тительные
методы в работе с живым и мертвым материалом. В своих таинственных чанах с
аксолотлями они могли выращивать клоны живых клеток и изготавливать гхола
из мертвой плоти. Тлейлаксы были окружены скользкой, переменчивой аурой.
Как можно принимать их всерьез?
  - Подумай над этим, Шаддам. Разве тлейлаксы не мастера в органической
химии и клеточных механизмах, хммхх? - Фенринг шмыгнул носом. - У меня
есть своя сеть осведомителей, и через них я узнал, что тлейлаксы, несмотря
на отвращение, которое мы к ним испытываем, сумели разработать совершенно
новые технологии. Я и сам обладаю определенными навыками, ты знаешь об
этом, и я убежден, что эта технология может позволить синтезировать
меланжу... это будет наш собственный источник пряности. - Он остановил
свои яркие птичьи глаза на лице Шаддама. - Или это ты не желаешь
рассмотреть все возможные альтернативы, что позволит твоему отцу
перехватить у тебя инициативу?
  Шаддам скривился, помедлив с ответом. Сейчас он с гораздо большим
удовольствием поиграл бы в мяч. Ему действительно не хотелось думать об
этих похожих на гномов людей; тлейлаксы - религиозные фанатики, отличались
невероятной скрытностью и никогда не приглашали на свои планеты гостей. Не
обращая ни малейшего внимания на то, как к ним относятся остальные
подданные Империи, тлейлаксы рассылали везде своих представителей, которые
на самом высшем уровне заключали сделки на поставки самых совершенных
биоинженерных продуктов. Ходили слухи, что ни один чужестранец никогда не
видел женщин Тлейлаксу. Никогда. Должно быть, они дико красивы или
отвратительно безобразны.
  Видя, что кронпринц вздрогнул, Фенринг выставил вперед палец.
  - Шаддам, не попадайся в ту ловушку, в которую угодил твой отец. Как твой
друг и советник, я должен принимать во внимание всякие, в том числе и
скрытые, возможности, ххмма? Оставь сантименты и представь себе плоды
победы, если это сработает - победы над Ландсраадом, Гильдией, ОСПЧТ. Тебе
удастся подчинить и призвать к порядку Дом Харконненов. Как это будет
забавно, когда окажется, что все те нити, с помощью которых они управляют
Арракисом, доставшимся им ценой борьбы с Ришезами, окажутся никому не
нужными.
  Фенринг заговорил тихим голосом, призвав на помощь всю свою способность
апеллировать к разуму.
  - Какая разница, что нам придется иметь дело с Тлейлаксу? Ведь в случае
успеха мы сломаем монополию на пряность и овладеем независимым ее
источником. Такие стоит ли игра свеч?
  Шаддам задумчиво посмотрел на друга, повернувшись спиной к обучающей
машине.
  - Ты в этом уверен?
  - Нет, не уверен, - огрызнулся Фенринг. - Никогда нельзя быть уверенным до
того, как дело не сделано. Но мы должны по крайней мере принять во
внимание эту идею, дать себе шанс. Если мы не сделаем этого, то это
сделает кто-то другой, пусть даже не сразу. Может быть, сами тлейлаксы.
Нам надо сделать это ради нашего выживания.
  - Что будет, если о наших планах узнает мой отец? - спросил Шаддам. - Ему
наверняка не понравится такая идея. Старый император никогда не умел
думать самостоятельно, и тем более не мог делать это теперь, когда под
действием яда Фенринга его мозг постепенно превращался в окаменелость.
Император всегда был склонной к патетике пешкой, которой легко управляли
самые разнообразные политические силы. Возможно, старый стервятник
заключил с Харконненами тайную сделку, по которой они получали право
разрабатывать месторождения пряности на Арракисе. Нет ничего
удивительного, что молодой и энергичный барон Харконнен сумел обвести
вокруг пальца престарелого императора. Харконнены были известны своими
несметными богатствами, да и средств влияния в их распоряжении было в
избытке.
  Было бы очень неплохо поставить их на колени.
  Фенринг упер руки в бедра.
