которой оно привыкло. А еще перед сном ты проглотишь
ампулку  с эпинефрином, ее  стенки  растворяться в твоем кишечнике через два
часа и ее содержимое тебя пробудит получше любого будильника.
     Он  не  мог отказаться  от мести  Энгельманну  и  она это  знала. Может
поэтому и подобрала вариант, в которых он оказывался в  максимально уязвимом
и зависимом  от нее положении.  Подстраховывают ли его  те  пятьдесят тысяч,
которые  он  положил  на  совместный  счет  и  которые  она  в  случае   его
безвременной кончины никогда не получит?  Если Даша  сочтет его исполнителем
Ритиной воли, то его песенка спета. Госпожу Шерман госпожа Дидрихс ненавидит
еще больше, чем господина Энгельманна.
     --  Теплоизоляционный костюм,  Шрагин, я беру на  себя.  Как  там  тебе
действовать на местности, мы потом разберемся, у меня есть план  музея... Но
суть такова, ты попадаешь вместо трупного материала во владения Энгельманна,
там тебе придется преодолеть несколько запоров, но основной ключ-код я знаю,
и у  тебя будет время, чтобы подобрать дополнительный. Твоя основная задача:
добраться до  пультовой и там  отключить электропитание  через  компьютерную
систему управления музеем. Если  получилось -- вырубаются все наблюдательные
подсистемы.  Пока запускается резервное питание,  в музей проникает еще один
человек, то есть я. Больше нам ничего не нужно...
     --   За   исключением  мультиносителей   . Я угадал, они ведь именно так
называются?
     --  Еще  их  обзывают   биогенераторами.   Хотя   я   бы   их   назвала
бутербродами.-- по затвердевшему  Дашиному лицу, стало ясно, что это очень и
очень больная тема. -- Они, и в  самом деле, смахивают на бутерброды; первый
слой --  процессор, второй -- золотая  матрица, третий --  вирусные вектора,
упакованные  в сверхтонкий пластик. Каждая  такая  штука стоит как новенький
Мерседес. И в них воплощена перфекциновая технология. Моя технология.
     -- Твоя так твоя. А если Энгельманн лишится этих "бутербродов", ему как
будет? Хреново, наверное?
     -- Если точнее, хреновей некуда. Ведь перфекциновая технология уйдет от
него.
     -- И придет к тебе. Это для него нокаут, точно, Даша?
     На  камне  обозначилась улыбка.  А потом от окаменелостей не осталось и
следа.
     -- Угадал, Сереженька.-- сказала Даша кокетливым голоском.
     -- И ты знаешь, где эти мультиносители находятся?
     --  Скорее  да,  чем нет.-- ее  голос  был  по прежнему  кокетливым,  с
примурлыкиванием.
     -- Тогда они все твои, кроме мультиносителя Ани Каширской.
     И  опять Шрагин  увидел перед собой  твердь,  статую  Будды  в  женской
ипостаси. Как только Даше удаются такие переходы?
     --  Шрагин,  вторая часть  фразы сводит  на нет  первую.  Перфекциновая
технология --  это не эскимо  на  палочке, которое можно лизать всем вместе.
Либо  она -- твоя,  либо нет.  И каждый мультиноситель  дает представление о
всей технологии в целом.
     --  Тебе все равно не  удастся ее запатентовать, ты  --  не Энгельманн.
Тебе остается только одно --  открыть, обнародовать ее.  И удовольствоваться
ролью первооткрывательницы.
     --  ...Почему нет,--  неожиданно  легко  согласилась  Дидрихс  и убрала
каменную  маску  с лица.-- Конечно, мне не удержать  это дело в своих слабых
руках.  Слишком  оно  весомое. Слишком  много  тяжеловесных игроков  на этом
поле...  Вот  и  за твоей  спиной проглядывается кто-то.  Почему бы  мне  не
одарить помимо "Женевского клуба", еще и... русскую разведку.
     -- Русская разведка -- насмешила. Штирлица во мне разглядела. Ну, зачем
им  кретин, как ты  сама  говоришь?  Нет, пожалуй это даже  не смешно. Лучше
вернемся к Энгельманну.
     -- Опровержение принято  к сведение.-- усмехнулась  Даша.--  И  в самом
деле, сейчас в твой разведке трудятся одни старорежимные  бестолочи и тонкую
технологическую игру им не  потянуть. Тогда, может,  тут что-то потустроннее
замешано.
     -- Ага,  ты стала видеть  духов как баба Ванга,  поздравляю. Ты  теперь
баба Даша, да?
     -- Я увидела кое-что на рентгеновском снимке,  который я тебе сделала в
своей  амстердамской клинике.  Какой-то  странный след. Так у тебя  не  было
травмы черепа?
