электронной доски объявлений [BBS
-  система  (компьютер  или  сеть  с  одной  или  несколькими  телефонными
линиями), где пользователи могут оставить свои объявления, прочитать чужие
и вообще  обмениваться  информацией],  иначе  могли  бы  заразиться  сразу
десятки компьютеров. - А что было потом?
   - Потом начались настоящие странности. - Он поднял палец.  -  Я  открыл
окно антивирусной программы и попросил ее проверить систему. -  Он  мотнул
головой. - Она выходит и сообщает, что ничего не  нашла.  Ни  вирусов,  ни
потерянных файлов,  ни  бесхозных  секторов  -  ничего.  Как  считает  мой
компьютер, он чист, как хрустальный звон. Но у меня еще кошки  скребли,  и
потому вот что я сделал...
   Раньше, чем я успел его спросить,  он  повернулся  и  трекболом  выбрал
какую-то программу из  директории.  Через  секунду  засветился  экран  его
программы поиска; над ней виднелась строка  меню.  Он  нашел  подпрограмму
"Просмотр ВР" и открыл ее.
   - Вот теперь, - сказал он, - самое интересное. Надень вот это.
   Он показал на манекен, прислоненный к стене рядом  со  столом.  Манекен
изображал негритянку, одетую в такое экзотическое кружевное  белье,  какое
может  присниться  только  в  эротическом  сне   сексуально   озабоченному
подростку. Я помимо воли подумал, какова была Джахова подруга,  оставившая
ему такой трофей.
   - Джах, ты меня извини, но я не...
   - Шлем, - нетерпеливо сказал он. - НД надень.
   Я взглянул на манекен  еще  раз.  Ага.  На  голову  болвана  был  надет
наголовный дисплей, почти полностью убивавший сексуальный эффект.  Он  был
отдаленно похож на мотоциклетный  шлем,  только  с  непрозрачным  ветровым
стеклом. А на плечах манекена висели сенсорные перчатки.
   Я взвесил в руках НД:
   - Это необходимо?
   Пусть я старый дурак, но не люблю я путешествий в киберкосмосе. Когда в
Сент-Луисе открылись первые  аттракционы  виртуальной  реальности,  я  был
мальчишкой. Мои друзья торчали там  часами,  гоняясь  друг  за  другом  по
фантастическим ландшафтам или выигрывая  космические  войны  у  гигантских
роботов, но мне это не нравилось. Кататься по русским горкам или крутиться
на каруселях на ярмарках - это сколько влезет, но в киберкосмосе от  мысли
о том, что я в искусственной среде, меня начинало тошнить.
   Я, конечно, знал старую поговорку, что ты выходишь в киберкосмос каждый
раз, когда набираешь телефонный номер, но телефонный разговор - это  такая
рутина, что об этом как-то не думаешь. А путешествия  ВР...  мне  это  как
затяжные прыжки с парашютом. Одним нравится, а другим нет - вот и все.
   - Ну я же это сделал, - сказал он таким тоном, будто прыгнул со старого
железнодорожного моста в Миссисипи, а теперь ждет, чтобы я это повторил. -
Да ты не бойся, эта штука не поджарит тебе мозги. Ну давай -  я  не  знаю,
сколько это продлится.
   "Что именно - это?" - хотел было спросить я, но Джах так был  похож  на
подростка, показывающего что-то взрослому, чтобы тот это  оценил,  что  я,
хоть и неохотно, нахлобучил шлем на  голову.  Джах  подрегулировал  визор,
установив его точно напротив моих глаз.
   - Ладно, малыш, - сказал я. - Покажи, что у тебя получилось.


   Сначала было  темно,  потом  вселенная  наполнилась  радужно-серебряным
светом, лишенным контуров и в то же время четким, будто я  смотрел  сквозь
слой электронного шелка. Потом свет потускнел  до  уныло-серого,  а  прямо
передо мной возник небольшой серебряный квадрат  -  расчерченная  вдоль  и
поперек плоскость, плавающая в нуль-пространстве.
   - О'кей, -  прозвучал  голос  Джаха,  -  это  изображение  компьютерной
памяти. Каждая ячейка этой матрицы представляет собой программу или  файл,
который у меня в этой штуке хранится. Тронь его, и посмотришь поближе.
   Я замешкался, потом поднял руку и коснулся созданной компьютером розы у
меня  перед  глазами.  Я  показал  пальцем  прямо  на  матрицу   и   вдруг
почувствовал, что лечу вперед...
