иозно.
  Де Фриз, прищурив глаза, наблюдал за этой дуэлью. Он оценил свое
предложение, пропустил через мозг текущие данные, вычисляя вероятности.
Ведьма очень быстро перешла к делу. Она хочет аудиенции. Она хочет
остаться с бароном наедине. Зачем? Что она хочет сделать в такой приватной
обстановке?
  - Позвольте мне сопровождать вас, барон, - сказал де Фриз и сделал шаг к
двери, чтобы выйти в коридор, ведущий к личным покоям барона Харконнена.
  - Это дело лучше сохранить между бароном и мной, - сказала Мохиам.
  У барона окаменело лицо.
  - Не командуй моими людьми, ведьма, - угрожающе произнес Харконнен тихим
голосом.
  - Каковы будут ваши указания? - дерзко спросила Преподобная Мать.
  Последовало короткое молчание. Барон колебался. Потом заговорил:
  - Я удовлетворяю вашу просьбу о частной аудиенции.
  Преподобная Мать коротко наклонила голову, потом оглянулась на послушниц и
охрану. Де Фриз уловил какое-то странное шевеление пальцев Мохиам. Она
явно дала своим какой-то тайный сигнал.
  Птичьи глаза Преподобной Матери уставились на ментата, который был
вынужден остановиться.
  - Вы тоже можете кое-что сделать, ментат. Будьте так добры, позаботьтесь,
чтобы моих спутников разместили и накормили. Мы прибыли сюда не для
удовольствия, и времени на развлечения у нас нет. Мы должны как можно
скорее вернуться домой на Валлах IX.
  - Сделай, как она говорит, - кратко приказал барон.
  Взглядом отпустив де Фриза так, словно тот был последним рабом в Империи,
она последовала за бароном...
  Войдя в свои покои, барон с удовольствием отметил царящий там беспорядок.
В кучу была свалена грязная одежда, мебель передвинута в полном
беспорядке, на стенах какие-то красные пятна. Ничего, пусть ведьма видит,
что к ее приезду никто не готовился, и не ждет торжественной встречи.
  Уперши руки в узкие бедра, барон расправил плечи и, подняв подбородок,
вскинул взгляд на Мохиам.
  - Ну вот, мы в моих покоях. Преподобная Мать. Говорите, что вам угодно. У
меня нет больше времени на словесные игры.
  Мохиам позволила себе едва заметную усмешку.
  - Словесные игры?
  Она понимала, что в Доме Харконненов знают цену политическим нюансам.
Конечно, это не относится к детски простодушному Абульурду, но барон
Владимир и его советники...
  - Хорошо, барон, - просто ответила она. - Община Сестер хочет использовать
вашу генетическую линию.
  Она сделала паузу, наслаждаясь выражением ужаса на его жестком, властном
лице. Прежде чем он смог выдавить из себя слово, она объяснила ему суть
сценария. Сама Мохиам не знала тонкостей и деталей плана. Она только
знала, что должна была беспрекословно сделать, подчинившись воле Ордена.
  - Вы, без сомнения, знаете, что на протяжении многих лет Бене Гессерит
внедряет в своих Сестер важные генетические линии. Наши Сестры
представляют собой, в плане наследственности, весь спектр самого
благородного и ценного, что было в человечестве в его истории. Мы
воплощаем в себе все лучшие черты Великих и Малых Домов, представленных в
Совете Земель. У нас есть даже представители, правда, довольно отдаленные,
линии Дома Харконненов.
  - И вы хотите улучшить состояние штамма Харконненов? - опасливо спросил
барон. - Это так?
  - Вы прекрасно все поняли.
  Барон отступил на шаг и расхохотался так, что из глаз его потекли слезы.
  - Вам придется поискать в другом месте, - сказал он, вытирая глаза. - У
меня нет детей, и я никогда не буду их иметь, поскольку естественный
процесс зачатия, требующий участия женщины, вызывает у меня отвращение.
  Зная о сексуальных предпочтениях барона, Мохиам ничего не ответила. В
отличие от многих других благородных людей у него не было отпрысков, даже
незаконных, живущих где-нибудь на планетах, разбросанных по Империи.
  - Тем не менее нам нужна дочь рода Харконненов, барон. Не наследница, даже
не претендентка, поэтому вам не надо беспокоиться об ее династических
амбициях. Мы внимательно изучили наследственные линии родства, и нужная
нам помесь обладает весьма специфичными свойствами. Вы должны
оплодотворить меня.
