ая производственные циклы множества
промышленных предприятий. Биологическая идентификационная карта,
полученная от графа Верниуса, отзывала перед ним все двери.
  Во время своих странствий по подземному городу, подгоняемый ненасытным
любопытством. Лето получал гораздо больше, чем от теоретических занятий с
разными туторами. Помня напутствие отца: черпать из всех источников, он
путешествовал по Иксу на самодвижущихся лифтах; когда же это средство
передвижения оказывалось почему-то недоступным, юный Атрейдес не гнушался
пользоваться пешеходными дорожками, грузовыми лифтами и даже лестницами
для перехода с этажа на этаж.
  Однажды утром, проснувшись, как всегда, бодрым и свежим, Лето направился в
один из верхних вестибюлей и остановился на наблюдательной галерее. Пещеры
Икса, хотя и были замкнутыми помещениями, отличались такой величиной, что
в них возникали автономные воздушные течения и даже дули настоящие ветры,
хотя, конечно, далеко не такие, как ветры над высокой башней Замка и
вершинами гор Каладана. Лето вдохнул, до отказа растянув легкие. Да, все
же воздух здесь попахивает пылью. Но может быть, всему виной слишком живое
воображение...
  Потянувшись, Лето осмотрел огромный грот, в котором построили лайнер
Гильдии. Среди металлических конструкций и сложных инженерных сооружений
уже был виден остов нового космического судна. Субоиды сваривали между
собой части гигантского корпуса. Низшие существа облепили корпус, работая
с прилежанием муравьев.
  Мимо галереи проплыла грузовая платформа, постепенно снижаясь к
строительному объекту. Лето, перегнувшись через перила, заглянул в
платформу и увидел металлические детали, отлитые из руд, добытых в недрах
Икса.
  Повинуясь внутреннему импульсу, Лето встал на перила и спрыгнул на кучу
металлических балок и листовой обшивки, пролетев два метра, отделявшие
балкон от платформы. Лето надеялся, что ему удастся выбраться наверх и
попасть в верхние дома, воспользовавшись идентификационной картой и
знанием устройства городского хозяйства. Пилот платформы невозмутимо
продолжал снижение, не заметив, что на грузовом судне появился незваный
пассажир.
  Холодный ветерок шевелил волосы на голове Лето, когда платформа снизилась
к дну пещеры. Становилось заметно теплее. Вспомнив об океанских бризах,
Лето с наслаждением вдохнул. Здесь, на дне огромной сводчатой пещеры, он
внезапно ощутил свободу, которая напомнила ему о береге моря. Вместе с
этими мыслями пришла тоска по Каладану, по его океанским бризам, шумному
прибрежному рынку, грохочущему смеху отца и даже по вечной озабоченности
матери.
  Они с Ромбуром проводили слишком много времени в замкнутом пространстве
зданий Икса, и Лето часто скучал по свежему воздуху и холодному ветру,
обвевающему лицо. Наверно, в следующий раз он попросит Ромбура вывести его
на поверхность. Там они могли бы вдвоем насладиться видом бездонного неба,
побродить по глуши и размять мышцы, увидеть настоящее солнце, а не
голографическое его изображение, которое холодно светило с потолка пещеры.
  Хотя иксианский принц не мог потягаться с Лето в овладении боевыми
искусствами, нельзя было сказать, что Ромбур - избалованный отпрыск
Великого Дома. У него были свои интересы, он обожал собирать редкие камни
и минералы. Ромбур был щедр и великодушен по отношению к Лето, источал
неподдельный оптимизм, но не стоило превратно оценивать добродушие
молодого Верниуса. Под мягкой оболочкой пряталась железная
целеустремленность и желание совершенства в достижении поставленной цели.
  В производственном гроте были уже готовы фермы и краны-подвески, готовые
принять на себя груз нового лайнера, который уже начал обретать
свойственные ему формы. Рядом с подвешенной в воздухе голограммой чертежей
стояли наготове машины с запасными частями, готовыми встать на свое место
в сложном организме космического корабля. Даже учитывая огромные ресурсы и
множество субоидов, занятых на постройке, она требовала почти год для
своего завершения. Цена лайнера равнялась валовому годовому продукту
множества солнечных систем вместе взятых, и только ОСПЧТ и Гильдия могли
финансировать такой грандиозный проект, а Дом Верниусов получал на этих
заказах баснословные прибыли.