   - Эй, стой! - крикнул Джах, и  его  руки  схватили  меня  за  плечи.  -
Давай-ка ты лучше сядешь, ладно?
   Я почувствовал, как меня сажают в кресло.
   - О'кей, так лучше?
   - А? Да... спасибо.
   Я  даже  не  заметил,  когда  потерял   равновесие.   Плоский   квадрат
превратился в прозрачный трехмерный куб, составленный из десятков  кубиков
поменьше. Похоже было на хрустальный вариант той старой  головоломки,  что
была у моего старика, - там,  где  надо  было  крутить  сцепленные  кубики
разного цвета, пока не составишь их как надо  или  мозги  не  вывихнешь...
кубик  Рубика  она  называлась.  Только  через  эту  можно  было  смотреть
насквозь.
   - О'кей, - сказал Джах, - матрицу видишь ясно? Все пакеты видишь?
   - Вижу, да.
   Каждый ящичек - или пакет, по терминологии Джаха, - был  помечен  своим
алфавитно-цифровым кодом; это были хранимые в памяти  программы.  Медленно
поворачивая куб, я видел,  что  не  все  пакеты  были  серебряного  цвета:
поближе к центру сгрудились кремовые пакеты. Пока я смотрел, один  из  них
вдруг сменил цвет на серебряный.
   - Они цвет меняют, - сказал я.
   - Это все время с тех пор, как я впервые посмотрел на матрицу.  Сначала
серебряных было только несколько штук, а  остальные  белые...  но  первыми
стали серебряными драйверы системы. А  все  остальное  -  другие  файлы  и
программы этой машины.
   - Вирус? - спросил я и услышал, как Джах недовольно хмыкнул.  -  Ты  же
сказал, что твоя антивирусная программа не смогла ничего найти...
   - Именно, - сказал Джах. - Но эта гадость все засосала...  А  "Скад"  -
самая лучшая антивирусная программа, можешь мне поверить.
   Я тряхнул головой. Это было неправильно; передо мной плавали  вперед  и
назад киберпространственные конструкции. Я вцепился в подлокотники, борясь
с приступом головокружения.
   - Не понял, - сказал я, когда кубик  снова  намертво  закрепился  перед
моими глазами. - Если эта программа все еще работает, то она,  значит,  не
заражена...
   - Э, нет, - ответил Джах. - Провиртуал - программа, с которой мы сейчас
работаем, - была захвачена одной из первых, и это -  самое  странное.  Все
зараженное вирусом работает, как работало. Вот  только...  давай  я  лучше
тебе покажу. Выйди-ка из матрицы, ладно?
   Мне потребовалась секунда сообразить, о  чем  он  просит.  Я  осторожно
поднял руку и показал на участок пустого пространства над кубом. Сразу  же
я был приподнят над матрицей; она чуть уменьшилась, но была видна целиком.
   - Я загружаю старую игру,  которую  выбросил  из  памяти  пару  месяцев
назад. Она называется "Марсбот" - глупейшая штука, когда разберешься... но
ладно, вот я беру ее диск и вставляю в дисковод. Теперь смотри.
   Я увидел, как в стороне от матрицы появился  изолированный  пакет,  как
смещенный электрон цвета сливок. Сначала ничего не происходило...
   А потом произошло.
   Быстрее, чем мог уследить глаз, возник мост - цепь серебряных  пакетов,
выстроившаяся  вдоль  невидимого  пути,  извилистого,  как  путь  коня  на
шахматной доске. Я не успел вздохнуть, как мост дошел до нового  пакета  с
"Марсбот", и какую-то долю секунды пакет оставался молочно-белым.
   Потом стал серебряным.
   Потом цепь пакетов дернулась, как  рыболовная  леска  при  подсечке,  и
новый пакет всосался в куб вместе с ней.  Пакета  с  "Марсбот"  больше  не
было...
   А куб стал больше.
   - Черт возьми, как ты это сделал?
   - Это не я, - тихо сказал Джах.  -  Это  компьютер  сам.  Я  не  трогал
клавиатуру после  того,  как  вставил  "Марсбот"  и  нажал  "Ввод".  Вирус
добрался до программы, прорвался через ее антивирусную защиту, добрался до
исходного кода и поглотил игру - и все это за то время,  что  мы  на  него
смотрели.


   Я стащил с головы НД, встряхнулся, переходя от виртуальной реальности к
настоящей, и уставился  на  монитор.  Изображение  кубической  матрицы  на
экране компьютера  было  куда  более  плоским  и  менее  реальным,  чем  в
киберкосмосе... но не менее пугающим.
