едай и мне, что же именно ты понял.
     - Ты пришел, чтобы убить меня. Я здесь  с  тобой  наедине,  над  нами
нависает скала, и вполне  может  случиться  так,  что  я  полезу  на  нее,
оступлюсь и упаду. Тебе не понадобится даже пользоваться оружием. Потом ты
приведешь людей за моим  трупом,  и,  возможно,  даже  похоронишь  меня  с
почестями.
     - И ты веришь в то, что говоришь?
     - Да, но ты не застанешь меня врасплох. Мы  оба  безоружны,  и  я  не
думаю, что ты окажешься сильнее меня.
     Правой рукой Байрон показал Автарху кукиш.
     Джоунти рассмеялся.
     -  Может  быть,  мы  все  же  займемся  тем,  зачем  пришли  сюда   -
радиосвязью?
     - Перестань дурачить меня. Я знаю, что ты хочешь убить меня.
     - Я бы не советовал тебе повторять эти глупости. Щенок!
     - Слушай, - голос Байрона был громким и отчетливым. - Ты говорил, что
послал бы меня на верную смерть - я имею в виду Родию - только  для  того,
чтобы навлечь подозрения на Правителя?
     - Да.
     - Это ложь. Твоей главной целью было, чтобы меня  убили.  Ты  сообщил
капитану родийского корабля, кто я на самом  деле.  Ты  не  думал,  что  я
вообще попаду к Хенрику.
     - Если бы я хотел убить тебя, Фаррилл, то мог  бы  подложить  в  твою
комнату настоящую бомбу.
     - Тогда это было бы сложнее представить как попытку тиранийцев  убить
меня.
     -  Я  мог  убить  тебя  в  космосе,  когда  впервые  попал  на   борт
"Беспощадности".
     - Мог. Ты пришел вооруженный бластером, и нацелил  его  на  меня.  Но
когда Ризетт узнал, кто я такой, для тебя стало  невозможным  убить  меня.
Твоя ошибка заключалась также в том, что ты не сказал сам своим людям, кто
я такой. Не станешь же ты отрицать это, Джоунти?
     Лицо Джоунти, без того белое от холода, побелело еще больше.
     - Даже сейчас я мог бы убить тебя. И что удержало бы меня?
     -  Политика,  Джоунти.  На  борту  корабля  находится   Артемида   из
Хенриадов, и, мне кажется, сейчас она более важная персона, чем  я.  Убить
меня в ее присутствии - означает проиграть так успешно  начатую  для  тебя
партию. Ты навсегда потеряешь надежду на успех в ее глазах.
     Джоунти вздохнул и сказал:
     - Фаррилл, здесь холодно, а становится  еще  холоднее.  Мне  кажется,
солнце заходит. Ты глуп и очень утомил меня. Все  же  я  хотел  бы  знать:
зачем, по-твоему, мне понадобилось убивать тебя?
     - По той же причине, по которой ты убил моего отца.
     - Что?!
     -  Думаешь,  я  поверил,  когда  ты   обвинил   беднягу   Хенрика   в
предательстве? Думаешь, я считаю моего отца таким глупцом,  чтобы  он  мог
чересчур довериться Хенрику? Нет,  Джоунти!  Мой  отец  должен  был  очень
доверять своему убийце, чтобы позволить ему приблизиться к себе.
     Джоунти отступил назад и  поддел  ногой  один  из  чемоданчиков.  Тот
раскрылся, и содержимое его вывалилось на землю.
     - Я вижу, у тебя разыгралась фантазия.  Ты  помешан  на  криминальных
историях.
     Байрон дрожал, но холод был здесь ни при чем.
     -  Мой  отец  был  популярен  среди  твоих  людей,  Джоунти.  Слишком
популярен. Автарх не может допустить, чтобы кто-то имел больший авторитет,
чем он. Ты избавился от соперника! А от меня хочешь избавиться потому, что
боишься, будто я займу его  место!  -  Его  голос  нарастал  и  постепенно
перешел в крик. - Разве это неправда?
     - Нет.
     Джоунти нагнулся за чемоданчиком.
     -  Я  могу  доказать,  что  ты  ошибаешься.  -  Он  открыл   его.   -
Радиоснаряжение. Посмотри на него. Хорошенько посмотри.
     Байрон опустил взгляд на чемоданчик:
     - Ну, и что это доказывает?
     Джоунти выпрямился.
     - Ничего. А теперь внимательно взгляни на это.
     В руке он держал бластер.
     - Я устал от тебя, Фаррилл. Я больше не хочу разговаривать с тобой.
