-человечески, а улыбаясь, становилась, как подумалось Холлидею, просто очаровательной.
     Затем она быстро попрощалась, так же коротко и решительно, как с ним познакомилась: много дел, много-много. Он смотрел ей вслед, качал головой и сам себе удивлялся. Потом целую неделю высматривал ее на улицах, но ни разу не увидел. Но однажды вечером, когда подошло время собираться на работу, его разбудил настойчивый стук в дверь мансарды. Холлидей открыл, Ким, с пакетом еды в руках, решительно прошла прямо в комнату, они поужинали, она тем временем рассказывала ему о своих проблемах с хитрыми и корыстными оптовиками, потом вдруг замолчала, рассматривая Холлидея все тем же оценивающим и бесстрастным взглядом, быстро разделась, обняла его и потянула к софе.
     И вот теперь он лежал без сна, смотрел сквозь потолочное окно на темнеющее небо и думал, что, несмотря на возникшую за эти десять месяцев близость, несмотря на все бесконечные и доверительные разговоры о проблемах в торговле, Ким оставалась для него тайной за семью печатями, и не было ему пути в ее мучимую странными комплексами душу. Он ничего не знает о Ким Лонг, и ее нервозность его пугает.
     Позже Холлидей проснулся от ночного кошмара. Обливаясь потом, сел в кровати. Он не мог вспомнить содержание сна, но разум пронзило уже знакомое ощущение нестерпимой тоски. Вот оно чуть померкло, оставив в голове слабый, болезненный отзвук.
     Холлидей быстро повернул голову и заметил у самой двери слабую, будто призрачную тень, тем не менее он отчетливо понимал, что это не галлюцинация, а вполне реальное существо. Он скатился с кровати и бросился к привидению, но оно уже исчезало в дверном проеме: легкий изгиб тела - и все, таинственная фигура пропала. Холлидей рывком распахнул дверь, высунулся из комнаты и увидел, как она сбегает по лестнице. Крик замер на его губах. Тень обернула к нему бледное лицо и улыбнулась.
     Холлидей рванулся вперед и застыл:
     - Элоиза... - прохрипел он, и при звуке этого имени видение поблекло, Холлидей остался один.
     Он понятия не имел, сколько времени простоял, прислонившись к стене и уставившись в пространство на верхней площадке лестницы в леденящей стуже подъезда. Наконец холод вынудил его вернуться в мансарду. Было почти полдвенадцатого, Ким мирно спала. Холлидей нащу-нал свою одежду, быстро натянул ее и спустился в офис. Там он включил на полную мощность обогреватель, заварил крепкий кофе, уселся в единственное кресло перед громко потрескивающим компьютером и пробежался пальцами по клавиатуре. Бог знает сколько времени он не давал себе труда связаться с отцом. Действительно, сколько? Лет пять, а то и больше... Так давно, что он с трудом мог вспомнить подробности, разве что знал: вероятно, все кончилось, как обычно, непроходимым молчанием, когда обе стороны осознают невозможность выразить словами что-либо действительно важное.
     Холлидей сидел и слушал долгие гудки зуммера. Отец наверняка еще не ложился. Любовь Холлидея работать по ночам - одно из, к счастью, немногих качеств, которые он унаследовал от отца.
     Прошла целая минута прежде, чем ему ответили, но экран по-прежнему оставался темным, только ворчливый голос спросил:
     - Кто это?
     Холлидей кашлянул, прочищая глотку:
     - Это я, папа, Хол. Решил вот позвонить. Мне нужно с тобой поговорить.
     - О господи! Десять лет прошло, а потом ты, черт подери, звонишь чуть не в полночь!
     Холлидею хотелось его поправить. Не больше шести лет, и сейчас еще нет половины двенадцатого.
     - Извини, я знаю, ты не спишь... Я тут работал и...
     - Я читал, Хол. Ты же знаешь, терпеть не могу, когда меня прерывают.
     Холлидей помолчал. Какая-то часть его души желала лишь одного - немедленно прекратить тягостный разговор.
     - Ты не включишь видеосвязь?
     Он услышал вздох, потом молчание, потом экран вспыхнул и появился узколицый, седоволосый мужчина - за семьдесят, который сидел с подчеркнуто выпрямленной спиной, как будто правильная поза служила единственной гарантией полноценного долголетия.