  Брови барона едва не взлетели к потолку.
  - Но зачем, во имя всех лун Империи, я должен хотеть этого?
  Он посмотрел на нее, анатомируя ее взглядом. Ничего особенного. Фигура так
себе. Волосы каштановые, редкие, лицо длинное, не отличается красотой. К
тому же она старше, чем он, приближается к концу своего детородного
периода.
  - Особенно с вами, - добавил он, закончив осмотр.
  - Бене Гессерит решает такие вещи на основе генетических свойств,
независимо от взаимной склонности или физической привлекательности.
  - Вот что, я отказываюсь. - Барон отвернулся и скрестил руки на груди. -
Убирайтесь. Забирайте своих маленьких рабынь и убирайтесь с Гьеди Первой.
  Мохиам несколько секунд осматривалась, стараясь запомнить обстановку
покоев Харконнена. Используя аналитическую технику Бене Гессерит, она
пыталась на основании обстановки составить представление о характере
барона, оценить запахи жилища, не подготовленного для посторонних глаз.
Сам того не зная, Владимир Харконнен предоставил в распоряжение
Преподобной Матери очень ценную информацию.
  - Если таково ваше окончательное решение, барон, то следующей остановкой
моего корабля будет Кайтэйн, я собираюсь посетить императора Эльруда.
Собственно, эта встреча запланирована уже давно. На корабле имеется моя
личная библиотека данных, где собраны все сведения о добыче пряности на
Арракисе, о том, сколько ее вы накопили для своих нужд и о каком
количестве сообщили ОСПЧТ и Дому Коррино. Наш предварительный анализ
достаточен для того, чтобы инициировать полномасштабный аудит банка
Гильдии и вскрыть вашу деятельность. Вашу лицензию, кстати говоря,
немедленно отзовут или, во всяком случае, приостановят ее действие. Вы не
будете управлять Арракисом.
  Барон во все глаза уставился на Преподобную Мать. Она была совершенно
бесстрастна. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Но в ее глазах барон
прочитал истинность слов, произнесенных Мохиам. Он ни на минуту не
сомневался в том, что эти ведьмы применили все свои дьявольские хитрости,
чтобы узнать, как он дурачит и водит за нос престарелого императора. И
скорее всего им это удалось. Понял барон и то, что Мохиам, не колеблясь,
приведет в исполнение свою угрозу.
  Копии всех донесений... Даже если он уничтожит корабль ведьм, из этого не
выйдет ничего хорошего. У этой дьявольской Общины Сестер есть копии всех
документов.
  Вероятно, Бене Гессерит имеет компрометирующий материал на имперский Дом
Коррино, а также на сделки Космической Гильдии и могущественной компании
ОСПЧТ. Предметы торга. Община Сестер умеет пользоваться слабостями своих
потенциальных противников.
  Барону была ненавистна мысль о том, что он поставлен в положение
буриданова осла, но с этим уже ничего не поделаешь. Эта ведьма может
уничтожить его одним словом, но в конце концов все равно заставит дать
гены их проекту.
  - Чтобы облегчить вам задачу, могу сказать, что обладаю способностями
управлять своими телесными функциями, - стараясь казаться разумной и
убедительной, заговорила Мохиам. - Я могу вызвать овуляцию по своему
желанию, поэтому могу гарантировать, что вам не придется повторять этот
неприятный для вас опыт. После одной-единственной встречи с вами я с
гарантией рожу девочку. Вы больше никогда не услышите о нас.
  У Бене Гессерит всегда в запасе есть план, у них всегда работает сложный
механизм с множеством шестерен, и эти ведьмы не так просты, как кажутся на
первый взгляд. Барон нахмурился, задумавшись о вероятностях разных
исходов. С этой дочерью, которую они так сильно хотят, не собираются ли
ведьмы - несмотря на уверения в противоположном - создать незаконную
наследницу, готовую оспорить права Раббана, которого барон уже готовит для
власти? Это было бы нелепо.
  - Я... - Он начал подыскивать слова. - Мне нужно немного времени, чтобы
подумать и посоветоваться со своими помощниками.
  Преподобная Мать Мохиам только округлила глаза, выслушав это предложение,
но позволила барону уйти, жестом позволив ему немного потянуть время.