  Квалифицированный рабочий класс Икса по численности во много раз
превосходил классы администраторов и аристократов. Вдоль дна пещеры по ее
периметру были видны сводчатые входы в зоны, где были расположены жилые
кварталы. Лето ни разу не сталкивался с субоидами, но Ромбур уверял его,
что о рабочих на Иксе хорошо заботятся. Лето видел, правда, что работы по
постройке не прекращались ни на минуту, продолжаясь круглые сутки. Субоиды
в поте лица своего трудились на Дом Верниусов.
  Грузовая платформа между тем продолжала снижаться, и каменистое дно пещеры
приближалось. Команды рабочих направились к месту приземления, чтобы
приступить к разгрузке. Лето спрыгнул с платформы, упал на четвереньки,
встал и старательно отряхнулся от пыли. Субоиды были удивительно, до
странности спокойны, лица их отличались бледностью и были покрыты
веснушками. Они смотрели на пришельца ничего не выражающими глазами, не
думая задавать ему никаких вопросов. Никто не возражал против его
присутствия, они равнодушно смотрели на Лето, отводили взгляды и шли
заниматься своим делом.
  По тому, что говорили Кайлея и Ромбур о субоидах, Лето представлял их
существами, которые были не вполне людьми, у них не было разума, они
должны были вкалывать и потеть, в этом заключался смысл жизни этих
мускулистых троглодитов. Однако люди вокруг выглядели вполне нормально.
Они, конечно, не были блестящими учеными или красноречивыми дипломатами,
но они не напоминали и животных.
  Широко раскрыв свои серые глаза, Лето, отойдя в сторону, принялся
рассматривать корпус строящегося лайнера. Вид грандиозной стройки вызвал у
него восхищение инженерным гением Икса и циклопическим размахом работ. В
насыщенном пылью воздухе Лето различал едкий запах лазерной сварки и
припоя.
  Субоиды выполняли план постройки шаг за шагом, выполняя заданный алгоритм
ступенька за ступенькой. Они работали, как пчелы в улье. Они заканчивали
каждый элемент работы и переходили к следующему, при этом их совершенно не
подавлял гигантский объем оставшегося труда. Субоиды не разговаривали, не
пели, не перебрасывались грубыми шутками. Они не вели себя так, как
рыбаки, крестьяне или фабричные рабочие Каладана, жизнь которых
приходилось наблюдать Лето. Эти бледнокожие рабочие были сосредоточены
только на своей работе.
  Ему казалось, что под маской равнодушия субоиды скрывают гнев, но не
боялся находиться один среди них. Герцог Пауль всегда поощрял сына играть
с деревенскими детьми. Отпрыск Дома Атрейдесов выходил в море с рыбаками,
заводил знакомства с рыночными торговцами и ткачами. Однажды он даже целый
месяц работал на плантациях риса-пунди. "Для того чтобы править людьми, -
говорил старый герцог, - надо прежде всего узнать этих людей".
  Мать, конечно, хмурилась и была недовольна таким поведением сына, считая,
что не дело герцогского сына пачкать руки о землю, выращивая рис, или
мазать одежду рыбьим жиром о сети. "Что хорошего для нашего сына в том,
что он научится чистить и потрошить рыбу? Он же станет владыкой из
Великого Дома". Но Пауль Атрейдес умел настаивать на своем и быстро дал
жене понять, что его слово - закон.
  И сам Лето должен был признать, что, несмотря на боль в мышцах и нытье в
спине, сожженную солнцем кожу и пот, заливавший глаза, тяжкий физический
труд приносил гораздо больше удовлетворения, чем банкеты и приемы в Замке
Каладана. Пройдя такую школу, Лето думал, что хорошо понимает простой
народ, его чувства, понимает, как тяжело работают рыбаки и фермеры. И за
этот труд Лето любил простой народ, а не презирал его. Старый герцог
гордился тем, что его сын понимает этот фундаментальный принцип власти.
  Вот и сейчас, находясь среди субоидов, Лето пытался понять этих людей.
Мощные плавающие светильники отбрасывали резкие тени, делая воздух вокруг
каким-то застывшим. Грот был очень велик, поэтому звуки работы не
отдавались эхом от его стен, а гасли вдали.
