он и гадкий человек, но он очень умен. Он подумал, что  некоторые  из
нас попытаются бежать, и  велел  стеречь  космопорты,  но...  -  Тут  Стин
улыбнулся по-лисьему и чуть слышно хихикнул, -  ему  не  пришло  в  голову
стеречь гиропорты. Вероятно, он думал, что на всей планете нет безопасного
места для нас. Он забыл о транторианском посольстве. И вот я здесь.
     - Вы оставили семью, - осторожно начал Эбл. - Подумали ли вы,  что  у
Файфа все-таки может быть оружие против вас?
     - Конечно, я не мог запихнуть всех моих любимых в  свой  гироплан.  -
Стин слегка покраснел. - Файф не посмеет тронуть их! Кроме того, я  завтра
вернусь на мой материк.
     - Как? - спросил Эбл.
     Сквайр  в  замешательстве  взглянул  на   него,   тонкие   губы   его
приоткрылись.
     - Я предлагаю союз, ваша светлость. Вы не можете притворяться,  будто
Трантор не интересуется Сарком. Вы наверняка  скажете  Файфу,  что  всякая
попытка  изменить  конституцию  Сарка  повлечет  за  собой   вмешательство
Трантора.
     Эбл сложил вместе свои узловатые пальцы и смотрел на них.
     - Я не могу  поверить,  Сквайр  Стин,  что  вы  действительно  хотите
объединить свои силы с Трантором.
     По слабо улыбающемуся лицу Стина прошла мгновенная  тень  ослепляющей
ненависти.
     - Лучше Трантор, чем Файф! - воскликнул он.
     - Мне не хочется угрожать силой. Не можем ли мы подождать  некоторого
развития событий?
     - Нет, нет! - вскричал Стин. - Ни  одного  дня.  Право!  Если  вы  не
решитесь сейчас, немедленно,  то  потом  будет  поздно.  Как  только  срок
пройдет,  он  увидит,  что  зашел  слишком  далеко,  чтобы   отступить   с
достоинством. Если вы  поможете  мне  сейчас,  остальные  Великие  Сквайры
присоединятся ко мне. Если вы промедлите  хотя  бы  день,  Файфова  машина
пропаганды заработает. Я буду заклеймен как перебежчик.
     - А если мы попросим у него разрешения поговорить с космоаналитиком?
     - Какая от этого польза? Он будет вести двойную игру. Он скажет  нам,
что флоринианский идиот  -  это  космоаналитик,  но  вам  он  скажет,  что
космоаналитик - это флоринианский идиот. Вы не знаете этого  человека.  Он
ужасен!
     Эбл раздумывал. Он напевал про себя, тихонько отбивая  пальцем  такт.
Потом произнес:
     - Резидент в наших руках.
     - Какой Резидент?
     - Тот, который убил патрульных и саркита.
     - О? Ну, право! Вы думаете,  Файфу  это  будет  интересно,  когда  он
готовится захватить весь Сарк?
     - Думаю, что да. Видите ли, дело не  в  том,  что  Резидент  в  наших
руках. Дело в обстоятельствах его  захвата.  Я  думаю,  Сквайр,  что  Файф
выслушает меня, и выслушает весьма смиренно.
     Впервые за все время своего знакомства  с  Эблом  Джунц  ощутил,  что
холодность в голосе старика  уменьшилась  и  ее  заменяет  удовлетворение,
почти торжество.