Отбросив в сторону испачканное кровью полотенце, Мохиам поудобнее
устроилась на диване и принялась ждать возвращения Владимира Харконнена.
  Несмотря на свою порочную природу, барон был привлекательным человеком,
красивым мужчиной, хорошо сложенным, с приятными чертами лица, полными
чувственными губами... Тем не менее воспитание Бене Гессерит закладывало в
своих послушниц представление о том, что половое сношение - это просто
инструмент манипулирования мужчинами для получения нужного потомства,
линию которого можно включить в сеть Общины Сестер. Мохиам никогда не
стремилась испытывать наслаждение, независимо от того, какой приказ она
получала. Тем не менее она испытывала некоторое удовольствие от того, что
барон оказался у нее под каблуком и теперь готов исполнить любой ее
приказ, оказавшись в подчиненном положении.
  Преподобная Мать откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и
сосредоточилась на потоке гормонов в крови, на работе аппарата
размножения, готовя себя к делу...
  Она знала, каким будет ответ барона.

  - Питер! - крикнул барон, выйдя в зал. - Где мой ментат?
  Де Фриз неслышно выскользнул из примыкающего помещения, откуда он
собирался последить за тем, что происходит в покоях барона. Для этого в
помещении имелись специальные отверстия и смотровые щели.
  - Я здесь, мой барон, - ответил он, сделав глоток из маленькой склянки.
Сафо включило в его головном мозге цепь реакций, запустило работу
нейронов, усилило умственные способности. - Чего потребовала ведьма? Чего
она хочет?
  Барон кругами заходил по залу, найдя наконец мишень для своей ярости.
  - Она хочет, чтобы я оплодотворил ее! Свинья!
  Оплодотворить ее?- подумал де Фриз, добавив эту фразу к своему банку
данных. На повышенной скорости он попытался включить новые данные в
процесс оценки информации и постановки проблемы.
  - Она хочет родить от меня девочку! Ты можешь в это поверить? Мало того,
они все знают о моих запасах пряности!
  Де Фриз включился в режим работы ментата.
  Факт: Иным способом барон никогда больше не сможет иметь детей. Он
ненавидит женщин. Кроме того, он очень осторожен в политическом плане,
чтобы без разбора разбрасывать свое семя.
  Факт: У Бене Гессерит на Валлахе находятся подробные журналы генетического
скрещивания, разнообразные планы селекции, результаты которых открыты для
всяческих толкований. Чего хотят достичь ведьмы, получив от барона дочь
(именно дочь), а не сына?
  Есть ли в этом какой-то изъян - или преимущество - в наследственности
Харконненов, которую хотят использовать? Не является ли это каким-то
изощренным унизительным наказанием, которому они хотят подвергнуть барона?
Если так, то чем сам барон, лично, оскорбил Общину Сестер?
  - Мне отвратительна сама мысль об этом! Половой акт с этой племенной
кобылицей, - бушевал между тем барон. - Но я почти схожу с ума от
любопытства. Чего в действительности могут хотеть Сестры?
  - Я не могу сделать соответствующую проекцию, барон. У меня мало данных
для этого.
  Харконнен едва не ударил де Фриза, но вовремя сдержался.
  - Я не жеребец в конюшне Бене Гессерит!
  - Барон, - миролюбиво заговорил де Фриз, - если они действительно
располагают данными о вашем производстве пряности, то вам ни в коем случае
нельзя допустить обнародования этих данных. Если даже они блефовали, то
теперь ваша реакция сказала им, что в своих подозрениях они правы на сто
процентов. Если они представят свои доказательства на Кайтэйн, императору,
то он немедленно пришлет сюда сардаукаров, чтобы искоренить Дом
Харконненов и вместо него назначить другого управляющего на Арракис. Так
уже случилось до вас с Домом Ришезов. Император и ОСПЧТ могут расторгнуть
свои договоры с любым из ваших холдингов в любой момент, когда они этого
пожелают. Эльруд, в этом нет никакого сомнения, будет просто в восторге.
Они могут передать управление Арракисом и производство пряности, ну,
скажем. Дому Атрейдесов... Хотя бы для того, чтобы насолить вам.
  - Атрейдесы! - Барон едва не плюнул от злости. - Я никогда не позволю,
чтобы мои холдинги перешли в их руки.
