была одновременно знакомой и странной, еще бсь-лее причудливой оттого, что он знал: ничего этого на самом деле не существует.
     - Ну и как тебе, Хол?
     Он стремительно обернулся. Рядом стояла Ким. Ее крас- , ное платье пожаром горело в полуденных лучах солнца, черные, будто покрытые лаком волосы, ниспадали до талии сияющей волной.
     Холлидей слабо махнул рукой.
     - Где мы?
     - Это Нью-Йорк через пятьдесят лет, - ответила Ким, Холлидей видел, что она поражена не меньше его самого. - Представление программиста о 2100 годе.
     Он все смотрел на Ким и не мог отвести от нее глаз. Все та же женщина, которую он так хорошо знал, но в чем-то изменившаяся. Он протянул руку, почти ожидая, что видение рассеется прямо на глазах, взял ее тонкие пальчики и почувствовал их тепло. Ким взволнованно сжала его ладонь.
     - А про меня новую ты что думаешь? - с улыбкой спросила она.
     Ким увеличила размер груди и сделала линию бедер более роскошной - только слегка, но Холлидей тут же затосковал по прежней Ким.
     Ей не раз случалось жаловаться, что она хотела бы быть другой, иметь тело настоящей женщины, и Холлидей всегда убеждая ее, что она и так само совершенство. Вот теперь у нее более пышные формы, однако он не собирается портить ей развлечение и сообщать, что перемена выглядит почти гротескно.
     Он притянул ее к себе и обнял, всем телом отзываясь на ее теплую, гибкую грацию. Господи! Втянув носом воздух, он отчетливо почувствовал даже ее особый запах, запах своей Ким: мыло, шампунь, теплая кожа и слабый намек на кипящую в чане лапшу.
     Холлидей рассмеялся.
     Ким отстранилась и спросила:
     - Ты что?
     - Я не могу в это поверить, - воскликнул он. - Черт возьми, просто не могу поверить, насколько все реально. Надо извиниться перед Барни.
     - Я тоже никогда не думала, что будет до такой степени хорошо. Правда, правда, Хол.
     Он коснулся ее лица, потом своего.
     - Как, черт возьми, они это делают? Ну, я же в этой чертовой маске, как тогда я дотрагиваюсь до лица?
     Она тоже стала ощупывать свое лицо, изящный подбородок, широкий нос, потом засмеялась:
     - Не знаю, Хол. Я же не техник. Может, это магия? Холлидей улыбнулся.
     - Я думал, здесь будут всякие железяки, острые углы. - Он оглянулся на футуристический Централ-парк.
     Ким снова засмеялась:
     - Это только начало, Хол. Пошли! - Она схватила его за руку и потянула вниз с холма.
     Шагая по траве к извилистой тропинке, Холлидей не переставал поражаться ощущению ходьбы, движениям тела, мускулов, связок.
     - Куда мы идем, Ким?
     - Я прочитала в брошюре. Нам сюда, - отозвалась девушка.
     Они спускались к Бетезда-террас - просто парочка среди толпы гуляющей публики, которая вышла подышать воздухом и насладиться воскресным теплом и солнцем. Он оглядел поднимающиеся со всех четырех сторон башни города.
     - Кажется, я заметил, что у них тут не так! - воскликнул он.
     - Ну, ты, конечно, заметишь! - со смехом откликнулась Ким.
     Холлидей остановился и показал на футуристический город.
     - Думаешь, через пятьдесят лет Нью-Йорк будет таким? Будущее никогда не бывает таким благополучным и сияющим, как его рисуют книги и фильмы. Оно всегда почти такое же, как настоящее, только более мрачное.
     Ким опять рассмеялась и шлепнула его ладошкой.
     - За что я вас люблю, мистер Холлидей, так это за способность во всем видеть темные стороны!
     - Но я не критикую программистов, - стал оправдываться он. - Кто захочет выбраться из одного дерьмового Нью-Йорка, чтобы попасть в такой же?
     Ким задумчиво и серьезно смотрела куда-то вдаль.
     - Может, будущее и не будет таким уж плохим, а, Хол? Может, все наладится?
     Холлидей притянул ее к себе, обнял и поцеловал в макушку.
     - Ну да. Может, ты и права, - успокаивающе пробормотал он.
