ожно  описать!  Когда  вдруг  понимаешь,  какую
смехотворную мелочь ты упустил,  когда  исправляешь  эту  микроскопическую
ошибку, и программа  успешно  проходит  заколдованное  место,  но  тут  же
утыкается в новое, куда более нелепое, и отчаяние  туманит  мозг,  ты  как
никто  другой  -  человек.  Зато  когда  выдано  решение,  соответствующее
контрольному примеру, когда  перед  глазами  светятся  вожделенные  цифры,
означающие ЕЕ покорность, ты  перестаешь  им  быть,  становишься  сгустком
счастья... Ненавижу прозу: проза  всегда  тосклива.  Если  уж  ты  сел  за
дисплей, изволь заниматься поэзией. Я люблю поэзию, я вообще  романтик,  а
строфы алгоритмических стихов и вовсе вызывают во мне удивительные приливы
чувства. Приливы, потом отливы, приливы, отливы. В точности,  как  сейчас.
Так и живем - работаем, мучаемся, творим. Программисты-человеки.  Я  люблю
работать, люблю творить, это ведь легко и  приятно,  легко  и  приятно,  в
точности, как сейчас...
     Что-то случилось. Лора сидела рядом, восхитительно растекаясь бедрами
по стулу, смотрела  на  меня  и  часто  моргала.  Было  тихо.  Ее  профиль
отражался в матовой поверхности экрана,  и  я  сообразил,  что  же  именно
случилось.
     - Зачем ты это сделала? - спросил я.
     На пару секунд она прервала процесс моргания. Встала, потешно  теребя
сумочку, затем возобновила пульсацию крашеных ресниц. Моргала она мелко  и
пугающе неритмично. Во мне привычно закипело раздражение  -  пошло,  пошло
через край, шипя, мгновенно испаряясь, - и я не стал удерживать это святое
чувство:
     - Сдурела, что ли! Зачем ключ повернула?
     Она молчала. Стерва, как сказал бы Лбов.
     - Я понимаю, тебе самой хочется! Ну подожди  немного,  посмотри,  как
надо работать, инструкцию почитай!
     Она молчала.
     - Ладно, - я взял себя в руки. - Садись и больше не дури.
     Тут на отличницу накатило.
     - Этот тоже! - оглушительно крикнула она. Бессмысленно заметалась  по
лаборатории. -  Господи,  этот  тоже!  -  у  нее  случилось  что-то  вроде
припадка. Она отыскала, наконец, выход наружу, но я уже вскочил. Зачем,  и
сам не знал - просто, чтобы поймать, успокоить. Схватил ее за рукав -  она
вырвалась, прыгнула в  коридор,  продолжая  сотрясать  воздух  непонятными
выкриками, и мне стало ясно, что ее дикое поведение есть не что иное,  как
усталость, одновременно физическая и психическая, ведь подобная  бессонная
ночь может сломать и не такое тепличное растение. Я  прыгнул  следом.  Она
неловко побежала в сторону отдела, тряся тем, что щедро тряслось у нее под
блузкой, уперлась в запертую дверь, панически  обернулась,  будто  ожидала
увидеть нечто ужасающее, но сзади был только я.
     - Не надо, - попросила она, собрала разбегающиеся глазищи  в  кучу  и
заплакала.
     - Хорошо, не буду, - я легко согласился.
     О чем она просила, было не совсем понятно. Но  я  не  стал  уточнять.
Открыл дверь в помещение отдела и  сделал  гостеприимный  жест.  Студентка
послушно вошла, я же, не навязываясь со своим  обществом,  закрыл  за  ней
дверь и провернул ключ обратно. До упора.  И  прижался  щекой  к  холодной
стене.
     Изнутри раздался колоратурный визг - очевидно,  студентка  обнаружила
Лбова.
     - Разберитесь сначала друг с другом, - гулко сказал я им обоим.  -  А
то понавешали мне лапшу на уши.
     - Выпустите меня! - завизжала студентка чуть более членораздельно.  -
Вы, психи!
     Я, не обратив внимания, завершил анализ ситуации:
     - В общем, вы сидите тихо. Утром выпущу. Охране ничего не сообщу,  не
беспокойтесь, и в журнал ничего не запишу. Лора, если Лбову будет плохо  с
головой, звони мне  в  лабораторию.  Телефон  пять-два-три.  Если  хочешь,
можешь развязать его и приласкать, он так долго  об  этом  мечтал...  Жлоб
паршивый. Слышишь, Лбов? Ты  жив?  Может  тебе  удастся,  наконец,  с  ней
переспать?..
     Оттолкнулся от стены и пошел обратно.
     Сзади было шумно.
     - Психи! - рыдала отличница. - Пустите меня!
     Она билась в дверь чем-то мягким, шуршащим.



                                    14

     Дежурный сел за пульт.
     Какая ерунда, - подумал он, имея в виду бредовые россказни девицы.  -
Игрушка для программистов... Пошлятина. Придумают  же  глупости,  лишь  бы
потешить обывателя ужасинкой! Впрочем, даже если бы это было правдой,  нам
ихние "Жуки"  не  страшны.  Подобные  системы  просто-напросто  ничего  не
изменят. По большому счету у нас и так сплошная иллюзия  работы.  Инженеры
либо ничего не делают - это из тех, кто ничего и не желает делать, -  либо
трудятся впустую - те, кто умеет и любит трудиться. Так  что  простите  за
правду.
     Дежурный запустил аппаратуру.



                                    15

     Он не знал, что студентка, не развязывая пострадавшего  коллегу,  уже
обзванивала по местному телефону всевозможные номера, начинающиеся с нуля.
Она пыталась таким образом дозвониться в охрану, телефон, который  был  ей
неизвестен. На цифрах "037" к ней пришла удача.
     Дежурный не знал, что  всего  лишь  через  час  в  результате  бурных
переговоров студентке удастся убедить бабушек в том, что  она  не  пьяная,
что глупые шутки здесь ни при чем, и  упросить  великовозрастных  стрелков
подняться в отдел.
     Он не знал, что Лбову действительно станет худо, и  прямо  из  отдела
его на "Скорой помощи" увезут в больницу.
     Он не знал, что жена Лбова, не сумев совладеть  с  обидой  и  тоской,
все-таки сдержит данное студентке обещание, выпьет какую-то  дрянь,  затем
выскочит из комнаты, поднимет вой, испугавшись своего поступка,  а  соседи
по коммунальной квартире вызовут "Скорую помощь", которая также увезет  ее
в больницу.
     Не знал, что жена Лбова любила мужа всегда, вплоть до нынешней ночи.
     Не знал, что и Лбов тоже когда-то любил жену.
     Не знал и того, что студентка-отличница любила в  этой  жизни  только
свои незаурядные знания, и что однажды она имела близость с  мужчиной,  но
этот  нормальный  в  общем-то  процесс  показался  ей  таким  отвратным  и
болезненным, что впредь она подпустит к себе мужчину не  скоро.  Следующим
счастливчиком станет ее научный руководитель, и свершится это в ночь после
защиты ее диссертации.
     Дежурный многого не знал и многого не мог предвидеть. Он был  увлечен
работой - что тут странного?
     Не  услышал  он  также  и  финальную   фразу,   которой   завершилась
радиопередача,  посвященная  некоторым  аспектам   информационной   войны.
Политический обозреватель сказал, что волны компьютерного безумия  до  нас
пока  не  докатились,  и  этот  факт   является   единственным   из   всех
представленных, который имеет обнадеживающий оттенок.