Антон Фарб.
    День Святого Никогда


 Copyright (c) Антон Фарб
 URL: http://afarb.nm.ru
 E-mail: anton@imf.zt.ua
 Разрешается распространение только на некоммерческой основе
 при условии сохранения целостности и неизменности текста.


                                Антон ФАРБ

ДЕНЬ СВЯТОГО НИКОГДА

                                 Роман


 * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕНЬ ГЕРОЯ *



1

	Парад  в  этом  году  был  пышен  до  помпезности  и  однообразен до
унылости.  И  хотя  унылость эта внешне никак себя не проявляла, было все же
нечто  такое в участниках и зрителях торжественного шествия, что наводило на
мысли о смертельной скуке, одолевающей как тех, так и других.
	Все  было  как всегда: первыми выступали майоретки в белой гусарской
форме  и  коротеньких  юбчонках,  смело  взлетающих  ввысь  при  каждом шаге
стройных  девичьих ножек; потом, сверкая начищенной медью и оглушая зрителей
бравурным  маршем,  шел  духовой  оркестр  жандармерии  в  расшитых  золотым
галуном   темно-синих   мундирах;   следом,  чеканя  шаг,  стройными  рядами
маршировали  гвардейцы  в  кирасах  и  с протазанами наперевес; а за ними на
белоснежных  арабских  скакунах  гарцевали  легкие  уланы - краса и гордость
вооруженных сил Метрополии, не знавшей войн на протяжении двух столетий.
	Пожалуй,  единственный  всплеск  искреннего энтузиазма у зрителей (а
вернее  -  у  определенной части зрителей; если быть точным, то у мальчишек,
гроздями  повисших  на  фонарных  столбах)  вызвали  именно  стройные  ножки
майореток  -  мальчишки встретили их одобрительным свистом и долго провожали
восхищенными   взглядами.  Все  остальные  участники  праздничной  процессии
удостоились   вялых   аплодисментов,   традиционного  обсыпания  конфетти  и
малоразборчивых,  но  явно  одобрительных  выкриков от тех, кто, несмотря на
раннее  утро,  уже  успел  осушить  не  одну  кружку в честь наступления Дня
Героя.  Те  же,  кто  был  пока  трезв,  но  собирался  в скором времени это
исправить,  взирали  на  парад с откровенной скукой, зевая и переговариваясь
между собой, отчего над толпой стоял непрекращающийся гул.
	-  Ишь,  как  топают! Экая силища, право слово! Орлы наши гвардейцы,
одно слово - орлы!
	И - тихо, вполголоса:
	-  Дармоеды.  На кой ляд они нам сдались? Небось только и умеют, что
на парадах маршировать. Тоже мне...
	-  Не  скажите,  сударь,  не  скажите.  Армия  есть армия, без армии
Городу никак нельзя...
	- Ой, девочки, а как же они ходят в таких тесных рейтузах?
	- Милочка, это уланы, они не ходят, они ездят верхом.
	- Всегда?
	- Всегда! - и взрыв звонкого смеха.
	- Пап! Ну, пап!
	-  Обожди. (Умоляюще) Гретхен, душка, может, ты все-таки погуляешь с
детьми в парке? Меня друзья ждут.
	-  Молчал  бы.  Отец  называется!  Хоть  в  праздник можешь побыть с
сыновьями? Друзья! Ха! Нету у тебя никаких друзей, одни собутыльники...
	- Мама, а когда будет сюрприз?
	-  Потерпи,  маленькая, раз сам бургомистр обещал - то сюрприз будет
обязательно.
	И  сюрприз, обещанный самим бургомистром, состоялся. После того, как
казавшаяся  нескончаемой череда знаменосцев, над которой колыхались на ветру
штандарты  всех  феодов  Ойкумены,  все-таки скрылась за поворотом, в параде
случилась  заминка.  Улица  вдруг  опустела, музыка постепенно стихла, толпа
растерянно примолкла... и - ахнула!