  Лето увидел поблизости вход в доковое помещение и, поскольку никто не
спрашивал, зачем он сюда явился, решил поближе познакомиться с культурой
субоидов. Нельзя же терять такую возможность, уж коли она представилась.
Может быть, ему удастся открыть то, чего не знает даже принц Ромбур.
  Пропустив команду рабочих, одетых в спецовки, Лето проскользнул под
сводчатую арку. Он вошел в туннель и начал спускаться вниз по винтовой
лестнице, проходя мимо пустых жилых помещений. Эти комнаты были совершенно
одинаковыми и напомнили Лето пчелиные соты. Правда, время от времени на
глаза Лето попадались более живые признаки человеческого присутствия:
куски пестрой ткани, маленькие половички и коврики, рисунки на каменных
стенах. До обоняния Лето доносились запахи кухни, до слуха долетали тихие
голоса, но не было слышно музыки, и смех раздавался редко.
  Лето подумал о днях, проведенных в расположенных наверху небоскребах с
полированными полами, окнами из хрустального плаза, обрамленными
хромированными фасетками, мягких постелях, удобной одежде и вкусной еде.
  На Каладане подданные могли обращаться к герцогу в любой момент, когда
пожелают. Лето вспомнил, как они с отцом ходили по рынку, разговаривая с
торговцами и ремесленниками. Люди смотрели на них как на людей из плоти и
крови, а не как на безликих правителей.
  Лето не думал, что Доминик Верниус видит какую-либо разницу между собой и
своим другом Паулем. Сердечный лысый граф все свое внимание, всю свою
преданность отдавал семье и тем слугам, которые находились от него в
непосредственной близости; он вникал во все производственные и
технологические операции, чтобы богатства продолжали поступать в казну
Икса. Но Доминик рассматривал субоидов только и исключительно как трудовой
ресурс. Да, он достаточно хорошо о них заботился, как заботился бы о
дорогостоящей машине. Но Лето был уверен, что Ромбур и вся семья Верниусов
не видят в субоидах людей.
  Лето уже прошел вниз довольно далеко, спустившись на много уровней, и с
чувством дискомфорта вдруг почувствовал, что воздух вокруг стал невыносимо
спертым. Туннель впереди стал темнее. Вокруг не было почти ни одной живой
души. Тихий коридор вел в открытые помещения, общие залы, откуда
доносились голоса и шуршание одежды. Он хотел было повернуть обратно,
вспомнив, что впереди длинный учебный день, что наверху его и Ромбура ждут
лекции по технологическим операциям и организации промышленного
производства. Ромбур, наверно, еще даже не завтракал.
  Охваченный любопытством, Лето, однако, неподвижно застыл у входа в один из
залов, увидев множество собравшихся вместе субоидов. Не было видно ни
стульев, ни скамеек, все люди стояли. Лето прекрасно слышал низкий
монотонный, лишенный всякого выражения голос одного из субоидов,
приземистого, коренастого, мускулистого человека, стоявшего перед
собравшимися. Однако по ярости, светившейся в глазах оратора, Лето понял,
что субоиды могут испытывать эмоции, хотя ему и говорили, что они
абсолютно безмятежны и неприхотливы.
  - Мы строим лайнеры, - говорил человек, и голос его набирал силу с каждым
словом. - Мы производим технические объекты, но не мы принимаем решения.
Мы делаем то, что нам приказывают, даже если знаем, что эти планы
неправильны!
  Среди субоидов возник недовольный ропот.
  - Некоторые из новых технологий выходят за пределы разрешенного Великим
Переворотом. Мы создаем мыслящие машины. Нам нет нужды понимать чертежи и
кальки, потому что мы знаем, что из них выходит!
  Поколебавшись, Лето скрылся в тени арки. Он достаточно хорошо знал простой
народ и нисколько его не боялся. Но здесь происходило нечто странное. Ему
хотелось убежать, но внутреннее чувство говорило, что надо слушать...
  - Поскольку мы - субоиды, то у нас нет доли участия в прибылях, которые
Икс получает от своей технологии. У нас простая жизнь, мы лишены
притязаний, но у нас есть религия. Мы читаем Оранжевую Католическую Библию
и в душах наших знаем, где правда. - Субоид поднял над головой огромный
узловатый кулак. - И мы знаем, что многое из того, что мы построили здесь,
на Иксе, есть воплощение кривды!