     - Ты пронес  бластер  в  чемоданчике  с  оборудованием!  -  Изумлению
Байрона не было границ.
     - А почему бы и нет? Я могу себе это позволить. Я - Автарх Линганы, и
я устал от постоянной необходимости выслушивать всяких Господ Вайдемоса. -
И он приказал: - Вперед! Полезай на скалу!
     Байрон, неотрывно глядя в дуло бластера, отступил на шаг.
     - Ты убил моего отца!
     - Да, я убил его, - рассмеялся Автарх. - Я  говорю  тебе  это  только
потому, что тебе недолго осталось жить.
     - И ты уже не раз пытался убить меня!
     - Да. Та прав в своих допущениях. И чем сейчас это может помочь тебе?
Вперед!
     - Нет, - воскликнул Байрон. - Если собираешься стрелять, стреляй.
     Автарх раздраженно спросил:
     - Ты думаешь, я не сделаю этого?
     - Я даже прошу тебя выстрелить.
     - Хорошо, - Автарх прицелился в голову Байрона и спустил курок.

     19. ...И ПОТЕРПЕТЬ ПОРАЖЕНИЕ

     Теодор Ризетт прятался за скалой. Он  не  хотел,  чтобы  его  увидели
раньше времени. Бластер он держал  в  кармане.  Солнце  благоприятствовало
ему: если бы те, за кем он наблюдал, повернули головы в его  сторону,  оно
светило бы им прямо в глаза, и его было бы трудно заметить.
     Он отлично слышал их  голоса.  Все  же  хорошо  он  придумал  с  этим
встроенным микрофоном!  Ризетт  усмехнулся.  Все  идет  по  плану,  только
создатель  этого  плана  явно  не   рассчитывал   на   присутствие   здесь
постороннего.
     Артемида не видела бластер. Она не видела и двух фигур на скале. Пять
минут назад она заметила Ризетта, и теперь следовала за  ним.  Но  он  шел
слишком быстро. Догоняя его она дважды упала,  но  даже  не  почувствовала
этого. При втором падении она рассекла ногу, и  теперь  за  ней  оставался
багровый след.
     Из последних сил она сжимала нейронный хлыст.
     Как привлечь к себе его внимание? Она крикнула:
     - Ризетт! - И вновь: - Ризетт!
     Внезапно она споткнулась.  Солнце  светило  ярко,  но  мир  потемнел,
сознание начало покидать ее. Артемида почувствовала, что  касается  земли,
что хлыст выскальзывает из пальцев...
     Чьи-то руки подхватили ее. Она с усилием приоткрыла глаза.
     - Байрон? - прозвучал еле слышный шепот.
     В ответ послышались слова, но это был голос  не  Байрона.  Это  голос
Ризетта, поняла она.
     И тут сознание окончательно покинуло девушку.

     На лице Автарха было недоумение, как у ребенка, которому дали игрушку
и тут же отобрали ее. Он вновь и вновь нажимал на спуск  бластера,  однако
выстрел так и не раздался.
     Байрон сказал:
     - Кажется, с твоим бластером что-то не в порядке?
     Автарх переводил взгляд с Байрона на оружие. С ужасом  он  обнаружил,
что бластер разряжен. Теперь  оружие  было  просто  бесполезной  игрушкой.
Автарх отбросил его в сторону.
     - Око за око, - голос Байрона дрогнул.
     Автарх, ничего не говоря, отступил назад.
     Байрон медленно шагнул к нему.
     - Существует множество способов убийства, но я не буду  удовлетворен,
если смерть твоя наступит сразу. Тогда ты не успеешь ощутить ее. Это будет
плохо. Думаю, я должен продлить этот процесс.
     Внезапно до его слуха донесся отчаянный крик:
     - Ризетт! Ризетт! Не стреляй!..
     В ту же минуту Автарх бросился на Байрона и повалил его на землю. Его
пальцы пытались сдавить шею юноши.  Байрону  удалось  вывернуться.  Автарх
отскочил в сторону, тяжело дыша и готовясь повторить попытку.
     Они вновь сцепились и покатились клубком по  земле.  Потом  вскочили,
держа каждый свой углекислотный цилиндр наперевес. Внезапно Автарх  метнул
цилиндр в сторону юноши, но не попал, и цилиндр с  грохотом  покатился  по
скале.
     Это разозлило Байрона. Подскочив к Автарху, он рывком втащил  его  на
вершину скалы, подталкивая к самому  краю.  Автарх  уже  чуть  не  потерял
равновесие, но противник вовремя схватил его за руку.
     - Ты подошел слишком близко к краю, Джоунти. Я еще не хочу, чтобы  ты
умирал. Поэтому не торопись.