     Они пересекли площадь, где собралось с десяток отдельных групп людей. Каждая кучка толпилась вокруг короткой шестиугольной колонны, на всех гранях которой демонстрировались различные сцены. Холлидей заглянул через головы собравшихся и различил на одной картине кусочек неба, на другой - горный пейзаж.
     - Вот оно, Хол! - воскликнула Ким.
     - Что? - спросил он. Ким помотала головой.
     - Подожди и увидишь!
     Они присоединились к толпе. Ким не пыталась пробиться вперед и полнее увидеть изображение на колонне. Холлидей нахмурился и пожал плечами.
     - И что теперь?
     Похоже, ей нравилось его недоумение.
     - Просто жди.
     Как ни странно, люди вокруг них постепенно продвигались вперед, как будто длинная очередь куда-то утекала. Они с Ким тоже делали мелкие шажки по направлению к картине. Теперь перед ними стояла цепочка не шире трех шеренг. Холлидей не мог понять, куда девались остальные. Он оглянулся на Ким, но та сжимала губы, сдерживая улыбку, и ничего не желала объяснять. Толпа у них за спиной росла, Холлидей стал смотреть вперед, следя за парой, которая обходила колонну, рассматривала картины и о чем-то тихонько перешептывалась. Наконец они, видимо, приняли решение и шагнули к сцене, изображающей пустынный пейзаж? Холлидей видел, как они вошли в картину, уходя от реальности Централ-парка, и не спеша двинулись к оазису.
     Ким сжала его руку:
     - Наша очередь.
     Она повела его вокруг шестиугольной колонны от одной картины к другой: сказочные города, сельские пейзажи, виды чужих, незнакомых земель... Каждые десять секунд сцены на всех экранах менялись, представляя богатейший выбор местностей.
     - Куда ты хочешь отправиться, Хол? Он покачал головой:
     - Не знаю... Выбирай сама.
     - О'кей. - Она поджала губы. - Как насчет этого? Картина тропического рая, тихая лагуна, сверкающий песок пляжа, зеленое буйство растений. Холлидей кивнул:
     - Следую за тобой.
     Ким подошла к порталу, на миг замешкалась, переступила порог и тут же оказалась на пляже. С его точки зрения, переход унес ее прочь от него, замкнул в далеком нереальном мире. Она обернулась и махнула ему рукой из своего открыточного рая,
     Холлидей шагнул вперед, помедлил и прошел сквозь портал, будто перешел из одной комнаты в другую. В тот же миг теплые лучи солнца коснулись его кожи, в лицо подул соленый бриз, в ушах зазвучал стрекот цикад и счастливый смех Ким, наблюдающей за его мимикой.
     Он пошел с ней вдоль пляжа, потом обернулся. Интерфейс между этим миром и миром Централ-парка висел в воздухе как фрагмент картины Сальвадора Дали. Пока он смотрел, пейзаж изменился.
     - А как мы вернемся? - начал было он.
     - При желании мы можем просто подождать, пока парковый цикл совершит полный круг, или можем перейти в другое место.
     - А как вернуться в ВР-бар? - продолжал выспрашивать Холлидей.
     - У нас билет на один час. После этого мы снова окажемся в ваннах. - Ким подняла руку. - Если захотим вернуться раньше, надо коснуться красной точки на тыльной стороне ладони.
     Холлидей посмотрел на алый кружок у основания указательного пальца.
     - Значит, у нас только час времени? - Он старался спрятать разочарование.
     Ким рассмеялась.
     - И это говорит человек, который утверждал, что не одобряет идею виртуальной реальности!
     Он пожал плечами.
     - Я ошибался и признаю это. Думаю, Барни должен поблагодарить тебя за то, что ты меня обратила в свою веру.
     Она уже убегала по пляжу, потом вдруг остановилась и стала лихорадочно стаскивать одежду. Сбросила туфли и завела руки за спину, пытаясь расстегнуть платье.
     - А если кто-нибудь... - начал он.
     - Здесь никого нет, Хол. Весь пляж - наш. Давай поплаваем.
     Она стащила платье через ноги, перешагнула его, рао стегнула бюстгальтер и выпустила на свободу свои пополневшие груди. Затем сняла трусики, отбросила их в сторону и шагнула к лагуне.
     Холлидей смотрел, как она шла, и ее нагота, несмотря на изменившуюся фигуру, казалась ему воплощением совершенства. Он оглянулся на далекий портал. Никого. Они. по-прежнему были одни.