     - Что тебе нужно, Хол? Холлидей все разглядывал старика.
     - Ты давно видел Сью? Она тебе не звонила?
     - Сью? Сто лет ее не видел. Она все еще... - Старик замолчал, запоздало оценив нелепость вопроса, и закончил совсем иначе: - Вы оба годами даже не звоните, а уж навестить-то - и подавно не соберетесь.
     ?Оно и неудивительно, - подумал Холлидей. - Ты так стремился поскорее от нас избавиться, а до этого с таким презрением относился к нашим увлечениям и занятиям?.
     - Отец, я хочу поговорить об Элоизе...
     Лицо старика словно захлопнулось, ворчливая готовность уделить единственному сыну несколько минут своего драгоценного времени куда-то исчезла.
     - Если ты позвонил только за этим, я отключаюсь.
     - Нет! Ну пожалуйста! Мне необходимо узнать, что случилось!
     - Хол, ты представить себе не можешь, насколько мне больно об этом говорить, иначе ты не посмел бы звонить. Прощай! - Он протянул руку к клавишам. Протянул очень быстро. И отключился.
     Не сводя глаз с потухшего экрана, Холлидей откинулся в кресле, протянул руку за кофейной чашкой и обхватил ее ладонями. Подумал, не попробовать ли отыскать Сью, и сам себе улыбнулся. Что за ирония: он человек, занимающийся розыском пропавших людей, натыкается на каменную стену каждый раз, когда пытается установить место нахождения собственной сестры! Скорее всего нечто подсознательное не позволяет ему предпринять достаточно эффективные меры.
     Холлидей подтянул клавиатуру поближе, открыл новый файл и начал составлять официальный отчет Джеффу Симмонсу о событиях прошлой ночи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Барни проснулся поздно, принял душ и остановился в дверном проеме, разглядывая офис.
     Перестановка мебели по указанию Ким была единственным изменением, которое Барни впервые за много лет внес в интерьер. Когда восемь лет назад он подписал договор аренды, то вместе с офисом к нему перешел и ковер, столетний, темно-зеленый, выношенный. Пятна от дыма бесконечных сигар расплывались на стенах. Не мешало бы пройтись по ним краской. Да и вообще, контора имела убогий вид кабинета управляющего в дешевом магазинчике.
     Барни всегда находил аргументы для своего нежелания как-то украсить помещение. В конце концов, говорил он, если клиент идет в детективное агентство в Эль-Баррио, едва ли его смутит подобный интерьер. Но времена меняются, и район постепенно стал повышать социальный статус. Многие дома подверглись перестройке; теперь там дорогие квартиры для специалистов компьютерного бизнеса, которые работают дома. Когда это дело закончится, надо будет поговорить с Холом насчет ремонта, посмотрим, что он скажет.
     Барни приготовил кофе, но потом передумал. Черт возьми, он уже целую неделю придерживается дисциплины: пива не пьет, диету соблюдает. Неужели он не может позволить себе приличный завтрак?! Отправится-ка он к Ольге, прихватит с собой документы и поработает на старенькой машине, спрятанной у Ольги за стойкой.
     Сыщик собрал в папку, сделанную Холом, копию отчета, дневники Сисси Найджерии и... кристаллик иглы с компьютерной записью, которую вчера дал ему Лью, когда осоловевший Барни вынырнул из ванны с гелем. Потом запер офис и прошел с полквартала пешком. Ольгин подвальчик славился самым богатым выбором импортного пива во всем районе. Там Барни заказал украинское пшеничное пиво и ветчину на черном хлебе с корнишонами, затем перетащил старенький компьютер Sony к своему столику под окошком, выглядывающим наружу на уровне тротуара. После уличной стужи тепло в баре показалось ему особенно гостеприимным, в углу приглушенно работал телевизор - шла трансляция футбольного матча с Западного побережья. И снова Барни задумался над идеей изменить интерьер офиса, завтра он спросит, как Хол отнесется к мысли временно перенести деятельность в заднюю комнатку Ольгиного бара.