                                 ПЛЕННИК

     В конце концов Высокородная Сэмия Файфская была вынуждена перейти  от
выражения своих желаний к заявлению своих  прав,  как  самая  обыкновенная
саркитка.
     - Я полагаю, что имею  право  встречать  любой  прибывающий  корабль,
какой захочу, - капризно сказала она.
     Начальник порта высказался вполне определенно:
     - Госпожа моя, мы совсем не хотим ущемлять вас. Дело в  том,  что  мы
получили от Сквайра, вашего отца, специальные распоряжения:  помешать  вам
встретить этот корабль.
     - Может быть, вы хотите приказать мне покинуть порт?
     - Нет, госпожа. Нам не было приказано  удалить  вас  из  порта.  Если
угодно, вы можете оставаться.  Но  при  всем  уважении  к  вам  мы  должны
задержать вас, если вы захотите подойти к колодцам поближе.
     Он  ушел,  а  Сэмия  сидела  в  бесполезной  роскоши  своей   машины,
остановившейся неподалеку от самого внешнего входа порта.
     Со стороны отца это было нечестно. Они всегда обращались с нею как  с
ребенком. Вот и сегодня...
     Едва Сэмия рассказала отцу о психозондированном космоаналитике  и  об
опасности,  надвигающейся  на  Флорину,  как  Файф,  даже  не  дав  дочери
договорить, резко спросил:
     - Откуда ты знаешь, что он космоаналитик, Миа?
     - Он так говорит.
     - А подробности об этой опасности?
     - Он не знает. Он был психозондирован. Разве ты не  видишь,  что  это
самое лучшее доказательство? Он знал слишком  много.  Кому-то  было  нужно
скрыть это. - Ее голос инстинктивно понизился и зазвучал  конфиденциально.
- Видишь ли, если бы его  теории  были  неверны,  его  не  нужно  было  бы
психозондировать.
     - Почему же его не убили в таком случае?
     - Если ты прикажешь Отделу Безопасности, чтобы мне позволили говорить
с ним, то я узнаю это. Он мне верит. Я знаю, что верит. Я  узнаю  от  него
больше, чем может Отдел Безопасности. Пожалуйста, прикажи допустить меня к
нему, папа. Это очень важно.
     Файф нежно притронулся к ее сжатым кулачкам и улыбнулся.
     - Не время, Миа. Не время. Скоро в наших руках будет третий  человек.
Тогда - может быть.
     - Третий? Туземец-убийца?
     - Вот именно. Корабль, на котором его везут, опустится примерно через
час.
     - И до тех пор ты не сделаешь ничего с космоаналитиком и с туземкой?
     - Ничего.
     - Хорошо! Я встречу корабль.
     - Очень важно, чтобы о прибытии этого  человека  никто  не  знал.  Ты
будешь в порту слишком заметна.
     - Ну и что?
     - Я не могу объяснять тебе государственную политику, Миа.
     - Политику, фи! - Она наклонилась к нему, клюнула его в середину  лба
быстрым поцелуем и исчезла.
     А теперь она сидела беспомощно в своей машине  на  территории  порта,
пока высоко  в  небесах  росла  какая-то  точка,  черная  на  фоне  яркого
послеполуденного неба.


     Сэмия  нажала  кнопку,  открыла  боковой  шкафчик  и  достала  оттуда
бинокль. Она поднесла его к  глазам,  и  точка  превратилась  в  крошечный
кораблик с ясно видимым красноватым сиянием кормовых дюз.


     Сарк заполнял весь экран.
     - Космопорт не будет строго охраняться, - сказал Генро, не  отрываясь
от управления. - Это тоже было  мое  предложение.  Я  сказал,  что  всякий
необычный прием корабля может внушить Трантору какие-нибудь подозрения.  Я
сказал, что успех зависит от того,  насколько  Трантор  не  догадается  об
истинном положении вещей, пока не станет слишком поздно.
     - Сарк, Трантор, - угрюмо сказал Теренс, - какая разница...
     - Для вас большая.  Я  воспользуюсь  ближайшим  к  восточным  воротам
колодцем. Вы выйдете через аварийный шлюз на корме,  как  только  я  сяду.
Идите к воротам быстро, но не слишком. Предоставляю вам свободу  действий,
если встретится препятствие. Судя по вашей истории, в этом  на  вас  можно
положиться.  За  воротами  будет  ждать  машина,  которая  повезет  вас  в
посольство. Вот и все...
     Улыбка Генро была холодной и невеселой.
     - Когда увидят, что вы бежали, меня могут в худшем случае расстрелять
как изменника. Если же меня  найдут  совершенно  беспомощным  и  физически
неспособным задержать  вас,  то  просто  уволят,  как  дурака.  Последнее,
кажется, предпочтительнее, так что я попрошу  вас,  перед  тем  как  уйти,
применить ко мне нейрохлыст.
     Они  садились.  Уже  можно  было  различить   что-то   вроде   радуги
саркитского города.
     - Надеюсь, - сказал Генро, -  вы  не  собираетесь  делать  что-нибудь
сами. Сарк не место для этого. Либо Трантор, либо Сквайры.  Помните.  Если
Трантор не получит вас через час, то Сквайры поймают вас еще до конца дня.
И тогда... Впрочем, вы и сами знаете, что они сделают с вами...
     Порт стойко держался на экране, но Генро больше не смотрел  на  него.
Он переключил приборы, направляя пульсолуч книзу.
     Корабль медленно поворачивался в воздухе на высоте мили  и  опускался
хвостом вниз.
     В сотне ярдов над колодцем двигатели  запели  высоким  тоном.  Теренс
ощущал их  вибрацию,  сидя  на  гидравлических  пружинах.  Голова  у  него
кружилась.
     - Берите хлыст. Быстро.  Каждая  секунда  на  счету.  Аварийный  шлюз
закроется за вами. Встречающим понадобится пять  минут,  чтобы  удивиться,
почему я не открываю главный шлюз, еще пять - чтобы прорваться  сюда,  еще
пять - чтобы найти вас. В вашем распоряжении пятнадцать  минут:  выйти  из
порта и сесть в машину...