     Он быстро разделся, бросил свою одежду рядом с платьем и бельем Ким и кинулся за нею в волшебную воду лагуны. Ким зашла по колено, потом обернулась и ждала, пока он приблизится.
     Они стояли в метре друг от друга. Холлидей посмотрел вниз на свое тело и улыбнулся:
     - Черт возьми, Ким, откуда программа знает, как он выглядит? - с удивлением спросил он.
     - Они же тебя снимали, когда ты раздевался, разве не помнишь?
     Он с удовольствием отметил, что она не дополнила свои женские атрибуты более густыми кудрями. Ким продолжала его разглядывать.
     - Ну и как? - спросил он. - Тебе хочется, чтобы он был больше?
     Она покачала головой, как будто не находя слов. В реальном мире, Ким, возбуждаясь, теряла способность выражать свои чувства на английском и в постели кричала на мандаринском наречии, но Холлидей понимал. Сердце застучало сильнее, он шагнул вперед и опустился на колени в теплое мелководье. Она забросила правую ногу ему на плечо, он языком раздвинул нежные губы, отыскал розовую жемчужину клитора и покрепче охватил ее бедра, пока она ритмично двигалась в его объятиях.
     Он впивался в нее, пока китайские восклицания не довели его почти до экстаза, потом двинулся по ее телу вверх, покрывая поцелуями живот и такие незнакомые холмы грудей. Они попали в неудержимый водоворот желания, губы и языки на мгновение слились в неистовой встрече, и на сей раз она пустилась в обратный путь - вниз по его телу. Он откинул голову, сердце бешено колотилось. Ким нежно впилась в его плоть совершенным жемчугом мелких, ровных зубов, мягко пробежалась по всей длине, словно сдерживая ярость бьющегося в клетке желания дикого зверя.
     И вдруг Ким сдалась и поплыла к берегу, на четвереньках заползла в мелкую впадину, улеглась на живот, раздвинула ноги и обернулась с мольбой во взгляде. Он бурей налетел на нее, едва удержавшись, чтобы не растоптать. Пальцы нащупали таинственные врата и раздвинули губы на входе. Она дотянулась до его плоти и точным движением направила к цели.
     Потом они, обнявшись, лежали на пляже. Холлидей гладил ее волосы и, не отрываясь, смотрел в мерцающую глубину глаз. У него в голове бродил иррациональный вопрос. Неужели и здесь, в этой стране технологических чудес, она все еще верит в духов? Но он так и не решился спросить и погубить совершенство мгновения.
     Ким приподнялась на локте и положила подбородок ему на грудь.
     - Час почти кончился, - с сожалением прошептала она.
     - Откуда ты знаешь? - сонно спросил Холлидей. Она подняла руку, и он увидел, что диск у основания указательного пальца превратился в тоненький алый серп, похожий на солнце во время затмения.
     - Когда круг станет совсем белым, - объяснила она, - гуд бай, виртуальная реальность.
     Холлидей сел и потянулся к одежде. Ким подсунула локоть под голову и негромко рассмеялась, следя за ним ленивым взглядом.
     - Очнись, дурачок. Зачем одеваться?
     Холлидей улыбнулся. Не так-то легко отказаться от старых привычек. Он снова лег, пристроившись поближе к ее телу, и закрыл глаза.
     Сначала он решил, что это воздействие перехода с пляжа обратно в ванну с желеобразной субстанцией, и задумался? почему не испытал ничего подобного при погружении. Чточ то будто взорвалось в его голове. Мысленным взором он отметил серебристую вспышку, мимолетное видение, которое тут же пропало, оставив после себя ноющую, болезненную тоску, словно депрессия целой жизни слилась в одно мгновение и всю ее пришлось испить в одночасье. Холлидей с криком сел, думая, что окажется в ванне с гелем.
     Однако он все еще был на пляже. Открыв глаза, он заметил призрачную, исчезающую фигурку маленькой девочки, которая мистическим образом убегала вдаль прямо по водам лагуны. Девочка на мгновение оглянулась, посмотрела на Холлидея и вдруг пропала.
     - Хол! - Рядом сидела Ким, с тревогой заглядывая ему в лицо. - Что случилось?
     От тоски, эхом отдающейся в голове, Холлидей не мог произнести ни слова. Постепенно он вернулся мыслями на этот пляж, вернулся к Ким, и черная меланхолия отступила, но что-то в душе говорило ему: она ушла не совсем, отголоски еще долго будут его преследовать, словно незабытое горе.