     Джоунти застонал от бессильной злобы.
     И тут прозвучал голос Ризетта:
     - Подожди!
     - Убей этого человека, Ризетт! Убей его! - заверещал  Автарх.  В  нем
возродилась надежда.
     Ризетт медленно поднял оружие и прицелился.
     - Как ты думаешь, - спросил Байрон, - почему  твой  бластер  оказался
разряженным, Джоунти?
     - Что?! - Автарх растерянно заморгал.
     - Твой бластер разрядил не я, Джоунти. Так кто же? Кто сейчас целится
в тебя, Джоунти? Не в меня, Джоунти, в тебя?
     Повернувшись к Ризетту, Автарх процедил:
     - Предатель!
     - Не  я,  сэр,  -  громко  возразил  Ризетт.  -  Предатель  тот,  кто
способствовал смерти Господина Вайдемоса.
     - Это не я, - закричал Автарх. - Если это сказал тебе он, то он лжет!
     - Это сказал мне ты сам. Я не  только  разрядил  твое  оружие,  но  и
снабдил тебя микрофоном, который позволял слышать каждое твое слово и мне,
и остальным членам команды. Теперь все знают, кто ты есть на самом деле.
     - Я твой Автарх!
     - Но также и величайший из предателей.
     Теперь Автарх лишь молча переводил глаза с одного на другого. К  нему
вернулось самообладание. Он холодно спросил:
     - Если даже это и правда,  что  можно  изменить?  Ничего.  Мы  сейчас
находимся на одной из планет Туманности. Эта планета должна быть  мятежным
миром, и только мне известны ее координаты.
     Он все еще пытался играть роль вождя.
     - Ты назовешь их нам, - сказал Байрон.
     - Никогда!
     Байрон обратился к Ризетту:
     - Отправь его на "Беспощадность".
     Ризетт тихо сказал:
     - Леди Артемида...
     - Так это она кричала? Где она?
     - Все в порядке. Она вышла без  углекислотного  цилиндра.  Углекислый
газ замедлил ее кровообращение, и тело автоматически ослабло. Она пыталась
бежать, и это еще ухудшило положение.
     - Зачем же она догоняла тебя? Чтобы убедиться, что ее дружок не умер?
     - Да, именно для этого, - ответил Ризетт. - Только она думала, что  я
человек Автарха и собираюсь убить тебя. Я отправлю на корабль эту крысу, а
ты, Байрон...
     - Да?
     - Возвращайся как можно скорее. Он все же остается Автархом  Линганы,
и тебе, возможно, придется поговорить с командой. Трудно решиться оборвать
жизнь своего господина... Она за той скалой. Поспеши же к ней, пока она не
замерзла до смерти. Ее нельзя оставлять там.

     Артемида приходила в себя, когда послышались его торопливые шаги.
     - Как ты?
     - Спасибо, немного лучше. Прости, что доставляю тебе столько хлопот.
     Они стояли, глядя друг на друга, и между ними шел беззвучный диалог.
     Потом Байрон сказал:
     - Я знаю, что мы не сможем повернуть время вспять, и то что сделано -
сделано. Но я хочу, чтобы ты меня поняла.
     - Я только и делала все эти дни, что пыталась понять. Ты снова будешь
говорить о моем отце?
     - Нет. Я знаю, что твой отец невиновен. Автарх оклеветал  его.  Моего
отца убил он сам, и теперь, я думаю, ты не сможешь простить меня. Я  знал,
что он домогается тебя, Арта! Ты  являлась  объектом  его  матримониальных
устремлений. Имя Хенриады для его целей было куда важнее имени  Вайдемоса!
Я оказался ненужным. Он решил, что ты  в  его  руках,  и  он  может  смело
избавиться от меня. Тогда мы с Ризеттом разработали наш план.
     - И ты любил меня все это время?
     - Неужели ты сама не знаешь этого, Арта?
     - Почему же ты тогда не поделился со мной своими планами?
     - Это была не твоя борьба, а моя. Если бы Автарх убил  меня,  ты  бы,
возможно, перестала меня ненавидеть. Ты могла бы выйти за него замуж, быть
счастлива...
     - И теперь ты боишься, что я буду  ненавидеть  тебя  за  то,  что  ты
победил.
     - А ты могла бы ненавидеть меня?
     Она тихо сказала:
     - Все это время я пыталась разлюбить тебя, но у меня так ничего и  не
получилось.
     - Тогда прости меня!
     - Я уж давно простила тебя, Байрон, потому что люблю!
     И вновь она была в его объятиях. Ее холодные губы касались его щеки и
тихо шептали что-то. Время остановилось.