  Де Фриз понял, что задел нужную струну. Вражда между Харконненами и
Атрейдесами началась много поколений назад, во время трагических событий,
связанных с битвой при Коррине.
  - Вы должны сделать то, что требует от вас эта ведьма, барон, - сказал де
Фриз. - Этот раунд Бене Гессерит выиграл. Приоритет: защитить богатство
своего Дома, холдинги пряности и незаконно добытую пряность. - Ментат
улыбнулся. - Отомстить вы сможете позже.
  Барон посерел, лицо его покрылось красными пятнами.
  - Питер, с этого момента я приказываю тебе спрятать в воду все концы. Ты
должен уничтожить все наши запасы пряности. Разместить их в потайных
местах. Там, где никто не сможет никогда их найти.
  - То же самое надо сделать на планетах наших союзников? Я не рекомендую
делать этого, барон. Слишком сложно все это сделать, к тому же
союзнические отношения не вечны.
  - Очень хорошо. - Паучьи глаза барона вспыхнули. - Большую часть пряности
надо спрятать на Ланкевейле, прямо под носом моего глуповатого сводного
брата. Они никогда не поверят, что Абульурд замешан в таких делах.
  - Да, мой барон, это очень хорошая идея.
  - Конечно, хорошая идея! - Он нахмурился и огляделся. Мысль о сводном
брате напомнила ему о нежно любимом племяннике. - Где этот Раббан? Может
быть, ведьма может воспользоваться его спермой вместо моей?
  - Сомневаюсь в этом, барон, - сказал де Фриз. - Их генетические планы
обычно очень специфичны.
  - Ну все равно, где он? Раббан! - Барон крутанулся на каблуках и зашагал
по залу, словно ожидая найти кого-нибудь в темном углу. - Я сегодня не
видел его целый день.
  - Он уехал на свою глупую охоту в Охранный Лес. - Де Фриз с трудом подавил
улыбку. - Вы здесь один, барон, и мне кажется, что вам лучше пойти к себе
в спальню. Вам надо выполнить важную обязанность.

  Основное правило заключается в следующем: никогда не поддерживай слабого;
всегда поддерживай сильного.

  Бене Гессерит: Книга Ашара. Компиляция великих тайн

  Легкий крейсер стремительно взмыл вверх, оставив внизу затянутый дымом и
освещенный тусклыми огнями города безликий пейзаж. Запертый в крошечный
отсек под брюхом корабля, Дункан Айдахо смотрел сквозь иллюминатор на
огромный куб тюрьмы Баронии, это средоточие мучений заточенных в нем
человеческих существ.
  По крайней мере его родители больше не узники этого страшного места.
Раббан убил их, чтобы возбудить в Дункане гнев и желание драться. И
правда, за последние несколько дней подготовки к охоте гнев Дункана только
усилился.
  Металлическая стенка нижнего отсека, где помещался Дункан, словно
ярь-медянкой, была покрыта инеем. Сам Дункан словно окаменел. Все чувства
притупились и умерли. Сердце превратилось в кусок свинца, нервы онемели,
кожа превратилась в лишенное всяких чувств одеяло. Палуба передавала
пульсирующую вибрацию двигателя.
  Наверху комфортно расположилась партия охотников. Эти люди стучали в пол,
передвигались в своих подбитых мягким материалом тяжелых охотничьих
доспехах, болтали и громко смеялись. Все были вооружены ружьями с
автоматическими прицелами. Они хорошо подготовились к вечерней забаве.
  Раббан тоже был там, вместе с остальными.
  Для того чтобы дать юному Дункану шанс, охотники вооружили его тупым ножом
(как они сами говорили, чтобы он не поранился), карманным фонариком и
короткой веревкой, это было все, чем мог воспользоваться восьмилетний
ребенок, чтобы попытаться ускользнуть от взвода профессиональных
охотников, которые к тому же собирались играть на своем поле...
  Наверху, в теплом, обитом мехом отсеке Раббан от души забавлялся,
представляя себе чувства разгневанного, испуганного ребенка, запертого в
нижнем, холодном отсеке. Если бы этот Дункан был старше и сильнее, то был
бы опасен, как любое сильное животное. Правда, Раббан признавал, что
Айдахо был силен и развит не по годам. Как он сумел уйти от элитных
тренеров Баронии по закоулкам тюрьмы! Это было восхитительно, особенно
трюк с магнитной трубой.