	Из-за  угла,  тяжело  ступая  по  мостовой  и  выгибая  могучие шеи,
появилась  шестерка  мохноногих першеронов, запряженных в... Скажем так: это
было  что-то  вроде  сколоченной  из  досок  платформы  на  четырех огромных
колесах,  от  которых  сильно пахло дегтем. На самой платформе были насыпаны
земля и камни, образующие подобие скифского кургана.
	А на кургане лежал дракон.
	Он  был  совсем  как  настоящий.  Он  даже  поднимал голову и пырхал
пламенем.  Чешуя  его  сияла  на  солнце,  когти  впивались в землю, клыки в
распахнутой  пасти  злобно  скалились,  хвост  по-скорпионьи  раскачивался и
готовился  ужалить,  а  перепончатые  крылья  (движимые,  как и хвост, почти
невидимыми  тонкими  шестами)  пытались  расправиться,  будто сооруженный из
фанеры  макет  звероящера  собирался  отряхнуть  прах  земной со своих лап и
взмыть  в  пронзительно-синее  небо,  а  уже  оттуда  спикировать на толпу и
испепелить ее своим губительным дыханием.
	Но   у   подножия  рукотворного  холма  стоял  широкоплечий  мужчина
необычайно  высокого  роста,  одетый в черные кожаные штаны и черную кожаную
куртку.  За спиной у него развевался атласный плащ оттенка венозной крови, а
длинные   черные  волосы  были  схвачены  на  лбу  серебристым  обручем.  На
многочисленных  ремешках  куртки  и  штанов  висело  невероятное  количество
блестящих  смертоубийственных  предметов  явно  метательного  назначения.  В
руках   богатырь  сжимал  длинный,  в  человеческий  рост  меч  с  двуручной
рукоятью,  и  этим  крайне неудобным оружием он что было силы колотил по шее
дракона,  да  так,  что  отлетала чешуя и струпья краски. Судя по звуку, меч
был сделан из той же фанеры, что и дракон.
	- Слава героям!!!
	- Слава!.. Слава!..
	- Ура!!!
	Да,  сюрприз  удался; бургомистр мог гордиться по праву! Передвижная
инсценировка  схватки  с  драконом  подчистую  разогнала атмосферу тоскливой
обыденности,  прежде  царившую  в  толпе.  Толпа  же,  воздав  хвалу героям,
принялась подбадривать затянутого в кожу колотильщика.
	- Давай-давай! Бей его!
	- Заруби гадину!!
	-  Отсеки  ему  хвост!!  -  Достопочтенные  бюргеры и даже их пухлые
женушки  вошли  в раж не хуже уличных мальчишек. Каждый выкрик сопровождался
вспышкой   жизнерадостного  смеха,  временами  переходящего  в  идиотический
хохот. С увешанного оружием драконоборца градом лил пот.
	- Руби его!
	- Убей его!!
	- Убей!!!
	- Га-га-га!!!
	Фанерный   меч   без   устали   рубил  фанерного  дракона,  но  тот,
разумеется,  и  не думал умирать. Разве что пламя стал изрыгать много реже -
ассистенты,  раздувающие  кузнечные  меха,  решили  поберечь  горючее.  Ведь
процессии еще предстояло пройти полгорода...
	- Деда! А добрые драконы бывают?
	Человек,  к которому был адресован этот вопрос, не отличался высоким
ростом  или  изрядной  шириной плеч. Правильнее было бы сказать, что человек
этот  -  среднего  роста и среднего же телосложения. Его трудно было назвать
старым,  но  легко - пожилым. При нем не было никакого оружия. Не было также
и  плаща:  утреннее  солнце пригревало совсем еще по-летнему. Его каштановые
волосы,  не  тронутые  сединой,  были  коротко  острижены.  Черты  его лица,
изрезанного  глубокими  морщинами,  не  выражали  ничего,  кроме задумчивого
равнодушия  к происходящему. Глубоко посаженные глаза того же оттенка, что и
сентябрьское  небо  над  головами, смотрели на парад с безразличием и легкой
тенью   усталости.  На  появление  дракона  он  отреагировал  едва  заметной
улыбкой,  и  это  стало  единственным  проявлением  его чувств на протяжении
всего праздничного действа.
