или иначе узнаем подробности.
   - Хотелось бы побыстрее. Может,  учитывая  нашу  будущую  договоренность,
ваши органы безопасности снимут парочку грифов секретности индивидуально для
нас?
   - Это, как понимаете, не  моя  компетенция,  -  мило  улыбнулся  человек,
говоривший с акцентом.
   - Ладно, бог с ним. Нам все  равно  приятно,  что  ведущая  держава  мира
оценила наши достижения в  ракетостроении.  Конечно,  сравнительно  с  нашей
"птичкой", ваши  "Гарпуны"  кажутся  неуклюжими  доисторическими  монстрами.
Сколько их ни модернизируй, это все равно семидесятые годы. Вообще, снижение
военных расходов дурно повлияло на ваши новейшие разработки, вы не находите?
   - Абсолютно согласен с вашей точкой зрения.
   Речь в диалоге шла  о  срочном  приобретении  у  французского  оружейного
концерна  "Аэроспасьяль"  сверхзвуковых  противокорабельных   ракет   нового
поколения  -  АНС.  Ведущий  неафишируемую  войну  флот  Соединенных  Штатов
действительно не имел  на  вооружении  ничего  похожего.  Это  были  уже  не
шуточки: политики, имеющие отношение к делу, были  в  ужасе,  самая  сильная
страна мира была вынуждена искать помощь на  стороне,  дабы  свести  в  свою
пользу конфликт относительно локального масштаба.

   46 Фора

   Знаете в чем была  сложность?  Да,  для  "пятьдесят  вторых",  к  которым
неслись уцелевшие в бою с истребителями "Су". Не только в том,  что  "Б-52",
как  его  ни  дорабатывай,  все  же  машина  пятидесятых  годов,  а  "Су-27"
рекордсмен мира в своей категории, и не светит "Стратофортрессу", как он  ни
старайся,  ни  убежать,  ни  сманеврировать  от  маленькой  двенадцатитонной
"птички". Лишь в одном, подходящем для данного случая  параметре  "пятьдесят
второй" может  соревноваться  с  "Су"  -  у  него  в  чреве  больше  станций
постановки помех. Конечно, у бомбардировщиков  не  только  пассивные  методы
обороны,  у  них  и  противосамолетные  ракеты  имеются,  однако  еще   одна
упомянутая сложность - против них. Видите ли, перед локаторами  "Су"  только
враги и их помехи-ловушки, а вот перед носами "Стратофортрессов"  не  только
враги - там вдалеке еще шастают по небу добиваемые "Хорнеты". Какое  до  них
дело атакуемым "Стратосферным крепостям"? Вроде бы никакого, но, видите  ли,
технические факторы снова вносят свои коррективы в тактику. Дело в том, что,
кроме луча локатора наведения, цель перед  запуском  ракеты  ловит  еще  луч
опознавателя "свой - чужой" - у  него  свой  маленький  излучатель-приемник.
Однако работают они в разных  диапазонах.  У  опознавателя  гораздо  меньшая
точность в силу некоторых физических составляющих нашего  мира.  Посему  луч
наведения может  уже  прекрасно  поймать  цель,  однако  более  широкий  луч
опознавателя часто ловит не только врага, но  и  свой  самолет,  находящийся
дальше либо в стороне. Что тут изволите предпринять? На экране цель одна, но
на запрос опознавания она отвечает: "Я свой!" И "Су" получают дополнительную
фору для сближения.