  Крейсер был уже далеко от пропитанного нефтью промышленного города,
приближаясь к специально созданному уголку дикой природы, расположенному
на высоком плоскогорье среди сосен, песчаника, пещер, скал и ручьев. В
этой рукотворной глуши водились даже специально выведенные генетиками
дикие звери - хищники, для которых нежная плоть ребенка была такой же
лакомой добычей, как и для охотников Харконнена.
  Крейсер приземлился на усеянном валунами лугу, палуба накренилась под
углом к земле; включились стабилизаторы, и корабль выровнялся. Раббан
нажал кнопку на сигнальном устройстве, прикрепленном к поясу.
  Гидравлическая дверь нижнего отсека с шипением открылась; Дункан мог
свободно покинуть свою клетку. Холод ночи обжег щеки мальчика. Первым
желанием Дункана было выпрыгнуть прочь из корабля. Он мог быстро бегать и
скорее всего достиг бы густого соснового леса, где можно зарыться в
опавшие иглы и немного поспать, чтобы восстановить силы.
  Но именно этого и хочет Раббан. Он хочет, чтобы Дункан убежал и спрятался,
при этом охотники прекрасно знают, что он не может убежать далеко. С этого
момента надо действовать, повинуясь инстинктам, втиснутым в рамки разума.
Время неожиданных, решительных и безоглядных действий не настало. Еще не
настало.
  Дункан останется на крейсере до тех пор, пока охотники не объяснят ему
правил игры, хотя он и так был уверен, что знает, чего они от него ждут.
Это была большая арена, предстоит долгая охота, высокие ставки, но по
сути, это будет та же игра, к которой Дункана готовили тренеры в Баронии.
Лениво открылся верхний люк, и перед Дунканом возникли две фигуры: капитан
охотников и широкоплечий человек, который убил мать и отца Дункана. Раббан.
  Отвернувшись от яркого света, Дункан привыкшими к темноте глазами принялся
рассматривать открытое пространство луга и густые тени хвойного леса. Небо
было усеяно яркими звездами. Ребра, поврежденные во время прежних
тренировок, отозвались вдруг болью, но Дункан усилием воли заставил себя
забыть об этой мелочи, исключить ее из своего сознания.
  - Лесничество Охраняемого Леса, - сказал мальчику капитан охотников. - Это
как каникулы в лесу. Отдых на природе. Наслаждайся им. Это игра, мой
мальчик, - мы оставим тебя здесь, дадим тебе фору, а потом начнется охота.
- Мужчина прищурил глаза. - Однако смотри не ошибись. Это не тренировки
Баронии. Если ты проиграешь, то будешь убит и твоя набитая опилками голова
пополнит коллекцию охотничьих трофеев лорда Раббана.
  Стоявший рядом с капитаном племянник барона Харконнена одарил Дункана
лучезарной улыбкой, растянув до ушей свои толстые губы. Раббан дрожал от
возбуждения и предвкушения удовольствия. Загорелое лицо его пылало.
  - А что, если я убегу? - тонким голосом спросил Дункан.
  - Не убежишь, - коротко отрезал Раббан.
  Дункан не стал развивать тему. Если он принудит этих людей к ответу, они
все равно солгут, а если он убежит, то сам будет диктовать им правила игры.
  Они вытолкнули его на заиндевелый луг. На мальчике была легкая одежда и
стоптанные ботинки. Ночной холод ударил Дункана, словно молот.
  - Оставайся в живых как можно дольше, мальчик, - крикнул Раббан от люка,
прежде чем залезть обратно в теплое чрево грохочущего двигателями
крейсера. Двигатель начал набирать обороты. - Доставь мне удовольствие!
Моя предыдущая охота была сплошным разочарованием!
  Дункан остановился и, застыв в немой неподвижности, смотрел, как крейсер,
поднявшись в воздух, полетел в сторону охраняемого поста. Именно оттуда,
выпив и закусив, охотники отправятся на поиски своей жертвы.
  Может быть, Харконнены будут играть с ним некоторой время, забавляясь
охотой, но может случиться и иначе. Иззябшие на ночном морозе охотники,
промерзшие до костей, желающие только одного - поскорее выпить виски, они,
возможно, разнесут Ду