  - Я могу воплотить все это в жизнь, Шаддам. У меня есть связи. Я могу
привезти сюда представителя Бене Тлейлаксу, причем об этом никто не
узнает. Этот представитель доложит о нашем деле императору, и если его не
примут, то мы найдем, кто в действительности управляет троном... следы не
успеют стереться, хммх. Ну так что, мне можно приниматься за дело?
  Кронпринц обернулся в сторону машины, которая, словно полоумный маньяк,
продолжала инструктировать несуществующего ученика.
  - Да-да, конечно, - проговорил он нетерпеливо. Решение было наконец
принято. - Не будем больше терять времени, и перестань шмыгать носом.
  - Мне потребуется некоторое время, чтобы все приготовить, но вложения себя
оправдают.
  Из соседней комнаты донесся протяжный высокий стон: потом раздался визг,
полный неимоверного экстаза. Визг становился все выше и громче. Казалось,
стены дворца вот-вот рухнут.
  - Должно быть, наш тутор научился ублажать эту девчонку, - Сказал Шаддам с
кривой ухмылкой. - Или она просто разыгрывает такую страсть.
  Фенринг рассмеялся и покачал головой:
  - Это не она, мой друг, это визжит наш тутор.
  - Хотелось бы мне знать, что она с ним сделала, - сказал Шаддам.
  - Не беспокойся. Все записано, так что позже сможешь получить полное
удовольствие. Если наш возлюбленный тутор не станет чинить нам
неприятностей, то мы будем смотреть кино для собственного услаждения, но
если возникнут трудности, ТО мы подождем, когда твоему отцу подсунут эту
наложницу, и прокрутим ему пленку. То-то император Эльруд порадуется
такому развлечению.
  - А мы получим все, что нам нужно, - произнес Шаддам.
  - Именно так, мой принц.

  Работающий планетолог имеет доступ ко многим ресурсам источникам и данным,
но самым важным инструментом его работы являются человеческие существа.
Только культивирование экологической грамотности среди людей способно
спасти целую планету.

  Пардот Кинес. "Случай Бела Тегез"

  Собирая материал для своего следующего доклада императору, Пардот Кинес
все чаще сталкивался с фактами малозаметного воздействия на экологию
планеты. Он подозревал, что за этим воздействием стояли фримены. Да и кто
еще мог жить здесь, в пустынях Арракиса?
  Кинесу стало ясно, что народ пустыни был куда многочисленнее, чем могли
вообразить правители Харконнены, и что у фрименов была своя мечта... но,
как планетолог, Кинес сомневался, что эта мечта имеет форму тщательно
разработанного плана.
  Стараясь вникнуть в суть экологических и геологических загадок этого
пустынного мира, Кинес пришел к убеждению, что у него есть силы и
возможности вдохнуть жизнь в эти пылающие зноем пески. Арракис не был
мертвой планетой, как это могло показаться с первого поверхностного
взгляда; нет, это было семя, способное дать великолепные всходы если,
конечно, направить развитие в нужное русло.
  Харконнены, естественно, не станут тратиться ни на какие усилия такого
рода. Хотя они управляли Арракисом уже на протяжении нескольких
десятилетий, барон и его капризная команда вели себя так, словно были на
планете непрошеными гостями, которые не желали делать в нее долговременных
вложений. Как планетолог, Кинес замечал очевидные признаки такого
наплевательского отношения. Харконнены взламывали этот мир, добывая
столько меланжи, сколько могли, совершенно не думая о будущем.
  Политические махинации и переменчивость могущества могли в мгновение ока
привести к смене союзников. Пройдет несколько десятилетий, и император
вручит власть над Арракисом какому-нибудь другому Великому Дому, и что
получат тогда Харконнены от своих долговременных вложений и инвестиций?
  Многие другие жители планеты были совершенно бедны: контрабандисты,
торговцы водой, перекупщики. Этим людям ничего не стоило собрать пожитки и
переселиться на другую планету, чтобы устроить там очередной бидонвиль.
Никому не было дела до нужд планеты - Арракис был просто источником неких
ресурсов, которые надо было использовать, после чего Арракис мог и
погибнуть.
  Кинес подумал, что у фрименов, видимо, иная жизненная установка.
