дходящем случае.
     Стоит мне только  возразить,  когда  ваши  Советы,  Сенаты  и  Палаты
требуют смерти, что за крики, что за дикий вой поднимается в ту же минуту,
какие обвинения сыплются в адрес Империи! Лучше  я  двадцать  лет  проведу
среди полчищ дьявола, чем на десять минут попаду на подобную Землю.
     Вздохнув, Шект почесал затылок:
     - Для остальной части Галактики, если только там подозревают о  нашем
существовании, Земля  -  это  галька  в  небе.  Для  нас  же  это  -  дом,
единственный дом, который у нас есть. И все же мы ничем не  отличаемся  от
вас, просто мы менее удачливы. Мы заключены  здесь,  на  мертвой  планете,
отрезанные стеной радиации от окружающей нас огромной  Галактики,  которая
от нас отказалась. Вот вы, Наместник, разрешили бы эмигрировать тем людям,
которые захотели бы покинуть Землю?
     Энус пожал плечами.
     - От меня ли это зависит? Люди, живущие на других планетах, не желают
стать жертвами земных болезней.
     - Земных болезней! - Шект нахмурился. - Подобным представлениям  пора
положить конец. Мы вовсе не носители  смерти.  Разве  вы  умерли,  побывав
среди нас?
     - Честно говоря, - улыбнулся Энус, - я  делал  все  возможное,  чтобы
избежать лишних контактов.
     -  Все  благодаря  вашей  пропаганде,  основанной  исключительно   на
глупости.
     - Так вы, Шект, хотите сказать, что теория о том,  что  сами  земляне
радиоактивны, не имеет никакой научной основы?
     - Да, конечно, как могут они быть не радиоактивными? Так  же,  как  и
вы. Так же, как и любой  человек  на  каждой  из  сотен  миллионов  планет
Империи. Мы радиоактивны чуть больше, но  не  настолько,  чтобы  причинить
кому-либо вред.
     - Однако жители Галактики верят в обратное. И кроме того...
     - И кроме того, вы хотите сказать, что мы не такие, как  все.  Мы  не
люди, потому что из-за радиации подвержены мутациям и  поэтому  изменились
во многих отношениях... Тоже не доказано.
     - Но в это верят.
     - И пока в это будут верить, пока нас, землян, будут считать париями,
вы будете находить  в  нас  все  то,  что  вызывает  ваше  возмущение.  Вы
невыносимо давите на нас, и разве странно, что мы  отвечаем  вам  тем  же?
Можете ли вы жаловаться на ненависть, которой мы  лишь  отвечаем  на  вашу
ненависть? Нет, нет, мы больше защищаемся, чем нападаем.
     Энус был огорчен тем, что его слова вызвали такой гнев.
     "Даже лучшим из этих землян, - подумал он, - присуще все то же слепое
чувство противопоставления Земли всей Вселенной".
     - Извините мою  бестактность,  Шект,  -  мягко  сказал  он.  -  Пусть
усталость будет мне оправданием. По существу, мы оба узники  Земли.  Дайте
руку и будем друзьями.
     Шект улыбнулся.
     - Слова извинения, произнесенные тоном дипломата Империи.  Вы  плохой
актер, Наместник.
     -  Тогда  будьте  хорошим  учителем  и   расскажите   мне   о   вашем
Синапсайфере.
     Шект вздохнул и нахмурился.
     - Вы слышали о приборе? Значит, вы  не  только  администратор,  но  и
физик?
     - Положение обязывает. Но, серьезно, я хотел бы узнать  что-нибудь  о
вашем изобретении.
     Глаза Шекта заблестели.
     - Ну  что  же,  говоря  попросту,  это  прибор,  предназначенный  для
улучшения способностей человека к обучению.
     - Человека? В самом деле? И он действует?
     - Хотел бы  я  знать.  Необходимы  дальнейшие  работы.  Я  опишу  вам
проблему вкратце, и судите сами.  Нервная  система  человека  и  животного
состоит из нейропротеинового вещества, которое в свою очередь складывается
из   гигантских   молекул,   находящихся   в   состоянии   очень   шаткого
электрического равновесия. Молекулу можно вывести из равновесия  легчайшим
толчком, это выведет из равновесия следующую, и так далее.  Процесс  будет
повторяться,  пока  не  достигнет  мозга.  Сам  мозг  представляет   собой
гигантскую   комбинацию   подобных   молекул,   всевозможными    способами
соединенных друг с другом. Поскольку в наличии имеется примерно  десять  в
двадцатой степени  молекул,  то  число  возможных  комбинаций  исчисляется
факториалом десяти в двадцатой степени. Это число столь велико,  что  если
бы все электроны и протоны во Вселенной сами стали бы  Вселенными,  и  все
электроны и протоны  в  этих  вновь  возникших  Вселенных  тоже  бы  стали
Вселенными, то и тогда  все  электроны  и  протоны  во  всех  получившихся
Вселенных были бы ничем в сравнении с... Вы меня понимаете?