     Следующую пару часов он просматривал дискету с дневником Сисси Найджерии, постепенно проникаясь пониманием ее натуры, но так и не найдя ни единого намека на то, что с ней произошло. Судя по всему, она являлась высококлассным специалистом в компании КиберТек - одним из основных конкурентов ?Мантони Энтертеймент? в области виртуальной реальности. О работе Сисси упоминала лишь мимоходом, говорила в основном о коллегах. В дневнике было полно иллюстрированных описаний ее многочисленных интрижек с женщинами, которых она цепляла в баре ?Пена?; присутствовал там и анализ ее отношений с ?сожительницей?, как она называла Кэрри Виллье. Подобный стиль жизни был абсолютно чужд старомодным представлениям Барни, но кто он, черт возьми, такой, чтобы судить? Очевидно, возможность делить любовь и секс с несколькими партнерами тоже дает какие-то преимущества... Господи, конечно, это прекрасно - прожить всю свою взрослую жизнь бок о бок с единственным любимым человеком, но в какой ад превращается твое существование, когда ты этого человекa теряешь! Он заставил себя погасить такие мысли, сделал большой глоток пива и занялся сандвичем.
     Он ел и пробегал глазами строчки отчета Холл идея. Тот писал, как всегда, обстоятельно, не пропуская даже мелких деталей, которые скорее всего вовсе не относились к делу, но могли и оказаться жизненно важными. Барни вспомнил, как совсем недавно считал, что этот случай, вероятнее всего, закончится просто ничем: любовная ссора, Найджерия сбежала - пусть подруга помучается, через пару дней вернется, - и все. Однако никакие разногласия с Виллье в дневнике не упоминались, а ночной случай с Холом ясно указывал: происходит что-то серьезное.
     Беда в том, что пока они практически ничего не знают, нет ни улик, ни версий, непонятно, что произошло с Найджерией, почему расплавилась аппаратура у нее в доме, зачем тот латинос хотел убить Хола. Требуется передышка, нужна информация извне, чтобы расследование получило новый толчок. Попозже он сам съездит в Гринвич, потолкается вокруг Солано-Бидцинг, поговорит с людьми, может, что и выплывет.
     Барни закончил отчет Хола и заказал еще пива. Сандвич он тоже доел и подумывал о втором, но решил проявить силу воли. Если он ограничится одним и парой пива, тогда и завтра вполне можно позавтракать здесь. Он зажег окурок ригары и перебрал иглы, которые принес с собой.
     Осталась только та, что дал ему Лью.
     Лью вручил ему эту иглу, когда детектив вылез вчера из йанны с гелем. Барни удивился, но Лью объяснил:
     - Думаю, тебе будет приятно иметь этот сувенир на память о первой встрече в ВР.
     Барни взял иглу.
     - Значит, вы следили?
     - Только до того момента, когда вы вошли в виллу. Итак, Барни взял иглу, и его не оставляла мысль, что где-то в файлах Мантони хранится запись того, что произошло между ним и Эстеллой.
     И вот сейчас он нехотя вставил иглу в порт Sony и с тревогой ожидал появления картинки. Интересно, как бы прореагировал Хол, узнай он, что его циничный, битый жизнью партнер встречается в виртуальной реальности с призраком Эстеллы? Поймет ли он, что после всех этих лет он, Барни, нуждается хоть в ком-то, что это компьютерное подобие Эстеллы для него дороже любой живой женщины, которая все равно не смогла бы сравниться с образом, сохранившимся в его памяти? Наверное, Хол сказал бы, что Барни должен больше бывать на людях, встречаться с женщинами и пытаться не делать неизбежного сравнения... и, возможно, Барни бы согласился... Потому-то он и мучается от чувства вины.
     Но, черт подери, то, что произошло вчера в ВР, было так прекрасно!
     Игла скользнула в гнездо, и экран наполнился светом. Восхитительный сад, трепет цветов, солнечные лучи, изумрудный газон. Казалось, место съемки или то, что можно назвать углом обзора камеры, располагается со стороны виллы и дает панораму всего сада. Барни увидел, как на дорожке мгновенно возник он сам: его более стройный и более молодой вариант. Он шел к беседке (Барни помнил - так и было), потом обернулся к вилле и вдруг побежал, споткнулся, чуть не упал и тянул, тянул к чему-то руки...
