си ему "что-нибудь", Ильтану.
     Ильтану нырнул в шатер. При этом он так радостно улыбался,
что Исангард ощутил холод в животе.
     - Сколько у тебя с собой денег, Уаннек? - поинтересовался
старик.
     - Четыре серебряных, господин, - ответил Исангард, на
всякий случай скрыв истинные размеры доверенной ему суммы.
     - Ты сам столько не стоишь.
     - Сейчас нет, господин, - согласился Исангард, который был
убежден в том, что ни один нормальный рабовладелец не даст за
алана ломаного гроша. - Но в это новолуние за меня выложили
девять монет на Аланском рынке в Аш-Шахба.
     - Для кого и девять монет - состояние, - язвительно
заметил старик.
     Исангард смиренно поклонился:
     - Ты это говоришь, господин.
     Старик не успел вспылить на дерзкое замечание: Ильтану
вытащил из шатра "что-нибудь". Сначала Исангарду показалось,
что кочевник держит в руках кучу тряпок и обрывков козьих шкур.
Но когда Ильтану приподнял свою ношу и встряхнул ее, тряпье
вдруг шевельнулось, и посреди свалявшегося меха раскрылись
глаза. Темные, золотисто-коричневые глаза с расширенными
зрачками, без ресниц. Они немного косили: левый смотрел в
сторону, а правый - прямо на Исангарда. В них застыли
безнадежность и мука.
     Усмехаясь, Ильтану пригладил торчащую клочками шерсть.
Открылась мордочка странного большеглазого существа, немного
похожая на обезьянью, и большие розовые уши. Ростом существо
доходило Ильтану до пояса.
     - Ну как? - спросил старик, с трудом скрывая злорадство.
     - Что это?
     - "Что-нибудь", - пояснил старик. - Покупаешь? Четыре
серебряных за что-нибудь. Честная сделка.
     Существо напоминало оживший корень мандрагоры, покрытый
свалявшейся шерстью. От него за версту разило нечистым духом.
     - Нет, - сказал Исангард.
     - Я перестал понимать тебя, Уаннек, - сказал старик,
нахмурившись. - Ты попросил у нас "что-ниубдь", назвал цену. Я
как раз и предлагаю тебе "что-ниубдь" и именно за твою цену.
Большего оно не стоит. Это Пустынный Кода. Мы поймали его в
прошлое новолуние. Вполне съедобен.
     Пустынный Кода содрогнулся, и Исангард с удивлением отметил
это.
     - Он что, понимает человеческий язык?
     - Конечно. Эти твари населяют сердце пустыни. Когда-то их
было очень много. А разве ты никогда не встречал их, Уаннек?
     Исангард покачал головой.
     - Нет. Но объясни мне, господин: зачем я стану покупать
какую-то нечисть?
     - Ты предпочитаешь уйти с пустыми руками?
     - Да.
     - Хорошо. Ты прав, Уаннек, что бережешь деньги своего
хозяина. - Старик повернулся к Ильтану. - Раз никто не хочет
покупать эту тварь, удави ее и дело с концом.
     Ильтану, держа Пустынного Коду за шиворот, снял с пояса
моток веревки. Кода закричал пронзительным голосом. Исангард
смотрел, как Ильтану ловко вяжет петлю, накидывает ее на горло
Коды. Золотистые глаза Коды были полны ужаса.
     - Останови его, - сказал Исангард, хватая старика за полу.
Он вынул четыре монеты. - Прошу тебя. Скажи своему человеку,
пусть не делает этого.
     Старик громко крикнул:
     - Эй, Ильтану!
     Тот повернулся и с недоумением взглянул на старика.
     - Уаннек передумал. Отдай этому умному рабу то, что он
купил. - Старик показал монеты. - Смотри, этому человеку
можно доверять деньги. Он не упустит выгодной сделки.
     Под общий смех Исангард низко поклонился. Ильтану швырнул
к нему Пустынного Коду, и горячее лохматое тело, дрожа,
прижалось к его ногам. Веревка по-прежнему болталась у Коды на
шее. Алан протянул руку, вежливо отобрал у Ильтану моток,
рассудив, что веревка - вещь полезная, а Мартин-Перес,
разумеется, об этом не позаботился.
     Люди черных шатров смотрели, как Уаннек связывает слабые,
очень худые под шерстью лапки Коды, цепляет веревку к своему
поясу, и смеялись. Еще раз поклонившись старику, Исангард пошел
прочь, волоча за собой свою добычу. Вслед ему летел
оглушительный хохот.