     - Слава звездам, ни слова.
     - Хм... Хорошо, короче говоря, то, что мы называем нервным импульсом,
это просто возрастающий электронный дисбаланс, идущий от нервов к мозгу, а
затем назад к нервам. Это вам ясно?
     - Да.
     - Ну что ж, восславим вашу гениальность. Пока импульс  передается  по
нервам  клеткам,  он  передвигается   с   большой   скоростью,   поскольку
нейропротеины практически находятся  в  контакте  друг  с  другом.  Однако
нервные клетки ограничены в размере и не имеют контакта друг с другом, так
как разделены тонким слоем соединительной ткани.
     - Ясно, - сказал  Энус,  -  и  нервный  импульс  должен  преодолевать
барьер.
     - Вот именно! Эти слои ослабляют импульс и замедляют его передачу. То
же самое справедливо и для мозга. А теперь вообразите, что удалось снизить
диэлектрическую  постоянную  слоев,  разделяющих  клетки.  Человек  сможет
быстрее думать и лучше воспринимать новое.
     - Хорошо, а  теперь  я  вернусь  к  своему  первому  вопросу.  Прибор
действует?
     - Я проводил эксперименты на животных.
     - И каковы результаты?
     - Большинство вскоре умерло  от  разрушения  протеинов  мозга,  иначе
говоря, от их свертывания, словно у яйца, сваренного вкрутую.
     Энус вздрогнул.
     - Есть что-то  невыразимо  жестокое  в  хладнокровии  науки.  А  тем,
которые не умерли?
     -   Ничего   определенного,   ведь   это    не    люди.    Результаты
обнадеживающие... Но мне нужны  люди.  Видите  ли,  это  вопрос  природных
электронных качеств каждого мозга. Но у меня нет людей для  экспериментов.
Я приглашал добровольцев, но...
     Он развел руками.
     - А когда  работы  будут  закончены,  что  вы  собираетесь  делать  с
прибором? - спросил Энус.
     Физик пожал плечами.
     - Не мне это решать. Вопрос будет рассмотрен на Высшем Совете.
     - Вы не  думали  о  том,  чтобы  сделать  изобретение  доступным  для
Империи?
     - Я? Ничего не имею против. Но только Высший Совет имеет право...
     - Ох, - с нетерпением проговорил Энус, - к черту ваш Высший Совет.  Я
уже имел с ним дело. Вы согласны говорить с ними, когда это потребуется?
     - Но как я могу повлиять на них?
     - Вы скажите,  что  если  Земля  изготовит  безопасный  для  человека
Синапсайфер и сделает его доступным  для  Галактики,  то  земляне  получат
возможность эмигрировать на другие планеты.
     - В таком случае, - иронически проговорил Шект,  -  у  вас  возникнет
опасность заражения нашими болезнями.
     - Вы, земляне, - спокойно сказал Энус, - могли  бы  даже  все  вместе
быть переселены на другую планету. Подумайте об этом.
     В это время  дверь  открылась,  и  в  кабинет  вошла  девушка,  сразу
наполнившая мрачную атмосферу кабинета дыханием весны.
     - Заходи, Пола, - сказал Шект. - Ваша светлость,  -  обратился  он  к
Энусу, - разрешите представить вам  мою  дочь.  Пола,  это  его  светлость
господин Энус, Наместник Земли.
     Наместник  быстро  встал  и  обратился   к   ней   с   непринужденной
вежливостью, не дав ей закончить неуклюжую попытку сделать реверанс.
     - Дорогая мисс Шект, - сказал он, - трудно  поверить,  что  на  Земле
можно встретить столь прелестное существо. Вы явились бы украшением любого
из существующих миров.
     Он взял Полу за руку, поспешно  и  несколько  смущенно  протянутую  в
ответ на его жест. На мгновение он сделал  движение,  как  будто  собрался
поцеловать ее,  следуя  галантному  обычаю  предков,  но  намерение,  если
таковое и было, осуществлено не было. Полуподнятая рука была высвобождена,
возможно, несколько поспешно.
