слейд. - Я англичанин.
   - Не может быть, - не поверил Антон.
   - Почему?
   - Акцент. У вас его нет.
   - Столь же свободно, как по-русски, я говорю на паре десятков языков,
включая арабский, иврит, хинди...
   Антон взглянул на собеседника с еще большим недоверием.
   - Я пришел потому, - продолжал Слейд, - что история не  закончена.  А
мне очень хочется опустить занавес.
   - Подождите, подождите, - Антон  прищурился,  -  а  может,  вы  агент
британских спецслужб? Или еще каких?
   - А какая разница? Существенно не это, а то, что умирают люди, и  мне
это не нравится. Ты пострадал незначительно,  а  кто  поручится,  что  в
следующий раз...
   - Хорошо, - перебил Антон. - Что от меня требуется?
   - Ты запомнил молодого человека в очках? Того, что  пришел  вслед  за
нами и сказал, что разыскивает тебя.
   - У которого вымогали какую-то дискету? Не представляю, кто это может
быть. Но его я запомнил. А что?
   - А то, Антон, что  тому  молодому  человеку,  по-видимому,  угрожает
опасность. И тебе тоже.
   - Да, но что я могу сделать?
   - Зачем-то он искал тебя, - задумчиво  произнес  Слейд.  -  И  скорее
всего, Антон, он все же тебя найдет.  И  задаст  тебе  вопросы,  пытаясь
решить свою проблему, в чем бы она ни заключалась. Но и вдвоем вы ничего
не решите.
   - Значит, решите вы? - хмыкнул Антон.
   - Постараюсь, - невозмутимо ответил Слейд. - По крайней мере, у  меня
больше возможностей. Так вот, когда он найдет тебя, убеди  его,  что  он
должен позвонить по этому телефону. -  Слейд  вынул  записную  книжку  и
ручку, написал номер, вырвал листок и вручил его Антону. - Мистеру Стэну
Долтону. Я не рассчитываю, что он позвонит сразу. Он не знаком со  мной,
и у него нет оснований доверять мне. Но он попал в скверную  историю,  и
она будет становиться все хуже. В конце концов у него не останется иного
выхода, кроме как позвонить мистеру Долтону. Это не  идеальное  решение,
однако лучшее из существующих.  Пожалуйста,  передай  ему  это  слово  в
слово.
   Антон стоял, глядя на листок с телефонным номером.
   - Мистер Долтон...
   - Да?
   - За этим парнем охотится мафия?
   - Вероятно.
   - И вы думаете, что они охотятся также и за мной? Но почему?
   - Я не думаю, что они охотятся за тобой, - покачал головой  Слейд.  -
Но ты близок к эпицентру... И попадаешь в радиус поражения.
   - Тогда, может быть, мне скрыться... Бежать? Слейд пожал плечами.
   - Во-первых, куда и как? А во-вторых, бежать  -  значит,  привлечь  к
себе внимание и переместиться в самый центр мишени.  Возвращайся  домой,
Антон. Поговори с тем парнем, когда он появится, попытайся его  убедить.
И не вздумай игнорировать мой совет. Со  мной  ты  выиграешь,  без  меня
проиграешь.
   - Но скажите хотя бы, - взмолился  Антон,  -  чего  именно  я  должен
остерегаться?
   Ему показалось, что в долгом взгляде  англичанина  промелькнула  тень
печали.
   - Не знаю, - сказал Слейд. - Не знаю.
 
15 
 
   Это  был  мир  причудливых  форм   и   очертаний,   мир   иллюзий   и
недоговоренности.  Тут  вздымались  к  небесам  сотканные   из   паутины
серебряные  лестницы,  хрустальные   двери   завлекали   и   обманывали,
зеркальные лабиринты томили предчувствием разгадки. Но стоило  заглянуть
за последний поворот, как все начиналось сначала...  Этот  мир  населяли
добрые гномы в изумрудных одеждах, небывалые звери с огромными грустными
глазами, смеющиеся феи, колдуны и волшебники. Здесь случалось  то,  чего
не могло случиться нигде и никогда, и на  недоуменные  вопросы  давались
лукавые ответы. Здесь было весело и страшновато, и  отсюда  не  хотелось
уходить.
   Борис Градов целый час бродил по выставке живописи Ольги  Иллерецкой.
В уголке обнаружилась пара-тройка  обещанных  теледикторшей  "лаконичных
пейзажей" и  столько  же  этих,  как  их...  "глубинных  психологических
портретов". Борис мысленно похвалил телевидение за правдивость, но  если
он надеялся встретить на выставке саму художницу,  то  пока  надежды  не
оправдывались.
   Подойдя  к  пожилой  смотрительнице  зала,  Градов   отрекомендовался
репортером газеты "Культура" и вежливо спросил:
   - Как бы мне повидаться с Иллерецкой? Редакция заказала интервью.
   - Да вон она, -  указала  рукой  старушка,  -  бес