     Пройдя несколько сотен метров, Исангард остановился и
освободил маленькую нечисть. Кода по-прежнему дрожал.
Исангард тщательно обмотал веревку вокруг пояса.
     - Не бойся, - сказал он Коде, - я тебе ничего не сделаю.
     Кода хлопнул глазами, и Исангард наконец заметил, что
ресницы у него есть и очень густые, только розового цвета.
     - Ты понимаешь меня? - на всякий случай спросил
Исангард. Он никак не ожидал ответа, но хриплый низкий голос
произнес:
     - Я понимаю тебя.
     Исангард весьма удачно скрыл свое удивление.
     - Вот и хорошо. Ведь ты Пустынный Кода, это так?
     - Я Пустынный Кода, это так, - согласилось существо.
     - Почему эти люди так жестоко обращались с тобой?
     - Они жестоко обращались со мной, - отозвался Кода. -
Они поймали меня. Я чудовище. Приношу несчастье, сибирскую
язву, падеж скота, бесплодие женщин.
     Исангард улыбнулся.
     - Это правда, - обиделся Кода. - Хотели меня зарезать.
Выпустить мою кровь в песок.
     - Ладно, - сказал Исангард и, сев рядом с Кодой на
корточки, потрепал маленькую нечисть по шерсти. - Ты свободен,
малыш. Можешь насылать на них сибирскую язву.
     Золотисто-коричневые глаза медленно наливались слезами.
Помолчав, Кода спросил:
     - Это правда, что ты раб?
     - Тебя это не касается, Кода.
     - Почему ты не бросишь своего глупого господина в песках и
не уйдешь один?
     - Он погибнет в песках один.
     - А я! - крикнул Кода. - А я, по-твоему, не погибну один?
Ты хочешь прогнать меня, потому что я нечисть! Мне страшно! Мне
больно! Я же не бессмертный!
     - Заткнись, - сказал Исангард. - Если тебе так хочется
познакомиться с человеком по имени Мартин-Перес, то не смею
мешать.
     Он встал и пошел дальше. Кода, подпрыгивая и путаясь в
лохмотьях, побежал следом.
     - Подожди, - взмолился он. - Не так быстро, Уаннек.
     Исангард остановился. Кода, задыхаясь, прижался к его боку.
     - Мое имя Исангард, - сказал человек, глядя на Пустынного
Коду сверху вниз. - Ты что, не можешь ходить?
     Кода не ответил. Он снова начал дрожать. Исангард
догадывался, о чем он думает. Если признаться в том, что с ним
жестоко обращались и теперь он не сможет быстро ходить, то
человек бросит его умирать в пустыне. Не потащит же человек на
себе Пустынного Коду?
     А почему бы и нет, подумал Исангард. Он вздохнул, наклонился
и взял на руки притихшего пустынного гнома. Кода так удивился,
что перестал дрожать. Через секунду Исангард услышал, как он
тихонько икает, засунув мокрый нос ему под локоть.

     - Что это ты купил? - спросил Мартин, недоумевая.
     Бесформенная куча тряпья и свалявшейся шерсти, сквозь
которую, не мигая, смотрели большие золотистые глаза, шевелилась
у ног Исангарда. Мартин растерянно потрогал непонятное существо
сандалией. Оно плотнее прижалось к Исангарду и замерло. Теряя
терпение, Мартин перевел взгляд на своего раба. Увидел
ненавистное бесстрастное лицо с торчащими, как рукоятки
скрещенных ножей, скулами. Рявкнул:
     - Что ЭТО такое, я тебя спрашиваю!
     - Как ты велел, господин, - невозмутимо ответил Исангард.
- "Что-ниубдь".
     Лицо Мартина перекосилось. Хуже всего было то, что он не мог
придушить наглеца на месте. Несколько секунд Мартин бесился
молча, пиная ногами песок. Между тем Пустынный Кода встал и
дрожащими лапками стал поправлять свой плащ. Когда-то это был
просторный шерстяной плащ песочного цвета, но теперь он
превратился в рваную тряпку.
     Неожиданно Мартин подскочил к нему, схватил за шиворот и
приподнял, как котенка. Кода отчаянно завизжал и начал
извиваться, но загорелые крупные руки Мартина держали его
крепко.
     - Я хочу знать, что это за тварь! - заорал Мартин,
перекрывая своим сильным голосом дикий визг Коды. - Отвечай!
     Он встряхнул Коду так, что тот лязгнул зубами.
     Исангард молчал, хмуро глядя на мелькающие в воздухе
растопыренные розовые пальцы пустынного гнома.
     - Отвечай! - крикнул Мартин.