   47 Везение

   Идиотизм ситуации был многогранен. Единство и борьба противоположностей в
чистом виде. Только подумать: его личное везение плавно перетекало в везение
русских. Из всего экипажа "Юмткебла", попавшего под перекрестный огонь сразу
нескольких крупных русских кораблей, только Ричарда  Дейна  вынули  из  воды
живым и невредимым. Все остальные полегли или были вытащены  в  предсмертной
агонии,  как,  например,  операторы  ЗРК  -  два  обугленных,  мокрых  куска
протоплазмы, уже даже не вопящие от боли, а так - сипящие что-то бессвязное,
От злосчастного "Юмткебла" на поверхности моря  не  осталось  ровным  счетом
ничего, он был еще и: крайне секретной штуковиной и  подлежал  безжалостному
уничтожению  при  возможности  захвата  противником.  После  расставания   с
широколопастными гребными винтами вероятность  захвата  перевешивалась  лишь
вероятностью утопления, каковая и победила, -  капитан  Эмбервилл  привел  в
действие специальные заряды, вложенные в корпус еще  в  стадии  проекта.  Их
хлопок был почти не слышен в окружающем хаосе, но обрезал опорные  подводные
крылья и разгерметизировал главный отсек.
   И тогда Ричард Дейн забыл, что он направленец науки, и бросился спасаться
со всех ног.
   И были  горящие  сужающиеся  проходы,  и  были  хлебающие  соленую  влагу
распахнутые люки,  и  лопающаяся  от  120-миллиметровых  попаданий  скорлупа
скошенных стен, и осколки, режущие людей на части, и никто  уже  не  наводил
зенитные ракеты - пылали изнутри шкафы с грузом микросхем да визжали, черпая
воздух вакуумом, треснувшие от жары индикаторы. Сколько секунд или вечностей
это длилось? Почти для всех, кто вокруг, так долго,  что  жизни  не  хватило
достать до края. Ну а у кого хватило, те, перевалив  через  люк,  угодили  в
новое измерение - боли. А "Юмткебл", неспешно кувыркнувшись брюхом  вверх  и
выставив миру свои обгрызенные лапы, совершил глубоководное  погружение  без
возврата.
   И везение Ричарда Дейна успело отодвинуть его на пару десятков  метров  в
сторонку и накрыло своим защитным куполом до момента, пока  перед  носом  не
плюхнул брызгами спасательный вертолетный гак.
   А где же везение русских, спросите вы?
   Из всего экипажа "Юмткебла" остался в живых и был  захвачен  единственный
на борту человек, который знал о теории взаимопроникновения миров, то  есть,
при  умелом  допросе,  могущий  своими  показаниями  поставить  точку  после
объяснения происходящего.
   Допрашивал ли великий Ньютон яблоки, падающие на  голову,  о  причине  их
падения? Не берусь утверждать, но все может быть, хотя могло быть и наоборот
-  Природа,  желая  объяснить  себе  собственную  суть,  пытала  гениального
англичанина ударами по черепу. Сейчас в лапах советского ударного соединения
имелся - нет, конечно, не Ньютон и, ясно, не Золотой Ключик, но, по  крайней
мере, человек, знающий, что между мирами имеется замочная скважина.

   48 Избиение

   Думаю, все понимают, что  произошло  потом.  Нет,  абсолютного  торжества
разрушения  не  было  -  не  было  эдакой  бойни,   размазанной   на   сотни
кубокилометров, когда отрезанные крылышки, хвосты и двигатели кувыркаются  в
замедленной  съемке  падения,  сминают  встречающиеся  по  пути  парашюты  с
повешенными  за   загривок   котятами-человеками,   а   еще   мимо   валятся
издырявленные осколками,  порезанные  очередями,  убитые  наповал  левиафаны
неба, а за ними - чернота  смерча,  а  внутри  завывание  стратосферы  через
посеченные фонари кабин...
   Однако кое-что получилось. Бортовые пушки тоже иногда  применялись.  Нет,
здесь не использовались древности,  размещающиеся  на  кромках  крыльев.  От
такого  утешительно  ненужного  парадного   милитаризма   армии,   уважающие
прогресс, давным-давно отказались - при больших скоростях эти подлые, жестко
закрепленные турели мазали - били в "молоко", а не в  мишень.  Когда  летишь
быстрее звука или даже  медленнее,  но  близко  к  пределу,  видимая  глазом
твердость металлов - врет, крылья,  треугольные  или  какие  хочешь,  меняют
форму. Для бинокуляров наших природных  незаметно,  но  в  цель  попасть  из
отклоненных пушек - извините.
   Да и не нужны они, эти пушечки крыльевые, та, что в носу, справляется что
надо. Кучность стрельбы столь точна -  из  социалистической  экономии  можно
отказаться  от  длинных  очередей.   Правда,   сейчас   эти   автоматические
ограничители  занимаются  вредительством  -  слишком  живучи  "Стратосферные
крепости", мало на них трех-четырех крупнокалиберных пуль.  И  получается  -
экономия последних ведет к перерасходу топлива. Знаете, сколько его уходит у
"Су" на очередной маневр, да еще на форсаже? То-то.
   Так что со всеми этими трудностями техногенного и  природного  характера,
со всеми этими действиями-противодействиями - поголовного истребления "Б-52"
как  вида  не  получилось.  Ускользнули  некоторые   из   восьмидесятитонных
гаденышей - рассеялись, а может, дальше пошли  по  своим  противокорабельным
делам.
   Истребители, конечно, тоже барражировать в молочных небесах не остались -
назад понеслись, разыскивать в тумане свое "пиратское" место базирования
   Некоторые нашли.