  Аудитория беспокойно задвигалась. Казалось, гнев вот-вот выплеснется
наружу. Ромбур настаивал на том, что эта группа населения напрочь лишена
амбиций, что у субоидов якобы просто нет способности их проявлять. Однако,
подумал Лето, действительность говорит о другом.
  Говоривший субоид прищурил глаза и зловеще произнес:
  - Что мы будем делать? Надо ли нам обратиться с петицией к хозяевам и
потребовать ответа? Или нам надо решиться на что-то большее?
  Оратор обвел взглядом присутствующих и вдруг обнаружил подслушивающего
Лето. Глаза субоида, словно две стрелы, вонзились в мальчика.
  - Кто ты такой?
  Лето отступил назад, подняв руки вверх.
  - Я прошу прощения, я заблудился. Я оказался здесь не специально.
  Вообще Лето знал, как надо завоевывать симпатию, но сейчас он был
настолько растерян, что почувствовал какое-то лихорадочное смятение.
  Рабочие оглянулись и начали поворачиваться в сторону, где стоял Лето. В
глазах людей светилось полное осознание происходящего. Они поняли значение
того, что сказал им оратор и что подслушал Лето.
  - Я действительно прошу у вас прощения, - продолжал Лето. - Я не хотел вам
мешать.
  Сердце мальчика бешено колотилось. На лбу выступил пот, Лето почувствовал,
что находится в страшной опасности.
  Несколько субоидов, словно автоматы, двинулись по направлению к Лето,
постепенно набирая скорость.
  Лето одарил их самой обаятельной из своих улыбок.
  - Если вы хотите, могу поговорить о вас с графом Верниусом, донести до
него ваши проблемы...
  Субоиды продолжали приближаться, и Лето опрометью бросился бежать. Он
несся по низкому коридору, наугад поворачивая в какие-то переходы и слыша
за спиной рев субоидов, которые не могли настичь шпиона. Рабочие
разделились, часть их бросилась в боковые коридоры, чтобы перекрыть
беглецу путь к спасению. Да Лето и сам не помнил дороги назад.
  Впрочем, вероятно, это и спасло юного отпрыска Атрейдесов. Субоиды
перекрыли все пути, по которым беглец мог выбраться на поверхность. Но
Лето бежал наугад, останавливаясь иногда в каменных альковах и поворачивая
в произвольных направлениях. Внезапно он оказался возле небольшой двери.
За дверью было залитое светом плавающих ламп, пыльное производственное
помещение.
  Несколько субоидов, заметив его силуэт в проходе, подняли снизу страшный
крик, но Лето был уже у входа в лифт. Он вытащил свою карточку, вставил ее
в прорезь и стремительно вбежал в открывшуюся дверь кабины. Лифт вынес его
на верхний этаж.
  Дрожа от избытка выброшенного в кровь адреналина, Лето не мог до конца
поверить в то, что он только что услышал. Интересно, что сделали бы с ним
субоиды, если бы им удалось его поймать? Лето был ошеломлен их гневом и их
реакцией на его появление. Умом он не мог поверить в то, что его могли и
убить, ну не могли же они, в самом деле, убить сына герцога Атрейдеса,
почетного гостя графа Верниуса? В конце концов, он же предложил им помощь.
  Было ясно одно: субоиды давно сдерживают порыв к насилию, пугающая темнота
которого скрыта от беспечных правителей Икса.
  Лето терялся в догадках. Есть ли еще на этой планете анклавы диссидентов,
другие группы с такими же харизматическими лидерами, которые могут
разбудить дремлющее в массах рабочего класса недовольство?
  Поднимаясь вверх в лифте, Лето видел, как рабочие внизу как ни в чем не
бывало продолжали строить лайнер Гильдии, выполняя свои повседневные
обязанности. Лето понимал, что о том, что он сегодня слышал, надо
рассказать графу. Но поверят ли его рассказу?
  У мальчика стало тяжело на сердце. Он понял, что узнал об Иксе нечто
такое, чего ему совсем не следовало знать.

  Надежда может стать сильнейшим оружием в руках угнетенных или, наоборот,
злейшим врагом тех, кто вот-вот потерпит в жизни полную неудачу. Во всяком
случае, мы должны знать сильные и слабые стороны надежды.