     Голова Коды с огромными ушами моталась на тонкой шее.
     Мартин-Перес бушевал.
     - ЭТО можно жрать? В каком виде? В жареном или вяленом?
- Мартин разжал наконец пальцы, и Кода упал в песок. - Надо
же, дрянь какая!
     Кода беспомощно барахтался у ног Мартина. Человек
размахнулся, чтобы поддать ему ногой под ребра. Исангард
бросился вперед, и Кода шмыгнул к своему защитнику, прячась за
его спиной. Удар пришелся по колену раба, который тихонько
охнул.
     Мартин смотрел на Исангарда, и бешенство его постепенно
улеглось. Он понимал, что деньги потрачены и сделанного не
воротишь.
     - Не трогай его, - сказал Исангард, потирая колено.
     - Мы подохнем в этой пустыне, - безнадежно сказал
Мартин. - Что ты ухмыляешься, животное? Вода у нас кончилась.
Что ты будешь пить завтра?
     - Твою кровь, - ответил Исангард. Мартин замахнулся для
удара. Исангард увернулся и упал. Сидя на песке, он быстро
проговорил: - Я пошутил, господин.
     И тогда Мартин вдруг понял, что он вовсе не шутит.
     - Нам повезло, что жители шатров были в хорошем
настроении, - заметил Исангард. - Поверь, это большая удача.
     Мартин плюнул. Вернее, попытался это сделать.
     - Еще шесть дней пути. А воды осталось едва до завтра. И
рыба подходит к концу...
     Исангард, который нес на себе все припасы, криво улыбнулся.
     - Я знаю.
     Мартин присел рядом на корточки. Тревога в его душе росла
     - На что ты надеешься, Исангард?
     - Найти колодец.
     - А если мы не найдем колодца?
     Темные глаза раба сузились.
     Кода настороженно наблюдал за людьми. Заметив его
пристальный взгляд, Исангард тихо присвистнул, подзывая
маленькую нечисть. Кода подошел поближе. Одно ухо у него
покраснело.
     - Кто он такой, в конце концов? - спросил Мартин довольно
мирным тоном.
     Исангард лениво ухмыльнулся и провел пятерней по песку.
     - Пустынный Кода.
     - Что? - Мартин вытаращил глаза.
     - Нечисть, - пояснил Исангард. - И довольно зловредная.
Так?
     Хриплый пиратский голос Коды подтвердил:
     - Нечисть я и довольно зловредная, это так.
     Мартин подскочил.
     - Оно еще и разговаривает?
     - Я не оно. Я Пустынный Кода, - обиделся Кода. - Я
разговариваю.
     - Тебе придется взять часть груза на себя, господин, -
неожиданно сказал Исангард.
     Мартин удивился. Так удивился, что даже не стал ругаться.
     - Что ты сказал? - переспросил он, не веря своим ушам.
     - Господин, - спокойным, ровным тоном повторил Исангард.
- Тебе придется взять часть груза. Ты ведь не захочешь нести на
спине Коду?
     Мартина передернуло.
     - Оно что, еще и ходить не может?
     - Я не оно. Я Пустынный Кода, - скрипнул Кода. - Я могу
ходить. Но я могу ходить медленно.
     Мартин застонал. Ему было очень плохо: от жары, от жажды,
от тревоги. Но больше всего, пожалуй, его выводило из себя
непоколебимое спокойствие Исангарда. С каждым днем раб
становился все уверенней, словно черпал силы в бессилии
Мартина.
     Мартин опустился на песок. В глазах у него потемнело, в ушах
застучала кровь. Его сильно затошнило, и он сжал зубы, закрыв
лицо руками. Исангард бросил ему одеяло, которое Мартин
схватил и машинально прижал к себе.
     - Поспи, - предложил Исангард. - Пойдем дальше ночью,
когда станет прохладно.
     - Ночью темно, - с отвращением сказал Мартин,
заворачиваясь в колючее шерстяное одеяло.
     - Ночью луна, - отозвался Исангард.
     - И вампиры, - мерзким голосом вставил Кода и в ту же
секунду присел, получив от Исангарда увесистую оплеуху. Рука у
алана была тяжелая. Кода глухо заворчал и притих.
     Исангард осторожно потрогал его распухшее ухо.
     - Болит ухо-то? - спросил он.
     - Ухо-то болит, - жалобно подтвердил Кода.
     Ухо не просто распухло. Оно в полном смысле слова
отваливалось. Тонкая розовая кожа была порвана, на месте ранки
образовалась огромная болячка. Исангард задумчиво рассматривал
ее. Кода всем своим видом выражал покорность судьбе.