     - Я поражена вашей добротой к простой  девушке  с  Земли,  -  сказала
Пола, слегка нахмурившись. - Вы вежливы настолько, что не  побоялись  даже
заразиться...
     - Моя дочь, - вмешался Шект, - заканчивает  обучение  в  университете
Чики, а сейчас две  недели  работает  у  меня  в  лаборатории  в  качестве
лаборанта. С гордостью могу сказать вам, что когда-нибудь она  займет  мое
место.
     - Отец, - мягко сказала Пола, - у меня важное известие для тебя.
     В голосе ее послышалось колебание.
     - Мне уйти? - спокойно спросил Энус.
     - Нет, нет, - сказал Шект. - В чем дело, Пола?
     - Есть доброволец, отец.
     - На Синапсайфер? - пораженно спросил Шект.
     - Так он говорит.
     - Ну что ж, - сказал Энус, - как видно, я приношу вам удачу.
     - Похоже, - Шект повернулся к дочери. - Отведи его в комнату  "С",  я
сейчас приду.
     Когда Пола вышла, он обратился к Энусу.
     - Извините, Наместник...
     - Конечно. Как долго продлится операция?
     - Думаю, что несколько часов. Вы хотите присутствовать?
     - Не могу представить себе ничего  отвратительнее,  дорогой  Шект.  Я
останусь в посольстве до завтра. Вы сообщите мне результаты?
     - Да, конечно. - Шект, казалось, был обрадован.
     - Хорошо... И подумайте над тем, что я говорил о Синапсайфере.
     Энус вернулся к себе еще более обеспокоенный, чем до визита к Шекту.



                          5. ДОБРОВОЛЕЦ ПОНЕВОЛЕ

     Оставшись один, доктор Шект мягко нажал кнопку вызова,  и  в  кабинет
быстро вошел молодой лаборант.
     - Пола вам сказала...
     - Да, доктор Шект. Я наблюдал за ним на  экране.  Он  определенно  не
подослан.
     - Должен я сообщить Совету, как вы думаете?
     - Не знаю, что и посоветовать. Совет не одобряет обычную  связь,  так
как существует возможность перехвата информации.
     Он поспешно добавил:
     - Может быть, он нам не  подойдет?  Ведь  нам  нужны  добровольцы  до
тридцати лет. Он значительно старше.
     - Мне нужно посмотреть на него, - сказал Шект.
     До сих пор  ему  удавалось  решать  все  возникающие  вопросы  вполне
официально. Он сообщил достаточное количество информации, чтобы  создалось
впечатление  откровенности,  не  более  того.  И  вот   теперь   настоящий
доброволец, и сразу же после визита Энуса. Была ли здесь связь? Шект  имел
неопределенное представление о гигантских  скрытых  силах,  находящихся  в
противоборстве на изувеченном лице Земли. Однако он знал достаточно, чтобы
чувствовать себя полностью в их руках. Но знал он значительно больше,  чем
подозревали Старейшие.
     И все же, что он  мог  сделать,  когда  его  жизни  угрожала  двойная
опасность?
     Через десять минут он был  в  комнате,  где  ожидал  его  доброволец.
Мужчина,  похожий  на  фермера,  чувствовал  себя  неуверенно.  Его   руки
беспокойно вздрагивали.
     - Итак, сэр, - мягко сказал Шект,  -  я  слышал,  что  вы  не  хотите
назвать свое имя.
     - Мне сказали, что если вы получите добровольца,  вопросы  задаваться
не будут, - твердым голосом проговорил Арбин.
     - Хм... Хорошо, но что-нибудь вы хотите сказать? Или вы хотите начать
эксперимент немедленно?
     - Я? Здесь? Сейчас? - в голосе фермера послышался испуг. - Доброволец
- вовсе не я.
     - Нет? Вы хотите сказать, что доброволец кто-то другой?
     - Вот именно. Я хотел бы...
     - Понимаю. Он с вами?
     - Можно сказать, да, - осторожно ответил Арбин.
     - Хорошо. Теперь говорите ваши условия. Все, что вы скажете останется
между нами. Договорились?
     Фермер кивнул.
     - Благодарю вас. Я согласен,  сэр.  У  нас  есть  человек  на  ферме,
дальний... родственник. Он помогает, понимаете...
     Арбин запнулся и Шект серьезно кивнул.