	Одним  словом, этот человек не имел ничего общего с затянутым в кожу
богатырем  на платформе, лупцующим деревянного дракона деревянным мечом. Тем
не менее, именно этот человек и был настоящим героем. Его звали Феликс.
	А  девочка,  которую он держал за руку и которая и обратилась к нему
с  вопросом  о  добрых  драконах, была его внучкой - очаровательным ребенком
восьми  лет от роду с длинными кудрявыми волосами цвета меда, унаследовавшим
от  деда  синие  глаза,  в  которых  детский  восторг смешивался с искренним
любопытством.  Ее  имя  было  Агнесс, но называли ее, как правило, Агнешкой.
Она  нетерпеливо  переступила  с  ноги  на  ногу и снова обратилась к своему
дедушке:
	- Деда!
	Как   раз   в  этот  момент  перед  Феликсом  и  Агнешкой  проходила
(кувыркалась,  прыгала,  вертела  сальто,  пела,  танцевала,  била в бубны и
раскручивала  трещотки)  ватага  уличных  акробатов  и  клоунов,  и шум, ими
производимый,  заставил  Феликса нагнуться и переспросить, приложив ладонь к
уху:
	- Что-что?
	- Я спросила, а добрые драконы бывают? - повторила Агнешка.
	На лице Феликса отразилась крайняя степень изумления.
	-  Добрые  драконы?..  -  Он  нахмурился.  -  Даже не знаю, как тебе
ответить.  Я  о  таком  не слыхал. Впрочем, если тебя интересуют драконы, то
лучше спроси об этом дядю Бальтазара. Он в них лучше разбирается.
	Феликс присел на корточки и посмотрел на Агнешку снизу вверх.
	-   Тебе   не   кажется,  что  здесь  становится  слишком  шумно?  -
поморщившись, спросил он.
	- Кажется, - ответила Агнешка, важно кивнув головой.
	- Тогда давай уйдем?
	-  А  как  же  мы выберемся из толпы? - спросила девочка, беспомощно
взглянув на плотную массу людей за спиной.
	- Об этом не беспокойся. Полезай на плечи!
	Усадив  внучку  на  закорки,  Феликс  встал, посмотрел поверх голов,
прикинул,  куда  лучше  всего  пробиваться,  и  с размаху ввинтился в толпу.
Отдавливая  ноги,  активно распихивая встречных локтями и на ходу выкручивая
пальцы  не  в  меру  наглому  карманнику,  отвечая вежливой улыбкой на вопли
возмущенные  и  коротким  тычком под ребра - на вопли откровенно хамские, он
за  каких-то  полторы  минуты  вырвался  из галдящего человеческого месива и
спустил Агнешку на землю.
	-   Уф,  -  сказал  он,  проводя  ладонью  по  волосам.  -  Кажется,
вырвались... Давай руку.
	По  мере  того  как  они,  неспешно  шагая  по  узенькому  тротуару,
удалялись  от  эпицентра  народного  ликования, гудение взбудораженной толпы
постепенно  стихало.  Улочки  Старого Квартала, по случаю праздника чистые и
аккуратные,  были  практически  безлюдны  в  этот час, и навстречу Феликсу и
Агнешке   попадались  лишь  конные  констебли  в  высоких  шлемах  с  белыми
султанами  и  уже порядком поддавшие дворники с медными бляхами на фартуках.
Трактирщики  и  владельцы маленьких кафе еще только снимали стулья со столов
и  в  последний  раз  протирали стойки баров. Солнечные лучи ярко сверкали в
стеклах  домов  и витринах магазинов, преломляясь в призмах газовых фонарей.
В воздухе пахло сдобными булочками и кофе.