     Теренс ощутил холодок саркитской осени. Он провел годы в этом суровом
климате, но почти забыл о нем  в  мягком  вечном  лете  Флорины.  И  вдруг
прошлое нахлынуло на него  так,  словно  он  никогда  не  покидал  планеты
Сквайров.
     Но теперь Теренс был беглецом, и на  нем  горело  клеймо  величайшего
преступления - убийства Сквайра.
     Видел ли кто-нибудь, как он выходил из корабля?
     Он слегка притронулся к шляпе. Она еще была надвинута ему на  уши,  и
маленький медальон, украшавший ее теперь,  был  гладким  на  ощупь.  Генро
сказал, что это нужно для его опознания.  Люди  с  Трантора  будут  искать
именно этот медальон, сверкающий на солнце.
     Он мог бы снять его, уйти самостоятельно, найти путь на  какой-нибудь
другой корабль, как-нибудь. Он мог бы покинуть Сарк,  как-нибудь.  Мог  бы
бежать, как-нибудь.
     Слишком много "как-нибудь"! В глубине сердца он знал,  что  дошел  до
конца. Как и говорил Генро: либо Трантор, либо Сарк. Он боялся Трантора  и
ненавидел его, но знал, что выбора нет: ни  в  коем  случае  он  не  может
выбрать Сарк.
     - Вы! Эй, вы! - Молодая женщина выглядывала  из  окна  сверхроскошной
машины. - Подите сюда.
     Теренс подошел.
     - Вы прибыли на корабле, который только что опустился, да?
     Он молчал.
     - Ну, что же вы?
     - Да. Да, - выдавил из себя Теренс.
     - Тогда садитесь.
     Она открыла дверцу перед ним. Внутри машина была еще роскошнее.
     - Вы из команды?
     Испытывают, подумал Теренс. И спокойно сказал:
     - Вы знаете, кто я. - На мгновение он поднял пальцы к медальону.
     Машина попятилась и повернула.
     У ворот, где стояла охрана, Теренс вжался в мягкую,  покрытую  кыртом
спинку. Но  для  тревоги  не  было  никаких  причин.  Его  благодетельница
повелительно произнесла:
     - Этот человек со мной. Я Сэмия Файф.
     Усталому Теренсу понадобились секунды, чтобы услышать и  понять  это.
Когда он напряженно подался вперед, машина уже мчалась по экспресс-полосе,
делая сотню миль в час.
     Их видел  рабочий  на  территории  порта.  Он  увидел  их  и  коротко
пробормотал что-то в лацкан своей  куртки.  И  через  несколько  минут  за
пределами порта один агент Трантора сказал в машине досадливо другому:
     - Человек с медальоном только что покинул порт  в  роскошной  машине.
Это машина Высокородной Сэмии! Значит, мы его прохлопали. Великий  Космос,
что делать?
     - Следовать за ними.
     - Но Высокородная Сэмия...
     - Она для меня ничто. Она не должна быть ничем и для тебя. Иначе, что
ты здесь делаешь?
     - Откуда мы  знаем,  что  убийца  Сквайра  с  нею?  Может  быть,  это
притворство, чтобы заставить нас покинуть пост.
     - Я знаю, но Файф не послал бы свою  дочь,  чтобы  устранить  нас.  В
конце концов достаточно отряда патрульных.
     - Может быть, это вовсе не Сэмия...
     - Все равно. Быстрее! Еще быстрее!..