Чуждающиеся внешнего мира жители пустыни, как рассказывали, были
поразительно сильно привязаны к своему образу жизни. За свою долгую
историю они много раз переселялись с планеты на планету, были в рабстве до
тех пор, пока не обрели дом на Арракисе, который они еще в древние
незапамятные времена назвали Дюной. Этим людям было что терять, слишком
многое для них было поставлено на кон. Именно они будут больше всех
страдать от последствий неумеренной эксплуатации планеты.
  Если бы Кинесу удалось привлечь фрименов на свою сторону - и если этих
таинственных жителей было действительно так много, как он подозревал, - то
изменения в лучшую сторону на Дюне могли бы носить глобальный масштаб.
Когда он соберет больше данных о климате, атмосферных течениях и сезонных
колебаниях погоды, Кинес разработает реалистичный график преобразований и
создаст правила игры, которая в конечном счете превратит Арракис в зеленую
планету. Это можно сделать!
  В течение последней недели он занимался обследованием Защитного Вала,
гигантской горной гряды, окружавшей северный полярный регион. Большинство
жителей населяло окруженные скалами низины, куда, как полагал Кинес, не
могли проникать песчаные черви.
  Для того чтобы лучше разобраться в строении ландшафта, Пардот медленно
продвигался по поверхности планеты в одноместном вездеходе. Не спеша
огибая Защитный Вал, Кинес делал замеры и собирал образцы породы. Измеряя
углы взаимного расположения слоев, Пардот делал выводы о тех геологических
катаклизмах, которые привели к образованию такого естественного барьера.
  Учитывая неограниченный ресурс времени и тщательность исследования, нельзя
было исключить, что удастся найти известковую породу, окаменелости древних
раковин, которые могли бы многое рассказать о куда более влажном, чем
настоящее, прошлом планеты Дюна. Даже самые незаметные признаки древнего
присутствия здесь воды могли многое сказать наметанному глазу. Открытие
таких криптозойных остатков стало бы краеугольным камнем его нового
трактата, неоспоримым доказательством справедливости его предположений...
  Однажды, ранним утром, Кинес ехал на своем вездеходе вдоль скалы, оставляя
следы в рыхлой породе, осыпавшейся с горы. Все находящиеся здесь деревни
были аккуратно отмечены на карте, несомненно, для того, чтобы знать, кого
можно безнаказанно обирать и заставлять работать. Однако для Кинеса было
большим подспорьем иметь точную карту местности.
  Сейчас он находился вблизи деревни под названием Виндсек, где стоял
гарнизон Харконненов. Несколько казарм во враждебном окружении местных
жителей, соблюдавших настороженный нейтралитет. Кинес медленно продвигался
вперед по неровной, пересеченной местности. Мурлыкая себе под нос, он
внимательно оглядывал отвесные скалы. Шум мотора был настолько монотонным,
что нимало не отвлекал планетолога от размышлений.
  Взобравшись на очередной подъем и обогнув высокий утес, Кинес остановил
машину. Перед ним разворачивалась небольшая, но кровавая и ожесточенная
битва. Шесть мускулистых, натренированных и натасканных солдат
Харконненов, окруженных защитным полем, были экипированы по последнему
слову военной техники.
  Храбрецы были вооружены церемониальными саблями, которыми они, словно
опасными игрушками, угрожали троим фрименским юношам, зажатым в угол.
  Кинес заглушил мотор, остановив вездеход. Прискорбная сцена напомнила ему,
как однажды он видел откормленного лазанского тигра, игравшего с земляной
крысой манги на Салусе Секундус. Тигру вовсе не хотелось есть, он и без
того был до отвала накормлен отборным мясом, ему просто надо было
насладиться своими хищническими инстинктами. Тигр загнал несчастного
грызуна в узкую расщелину и начал рвать его плоть длинными когтями,
причиняя страшные болезненные кровавые раны... впрочем, вовсе не
смертельные. Кинес долго наблюдал, как тигр забавляется со своей жертвой.
Мучительство продолжалось много минут, показавшихся планетологу вечностью.
Наконец тигру наскучила игра, и он просто откусил крысе голову, оставив
труп на радость пожирателям падали.
  Правда, трое молодых фрименов вели себя не столь пассивно, как
достопамятная земляная крыса. Но что они могли поделать, вооруженные
только короткими ножами, не имея защитного поля или доспехов? У уроженцев
пустыни не было никаких шансов устоять против профессиональных навыков и
вооружения харконненовских убийц.