     Эстелла вышла из виллы и попала в поле зрения - такая сияющая и полная жизни, но все же только эрзац, созданный инженерами из Мантони, который вчера был для Барни по-настоящему живым и реальным. Они соприкоснулись руками, и Барни вспомнил, какой теплой была кожа ее ладони. Он видел, как эти двое поднялись по ступеням, ?камера? проследовала за ними в холл, где они сели и заговорили.
     Барни был потрясен физической реальностью этой Эстеллы, но еще более поражала ее психологическая достоверность и сходство с той женщиной, которую он знал и любил тридцать пять лет. Четыре недели Лью и его команда составляли досье личности Эстеллы, ее привычек, взглядов, предпочтений, нелюбимых предметов. Лью выспрашивал о подробностях их брака, о событиях, которые помнил Барни, с помощью этого каталога компьютер сумел снабдить эрзац-Эстеллу памятью о прожитых вместе годах.
     Они говорили целый час, и Барни не покидало ощущение, что время повернулось вспять. Это действительно была Эстелла, какой она была двадцать лет назад. Он не заметил ни одного изъяна, ни физического, ни психологического. Снова и снова он повторял себе, что это не реальная личность, не его жена, но все чувства восставали против такого знания.
     Это ощущение конфликта с самим собой заставило Барни задать вопрос:
     - Эстелла, ты знаешь, где мы находимся?
     - Конечно. Разве ты не помнишь? Ты же сам хотел перебраться в Калифорнию!
     Барни был поражен изобретательностью Лью. Они частенько говорили с Эстеллой, что хорошо бы переехать из Нью-Йорка куда-нибудь на запад, и десять лет назад почти решились, но тут Эстелла получила повышение, и они остались.
     И вот теперь, в виртуальной реальности, он переживал то, что могло бы случиться, если бы они тогда не передумали.
     - Выйдем на пенсию, - мечтательно продолжала Эстелла, - будем бродить по пляжу, обедать в дорогих ресторанах...
     Барни не рассчитывал, что эта встреча приведет к чему-либо интимному. Достаточно было просто побыть вместе, вспомнить прошлое. Но что-то такое в ее глазах подсказало ему: будет иначе!
     И вот теперь он видел, как более молодой его вариант обнял Эстеллу. Они поцеловались, она взяла его за руку и потянула вверх по лестнице, в спальню. Барни окунулся в воспоминания о том, что испытал, когда они упали в постель и соединились. Как в самый первый раз, с той же остротой и страстью.
     Он быстро переключил программу. Достаточно, что события следующего часа живут в его памяти.
     Когда Барни вынырнул из желеобразной ванны, Лью сказал ему, что в качестве гонорара за потраченное им время и разрешение воспроизвести образ Эстеллы в ВР ему выделят час в неделю, который он сможет проводить с Эстеллой в их общем калифорнийском гнездышке.
     Барни уговаривал себя, что это - вовсе не уход от реальности, просто еще одна разновидность развлечений, что благодаря ВР он станет более счастливым... Господи, лишь бы дождаться следующего сеанса в той ванне с гелем!
     Дверь распахнулась, ворвался холодный ветер, по лестнице застучали шаги. Барни поднял глаза. Кейси, девчонка-беженка, которая работала в лавке у Ким, заглядывала в его кабинку. На ней была засаленная розовая куртка, которую Ким отдала ей несколько месяцев назад.
     - У вас клиенты, Барни. Спрашивали меня, где Клюгер и Холлидей. Два здоровенных парня в шикарной машине. Остановились возле прачечной.
     Барни поставил на место Sony, сунул Кейси пятерку и вышел следом за ней на улицу. Машина оказалась последней моделью ?линкольна?. Огромная коричневая ?дельта? с парой бугаев внутри. Барни поднялся по лестнице, открыл офис и уселся за письменный стол.
     Ему совсем не понравились парни в ?линкольне?. Нечто в этой комбинации: дорогая ?дельта? и два хлыща - навело его на мысль о добившихся успеха мелких гангстерах. Головорезы и рэкетиры - вот кто они такие. Будь Хол на месте, Барни чувствовал бы себя спокойнее.
     Компьютер на столе засветился, долларовый значок в правом углу стал мигать. На экране появилась лестница, ведущая к офису. Те парни поднимались по ней с таким видом, как будто пришли по делу.