   49 Гении

   Какие только мысли не приходят человеку в голову от долгих занятий  одним
и тем же делом. И  самое  странное,  как  только  он  что-нибудь  изобретет,
пробьет заслоны из критиков и скептиков, многие из которых рады  бы  рты  от
удивления раскрыть, поскольку удивление у них двойное: от того, что проблема
решена, и оттого, что  она,  оказывается,  вообще  сушествовала,  да  только
высокомерие свое ставят  они  превыше  всего,  и,  представляя  изобретателя
свихнувшимся, они маскируют свою умственную  ограниченность.  И  как  только
изобретатель это самое совершит, решает он еще и критиков своих  поверженных
превзойти, начинает думать-гадать, как свое признанное и  применяемое  вовсю
творение на нет свести. И знаете, часто на сем поприще достигает он  успеха.
И, наверное, со временем неугомонный разум  его  вышел  бы  на  новый  виток
изобретательства, и так вверх и вверх по спирали развития, - но  жизнь  наша
земная коротка, а потому редко происходит подобное. И все-таки бывает.  Один
француз - артиллерийский офицер Пексан разработал в молодые  годы  разрывной
снаряд  вместо  доселе  летающих  по  небу  литых  ядер,   чем   осчастливил
человечество безмерно, а к концу  дней  своих  предложил  идею  бронирования
кораблей, то есть свел на нет свое собственное творение. Гении,  что  с  них
взять?
   Со времен Пексана много воды утекло, много других гениев задело  бралось.
И шли они по обоим путям, указанным французским артиллеристом. И  много  они
на тех путях нашли.
   Нашли, например, что броня дело тяжелое, и ну ее в болото.  Не  дает  она
эффекта достойного, ведь даже "Ямато" хваленый потонул. И нет  такой  брони,
которую невозможно пробить современными средствами поражения. Но  защищаться
все же надо, как ни верти. И предпочли ей то, первое  изобретение  француза.
Активная защита - клин клином вышибают, как говорится. Однако,  знаете,  чем
плоха активная защита? Скорострельность пушек и ракетных установок высока, а
количество снарядов конечно. Вот и получается, что если атака интенсивна, да
еще длительна, то...
   Все дело в  ресурсах.  Вот  если  бы  снарядики  прямо  из  воды  соленой
производились, тогда конечно, атак...
   Задача для новых гениев поставлена. За дело!

   50 Боевой порядок

   Нельзя сказать, что пилоты "пятьдесят вторых" окончательно отчаялись. Да,
подустали, но все же парение в небесах на  большом  бомбардировщике  гораздо
комфортнее полета на кузнечике-истребителе. И веселее к тому же, как-никак в
экипаже  шестеро  -  веселая  компания  занятых  любимым  делом  людей.  Ну,
подумаешь, описались некоторые, когда "пираты" начали валить  "Стратосферные
крепости" одну за  другой.  С  каждым  бывает.  Зато  теперь  было  над  чем
посмеяться. Однако рыскание по морю-океану, да еще  накрытому  непробиваемой
пеленой, надоест кому угодно.  Что  с  того,  что  в  баках  целая  цистерна
горючего, нервишки-то все равно пошаливают - а вдруг "пираты" произведут еще
одно нападение?
   От полного отчаяния их спасло  очередное  восстановление  связи.  Там,  в
недрах узлов управления АУГ, наконец-то обработали переданные через  спутник
нужные координаты, пересланные из самого логова врага, далеким и  на  данный
момент  уже  потерянным  "Юмткеблом".  И   тогда   "Стратофортрессы"   вновь
развернулись в боевой порядок и установили на "прогрев" ждущие своего часа и
спокойно дремлющие до того "Гарпуны".