   - Едрена бога мать, - прошептал я.
   - Черт знает  что,  Джерри.  -  Джах  смотрел  на  меня  встревоженными
глазами. - Это какая-то непонятная фигня. Я не знаю, что ты  подцепил,  но
это не обычный вирус. Он не обнаруживается,  он  не  уничтожается,  но  он
захватывает все, до чего дотянется.
   Он показал рукой на экран:
   - Я против него пустил в ход все. - В его голосе послышалась и  злость,
и благоговейный трепет. - Другие антивирусы,  "Нортон  Тессеракт",  "Лотус
Опус"... блин, даже диск с вирусом, который мне когда-то всучили, -  и  он
глотает все подряд, как трясина.
   Он удивленно покачал головой:
   - Что бы это ни было, эта тварь голодна, как волчица. Если бы я не знал
наверняка, я бы подумал...
   Перебивая его речь, загудел старинный телефон в виде Микки Мауса.  Джах
ругнулся себе под нос, наклоняясь за трубкой; секунду послушал  и  прикрыл
рукой микрофон.
   - Отец, - сказал он. - Он требует, чтобы ты немедленно поднялся наверх.
Там кто-то звонит и хочет с тобой говорить.
   Я продолжал таращиться на монитор, глядя, как последние пакеты из белых
становятся серебряными.
   - Это надо? - спросил я, не желая отрываться из-за звонка какого-нибудь
йеху. Не так уж часто удается  заглянуть  в  глаза  самому  дьяволу.  Джах
спросил у отца, срочно ли я нужен, потом снова прикрыл рукой микрофон:
   - Он говорит, звонит некто Берил Хинкли. И она хочет увидеться с  тобой
через час.



16. ПЯТНИЦА, 12:06

   Когда  я  вылез  из  рикши,  пойманной  около  станции  Метролинка,   и
расплатился, в Клейтоне уже началось полуденное оживление -  народ  спешил
на ленч. Парнишка в седле, ни слова не сказав, сунул  бумажку  куда-то  за
пазуху, круто рванул с  места  и  всунулся  в  четырехрядное  движение  на
Сентрал-авеню, подрезая носы автобусам на повороте к Форсайт-стрит.
   Еще задолго до того, как окружное  и  городское  управления  Сент-Луиса
объединились, Клейтон был небольшой метрополией,  обладающей  собственными
правами, - процветающий "окраинный городок" рядом с Форест-парком.  Теперь
это был один из деловых районов Аптауна, и линия небоскребов отбила  новый
горизонт в нескольких милях от берега Миссисипи. В  отличие  от  Даунтауна
Клейтон оправился от землетрясения полгода назад - не без  помощи  жирного
ломтя  от  пирога  федеральной  помощи.  Кое-какие  домишки  еще  были   в
развалинах, пара  переулков  по-прежнему  непроходима,  а  в  целом  -  не
скажешь, что это место зацепило Нью-Мадридом.
   И неудивительно. Клейтон всегда был  похож  на  кусочек  Лос-Анджелеса,
снятый с Беверли-Хиллз и  перенесенный  воздухом,  по  кирпичику  розового
гранита один за другим, для возвеличения Сент-Луиса. Однако я  никогда  не
был в особом восторге от этой части города. Несмотря на  свой  прилизанный
постмодерновый внешний лоск, Клейтон оставался все тем  же  гетто:  десять
богатых  кварталов,  населенных  бухгалтерами-консультантами  по  налогам,
юристами корпораций, главными вице-президентами - надменный Диснейленд для
взрослеющих яппи и молодых наследников, попирающих его тротуары по  дороге
к своему шансу сшибить большие баксы. Днем здесь патрулей  ВЧР  видно,  не
было, но они внимательно следили ночью, чтобы  беженцы  из  Сквот-сити  не
заняли места на подъездных  аллеях  и  проходах  аристократии,  называющей
Клейтон своим домом. Однако с  высоты  куда  больнее  падать:  среди  этих
беженцев могли быть и те, кто жил здесь когда-то.
   Погода стала портиться, на голубое с  утра  небо  полезли  бледно-серые
тучки - с запада  надвигался  поздний  холодный  фронт.  Из  офисов  народ
повалил на ленч, и я пошел вместе с толпой по тротуару Сентрал-авеню в  Le
Cafe Francois в полуквартале от окружного суда.