     Порывшись в кармане, Исангард вытащил круглую коробочку
из толстого белого стекла - подарок Афзы. "Бери все, что дадут,
не торгуясь". Улыбаясь, алан поковырял пальцем в густой скользкой
мази темно-зеленого цвета и стал намазывать несчастное ухо. Кода
сильно засопел и переступил с ноги на ногу. От мази
распространилось зловоние.
     Мартин помянул три источника, три составные части
коммунизма и натянул одеяло себе на голову. Он больше не мог
выносить этого кошмара. Пустыня была алтарем. Огромным алтарем
чужого божества, а солнце - ножом в руке небесного жреца.
Мартину мучительно хотелось окунуться в спасительные воды
атеизма, но ему мешали - вонючая мазь, отвратительная тварь из
шахбинских песков, которая ныла и жаловалась, грязный бродяга
Исангард.
     Незаметно для себя Мартин заснул и почти сразу же услышал
ненавистный голос Исангарда:
     - Господин.
     Мартин нехотя высунулся из-под одеяла:
     - Что тебе?
     - Пора идти. Уже вечер.
     Мартин со стоном сел. Чужая луна с отъеденным боком низко
висела над горизонтом. Залитые лунным светом, маячили перед ним
две щуплые фигуры, одна побольше, другая поменьше. Исангард и
Кода. Мартин содрогнулся. На миг ему показалось, что он попал в
плен к странным темным силам. Потом взял себя в руки. Суеверия
- вещь, недостойная Мартина-Переса.
     - Помоги мне встать, - сердито сказал он, обращаясь к
Исангарду.

     С того момента, как у них кончилась вода, минуло восемь
часов. Свою единственную надежду - людей черных шатров -
они оставили далеко позади. Компас свисал с вытянутой шеи
Мартина и при ходьбе тяжело бил его по впалому животу.
     Исангард шел впереди. За спиной у него пристроился
Пустынный Кода, привязанный плащом так, как обычно цыганки
привязывают детей. Кода оживленно вертел лопоухой головой и
время от времени что-то говорил своему покровителю, размахивая
лапками. Исангард не утруждал себя ответом, и гном на время
замолкал и снова цеплялся за его шею.
     Мартин не понял, зачем Исангард резко свернул в сторону.
Там ровным счетом ничего не было. Такие же пески. Кода
заговорил, тыча в песок розовым пальцем. Человек остановился,
поглядел на Коду, словно не веря его словам, но Кода снова что-то
проговорил, и тогда алан послушно пошел в том направлении, что
показала ему нечистая тварь. Мартин увидел, что Исангард
ускорил шаги.
     Исангард почти пробежал метров тридцать и так же внезапно
замер, как вкопанный, на совершенно пустом месте, глядя себе под
ноги.
     - Что это с ним? - пробормотал Мартин. - Он в своем уме?
     Исангард упал на колени и, опираясь руками о песок,
прижался к нему щекой. Кода завизжал и забарахтался у него на
спине. Выпрямившись, Исангард развязал узел, освобождая Коду, и
тот присел рядом на корточки. На глазастой физиономии Коды
появилось озабоченное выражение. Он что-то проговорил своим
хриплым каркающим голосом.
     Мартин с досадой смотрел на обоих. Похоже, эти двое не
собирались продолжать путь. Исангард уселся, скрестив ноги, и
принялся что-то внушать Коде. В ответ гном возбужденно фыркал,
мотал в знак протеста розовыми ушами и притих только тогда,
когда человек сильно щелкнул его по лбу.
     Мартин решил положить конец этому безобразию. Заметив
стремительно приближающегося Мартина, Исангард выставил
вперед руки:
     - Осторожно! - крикнул он.
     Мартин бросил взгляд себе под ноги и остановился. Прямо
перед ним в песках зияла дыра. Глубокая, бездонная яма, ничем не
обозначенная и, на первый взгляд, никак не укрепленная.
     Это был колодец.
     Мартин повел себя так же, как несколько минут назад
Исангард. Он встал на колени и заглянул в колодец.
     - Вот и вода, - сказал Исангард.
     Вид у Мартина был растерянный.
     - Но как же так, - проговорил он, - мы ведь могли пройти
мимо...
     - Ничейный колодец, - сказал Исангард. - Этой водой
могут пользоваться все. Нам невероятно повезло, господин.
     - Ни веревки, ни меха...
     Исангард нехорошо прищурился.
     - Да, - заметил он, - эдак можно подохнуть от жажды
прямо рядом с колодцем... Если не подумать заранее о такой
возможности.