     - Ничего. Все о'кей. Мне что-то привиделось. Ерунда.
     Она стала растирать ему спину, невнятно бормоча успокаивающим речитативом, и вдруг Холлидей обнаружил, что больше не лежит на этом волшебном пляже. Картина померкла, солнце уже не согревало разнежившуюся кожу. Он снова оказался в ванне с вязкой золотистой жидкостью. Сел, с горечью ощущая, что испытанное им в последние секунды на тропическом пляже похитило у него драгоценные воспоминания об уединении с Ким.
     Холлидей поднялся на ноги, с усилием вырывая тело из цепких объятий липкого геля, и, покачиваясь, выбрался из ванны. Обернувшись, он увидел, что студенистая масса убегает в сток - готовится место для следующего клиента.
     Холлидей снял маску и отстегнул электроды. Ким уже была снаружи, ее стройное тело блестело от ручейков янтарного желе. Девушка бросилась к нему, обегая резервуары, и легким движением коснулась его руки.
     - Хол, что там с тобой случилось? Ты в порядке?
     Он улыбнулся, пытаясь справиться с проснувшимся страхом:
     - Все нормально, правда, правда. Это ерунда, - ответил он и, чтобы вернее убедить ее, притянул Ким к себе. - Все было чудесно. - Он поцеловал девушку в лоб. - Спасибо, милая.
     Они отправились в душ, с мылом освобождаясь от остатков геля. Раз или два Ким с полуулыбкой ловила его взгляд, словно ожидая знака, что он по-прежнему хочет ее, но странные события на пляже опустошили его душу, лишив желания, и Холлидей внезапно ощутил страшную, ломающую кости усталость.
     Они встали под фен, спокойно оделись и покинули ВР-бар. Холлидей сам вел машину домой. После футуристической версии города в программе ВР Манхэттен казался жалким и неухоженным. Было почти четыре часа. В сгущающихся сумерках начинали кружиться снежные вихри. Ким содрогнулась, нашла его руку и сильно сжала.
     Когда они вернулись, в офисе было темно. Барни ушел, и Холлидей почувствовал, что рад этому. На него навалилась смертельная усталость, и длительная дискуссия с Барни была совсем ни к чему. Вслед за Ким Холлидей поднялся в мансарду, присел на пуфик, вяло стянул с себя джинсы и рубашку. Потом поставил будильник на полночь - начало новой смены.
     Ким раздевалась, стоя прямо перед ним, и смотрела на Холлидея с непонятным выражением. Обычно они раздевались, сидя на кровати спина к спине, а потом, обнаженные, встречались в уютном тепле термоодеяла. Сейчас поза Ким говорила о ее неуверенности и тревоге.
     Она переступила красную лужицу своего платья, быстро избавилась от трусиков и бюстгальтера и продолжала стоять в леденящем воздухе мансарды, дрожа от холода и глядя на Холлидея так по-детски трогательно, будто хотела немедленно получить от него подтверждение, насколько она ему нужна.
     Ким все стояла и смотрела.
     - Что с тобой?
     - Я тебе нравлюсь, Хол? - наконец спросила она.
     - Нравишься? - Холлидей чуть не рассмеялся. - Конечно, ты мне нравишься.
     - Я имею в виду... Ну, так же нравлюсь, как та, другая?.. - Она замолчала, потупив глаза. - Так же, как другая я?
     - О господи! - Холлидей протянул руку, схватил ее голени и притянул к себе. Она словно нехотя поддалась. Холлидей обнял ее ноги и положил голову на бедро.
     - Ким, я люблю тебя! О'кей? - сказал он и почувствовав, как что-то шлепнулось ему на спину, быстрое и теплое: слеза.
     - Но... но ведь нам никогда не было так хорошо, как на этом пляже, Хол! Абсолютно хорошо!
     Он медленно провел взглядом по ее телу, поднял глаза к мокрым от слез щекам.
     - Ким, нам и раньше было так же хорошо... по крайней мере мне...
     Она рассмеялась сквозь слезы.
     - Ты просто так говоришь, - пробормотала она. - Мое улучшенное тело тебе больше понравилось.
     У него рвались с языка слова, что она может думать, как хочет, что все доводы бесполезны, она не поверит, что бы он ни говорил. Но он обуздал этот внезапный приступ гнева и зарылся лицом в ее волосы.