	- Может быть, перекусим? - спросил Феликс.
	- М-м-м... Я не против, - поразмыслив, ответила Агнешка.
	-  Решено,  -  кивнул  Феликс,  и  они пошли под гору, направляясь к
"Белоснежке"  -  уютному  кафе  под  открытым небом, расположенному на самой
вершине  Драконьего  холма.  Улица,  носившая  название  Георгиевский спуск,
здесь  круто забирала вверх, и тротуар был сложен ступеньками из базальтовых
плит.
	-  Позволь  спросить, а откуда тебе в голову пришла абсурдная идея о
добрых  драконах?  -  осведомился  Феликс,  когда они миновали мокрую, всего
пару часов назад отмытую от голубиного помета, статую Святого Георгия.
	-   Я  в  книжке  прочитала.  Там  был  странствующий  герой,  и  он
подружился  с  драконом,  -  принялась  рассказывать Агнешка. - И они вместе
путешествовали.  Например, приходили в какой-нибудь город или там деревню, и
дракон  начинал  воровать овец. А потом приходил герой, брал деньги и спасал
людей  от чудовища. Никто ни о чем не догадывался, потому что герой летал на
драконе только ночью...
	- Летал на драконе?
	-  Ну  да,  это  же  был  добрый  дракон, и он увозил героя в другой
город...
	- И чем все кончилось? - полюбопытствовал Феликс.
	Агнешка вздохнула.
	-  Дракона  убили.  Крестьяне  оказались  жадными,  и не стали звать
героя,  а  взяли  топоры  и  пошли  на дракона всей толпой. А умирая, дракон
сказал:  "До  тех  пор,  пока  люди  так  злы,  они всегда будут убивать все
прекрасное".  Он  и  вправду был очень красивый, - добавила Агнешка. - Там и
картинки есть!
	-  Кгхм,  -  прочистил  горло  Феликс.  -  Какая, однако, интересная
книжка... Лживая, конечно, но интересная. А кто ее тебе подарил?
	- Мама. А почему лживая?
	-  Потому что герои денег не берут, крестьяне драконов не убивают, а
драконы  людей  на  себе  не  возят. Остальное - тоже вранье: драконы овцами
брезгуют,  они  предпочитают  жрать  людей. А странствующих героев давно уже
нет.
	-  Деда!  -  засмеялась Агнешка. - Но это же сказка! А в сказках все
не так, как в жизни.
	-  Вот  я  и говорю - интересные сказки стали сочинять... Надо будет
рассказать о ней Бальтазару.
	- А дядя Бальтазар - драконоборец?
	- Не совсем, - туманно ответил Феликс.
	- Как это - не совсем?
	-  Видишь ли, дракон - это тварь до такой степени быстрая, сильная и
коварная,  что  бороться  с  ним  попросту  невозможно. Убежать тоже нельзя:
догонит  и  съест.  Остается  только убить эту гадину до того, как она убьет
тебя.  Поэтому  дядя  Бальтазар  не  драконоборец, а драконоубийца. Тут есть
весьма существенная разница...
	-  Я  теперь  понимаю,  почему мама не любит отпускать нас вдвоем, -
сказала  Агнешка.  -  Я  ведь  еще  маленькая,  а ты рассказываешь мне такие
ужасы, что и у взрослой женщины будут кошмары по ночам.
	Феликс улыбнулся.
	-  Я  больше  не  буду,  -  сказал  он,  пропуская  Агнешку вперед и
отодвигая  для  нее  стул.  Официант соткался буквально из воздуха. - Черный
кофе с круассаном для меня и...
	- Ванильное!
	-  ...и  ванильное  мороженое  для  юной  леди.  -  Официант коротко
поклонился. - Да, еще утреннюю газету! - добавил Феликс.