   Это было типичное в бизнес-районах бистро, забитое торговыми агентами и
секретаршами, и я несколько замешкался,  разыскивая  глазами  Хинкли.  Она
сидела в отгороженном отсеке в глубине зала с чашкой "капуччино" в руках и
украдкой поглядывала на дверь. Увидев меня, она никак этого  не  показала,
только слегка наклонила голову. Я прошагал к ней через заполненный  зал  и
сел напротив.
   - Привет, - сказал я. - Давненько не виделись.
   - Вы опоздали, - холодно ответила она. - Еще немного, и я бы ушла.
   Я пожал плечами:
   - Если вам был нужен репортер,  выбрали  бы  такого,  у  которого  есть
машина.
   "Или такого, который успел бы за последние двадцать четыре часа принять
душ и переодеться",  -  мог  бы  добавить  я:  она  сморщила  нос  на  мой
неопрятный вид. Однако я был не виноват: она мне оставила времени в обрез,
чтобы вскочить на поезд Зеленой линии, даже не успев почиститься.
   - Не важно. - Она говорила спокойно.  -  Это  будет  быстро.  Когда  мы
закончим разговор, вы проводите меня к зданию суда в этом же квартале, где
я попрошу судью поместить меня в тюрьму с целью защиты.
   - Как?
   Скажи она, что собирается броситься с моста Мартина Лютера Кинга, я  бы
удивился меньше.
   - Я бы предпочла сдаться федеральному судье, -  продолжала  она,  -  но
федеральный суд всего в трех кварталах  от  стадиона.  Поскольку  все  это
делается, чтобы ускользнуть от ВЧР, придется пойти в суд штата.
   - Эй, леди, погодите-ка минутку. Отчего вы...
   Меня прервала молоденькая официантка, подавшая мне меню. Я был  голоден
и вполне бы справился с гамбургером и жареной картошкой, но  отказался  от
них и попросил кофе. Девушка очаровательно улыбнулась и растаяла в толпе.
   - Вы принесли ПТ? - спросила моя визави, когда официантка уже не  могла
нас слышать. Я полез в карман и вынул Джокера.
   - Отлично, - продолжала она. - Я выбрала людное  место,  поскольку  тут
безопаснее всего, но все равно у нас мало времени.
   Я положил Джокера на стол, но звукозапись не включил.
   - Ничего подобного, - ответил я. - По-моему, у нас целая вечность.  Или
по крайней мере у нас есть время попить кофе и познакомиться получше...
   - Мистер Розен... - нетерпеливо перебила она.
   - Самые обычные вопросы. В какой вы школе учились? Как вам  понравилось
представление в Муни в тот вечер? Что это вы сказали моему лучшему  другу,
что его за это убили? И все такое прочее.
   У  нее  заиграли  желваки  на  скулах;  она,  казалось,   готова   была
взорваться, но ей поневоле пришлось сдержаться, поскольку  официантка  как
раз принесла и поставила передо мной кружку черного кофе.
   - Я тут навел о вас справки после нашей встречи, - продолжал  я,  когда
девушка исчезла снова. - Обнаружил кое-что интересное. Например, что вы  -
старший научный сотрудник в "Типтри",  работали  над  проектом  "Рубиновая
Ось" в программе "Сентинел" и что ваш  босс,  Ричард  Пейсон-Смит,  сейчас
разыскивается федералами в связи с двумя убийствами.
   Я взял молочник и чуть забелил кофе в кружке.
   - А вы тоже скрываетесь, начиная со вчерашнего  вечера,  -  добавил  я,
размешивая молоко ложечкой. - Судя по тому, где мы находимся,  вы,  должно
быть, удирали по Зеленой линии, потом пошли в "Рэдиссон"  или  в  "Холидей
Инн", зарегистрировались под вымышленным именем и  заплатили  за  номер  -
наличными, разумеется, -  поскольку  сообразили  снять  с  кредитных  карт
разрешенный максимум.
   У нее от гнева глаза стали шире, и еще немного - из ушей  засвистел  бы
пар. Кроме операций с банкоматом, все остальное было чистой  догадкой,  но
ей об этом знать было не обязательно. Я ее достал до печенок, что и  было,
надо сказать, моей целью.
   - Разумеется, - продолжал я, не давая ей перебить, - я мог бы встать  и
уйти прямо сейчас. Это, конечно,  значило  бы  заставить  вас  платить  по
счету, но я думаю, что это была бы самая  маленькая  из  ваших  теперешних
бед.
   Тут я сделал паузу и отпил из кружки.
   - А кофе у них хороший, - заметил я. - Так как, будем говорить по  делу
или ну его?