     Один из пришельцев, белый коротышка, выглядел как боксер: стриженые волосы и лицо, которому пришлось встретиться не с одним кулаком, но которое выдержит и еще порцию. Второй был высоким негром не менее угрожающей внешности.
     Белый постучал в матовое стекло двери и, не дожидаясь приглашения, распахнул ее... и в этот миг подвел экран. Изображение приближающихся быков вдруг затуманилось и погасло. Барни протянул руку и отключил экран. Оставалось надеяться, что поломка не помешает компьютеру записать встречу, да и тяжесть пистолета под курткой придавала кое-какую уверенность.
     Он продолжал сидеть и смотреть на вошедших, которые остановились против стола. Потом чернокожий уселся в кресло, скрестил ноги и молча улыбнулся.
     Белый продолжал стоять с мрачной физиономией.
     - Барни Клюгер. Чем я могу вам помочь, джентльмены? - спросил Барни, переводя взгляд с белого посетителя на черного, который улыбнулся еще шире и указал на своего стоящего партнера:
     - Мистер Куласски все объяснит, - насмешливо протянул он и подул на пару толстенных золотых колец размером с настоящий кастет.
     Барни кивнул:
     - Итак, мистер Куласски?..
     Белый коротышка продолжал в упор разглядывать Барни.
     - Как давно вы работаете в этой области, мистер Клюгep? - Голос у него оказался сродни лицу: неприятный и весьма потасканный.
     Барни продолжал гнуть свою линию, хотя мысленно сказал себе: ?Это будет не обычная твоя консультация?. В нижнем вцике стола есть баллончик с фризом... вот только успеет ли он до него добраться, если дело обернется совсем плохо?
     - Дайте-ка подумать, - пробормотал он. - Стареют мозгин, знаете ли. Доживете до моих лет, сами увидите. Похоже, весной будет восемь лет.
     - Ну и как идут дела, мистер Клюгер?
     - Да, пожалуй, неплохо, если учесть все обстоятельства. Не жалуемся, знаете ли. Клиенты приходят, мы разбираем их случаи, работа делается.
     - И каков, по вашим данным, процент раскрываемости и вообще положительных результатов?
     А действительно, каков? - задумался Барни.
     - Процентов семьдесят-восемьдесят, - соврал он. Ну кто, в самом деле, будет считать?
     Куласски утвердительно склонил голову, обводя глазами замызганный ковер и никотиновые пятна на стенах офиса.
     - Вы ведь специализируетесь на поиске пропавших, так?
     - Я вижу, вы навели справки. Но, знаете ли, мистер Куласски, мы не ограничиваемся одной проблемой. Занимаемся также сопровождением, охраной, обычными расследованиями.
     - Значит, ?Разнообразные услуги, инкорпорейтед?, - прокомментировал визитер без тени сарказма.
     - Ну, мы стараемся соответствовать, - пожал плечами Барни. - Большинство клиентов нами довольно.
     Куласски снова кивнул, потом перевел взгляд на своего улыбающегося партнера и бесстрастно заметил:
     - Уверен, что довольны. Барни прочистил горло:
     - Э... Так чем я могу вам помочь, джентльмены? Куласски наконец сдвинулся с места, прошел к стене и привалился к окрашенной поверхности. Барни следил за ним взглядом, понимая, что одновременно теряет из виду сидящего гостя. Неприятная ситуация.
     Куласски внимательно разглядывал свой изуродованный ноготь.
     - Насколько я понял, вы работаете над делом Найджерии, так?
     Барни постарался скрыть удивление.
     - Я не уполномочен обсуждать конфиденциальные сведения о других клиентах, - отрезал он.
     Куласски посмотрел ему прямо в глаза.
     - Послушайте, Клюгер, если вы занимаетесь этим делом, то советую вам быстренько его бросить, ну просто с гребаной скоростью. Pronto, pronto! Ясно?
     Барни нашел в пепельнице последний дюйм старой сигары, неторопливо изучил его состояние и сунул в уголок рта. Потом занялся непростым делом разжигания своего окурка.
     Выдохнув ядовитое облако и широко улыбнувшись собеседнику, он вежливо поинтересовался:
     - Советуете... Правда советуете?
     Глаза коротышки стали колючими, будто гвозди.
     - В инте