	Их  столик  стоял  у  самого ограждения смотровой площадки, и отсюда
открывался  изумительный  вид  на  Город.  Внизу  пылал  багрянцем и золотом
Сивардов  Яр,  дальше  простиралась широкая, вся в мелких морщинках от ветра
серая  лента реки, перетянутая Троллиным мостом, быки которого густо обросли
изумрудным  мхом,  а  за  рекой  громоздились  друг на друга красные и рыжие
черепичные  крыши  маленьких  белых  домиков,  и  видно было, как кипит море
голов  на Рыночной площади, где раскинула свои шатры ежегодная ярмарка, а на
площади  Героев, у подножия стремительно рвущегося к небу шпиля ратуши, куда
и  направлялась  праздничная  процессия и где, по идее, должен был встретить
свою  смерть  фанерный  дракон,  толпа  еще  только  собиралась,  ежеминутно
увеличиваясь  в  размерах,  словно  некий  живой  организм.  Чуть дальше, за
величественным  зданием  Школы,  был  городской  парк;  там  сжигали опавшие
листья,  и  змейки  белого  дыма  стелились  по  земле. Идиллическую картину
праздничного  Города  портили  лишь  фабричные  трубы,  уродливо торчащие на
горизонте.
	Залюбовавшись  Городом,  Феликс  не заметил, как принесли его заказ.
Он пригубил обжигающе-горячий кофе и развернул газету.
	- Ну-с, - сказал он. - Что же мы имеем?
	- Да, - сказала Агнешка, - что мы имеем?
	-  "Цирк-шапито.  Всего одни гастроли. Дрессированные слоны и тигры,
акробаты, клоуны и престидижитаторы", - прочел Феликс.
	- Кто-кто?
	-  Фокусники. Такие дядечки, которые выдают себя за магов, - пояснил
он.
	-  Дальше,  - сказала Агнешка, возвращаясь к ванильному мороженому в
стеклянной вазочке.
	Феликс откусил круассан, прожевал, отпил кофе и продолжил:
	- "Луна-парк. Чудеса современной механики. Аттракционы и карусели".
	- Дальше...
	-  "Ежегодная  ярмарка  приглашает на распродажу..." Нет, это совсем
не  интересно. В оперном театре - премьера "Беовульфа", но это вечером, а на
вечер  у  меня  другие  планы...  О! "Театр-бурлеск представляет новое ревю.
Сорок обнаженных женщин..."
	- Деда!
	-  Шучу...  Так,  парад  мы  уже  видели,  долгожданный  сюрприз  от
господина  бургомистра  -  тоже,  остается...  Остается... - Феликс пошуршал
газетой.  -  Остается только фестиваль бродячих актеров. "Сотни балаганов со
всех  концов  Ойкумены.  Мы  ждем  вас в городском парке". Будут исполняться
баллады, любовная поэзия и комические представления.
	Агнешка доела мороженое, облизнула ложечку и решила:
	- Лучше сходим в зоопарк.
	- Опять? Мы же были там в прошлом месяце!
	-  Да,  но  грифона  так  и  не посмотрели. Он тогда болел, и клетка
стояла пустая. Помнишь?
	-  Помню.  Что  ж,  зоопарк  так  зоопарк...  -  Допив  кофе, Феликс
развернул  газету  и  тут  же  наткнулся  на  заметку следующего содержания:
"Дирекция  муниципального  зоопарка с прискорбием извещает о кончине грифона
Блоанора. Он был последним из волшебных животных..."
	-  Зоопарк  отменяется.  Грифон  издох,  - сказал Феликс, протягивая
газету внучке. Агнешка заметно расстроилась.
	- Обидно, - протянула она, и глаза ее подозрительно блеснули.
	-  Да  ладно  тебе,  -  поспешил  успокоить  ее  дедушка.  - Другого
изловят.  Его ведь зоопарку наша Школа подарила. Кстати говоря, на картинках
эта тварь куда симпатичнее, чем в жизни...
	-  А  вдруг  это  был последний грифон? Вот единорогов так больше ни
одного и не поймали!