  Но фримены не сдавались.
  Хватая разбросанные на земле камни с острыми краями, они швыряли их во
врагов, стремясь убить их, но это примитивное оружие отлетало от защитного
поля, не причиняя солдатам ни малейшего вреда. Солдаты хохотали и медленно
сжимали кольцо.
  Никем не замеченный, Кинес выбрался из вездехода, зачарованный
разворачивающейся перед его глазами сценой. Он поправил защитный костюм,
ослабил ремни, чтобы иметь большую свободу в движениях. Лицевая маска была
на месте, но не заперта на замок. В этот момент он еще не знал, станет ли
наблюдать, что будет, как тогда, в эпизоде с тигром, или попытается
каким-то образом вмешаться и помочь.
  Превосходство солдат в численности было два к одному, и если Кинес
вмешается в драку, то может быть ранен или даже привлечен к суду за
нападение на служащих Харконненов. Имперский планетолог не имел полномочий
вмешиваться в местные конфликты.
  Кинес положил руку на клинок, висевший на поясе. В любом случае надо
приготовиться, хотя Пардот от души надеялся, что дело кончится взаимными
оскорблениями, угрозами и максимум парой синяков и плохим настроением.
  Но в этот момент характер сражения резко изменился, и Кинес понял,
насколько он глуп. Это была не игра, а серьезное, смертельное
противостояние. Солдаты явились сюда убивать.
  Шестеро вояк бросились вперед, размахивая сверкающими саблями. Фримены не
дрогнули и вступили в бой. Через секунду один из юношей упал. Из раненой
сонной артерии хлестала пенистая алая кровь. Кинес хотел крикнуть, но
слова застряли у него в горле. Гнев застлал глаза красной пеленой. Когда
он ехал сюда, то надеялся найти общий язык с фрименами, разделить с ними
свои идеи по спасению планеты. Именно фримены, дети пустыни, должны были
лучше других понять его чаяния. Он мог помочь им, а они - ему. Он надеялся
привлечь их, как рабочих, к преобразованию их мира. Они должны были стать
его добровольными союзниками, истинными друзьями.
  Но сейчас эти дуболомные выкормыши Харконненов, без всякой видимой
причины, пытались убить его рабочих, людей, при содействии которых он
надеялся преобразить лицо планеты. Кинес не мог этого допустить.
  Один из троих фрименов умирал на песке, истекая кровью, а два его
товарища, издав клич "Таква!", с дикой яростью атаковали солдат,
бросившись на них с примитивными голубоватыми ножами. Эта ярость поразила
Кинеса.
  Двое солдат упали, сраженные неожиданными ударами, четверо других застыли
на месте, раздумывая, надо ли спешить на помощь. Все еще колеблясь, одетые
в синие мундиры солдаты двинулись на юношей.
  Видя страшную несправедливость, Кинес отреагировал на нее совершенно
импульсивно. Он бесшумно бросился сзади к храбрецам в синей форме. Включив
свое защитное поле, он бросился в бой, выхватив из ножен короткий,
взламывающий любое поле отравленный нож, который носил с собой для
самообороны.
  За время скитаний по Салусе Секундус Кинес научился мастерски обращаться с
ножом и убивать. Его родители работали в одной из самых страшных тюрем
Империи, и ежедневные выходы Кинеса в дикие места планеты научили его
сражаться с подстерегавшими на каждом шагу хищниками.
  Он не стал издавать боевой клич, это лишило бы его преимущества
внезапности при столкновении с превосходящий силами противника. Кинес
держал нож в опущенной руке. Он не был особенно храбр, но, приняв решение,
всегда его выполнял. Словно повинуясь какой-то неведомой силе, не
зависящей от воли Кинеса, нож описал дугу и пронзил защитное поле
ближайшего солдата. Затем лезвие дернулось вверх, круша кости и плоть,
разрывая почку и рассекая спинной мозг.
  Кинес вырвал нож из раны и, повернувшись вполоборота лицом к лицу
встретился с другим солдатом, который тоже повернулся к новому противнику.
Защитное поле замедлило движение отравленного лезвия лишь на долю секунды,
и оно вонзилось в живот солдата и опять дернулось вверх.