     - Он очень хороший работник, очень хороший, но, понимаете, у него  не
совсем в порядке голова. Он не болен, ничего, из-за чего его следовало  бы
убрать. Он просто медленно соображает и не разговаривает.
     - Он не умеет разговаривать? - Шект, казалось, был поражен.
     - Ох, нет, умеет. Просто не любит и говорит плохо.
     Физик с сомнением посмотрел на него.
     -  И  вы  хотите  с  помощью  Синапсайфера  улучшить  его  умственные
способности?
     Арбин медленно кивнул.
     - Он может погибнуть. Вы это понимаете? Мне нужно его согласие.
     Фермер покачал головой медленно и упрямо.
     - Он не поймет.
     Затем настойчиво, почти задыхаясь, добавил:
     - Поймите меня, сэр. Этот человек стареет. Это не вопрос Шестидесяти,
но что, если на следующей Проверке они решат, что он полоумный  и  заберут
его? Мы не хотели бы его потерять и поэтому я привел его сюда.
     - Я понимаю. Ведите сюда вашего родственника.
     Он дружески похлопал фермера по  плечу.  Арбин  судорожно  улыбнулся,
чувствуя невыразимое облегчение.


     Шект взглянул на тучного человека, лежащего на кушетке. Мужчина  спал
и дышал при этом ровно и глубоко. Шект нагнулся к нему и не  нашел  в  его
лице никаких признаков слабоумия.
     Старик! Хм...
     Он  искоса  взглянул  на  Арбина,  который  внимательно   следил   за
происходящим.
     - Вы не будете возражать против анализа кости?
     - Нет, - крикнул Арбин и затем более спокойно добавил: -  Я  не  хочу
ничего, что могло бы послужить идентификации.
     - Это может оказать нам помощь, если мы будем знать  его  возраст,  -
сказал Шект.
     - Ему пятьдесят, - отрезал Арбин.
     Физик пожал плечами и вновь посмотрел на спящего. Когда его  привели,
он  был,  или  по  крайней  мере  казался,  одиноким  и  потерянным.  Даже
гипнотические таблетки, по-видимому, не вызвали у него никаких подозрений,
быстрая судорожная улыбка - и он проглотил их.
     Лаборант возился уже с последней из нескольких  неуклюжих  установок,
которые вместе  составляли  Синапсайфер.  Нажатие  кнопки,  и  молекулы  в
поляризованных окнах операционной поменяли свое  расположение,  сделав  их
непрозрачными. И теперь лишь  искусственный  свет  озарял  своим  холодным
сиянием пациента, удерживаемого мощным диамагнетическим полем в нескольких
дюймах над операционным столом.
     Здесь же в темноте сидел Арбин, ничего не понимающий, но тем не менее
решительно  настроенный  самим  фактом  своего  присутствия  предотвратить
возможные грязные трюки, на которые, по  его  разумению,  способны  такого
рода ученые.
     Физики не обращали на него внимания, занятые подгонкой  электродов  к
голове. Это была долгая и трудная работа, требующая большой точности. Шект
болезненно улыбнулся. Конечно, морщины  на  человеческом  лице  не  всегда
давали точное представление  о  возрасте,  но  в  данном  случае  их  было
достаточно. Этот человек был старше пятидесяти.
     И тут улыбка исчезла с его лица. Он нахмурился.  С  морщинами  что-то
было не так. Они выглядели странно, не совсем...
     На мгновение он был готов поклясться, что его череп имеет примитивную
форму, словно анахронизм, но...
     В конце концов, этот человек психически ненормален, так почему  бы  и
нет? И тут он неожиданно, пораженный, воскликнул:
     - Как я не заметил? У этого человека на лице растут волосы!
     Он повернулся к Арбину.
     - У него всегда была борода?
     - Борода?
     - Волосы на лице! Идите сюда! Видите?
     - Да, сэр. - Арбин лихорадочно соображал. Утром он  заметил  это,  но
потом забыл. - Это у него от рождения, - сказал он, и добавил:
     - По-моему.
     - Ладно; удалим это. Вы же не хотите, чтобы  он  выглядел  как  дикое
животное, не так ли?
     - Нет, сэр.
     - У него волосы и на груди, - сказал  лаборант,  удалявший  волосы  с
лица.
     - Великая Галактика, - сказал Шект, - дайте мне взглянуть! Да это  же
настоящий ковер! Ладно, оставьте это. В рубашке этого не видно, да и  пора
заняться электродами. Присоединяйте здесь, здесь и здесь.