   51 Аудиенцпя

   "А подайте-ка сюда этого  янки!  Желаю  его  лицезреть!"  -  распорядился
адмирал советского флота Гриценко Геннадий Павлович, сидя  в  каюте  отдыха,
примыкающей к посту боевого управления, где-то в недрах "Юрия Андропова". Он
отдал распоряжение немножко иначе, но ведь слова -  это  оболочка,  а  важен
смысл, правда?
   И тогда пилот палубной авиации и  член  совсекретной  комиссии,  человек,
имеющий допуск к президенту США, предстал перед ним. В  мертвом  свете  ламп
Гриценко вперился в него тусклыми усталыми глазами.
   - Что у него за форма, черт возьми? - спросил он окружающих, не зная, что
пленный неплохо понимает его язык. - Комитету госбезопасности,  не  при  нем
будь сказано, надо по заднице настегать! Форма похожая, но  новая  какая-то;
судно - мы его даже не успели заснять  -  черт  знает  какое;  помехи,  черт
побери, какого-то нового вида... Где наше доблестное КГБ?
   "Мама моя родная, - подумал про себя американский гражданин Ричард  Дейн,
- мне еще и с КГБ придется дело иметь! Бедные мои косточки".
   - Чего им тут надо было,  этим  янки,  это  же  наши  воды?  -  несколько
отрешенно поинтересовался русский адмирал.
   - Спросить? - неуверенно уточнил переводчик - целый капитан-лейтенант.
   - Да нет, это я так. Думаешь, я совсем их английского не знаю? - сказал в
пространство Геннадий Павлович. - Я  бы  спросил,  если  бы  этот  мальчишка
оболваненный знал ответ.
   - И что бы вы спросили? - подобострастно поинтересовался переводчик.
   - Я бы спросил, имеют ли отношение янки к пропаже моего отца. Вот что  бы
я спросил, - Гриценко вонзил в Ричарда Дейна неожиданно вспыхнувший  взгляд,
как два красных лазера. - Еще бы я спросил, не подобрали ли они в море моего
братишку в шестьдесят седьмом или хоть кого-нибудь из его  экипажа.  Я  явно
старею, моя вселенная  начинает  суживаться.  Суживаться  до  эдаких  личных
эмоций. Вот так, брат, - он подмигнул своему соотечественнику.
   - Так, может, все же спросить? - снова проявил активность,  вдохновленный
проявлением адмиральской человечности, переводчик.
   В этот момент что-то затрещало в больших динамиках, и голос, скрадывающий
окончания слов шелестом помех, сообщил: - Товарищ адмирал, воздушные цели на
сближении. Вас просят на рабочее место.
   - Вот и поговорили, -  подвел  итог  Гриценко.  -  Передайте  ребятишкам,
которые  будут  его  допрашивать,  что  меня  лично  интересует  не   только
устройство их странного корабля, но больше другое: почему янки  в  последнее
время повысили активность. Неужто правда близка агония  капитализма?  Ладно,
уведите его, - адмирал встал, но внезапно снова глянул на  пленного.  -  Или
стоп! Уважим мнение замполита. Проведите-ка его по всем  помещениям  личного
состава, пусть посмотрят на агрессора  собственными  очами.  Для  начала  по
верхней палубе. Поднимите боевой дух авиаторов.
   На этом аудиенция иностранного гражданина у командующего местным филиалом
советского флота была закончена.


   52 Профиль полета

   Знаете, как движется "Гарпун"? Сразу скажу, профиль его полета отличается
от  полета  какого-нибудь  слабака  "Экзосета".  "Экзосет"  летит   поначалу
более-менее высоко, ближе к цели несколько снижается, а  в  паре  километров
вообще начинает стричь верхушки волн - его задача  поразить  ватерлинию,  он
ведь невелик, взрывчатки мало,  а  потому  ее  нужно  использовать  с  умом.
Кстати,  именно  поэтому  десять  "Экзосетов"   промазали   по   "пиратским"
экранопланам. Они пронеслись у них под днищем и крайне удивились, выскочив с
обратной  стороны  целехонькими.  Дело  в  том,  что  их  кумулятивная  мощь
срабатывает от простейшего  контактного  взрывателя,  а  соприкосновения  не
было. Беда с этой техникой!
   А вот "Гарпун" хитрее. Взрывной мощи у него невпроворот,  потому  плевать
он хотел на отслеживание  всяких  ватерлиний.  К  избранному  его  железными
мозгами кораблю он подбирается поначалу довольно низко над водой, но, ощутив
его близость - что он делает очень просто, измеряя запаздывание  отраженного
сигнала, - "Гарпун" стремительно взвивается вверх и уже оттуда, с радостного
возвышения над жертвой, пикирует вниз быстрее камня.  Он  любит  проламывать
палубу и рвать детонатор внутри. Экраноплан  не  имеет  палубы,  однако  его
широкое, распластанное над синим океаном  тело,  должно,  по  идее,  вводить
"Гарпун" в чудовищное возбуждение.
   Сейчас около двадцати "Гарпунов" шли на сближение с  группой  "пиратских"
кораблей во главе с авианосцем "Юрий Андропов".