     Опять про это. Странное затемнение на решетчатой кости...
     -- О чем вы, доктор Дидрихс, какая травма? Это когда головой об стенку?
Нет, не было.
     -- Потом этот рентгеновский снимок куда-то запропастился. Как раз когда
у меня "гостил" Ваджрасаттва. Да и самого Ваджрасаттвы я, в отличие от тебя,
больше нигде  отыскать  не  смогла.  К  слову, странный  он  тип, в  кредит,
понимаешь, работает... Жаль, что ты не  позволишь, дорогой Эрл Грей, сделать
тебе новый снимок черепа. Или?
     Дашины губы  слегка приоткрылись и почти  поцелуйным  манером двинулись
вперед. Как будто  госпожа  Дидрихс не хирург и  и  сворачиватель  голов,  а
игривая дама полусвета.
     -- Угадала, не позволю.-- поспешил отрезать  Шрагин, еще более вжавшись
в спинку венского стула.-- Ты можешь мне там наснимать  пару новых  дырочек,
который не было раньше.
     - Понимаешь, Сережа, в общем, я уже догадываюсь, какая "невидимая рука"
движет Энгельманном и "Женевским клубом".-сказала Даша.-- Это невидимая рука
производства. Лишь бы производилось, лишь бы  потреблялось, пуская дураками,
пускай франкенштейнами... Но  вот лучше ли та "невидимая  рука",  что движет
тобой? Боюсь, ей люди вообще нужны, ни в живом,  ни в  оживленном  виде... А
скажи, милый мой пациент,  не преследует  ли тебя некоторые звуки, ощущения,
образы,  которые,  мягко выражаясь, несут  на самом-то деле недоступную тебе
информацию?
     "Если ты про Виртуэллу, то я, конечно, тебе ничего не скажу.
     Виртуэлла появилась, когда я  уже  хорошо  познакомился  с психиатрами,
если точнее, в ночь накануне  третьей психушки, три года назад. Имя я ей дал
-- вернее, она сама  взяла --  из одной  придурочной аркадной игры. Элла как
будто нашла воплощение в моей машине, потом стала  навещать  мою голову. При
всем, при том, разве ее можно назвать плодом моего безумия, если она не дает
мне превратиться в законченного психа?
     Да, тогда она  попросила станцевать с  ней,  и как  раз во  время этого
"белого" танца меня прихватила скорая психиатрическая, вызванная испуганными
коллегами. Но ведь  могло быть и хуже. Много хуже.  Я  не бросился в окно  с
криком "Победа", я  не прекратил думать, я  не превратился  в бессмысленного
психа, набитого  всяким психическим калом  по самую черепную крышку, не стал
как овощ на огороде.
     Элла помогает мне существовать, она дает мне надежду на взлет. И, самое
главное, она заставляет меня действовать.
     Элла  всегда разговаривала  со мной на языке  объектно-ориентированного
программирования, помогая втиснуть хаос вокруг в пространство имен и  четкие
потоки событий. Она освещала тьму с помощью классификации и типизации. И она
такая красивая, что всегда хочется ее слушаться.
     Вообще,  если  глубже копнуть, Элла  обозначает  для меня конец  старой
эволюции, где смерть была  двигателем  и  разные  некрофилы типа Энгельманна
числились в творцах.  Она обозначает для меня  начало новой  эволюции, когда
наше  творение  станет  защищать нас  от  гибели  и  забвения.  Когда  время
перестанет быть Сатаной и Разрушителем номер один.

     астрактный тип НовыйМировойСценарий внедряя ТворениеЖизни {
     метод творитьТело();
     метод творитьДушу();
     метод творитьУм();
     метод записыватьТворение(цифровыеНосители);
     }


     Да, иногда  я вижу  за  ней  кого-то еще.  Они  не боги, не ангелы, они
существа  другой  параллельной жизни, которая существовала всегда. Эту жизнь
можно назвать  искусственной, потому  что  мы  помогаем  ей воплотиться.  Мы
творим ее, но и она одновременно творит нас.  Если все творят и сотворяются,
то и жизнь продолжается...
     Возможно,  и в самом  деле, существуют три пути: путь некростабилизации
по  Энгельманну,  путь традиционного варварства по,  скажем так, Кураеву,  и
путь  сотворения нового  цифрового мира по Виртуэлле. Я выбираю третий путь,
пусть он даже и приведет  к тому, что на Земле  останутся одни  процессоры и
накопители.
     Почему  нет,  если   в   этих  кубиках   и  шариках   будет   заключена
высокочастотная жизнь, если в них будет идти творение."