     Он неторопливо размотал с пояса веревку. Мартин впервые
смотрел на своего раба без отвращения. Вода была близко, до
Белых Гор осталось всего пять дней пути. Мартин вытащил из
мешка кожаный мех и протянул его Исангарду. Тот кивком
подозвал к себе Коду.
     - Не полезу, - каркнул Кода.
     - Тебя не спрашивают, - сказал Исангард.
     Он положил мех и веревку на песок и двинулся к Пустынному
Коде, который поспешно отскочил в сторону.
     - Я все равно поймаю тебя, - сказал Исангард. - Кода,
лучше не спорь.
     Большой рот Коды расплылся, и из золотисто-коричневых глаз
потекли слезы. Он ревел, захлебываясь и дергая мокрым носом. Он
бросал на Исангарда взгляды исподлобья - мрачные и жалобные.
     Исангард взял его за тонкие плечи.
     - Нужна твоя помощь, пойми.
     В ответ послышалось продолжительное невнятное нытье, в
котором с трудом угадывались слова.
     - Ы-ы-ы... утопить... ы-ы-ы...
     - Я тебя крепко привяжу, - обещал Исангард.
     Кода замолчал и перестал дышать. Он не дышал, казалось,
целую минуту, а потом трагически всхлипнул.
     - Кода, я бы сам полез, но меня веревка не выдержит.
     Кода помялся немного, потерся головой о плечо человека.
Исангард заметил, что при этом пустынный гном потихоньку
обтирает сопли о его рукав, усмехнулся, но ничего не сказал.
     - Я боюсь, - сказал Кода. Ответа не последовало. Кода
поднял глаза - огромные, полные мольбы. Это могло бы растопить
сердце людоеда, но Кода имел дело с аланом.
     Исангард ласково потрепал гнома по уху.
     - Все будет хорошо, - сказал он. - Полезай.
     Кода покорно дал обвязать себя веревкой, взял в руки мех и
начал спускаться, упираясь в стенки ногами и спиной. Исангард
потихоньку стравливал веревку.
     - А если он не дотянется до воды? - спросил Мартин
неизвестно зачем.
     Исангард не ответил. В этот момент они услышали плеск.
     - Ну вот и все, - пробормотал Исангард. И, пригнувшись к
яме, крикнул: - Как ты там?
     Снова раздался плеск. Потом гулкий голос Коды недовольно
произнес:
     - Я Пустынный Кода. Я не водяной. Холодно здесь. Сыро.
Плохо здесь.
     - Ты набрал воды? - крикнул Исангард в колодец.
     - Я набрал воды.
     - Вытаскиваю. Держи мех крепче, Кода.
     - Держу крепче, - отозвался Кода и с неожиданным
злорадством прибавил: - Но это уж как получится...
     Исангард, начавший было выбирать веревку, снова отпустил ее.
Кода шакалом взвыл из глубины.
     - Если у тебя не получится, полезешь назад, в колодец, -
предупредил Исангард.
     - Ну хватит! - взвизгнул гном. - Тащи меня! Исангард!
     Исангард еще немного опустил веревку. Из колодца донеслось
отчаянное рыдание.
     - Держи мех, держи! - подбодрил Коду негодяй алан.
- Если ты его уронишь, я тебя утоплю.
     - Исангард! - даваясь от слез, прокричал из колодца гном.
- Не надо! Пожалуйста! Не делай этого!
     Исангард осторожно потащил Коду наверх. Скоро над краем
колодца показалась розовая лапка, вцепившаяся в завязки меха.
Мартин быстро схватил драгоценный груз, но пальцы Коды не
разжимались. Он боялся, что люди, получив воду, столкнул его
вниз. Догадавшись об этом, Исангард подхватил Коду под мышки и
вытащил на песок. Только тогда Кода уступил Мартину и выпустил
из рук кожаный мех с водой.
     Исангард провел рукой по влажной шерсти Коды. Постукивая
зубами, Кода так сильно прижался к нему, что Исангард
покачнулся.
     - Ты молодец, малыш, - сказал ему Исангард.
     Вода была горьковатая на вкус. Они напились, и только тогда
Исангард задумчиво произнес:
     - Повезло нам. Колодец мог быть раза в два глубже.
     - Повезло нам, - эхом откликнулся Кода. Он, казалось, уже
забыл, как потешался над ним Исангард, и сидел с таким видом,
словно одно только присутствие этого человека делает его
счастливым.

     В Белых Горах была поздняя весна. Путешественники
спускались по скользкой от воды доро