  Двое вояк Харконненов, смертельно раненные, рухнули в песок, не успев даже
вскрикнуть. Теперь повержены были четверо, включая тех двух, которых убили
фримены. Оставшиеся в живых харконненовские быки, потрясенные неожиданным
развитием событий, мгновение стояли, словно парализованные, потом взвыли
от наглости долговязого незнакомца. Обменявшись условными знаками, они
отбежали друг от друга, не спуская глаз с Кинеса, его они опасались
больше, чем фрименов, которые, озверев, были готовы, в случае
необходимости, драться ногтями.
  Фримены снова бросились в атаку, испуская тот же боевой клич "Таква!".
  Один из двух уцелевших солдат едва не поразил своей саблей Кинеса, но тот,
забрызганный кровью своих жертв и охваченный гневом, увернулся от удара и
сам напал на врага. Лезвие ножа снова проткнуло защитное поле. Удар был
настолько силен, что планетолог едва не отсек голову солдату. Гвардеец
выронил саблю и схватился за горло, тщетно пытаясь остановить
кровотечение. Как же он не хотел расставаться со своей драгоценной кровью,
которая покидала его вместе с жизнью!
  Пятый солдат Харконненов рухнул наземь.
  Двое фрименов, охваченные жаждой мести, набросились на оставшегося в
одиночестве солдата, а Кинес занялся раненным юношей.
  - Успокойся, я помогу тебе.
  Молодой человек успел за это время обильно оросить кровью мелкие камни и
пыль, но у Кинеса была при себе аптечка первой помощи. Он запечатал рваную
рану на шее юноши кровоостанавливающим составом, сделал инъекцию плазмы и
мощного биологического стимулятора, чтобы поддержать жизнь жертвы. Кинес
пощупал пульс юноши. Пульс был твердым и ровным.
  Пардот оценил тяжесть травмы и был поражен тем, что рана давно перестала
кровоточить. Без медицинской помощи парень должен был умереть через
несколько минут, но все же Кинес был удивлен тем, что юноша вообще выжил,
у фрименов замечательно эффективна система свертывания крови. Еще один
факт, который стоит отложить в памяти. Не является ли это
приспособительной реакцией, предохраняющей от избыточной потери жидкости в
этой самой сухой из пустынь?
  - Иэхх!
  - Нет!
  Кинес оглянулся на крик боли и страха. Фримены, склонившись над оставшимся
в живых солдатом, орудуя кончиками ножей, вырвали из его орбит глаза.
После этого они медленно принялись свежевать врага, сдирая с него узкие
полоски кожи, которые они складывали в сумки, висевшие на поясе.
  Забрызганный кровью Кинес, тяжело дыша, поднялся на ноги. Видя жестокость
фрименов, теперь, когда военное счастье улыбнулось им, Кинес засомневался,
правильно ли он поступил, вмешавшись в схватку. Эти пришедшие в ярость
фримены вели себя, как дикие животные. Не попытаются ли они теперь убить
его, невзирая на то, что он помог им? Для этих отчаянных молодых людей он
был всего лишь чужаком.
  Он принялся ждать, когда юноши закончат свою омерзительную пытку.
Встретившись с ними взглядом, Кинес откашлялся и произнес на имперском
галахском наречии:
  - Мое имя Пардот Кинес. Я - имперский планетолог, присланный на Арракис.
  Он опустил глаза, посмотрел на свои забрызганные кровью руки и решил
обойтись без рукопожатия, тем более что было совершенно непонятно, как
молодые люди истолкуют его жест.
  - Мне очень приятно представиться. Я всегда хотел познакомиться с
фрименами.

  Легче всего устрашает враг, которым восхищаешься.

  Ментат Туфир Гават, начальник службы безопасности Дома Атрейдесов

  Затаившись в тени густого соснового леса, Дункан упал на колени в мягкие
опавшие иглы, ощутив тепло и надеясь хоть немного согреться. Ночной холод
начисто уничтожил смолистый запах хвойного леса, но здесь, в лесу, не было
по крайней мере пронизывающего ледяного ветра, продувавшего до костей.
Дункан ушел довольно далеко от пещеры, теперь можно было остановиться и
перевести дух.
  Он понимал, что Х