     Наконец он опомнился.
     - Солнце садится. Становится прохладно.
     - Странно, -  задумчиво  прошептала  она,  -  но  мне  кажется,  что,
напротив, потеплело.
     Обнявшись, они побрели к кораблю.
     Их было пятьдесят - членов команды линганского корабля - и все они  с
ожиданием смотрели сейчас на Байрона. Он выступил вперед.
     - За что вы боретесь, люди? За что рискуете своими жизнями? Думаю, за
свободу  Галактики.  Галактики,  в  которой  каждый  сможет  выбрать  свой
собственный путь. Я прав?
     В  ответ  раздался  приглушенный  ропот,  который  мог  быть   знаком
одобрения, но лишенным энтузиазма.
     Байрон продолжал:
     - За что же боролся ваш Автарх? За себя самого. Он - Автарх  Линганы.
Если бы он победил, то стал бы Автархом Королевств Космической Туманности.
Вы поменяли бы Хана на Автарха. Кто  бы  выиграл  от  подобной  замены?  И
стоило ли умирать за это?
     Кто-то из толпы выкрикнул:
     - Все же он один из нас, а не гнусный тираниец.
     Другой перебил его:
     - Автарх хотел примкнуть к мятежному миру. Он думал не только о себе.
     - Да, он хотел войти в мятежный мир не только со своей  организацией,
- голос Байрона гремел над толпой. - Он хотел соблазнить их  Линганой;  он
предложил бы им альянс с Хенриадами. И за это, он был уверен, мятежный мир
даст ему все, что он попросит. Разве это не мысли собственника и эгоиста?!
И потом, не подвергал ли он неоправданному риску ваши жизни? А  мой  отец?
Он был верным другом свободы и чести.  Но  он  был  слишком  популярен,  и
Автарх убрал его с дороги. Автарх может переступить через любого  из  вас.
Можно ли чувствовать себя в безопасности рядом с таким человеком?
     - Верно, - веско заявил Ризетт. - Он прав, ребята.
     Внезапно тот же самый голос из заднего ряда спросил:
     - А мятежный мир? Автарх знал его координаты. А ты их знаешь?
     - Об этом мы поговорим позже. Сейчас надо обдумать, какую  дорогу  мы
изберем после...
     - Минуточку, мой дорогой юный  друг,  -  раздался  тихий  прерывистый
голос, и Байрон в ужасе оглянулся.
     Пятьдесят человек команды вскочили на ноги,  но  все  они  пришли  на
совет безоружными. Их окружил отряд тиранийских  воинов,  и  сопротивление
было бесполезным.
     А за спиной Байрона и Ризетта с бластером в каждой руке стоял  Саймок
Аратап.

     20. ГДЕ?

     Аратап внимательно изучал стоящую перед ним четверку. Майора  Андроса
с ним больше не было, улетела и тиранийская эскадра.
     Остался только флагманский корабль, его команда, и он, Аратап. Лично.
Линганская команда также отбыла.
     Он медленно произнес:
     - Позвольте предупредить вас, леди и джентльмены. Корабль  Автарха  в
настоящее время под конвоем направляется в Тиранию в сопровождении  майора
Андроса. Вся команда, в соответствии с законом, предстанет перед судом  за
измену. Но вот что мне делать с вами?
     - Учтите, - заговорил сидящий рядом с ним Хенрик с Родии, -  что  моя
дочь - совсем молоденькая девушка. Она была вовлечена во все это помимо ее
воли. Артемида, дитя мое, скажи им, что...
     - Твоя дочь, - прервал его Аратап, - будет, несомненно,  освобождена.
Как мне известно, ее руки просит тиранийский придворный. Я не забыл этого.
     - Я выйду за него замуж, - вмешалась Артемида, - если  вы  освободите
остальных.
     Байрон привстал, но Аратап жестом усадил его  на  место.  Тиранийский
Представитель усмехнулся:
     - Моя милая леди! Не требуйте от меня невозможного. Я не Хан, а всего
лишь один из его слуг. У меня есть только  одно  право  -  судить  его  по
справедливости. Так что же вы предлагаете?
     - Мое согласие на замужество.
     - А оно никому не нужно. Ваш отец уже  дал  его  за  вас.  Вы  можете
предложить что-нибудь еще?
     Аратап ожидал взрыва негодования. Ему в глубине души  была  неприятна
его роль. Девушка  могла  также  разразиться  слезами,  что  произвело  бы
соответствующее впечатление на молодого человека. Ведь они  явно  влюблены
друг в друга. Он определил для себя,  что  девушка  очень  привлекательна.