   53 Беготня

   Не получилось у них с поднятием боевого духа. Скорее наоборот.
   Хотя  поначалу  все  шло  гладко.  "По  улице  слона  водили,  как  будто
напоказ..." Вот так и пленного Ричарда Дейна вывели на свет божий.
   Но, во-первых, на летной палубе вершилась такая суета, что как-то  не  до
созерцания конвульсии капитализма было. А во-вторых, когда  Ричард  Дейн,  с
двумя мощными конвоирами по бокам, добрался до  середины  палубы,  произошел
авиаракетный налет на русское соединение. Вся  окружающая  машинерия  начала
последовательно-разрушительную работу с  элементами  аврала.  Вблизи  ревели
самолеты, врубающие не сходя с места форсаж и сдерживаемые на палубе  только
специальными стойками; тарахтели куда-то в невидимое  далеко  многоствольные
автоматы разных калибров; вяло зависали на  огненных  хвостах  ракеты,  дабы
через мгновение умчать навеки  в  туманную  мглу;  махали  кому-то  флажками
регулировщики в защитных наушниках. Последняя стадия капитализма перла  всей
мощью. И ребятушки-конвоиры, судя по комплекции, имеющие отношение к морской
пехоте, сообразили, что пора делать ноги и не путаться под ними  у  людей  и
техники, занятых делом.
   Но, видно, судьба тасовала колоду по-своему, и  когда  вся  тройка  почти
добралась до спасительного люка, в авианосец "Юрий Андропов"  угодил  первый
ракетоснаряд. Разделившись на три сотни заранее нашпигованных  составляющих,
гостинец в долю секунды произвел на палубе зачистку местности. И  надо  было
так  случиться,  что  несколько  из   этих   элементов   продырявили   обоих
конвоиров-здоровяков,  слева  и  справа   от   Ричарда   Дейна,   хотя   его
натерпевшийся организм  не  давал  подлетающей  ракете  никаких  ответов  на
позывные "свой - чужой".
   И хотя Ричард Дейн тоже упал, он совсем не пострадал. Оглядевшись  вокруг
и изучив свои свободные как ветер руки (с него сняли наручники для  движения
по трапам),  Ричард  Дейн  понял  -  судьба.  И  тогда,  не  оглядываясь  на
корчащихся в агонии охранников, он рванул назад, туда,  где  вся  их  троица
недавно проходили эскортом. Там стояли  в  рядок  два  красавца  "Як-141"  -
первые в мире сверхзвуковые самолеты с вертикальным  взлетом.  Неясно  было,
почему они пока не взлетели, но разве это его касалось?
   Кто на этом судне, да и во всем советском флоте две тысячи  пятого  года,
явившемся из "Мира-2", мог знать, что  подобранный  с  затопленного  корабля
янки моряк является первоклассным пилотом истребителей вертикального  взлета
и посадки, и еще, более того,  он  бывал  на  российском  крейсере  "Адмирал
Кузнецов" по программе обмена  опытом  с  НАТО  и  имел  возможность  водить
русские "Яки".
   Он подскочил с тыла к технику, что-то осматривающему  в  подвеске,  огрел
его по голове подвернувшимся огнетушителем  (довольно  сильно,  но  учитывая
наличие шлема  -  не  смертельно),  бегло  глянул  на  шасси,  проверяя,  не
пришпилен ли самолет к палубе, и наконец взлетел вверх по лесенке в  кабину.
Он задвинул колпак и  уставился  на  пульт,  вспоминая  навыки  двухгодичной
давности. Да, кое-что  было  не  так,  но  в  общем  кнопочная  конфигурация
Сохранялась.  Тогда  он  активизировал  программу   контроля,   одновременно
натягивая на голову висящий на специальном креплении шлем. Это  была  хитрая
штука, она связывалась инфракрасными датчиками с блоком управления  оружием.
А вот специальных перчаток и противоперегрузочного костюма у  Ричарда  Дейна
не имелось. Но это можно  пережить  Зато  в  баках  самолета  наличествовало
топливо,
   И тогда он тронул рукоятки и кнопочки.  И  всосались  в  корпус  закрылки
двигателей вертикального взлета. И в палубу, в размеченное для стоянки, а не
для взлетов место, ударили две огненно-красные струи...

   54 Рубеж

   Нельзя сказать, ч