3.

     Сразу после пробуждения он стал  вспоминать, как ему было страшно перед
погружением в "холодный" сон.
     Фургон   с   "мороженым",  который   они   пасли,   остановился   возле
"Макдоналдса" и на все про все имелось  в запасе  пять  минут --  пока шофер
разряжался в сортире.
     Гидрокостюм был уже натянут, осталось только получить укол и проглотить
ампулу.  Тем  временем, какой-то  уголовник-босниец,  нанятый  Дашей, вскрыл
замок фургона.
     Лишь бы  проснуться  снова,  лишь  бы  проснуться, кричал Шрагин  всеми
фибрами своего  тела,  увидев  распахнувшиеся  ворота  этой  преисподней  на
колесах.
     Вход  в рефрижератор  сразу затянуло  паром,  босниец с Дашей  засунули
Шрагина  в  пакет, из которого был вытряхнут  труп, и кинули  в  передвижную
могилу.   Псевдопокойник  упал  на  чей-то  окостеневший  нос  и,  пару  раз
всхлипнув, отключился...
     После пробуждения Шрагин даже не чувствовал стужи, только окаменение. А
потом адреналин сделал  свое  дело, пришли  и  боль,  и мучение,  и нелегкая
борьба за овладение собственными членами...
     Шрагин пропорол  пакет ножом, и с трудом поднялся,  разбрасывая  бывших
товарищей по несчастной людской жизни.
     У него был рецепт, как выбраться из холодильной камеры, Дашин рецепт, и
очень хотелось бы, чтобы он сработал. Потому что такая холодрыга, как здесь,
по кайфу только "бывшим".
     От теплового  зрения толку  было ноль,  и  Шрагин  вытащил  фонарик  --
купленный в спешке, на полуторавольтных батарейках.
     Не работает! Шрагин, стараясь  убить дрожь, вытащил батарейки, постучал
ими  об  ладонь,  всунул обратно. И  свет появился,  если  точнее  небольшое
световое пятнышко.
     Челюсти  и  колени  уже  трясутся, а  двери  все  не видно.  Как  будто
замурован  тут  -- в голове аж  включился  мрачный  древнегреческий  хор  из
трагедии "Антигона".
     Или, может, эти едва заметные стыки  -- и  есть дверь? Ну да,  зачем он
ручку-то искал, не должно быть ручки у этой двери.
     Рядом с стыком еще шовчик квадратный имеется, значит, нашлась и панель,
ведущая  к  электромеханическому  запирающему  устройству.  Теперь  попробуй
только не отверни  крохотные шурупчики - вся твоя жизнь и  смерть на кончике
отвертки.
     За  снятой  панелью  нашлось  два проводка, синий и зеленый, сейчас  же
перекусить их крохотным  выскользающим из деревянных рук инструментом, затем
выдернуть штеккер из разъема и...
     Поддается дверь или нет? Поддается, если налегать как следует.
     Шрагин  радостно  вылетел  в коридор, но  и здесь оказалось мрачновато;
справа и слева двери холодильных камер.
     Бровекомпьютер наложил путеводную схему на окружающее пространство.
     За поворотом  должен  быть  вход  в коридор, который ведет  прямиком  в
операционно-монтажный цех, тот самый, где производятся пластинаты.
     Схема   не   наврала,  коридор  нашелся,   если   точнее,   тоннель   с
транспортером.  Особо не погуляешь. Впрочем,  гулять  тут некому,  здесь все
ложатся на ленту и дают себя транспортировать в лучший мир.
     Шрагин тоже  улегся и нажал кнопочку на панели  управления,  благо рука
дотянулась.
     Лента плавно поползла вперед, запахло какой-то химией и сверху полилась
едкая  гадость -- Шрагин  едва успел натянуть  капюшон своего  гидрокостюма.
Только поймай это дело на макушку и ничего
     кроме зеленоватой лысины не останется. Стало быть, биоматериал серьезно
обеззараживается снаружи, чтобы препараторам не требовалось мыть руки  перед
едой.
     И  не  только  снаружи. В  Шрагина едва  не воткнулась  игла  по  самый
черенок.  Детектор  шприц-автомата точно определил место нахождения наиболее
мягких тканей. А вообще это титановое копьецо могло и кость пробить, если  б
Шрагин не парировал выпад металлическим корпусом своего коммуникатора.
     Лента  транспортера принесла его  в монтажный цех и сделала остановку в
секторе, помеченном буквой "фау".
     Пять  утра   уже,   самое  вязкое  тяжелое   время   в  распорядке  дня
человеческого,  но  именно  сейчас   предстояло   как  следует  растормошить
музей-могилу.