   Это был блеф. Была бы у меня пара медных наручников, я бы  ее  приковал
за ногу к столу, а ключ пригрозил бы выбросить в мужской туалет, если  она
немедленно не выложит все начистоту. Эта баба меньше  чем  за  двое  суток
после нашей встречи устроила мне веселую жизнь, и заставить ее покорчиться
было некоторым реваншем. И я не собирался отпустить ее к какому-то судье в
камеру, пока она мне не выложит все свои мерзкие секреты.
   Хинкли смотрела на меня в упор,  и  темные  глаза  горели  сдерживаемой
злостью.
   - Да, и еще одно, - сказал я, на этот раз не блефуя. - Я считаю, что за
смерть Джона Тьернана отвечаете вы. Не пойди он в тот вечер к Клэнси,  был
бы до сих пор жив. Но ему досталась пуля - или там лазерный луч, или  что,
- предназначенная вам, и это, знаете ли, мне очень не нравится.  И  потому
не надо мне этого "у вас есть несколько минут, а потом я должна идти".  Вы
у меня в долгу, лапонька.
   Она несколько раз моргнула, набрала полную  грудь  воздуха  и  медленно
выдохнула.
   - Мистер Розен, - сказала она менее повелительным тоном, - человек -  и
это не Ричард, - убивший вашего друга,  не  промахнулся.  Сейчас  он  ищет
меня, но тогда он хотел убить Тьернана. Мишенью был он, а не я.
   - Врете.
   - Не вру. - Она качнула головой. - За всем этим стоит заговор, и меньше
всего этим людям нужно внимание общественности. Как бы много вы об этом ни
знали, поверьте мне, - вы не знаете ничего.
   С этим я не собирался спорить. Я и  в  самом  деле  ничего  не  знал  и
собирался получить от нее ответы, но раньше, чем я  успел  задать  вопрос,
она сцепила руки над столом и выставила в мою сторону указательный палец:
   - Еще одно, - сказала она, - и в этом причина моей спешки. Есть  четыре
человека, которых они не хотят видеть в живых. И один из них - вы.
   Мое сердце пропустило один удар.
   - И единственный наш шанс выйти отсюда живыми, - продолжала она, -  это
если вы заткнетесь и выслушаете, что я вам должна сказать. Вы поняли?
   Я ей поверил. Вдруг  это  благопристойное  и  респектабельное  Le  Cafe
Francois перестало быть надежным и безопасным, и я почувствовал, что  сижу
в перекрестье оптического прицела и, пока я пью кофе, чей-то палец ложится
на спусковой крючок.
   Медленно наклонив голову в знак согласия, я потянулся к Джокеру.
   Она сказала:
   - Вот и хорошо. Я вам много должна рассказать.


   Все же сначала я рассказал ей то немногое, что уже знал.
   Это был сокращенный вариант моего рассказа Перлу, но  я  упомянул,  что
Баррис и Мак-Лафлин заставили меня обещать им помощь в  охоте  на  нее,  а
также на Моргана и Пейсон-Смита. Я только успел сообщить о  том,  как  дал
подписку о неразглашении относительно "Рубиновой Оси",  как  она  замотала
головой.
   - Название верно, - сказала  Хинкли,  -  но  все  остальное  -  вранье.
"Рубиновая Ось" существует - и это я вам сказала при первой встрече, -  но
она совсем не то, что они вам сказали.
   Четверо ученых, задействованных в этом проекте,  как  следовало  из  ее
объяснений, были специалистами по искусственному  интеллекту,  или,  более
специфично, по той отрасли ИИ, которую специалисты называют "Искусственная
жизнь",  или  и-жизнь  -  на  профессиональном  жаргоне.  Так   называются
программы, моделирующие все виды деятельности органических форм  жизни,  в
том числе умение обучаться.
   Как сказал мне Кейл Мак-Лафлин, первичной целью проекта "Рубиновая Ось"
было построение системы "три К" для "Сентинела-1". Это  должна  была  быть
передовая программа - поскольку она строилась на базе нейронной сети, даже
само название "программа" было архаично. С тем же успехом  можно  было  бы
назвать автомобиль "безлошадным экипажем". Эта система,  установленная  на
бортовом  компьютере  спутника,  должна  была  сама   научиться   отличать
баллистические ракеты от ложных целей.  Но  в  более  дальней  перспективе
должна была появиться самовоспроизводящаяся форма и-жизни. Подобного  рода
научно-исследовательские работы  велись  в  лабораториях  университетов  и
корпораций с восьмидесятых годов, но такой большой  проект,  финансируемый
Министерством обороны, делался впервые.
   - Первая часть проекта была простой - относительно