	-  Ну-у,  единороги...  Единороги  -  это  другое дело. Они же почти
целиком  магические, обитают в высших сферах или где-то там еще, не едят, не
спят,  не  гадят...  Такого  только  на  девственницу и выманишь, а где ж ее
взять?  А  грифон  что? Грифон есть грифон, его по запаху выследить можно...
Ох, и вонюч! Поверь мне, Агнешка, ты ничего не потеряла.
	-  А куда же мы теперь пойдем? - спросила девочка. - Может, навестим
дядю Бальтазара?
	-  Гм.  -  Феликс вытащил из кармана часы-луковицу (подарок от главы
Цеха  механиков,  сыну  которого  он  давал  уроки  фехтования этим летом) и
щелкнул  крышкой.  Репетир  сыграл  первые  такты  ноктюрна Шопена. - Сейчас
четверть  одиннадцатого,  а  вчера  должны были приехать Патрик и Себастьян.
Насколько  я знаю Бальтазара, он не мог не отметить столь радостное событие,
и  сейчас  должен вовсю страдать от похмелья. Не думаю, что он будет рад нас
видеть...
	- И Себастьян?! - заворожено прошептала Агнешка.
	- Ты права. Кто ходит в гости по утрам...
	-  Тот  поступает  мудро! - Агнешка хлопнула в ладоши и запрыгала на
одной ножке.



2

	В  Столице,  построенной,  согласно  легенде,  на знаменитой равнине
Гнитахейд,  увидеть  изображение  дракона  не  составляло  труда.  Для этого
совсем  не  обязательно было взбираться на одноименный холм к статуе Георгия
Победоносца  -  драконы  поджидали  вас повсюду: на фронтоне оперного театра
Тристан  убивал  ирландского змея, на мозаичном панно в холле ратуши Зигфрид
сражался  с Фафниром, в Галерее изящных искусств хранился бесценный триптих,
изображающий  избиение Беовульфом Гренделя, матушки Гренделя и - разумеется!
-  дракона,  в  вестибюле  Школы  свирепо скалила зубы угольно-черная голова
Нидхегга,  а  под  потолком  Метрополитен-музея висел скрепленный проволокой
скелет   крылатого   чудовища.   Количество   трактиров   и  кафе,  лавок  и
магазинчиков,  ломбардов  и даже борделей, носящих названия типа "Под крылом
у дракона" или "Дракон и имярек", не поддавалось исчислению в принципе...
	Но  чтобы  избежать  долгого  блуждания по Городу, можно было просто
наведаться в гости к Бальтазару.
	Даже  на  входной  двери,  выкрашенной в темно-вишневый цвет, вместо
традиционной  меланхолической  морды  льва  посетителя встречала разъяренная
драконья  пасть,  выполненная  столь реалистично, что вполне могла отпугнуть
малодушного  гостя.  Но  Агнешка  к  числу  малодушных  не  относилась.  Она
привстала   на   цыпочки,   смело   ухватилась   за   металлическое  кольцо,
прикрепленное  к  нижней  челюсти  дракона,  и трижды стукнула им о латунный
набойник.
	За  дверью  раздалось  цоканье  высоких каблуков, отворилось оконце,
забранное  декоративной  решеткой,  и миловидное женское личико осведомилось
звонким голосом:
	- Вам кого?
	- Мы хотели бы видеть сеньора Бальтазара, - ответил Феликс.
	Клацнул замок, и тяжелая дверь медленно начала открываться.
	-  Как  прикажете  доложить?  - У горничной в синем платьице и белом
кружевном  фартуке  были зеленые глаза, губки бантиком и медно-рыжие волосы.
Феликс никогда ее раньше не видел.
	- Господин Феликс с внучкой.
	И тут раздался рев разбуженного медведя:
	- Кого там Хтон принес?!!
	Шаркая  домашними туфлями без задников и прикладывая к голове пузырь
со  льдом,  Бальтазар  всем  своим  видом  подтверждал  правильность догадки
Феликса  о  вчерашнем  распитии спиртных напитков в количествах, превышающих
разумные  пределы