     - Я хочу поговорить с вами, - сказала девушка.
     - Я готов говорить.
     - Вы были на корабле, привезшем туземца  с  Флорины?  Того,  которого
ловят за убийства?
     - Я сказал, что да.
     - Очень хорошо. Так вот, я привезла вас  сюда  для  того,  чтобы  нам
никто не помешал. Допрашивали ли туземца по пути на Сарк?
     Такая наивность, подумал Теренс,  не  может  быть  поддельной.  Сэмия
действительно не знала, кто он такой. Он сказал осторожно:
     - Да.
     - Вы присутствовали при допросе?
     - Да.
     - Хорошо. Я так и думала. Кстати, почему вы ушли с корабля?
     - Я должен был доставить специальный отчет...
     Он заколебался. Она быстро ухватилась за его слова.
     - Моему отцу? Не беспокойтесь об  этом.  Я  полностью  оправдаю  вас.
Скажу, что вы приехали со мной по моему приказанию.
     - Хорошо, госпожа моя.
     Слова  "госпожа  моя"  глубоко  поразили   его   самого.   Она   была
высокородной, самой высокой  в  стране,  а  он  флоринианин.  Но  человек,
убивающий патрульных, легко может научиться  убивать  Сквайров,  а  убийца
Сквайров может взглянуть Высокородной в лицо.
     Он взглянул на нее твердо и испытующе.
     Она была чрезвычайно красива.
     И  он  понял  вдруг,  что  убийство  Сквайра  не  было  тягчайшим  из
преступлений.
     Он даже не сознавал, что двигается. Но ее  фигурка  очутилась  в  его
объятиях, и она напряглась и вскрикнула,  и  тогда  он  заглушил  ее  крик
поцелуем...
     Ее руки покоились у него на плечах, когда  в  спину  подуло  холодным
ветром и дверца машины открылась.
     Сэмия молча смотрела, приоткрыв рот, как взбешенный саркит вытаскивал
Теренса из машины.
     - И она позволила ему, - бормотал он. - Позволила ему...
     Сэмия беспомощно отодвинулась в сторону,  насколько  могла,  а  потом
быстро закрыла лицо обеими руками, прижав пальцы так, что  кожа  под  ними
побелела.
     - Что мы с нею сделаем?
     - Ничего.
     - Она видела нас. Она бросит за  нами  всю  планету,  раньше  чем  мы
проедем хоть милю.
     - Ты хочешь убить Высокородную Даму?
     - Нет. Но мы можем испортить ей  машину.  К  тому  времени,  как  она
доберется до радиофона, мы будем в безопасности.
     - Не нужно. - Агент наклонился в машину. - Госпожа моя, у  меня  мало
времени. Вы слышите меня?
     Она не шевельнулась.
     - Вам лучше  выслушать  меня.  Сожалею,  что  помешал  вам  в  нежную
минутку, но, к счастью, эту минутку я использовал. Я действовал  быстро  и
успел запечатлеть эту сцену с помощью стереоскопического фотоаппарата.  Вы
меня поняли? - Он повернулся к спутнику. - Она ничего не скажет  обо  всем
этом. Ни словечка. Идите за мной, Резидент.
     Теренс последовал за ним. Он не мог обернуться на белое,  осунувшееся
личико в машине.
     Что бы теперь с ним не случилось, он совершил чудо. Он целовал  самую
гордую даму на Сарке, ощущал беглое  прикосновение  ее  нежных,  ароматных
уст.



                                ОБВИНЯЕМЫЙ

     В своей частной жизни Эбл предпочитал обходиться без  дипломатических
двусмысленностей. Соединившись личным лучом с Файфом, он мог  быть  просто
пожилым человеком, любезно беседующим за стаканом вина.
     - Трудно было добиться вас, Файф.
     Файф улыбнулся. Он выглядел спокойно и беззаботно.
     - Я был занят, Эбл.
     - Да. Я кое-что слышал об этом.
     - От Стина?
     - Отчасти. Стин пробыл у нас часов семь.
     - Знаю. Моя ошибка. Вы намерены выдать его нам?
     - Боюсь, что нет.
     - Он преступник.
     Эбл коротко рассмеялся и передвинул свой  кубок,  следя  за  медленно
поднимающимися пузырьками.
     - Я думаю, мы можем назвать его политическим эмигрантом.  Космический
закон защищает его на территории Трантора.
     - Ваше правительство поддерживает вас?
     - Думаю, что да, Файф. Я пробыл на иностранной службе  около  четырех
столетий и знаю, что Трантор поддержит, а что нет.
     - Мне кажется, у вас есть какое-то предложение...
     - Есть. У вас находится наш человек.
     - Какой ваш человек?
     - Космоаналитик. Уроженец планеты Земля, которая,  кстати,  входит  в
состав владений Трантора. У меня есть Стин, у вас  землянин.  В  некотором
смысле мы равны. Прежде  чем  начать  выполнять  свои  планы,  прежде  чем
истечет  ваш  ультиматум  и  произойдет  ваш  переворот   почему   бы   не
посовещаться насчет общего положении с кыртом?
     - Не вижу необходимости. То, что происходит сейчас на Сарке,  целиком
его  внутреннее  дело.  Я  лично  готов  гарантировать,  что  в   кыртовой
промышленности перебоев  не  будет,  независимо  от  политических  событий
здесь. Думаю, это удовлетворит законные интересы Трантора.
     Эбл задумчиво сказал:
     - Кажется, у нас есть  еще  один  политический  эмигрант.  Любопытный
случай. Кстати, это  один  из  ваших  флоринианских  подданных.  Резидент.
Называет себя Мирлином Теренсом.
     Глаза у Файфа вдруг загорелись.
     - Мы подозревали это. Клянусь Сарком,  Эбл,  есть  пределы  открытого
вмешательства Трантора  на  этой  планете.  Человек,  похищенный  вами,  -
убийца. Вы не можете давать ему политическое убежище.
     - Этот человек вам нужен?
     - У вас на уме какой-то обмен? Что вы предлагаете?
     - Совещание, о котором я говорил.
     - Ради флоринианского убийцы? Конечно, нет!
     - Но способ, каким  Резиденту  удалось  ускользнуть  от  вас  к  нам,
довольно любопытен. Вам должно быть интересно...