Жаль, что она достанется этому старцу, Похангу.
     Но она вела себя странно. Она, казалось,  не  собиралась  падать  без
чувств. Отлично, подумал Аратап. У нее сильная воля. Поханг еще хлебнет  с
ней горя.
     Он обратился к Хенрику:
     - Ты просишь о снисхождении также для твоего кузена?
     Губы Хенрика беззвучно шевелились.
     Джилберт воскликнул:
     - Я не нуждаюсь ни в каком снисхождении! Я не хочу от Тирании ничего.
Прикажите убить меня.
     - К чему эта истерика? - удивился Аратап. - Вы отлично знаете, что  я
не могу расстрелять вас без суда.
     - Он мой кузен, - прошептал Хенрик.
     - Это тоже будет учтено. Но не следует рассчитывать на то,  что  ваша
служба  Хану  влечет  за  собой  дополнительные   поблажки.   Думаю,   ваш
родственник скоро усвоит этот урок.
     Он был удовлетворен реакцией Джилберта. Этот балбес, по-видимому, и в
самом деле ищет смерти. Самое страшное наказание для него - оставить его в
живых.
     Перейдя к Ризетту, Аратап задумался. Это был один из людей Автарха. В
связи с этим он обладал некоторой неприкосновенностью. Он сказал:
     - Вы - глупец, который служит предателю. Лучше перейдите на службу  к
нам.
     Ризетт фыркнул.
     Аратап продолжил:
     - Если вы дорожите своей воинской честью, вы можете потерять ее.  Вас
будут судить публично, и все узнают, что вы глупец из глупцов. Жаль...
     - Но я думаю, мы могли бы поторговаться, - сказал Ризетт.
     - Поторговаться?
     - У вас есть только массометр. Разве  вам  не  хочется  иметь  другое
современное оборудование?
     Аратап отрицательно покачал головой.
     - Нет. Для  этого  у  нас  есть  Автарх.  Он  и  послужит  источником
информации. Такая торговля меня не интересует.
     И он повернулся к юноше. Аратап оставил его на  закуску,  потому  что
тот был гораздо умнее остальных. Но он был  молод,  а  молодые  люди  чаще
всего неопасны.
     Байрон решил опередить его.
     - Как вам удалось найти нас? Он работал на вас?
     - Автарх? Не в том смысле,  в  котором  ты  думаешь.  Думаю,  бедняга
пытался играть за две команды сразу, и проиграл.
     Хенрик с глуповатой улыбкой вмешался в их разговор.
     - У тиранийцев есть изобретение, позволяющее следить за  кораблями  в
гиперпространстве.
     Аратап быстро обернулся:
     - Если вы, мой господин, скажете еще хоть одно слово об  изобретении,
я разгневаюсь.
     Хенрик умолк.
     На самом деле это не  имело  значения.  Никто  из  этой  четверки  не
представлял теперь опасности, но он не должен был допустить, чтобы молодой
человек узнал слишком многое.
     - Итак, обратимся к фактам, - снова заговорил Байрон. - Почему нас не
отправили на Тиранию вместе с остальными? Это произошло потому, что вы еще
не решили, как лучше нас убить. Двое из нас Хенриады, я - Вайдемос. Ризетт
- хорошо известный офицер линганской гвардии. Есть еще и  пятый,  которого
вы назвали предателем - Автарх Линганы. Вы не можете убить  ни  одного  из
нас, чтобы это не стало известно  всей  Галактике.  Поэтому  вы  пытаетесь
торговаться с нами, - и вам ничего другого не остается.
     - Ты не так уж неправ, - согласился Аратап. - И в подтверждение этого
я последую твоим советам; неважно, каким образом. Пока  же  меня  занимает
только один вопрос: где этот чертов мятежный мир?
     Воцарилась тишина. Аратап поочередно смотрел на каждого из них.
     - Здесь нет никакого мятежного мира, - сказал Байрон.
     - И вы ничего не искали здесь?
     - И мы ничего не искали.
     - Твои слова смешны.
     - Смешон ты, если ожидаешь ответа на свой вопрос.
     - Очевидно, - Аратап рассуждал вслух, - что мятежный мир находится  в
центре октопуса. Чтобы найти его, я должен оставить вас в  живых.  Каждому
из вас есть что терять. Моя леди, я  могу  избавить  вас  от  ненавистного
замужества. Мой господин Джилберт, мы можем создать для  вас  лабораторию,
где вас никто не побеспокоит. Да-да, нам известно о  вас  больше,  чем  вы
думаете. Полковник Ризетт, вы будете  спасены  от