     - Я считаю тебя совершенством, девочка, - мягко шепнул он. - Я люблю тебя такой, как ты есть, и не хочу никого другого, мне не нужна даже сотня твоих улучшенных версий.
     Он говорил, едва сдерживая смех. Ну не забавно ли - пытаться уговорить ее не ревновать к своему виртуальному alter ego?
     Холлидей чувствовал, что она трясется. Вот и еще один знак того, как плохо он ее знает, как переменчивы ее настроения, ведь он не мог сказать наверняка, плачет она или смеется. Он поднял глаза. Она плакала.
     - Господи, Ким!
     Слова были почти неразличимы.
     - Ты... ты не выбрал меня, - рыдала Ким.
     - Что? - вытаращил глаза Холлидей.
     - Я говорю, что ты не выбрал меня! Я просто зашла в твою жизнь, решила, что люблю тебя. Ты не выбрал меня, ты принял меня. - Ким помолчала, потом сквозь слезы добавила: - Как же я могу быть для тебя совершенством?
     Холлидей снова попытался унять свою злость.
     - Ким, но когда мы встретились, у меня был выбор: остаться с тобой или нет. И я выбрал. Ты можешь это понять?! Вот он я! Здесь! И ты здесь! В чем проблема?
     Она покачала головой, не в состоянии или не желая ответить. За последние шесть месяцев он давно потерял счет случаям, когда она бралась объяснить ему, почему он ее не любит. Холлидей никак не мог взять в толк, зачем ей нужны эти мучительные инквизиторские допросы, почему она не желает удовлетвориться самим фактом его присутствия, его поступками, зачем ей слова?
     Он потащил ее вниз, закатил в постель, накрыл термоодеялом и крепко обнял, потом выключил свет и гладил по спине, пока придушенные всхлипы не стихли, и она не заснула.
     Десять месяцев назад Ким свалилась ему как снег на голову. Он встретил ее в излюбленной продовольственной палатке. Заказывал цыпленка под сладким соусом, рис и лапшу. Из-за прилавка на него смотрела невысокая девушка. Ее восточные черты хранили почти мученическую серьезность; раскосые, черные как ночь глаза над острыми скулами напряженно следили за каждым его движением, Холлидей уже видел ее. Никогда она не работала, а, кажется, только стреляла зорким глазом вдоль череды ларьков, вытянувшихся по обочине. Холлидей думал, что она скорее всего владелица этих дешевых забегаловок.
     - Вы - постоянный клиент, мистер?
     - Да, хожу каждый день последние... черт возьми, пять лет, наверное.
     Молодая женщина бросила еще один быстрый взгляд, осмотрела Холлидея с ног до головы, оценила и словно бы приняла какое-то решение. Она быстро заговорила с мальчишкой, прислуживающим в лавке, - переливающиеся, плаксивые гласные и горловые согласные.
     - Сегодняшний обед за мой счет. - Она ловко упаковала покупки Холлидея навынос. - У вас ведь детективное агентство, да?
     Холлидей кивнул:
     - Шила в мешке не утаишь.
     - Никогда раньше не встречала детективов, - задумчиво протянула она. - И детективного агентства тоже никогда не видела, - добавила женщина, сохраняя на лице странное выражение.
     Холлидей тотчас ухватился за предоставленную возможность.
     - А давайте я вам покажу, а?
     - О'кей, почему нет? - отозвалась женщина. Перейдя улицу, они вошли в подъезд и поднялись по лестнице; на втором этаже Холлидей открыл дверь и пригласил ее в офис. Из соседней комнаты доносились мощные раскаты храпа - Барни спал после смены.
     - Это наша контора - ничего интересного, - развел руками Холлидей.
     Женщина фыркнула и быстро обвела помещение взглядом. Сейчас, в ретроспективе, Холлидей понимал, что она оценивала негативную энергию комнаты и уже обдумывала, куда бы переставить письменный стол.
     - А живу я там... - быстро добавил он, указывая на мансарду. - Как насчет чашечки кофе?
     Она согласилась, они сидели, болтали, вместе съели принесенную еду. Она рассказала про бегство из Сингапура десять лет тому назад, о том, как начинала новую жизнь в Америке. За разговором она словно забылась, потеряла обычную напыщенную серьезность и вела себя вполне по