     Уже занимался рассвет. Джунцу хотелось бы уснуть, но он знал, что ему
опять понадобится сомнин.
     - Я мог бы пригрозить силой, как советовал Стин, - сказал Эбл Джунцу.
- Это было бы плохо. Риск велик, результаты - неясны.  Пока  Резидента  не
доставили к нам, у меня не было выбора. Кроме политики ничегонеделания.
     - Я что дальше? - угрюмо спросил Джунц. -  Шантажировать  Файфа  этим
пикантным снимком?
     - Называйте это как угодно: шантажировать, вести  не  совсем  честную
игру. Это не имеет значения. Высокородная Сэмия виновна только в некоторой
податливости и известной наивности. Я уверен, что ее  целовали  и  раньше.
Если она поцелуется снова, если  поцелуется  несчетное  число  раз  с  кем
угодно, кроме флоринианина, никто ничего не скажет. Но она поцеловалась  с
флоринианином.
     Неважно, что она не  знала,  что  он  флоринианин.  Неважно,  что  он
поцеловал ее насильно. Если мы опубликуем этот снимок, то для нее и для ее
отца жизнь станет невыносимой. Я видел, какое лицо было у Файфа, когда  он
смотрел копию.
     - О чем же договорились в конце концов? - Джунц вздохнул.
     - Мы встретимся завтра в полдень.
     - Значит, он отсрочил свой ультиматум?
     - До бесконечности. Я буду в его кабинете лично.
     - И вы рискнете?..
     - Риск тут небольшой. Будут свидетели. И  мне  очень  хочется  самому
увидеть космоаналитика, которого вы ищете так долго.
     - Надеюсь, я могу быть при встрече? - спросил Джунц.
     - О да! Резидент тоже  будет.  Он  нам  понадобится,  чтобы  опознать
космоаналитика. Стин тоже.  Все  вы  будете  присутствовать  в  трехмерной
проекции.
     - Благодарю.


     С усовершенствованием  трехмерной  передачи  важные  совещания  редко
происходили лицом к лицу. Файф  ощущал  материальное  присутствие  старого
посла как элемент явной непристойности.
     Эбл! Старый скряга в потертом платье и с миллионом планет за спиной.
     Джунц! Темнокожий, шерстистоволосый надоедала, чье упрямство ускорило
кризис.
     Стин! Предатель! Не смеет взглянуть ему в глаза!
     Резидент! Смотреть на него было всего тяжелее.  Туземец,  оскорбивший
его дочь своим прикосновением, но остающийся живым и  неприкосновенным  за
стенами транторианского посольства.
     - Совещание навязано мне насильно, - мрачно сказал Файф. - Я не  вижу
необходимости говорить что-нибудь. Я здесь для того, чтобы слушать.
     - Я думаю, Стин хотел бы высказаться первым, - ответил Эбл.
     Тогда Стин закричал:
     - Вы заставили меня обратиться к Трантору, Файф! Вы нарушили  принцип
автономии. Не ждите, чтобы я благодарил вас за  это.  Я  не  претендую  на
звание сыщика, каким считает себя Сквайр Файф, но думать я умею. Право!  И
я  думал!  Вчера  Файф  рассказывал  нам  историю   насчет   таинственного
преступника, которого он называет "Икс". Я вижу: это была только  болтовня
с целью объявить чрезвычайное положение. Я не был одурачен ни на минуту!
     - Так никакого Икса нет? - спокойно спросил Файф. - Тогда  почему  вы
бежали? Если человек бежит, ему не нужно других обвинений.
     - Вот как? - вскочил Стин. - Ну, а я могу  бежать  из  горящего  дома
даже не будучи поджигателем!..
     - Продолжайте, Стин, - произнес Эбл.
     - И продолжу!.. Так кто же этот Икс? Я знаю, что не я! И  все  же