     Дюжина микроэлектродов, которые должны  были  уловить  тончайшее  эхо
микротоков, передаваемых от одной клетки мозга к другой,  были  введены  в
кожу.
     Дольше всего заняла настройка  Синапсайфера.  Записывались  показания
приборов, вновь и  вновь  проверялись  инструменты  и  опять  продолжалась
настройка.
     Наконец Шект улыбнулся Арбину и сказал:
     - Скоро все кончится.
     Масса аппаратуры нависла над спящим, как медлительное  и  прожорливое
чудовище. Четыре длинных провода тянулись к рукам и ногам пациента,  серая
прокладка из чего-то, напоминающего резину, была аккуратно  подложена  под
шею и зажимами крепко закреплена на плечах.  Наконец  два  электрода  были
закреплены на висках.
     Шект  не  сводил  глаз  с  хронометра,  его  правая  рука  лежала  на
выключателе. Большой палец руки сдвинулся, ничего заметного не  произошло.
Прошли, казалось, часы, в действительности же, всего около трех  минут,  и
палец двинулся вновь.
     Помощник Шекта склонился  над  все  еще  спящим  Шварцем  и  радостно
произнес:
     - Он жив.
     Прошло еще  несколько  часов,  в  течение  которых  было  произведено
множество измерений. В комнате царила  атмосфера  почти  дикого  восторга.
Была уже почти полночь, когда глаза добровольца открылись.
     Шект отошел измученный, но счастливый.
     - С ним все в порядке, - сказал он, коснувшись ладонью лба пациента.
     - Несколько дней ему придется побыть здесь, - твердо  проговорил  он,
повернувшись к Арбину.
     В глазах Арбина немедленно появилось беспокойство.
     - Но... но...
     - Можете положиться на меня, он будет в безопасности. Кроме того,  он
может умереть, если вы заберете его сейчас. Что вам это даст?.. А если  он
умрет, вам придется объяснять Старейшим, откуда взялся труп.
     Последние слова сделали свое дело.
     - Но как я буду знать, когда прийти за ним? Я не  хочу  называть  его
имени, - проговорил Арбин.
     Это было согласие.
     - Приходите через неделю, - сказал Шект,  -  я  буду  ждать  вас.  Вы
должны верить мне и ничего не бояться.


     Было уже далеко за полночь, когда Шект наконец подумал об  отдыхе,  и
то лишь благодаря настойчивости  Полы.  Но  уснуть  он  не  мог.  Встав  с
кровати, он сел у окна, глядя на  город,  погруженный  во  тьму  ночи.  На
горизонте, по другую  сторону  озера,  светилось  голубое  сияние  смерти,
царившее почти над всей Землей.
     События  изнурительного  дня  в  бешеном  темпе  промелькнули  в  его
сознании. После  того  как  напуганный  фермер  ушел,  первым  делом  Шект
связался с посольством. Энус должно быть ждал его, потому что ответил сам.
     - А, Шект, добрый вечер. Ваш эксперимент окончен?
     - И почти то же самое с моим добровольцем. Бедняга.
     - Значит, я был  прав,  когда  решил  не  оставаться.  По-моему,  вы,
ученые, тоже способны на убийство.
     - Он еще жив, Наместник, и, может, нам удастся спасти его, но... - он
пожал плечами.
     - Да, крысы в этом деле предпочтительнее, Шект... Однако где вы могли
привыкнуть ко всему этому?
     - Старею, ваша светлость, - просто ответил Шект.
     - Опасное занятие у вас, - послышался сухой  ответ.  -  Идите  спать,
Шект.
     И вот Шект сидит здесь, глядя на темный город умирающего мира.
     Два года шли испытания Синапсайфера, и два года он был  рабом  Совета
Старейших, или Братства, как они себя называли.
     Он написал несколько статей, которые можно  было  бы  опубликовать  в
Сирианском Журнале Нейрофизиологии и  которые  могли  принести  ему  столь
желанную известность во всей Галактике. Статьи лежали у него в  столе.  Но
они не были опубликованы.
     Вместо этого появилась туманная  и  специально  искаженная  статья  в
"Физическом Обозрении". Такова была воля Братства.
     И все же Энус был заинтересован. Почему?
     Имело  ли  это  связь  с  другими  секретами,  о  которых  он  узнал?
Подозревала ли Империя то же, что и он?
     За   двести   лет   Земля   восставала   три   раза.   Под   знаменем
провозглашаемого  древнего  величия  Земля  выступала  против