  Леди Елена Атрейдес. Из личного дневника

  После многих недель бесцельного блуждания по космосу лайнер завис на
орбите, и грузовой корабль, оторвавшись от него, стремительно набирая
скорость, полетел к затянутому облачной атмосферой Каладану.
  Дункан Айдахо понял, что близок конец его долгим мучениям.
  Дункана, как безбилетного пассажира, поместили в заваленный всяким хламом
грузовой отсек. Напрягая все силы, мальчик со скрежетом сдвинул в сторону
большой металлический ящик, отогнул фланец ставня и прильнул к
открывшемуся маленькому иллюминатору. Приникнув к твердому плазу, Дункан
во все глаза рассматривал гладь океана, покрывавшего большую часть
приближающейся планеты. Он наконец начал верить.
  Каладан. Мой новый дом.
  Он вспомнил, что даже с высокой орбиты Гьеди Первая глядела мрачно и
темно, как застарелая гноящаяся язва. Каладан же, родина легендарного
герцога Атрейдеса, выглядел из космоса как сапфир, сверкающий в лучах
солнца.
  После всего пережитого Дункану все еще казалось невозможным, что грубая
предательница Джейнис Майлем оказалась верна данному ею слову. Она спасла
его из своих, мелочных и низменных побуждений, но это обстоятельство не
имело никакого значения в глазах Айдахо. Он был здесь.
  То, что Дункан пережил во время долгого блуждания лайнера по просторам
космоса на пути к Каладану, было хуже любого ночного кошмара.
  В темноте, сгустившейся вокруг поселка лесной охраны когда Дункан
приблизился к крылатому орнитоптеру, эта женщина сумела так сильно
схватить мальчика, что лишила его всякой возможности сопротивляться.
Айдахо отчаянно дрался, лихорадочно пытаясь освободиться из железных
объятий Джейнис, но она ударила его по руке, содрав затвердевшую мазевую
оболочку с глубокой раны на плече ребенка.
  Смуглая женщина с неожиданной и удивительной для ее хрупкого сложения
силой втащила Дункана внутрь маленькой крылатой машины и заперла входной
люк. Завывая, как затравленный зверь, Дункан брыкался, царапался и,
извиваясь, пытался вывернуться из мертвой хватки. Он рвался к люку,
стремясь убежать туда, где его уже поджидали вооруженные до зубов охотники.
  Но люк крылатой машины не поддавался, он был накрепко заперт. Тяжело дыша,
Джейнис отпустила мальчика, поправила свои шоколадные волосы и уставилась
на Дункана горящими глазами.
  - Если ты сейчас же не прекратишь сопротивляться, Айдахо, то я выкину тебя
отсюда прямо в лапы Харконненов.
  С негодованием отвернувшись, она завела двигатель орнитоптера. Дункан
услышал зловещий рокот и ощутил вибрацию, которая сотрясла воздушное
судно, проникнув сквозь пол и сиденья. Мальчик прижался спиной к стене.
  - Ты уже предала меня Харконненам. Ты была среди тех людей, которые
схватили моих родителей, а потом и убили их. Это ты причина того, что мне
пришлось постоянно тренироваться для их охотничьих забав. Они травили
меня, как дикого зверя. Я знаю, что это сделала ты.
  - Да, но времена изменились. - Она многозначительным жестом смуглой руки
указала на приборную доску. - Я больше не помогаю Харконненам, особенно
после того, что они мне сделали.
  Возмущенный Дункан сжал кулаки, прижав их к бокам. Кровь, которая обильно
потекла из открывшейся раны, пропитала порванную рубашку.
  - Что же они тебе сделали?
  Ему казалось невозможным, что найдется на свете мука, хотя бы
приблизительно напоминающая то, что пришлось пережить ему и его родителям.
  - Ты не поймешь, ты же просто молокосос, одна из их пешек. - Джейнис
улыбнулась и подняла машину в воздух. - Но с твоей помощью я смогу славно
им отомстить.
  Дункан презрительно усмехнулся.
  - Может быть, я и ребенок, но я всю ночь бил Харконненов и испортил им
охотничьи игры. Я видел, как Раббан убил моего отца и мою мать. Кто знает,
что они сделали с моими дядьями, тетями и двоюродными братьями и сестрами.
  - Сомневаюсь, что на Гьед