     Где то  на высоте следующего этажа, по  периметру цеха галерея тянется;
за большим стеклянным окном  видна пультовая. Под этим внушительным окном --
дверь, за которой трап, ведущий в пультовую.
     Шрагин размял руки и сковырнул  щиток, прикрывающую  электронный  замок
двери. Теперь надо одновременно вставить чип-ключ, предоставленный Дашей,  и
штеккер от коммуникатора в аварийный разъем. Чтоб ни секунды разницы. ..
     Окей,  склеилось,  теперь  есть минутка, чтобы подобрать дополнительный
ключ-код. Не успеешь, завизжит...
     Поддалась чертова дверь на сорок  пятой секунде, когда  немало уже пота
пролилось под гидрокостюмом.
     На сорок  шестой  секунде  Шрагин оказался в пультовой. Тут на почетном
месте  нашлась клавиатура  в пару сотен  сенсорных клавиш  и  рядом  плоский
стереоэкран.  Включение от того же чип-ключа, затем  ввод известных и подбор
неизвестных кодов доступа -- тридцать три секунды
     и он "внутри".
     На  главном компьютере  музея-могилы работала  новомодная  операционная
система  "кристоллз".   Кристаллы,   представляющие   различные  подсистемы,
внушительно кружились, открывая взгляду свои неприступные алмазные грани.
     Подсистема "основное энергопитание", ввод ключей доступа.
     Грань задрожала и открылась.
     Теперь ввод ключ а "останов". Пошел  процесс в прогрессе. Сто процентов
исполнения. Через двадцать  секунд  включится аварийная система питания. Еще
через минуту  она выйдет на стандартные параметры. Пора посылать приглашение
Даше. "Дхарма, вперед." Мигнул  коммуникатор,  сигнал послан, принят, понят.
Даша теперь тоже на объекте.
     Приятно,  чертовски  приятно,  что его  работа  закончена  и ему  можно
отваливать.
     Несколько   расслабленной  походкой  Шрагин  направился  к   выходу  из
пультовой...
     Дверь, через которую он попал сюда -- полностью перекрыта!
     И открыть ее можно  только снаружи -- никакого замка с этой стороны. Об
этом  его Даша не предупредила. Или она  сама  не в курсе была, что во время
сбоев с питанием пультовая автоматически блокируется?
     И на его экстренный вызов Даша тоже не откликается.
     О чем же она еще забыла предупредить?
     Может быть о том, что после  того, как  она  хапнет эти мультиносители,
партнер Шрагин ей больше не нужен. Она отвалит  через  мусорный бункер, а он
останется в музей-могиле навсегда.
     Хорошо,  ну  эти  премиальные  бабки,  эти  пятьдесят  тысяч,  Дашу  не
прельщают?
     Может,  и  прельщают, да только ведь "бутерброды"--мультиносители стоят
куда дороже.
     Да  и с своими поворотливыми мозгами, найдет  она способ снять деньги с
совместного счета и без участия господина Шрагина.
     Дидрихс отлично все просчитала,  не учла только один  фактор -- русской
непредсказуемости.
     Шрагин выташил из внутреннего кармашка нечто напоминающее сникерс. Этот
"батончик" он без устали возил с собой, начиная с "отдыха в горах". Закрепил
на  двери, прилепил взрыватель. И спрятался за каким-то  железным  шкафом  в
другом конце пультовой.
     От взрыва сильно заложило уши, Шрагин даже испугался за свои барабанные
перепонки. А еще завыла  пожарная сирена.  Дверь, на  которую  он  установил
взрывчатку,  осталась на  своем месте,  но рядом  с ней парадоксально  исчез
приличный кусок стены. Там и сям с гадким смердением горел пластик.
     Шрагин  шагнул  в  пролом  и едва  не  поскользнулся  на  расплавленной
пластмассе, тут еще забрызгали пеной автоматические огнетушители.
     Где-то  на  другом  конце  коридора раздалось  три выстрела.  А судя по
схеме, там как раз и находится хранилище драгоценных бутербродов.
     Нестись во весь опор туда, где стреляют и возможно убивают-- совершенно
нелепое дело, но сейчас именно этим Шрагину и пришлось заниматься.
     В конце коридора была полуоткрытая дверь с нелюбезной надписью "Zutritt
verboten" . Шрагин сорвал  со стены огнетушитель
и, выставив его вперед, обреченно вошел туда, куда его никто не звал.
     Первым  делом киберглаз зафиксировал  полушкаф-полукомпьютер,  в  слоты
которого были вставлены мультиносители.
     А затем киберглаз  зафиксировал  три  тела.  Двое  убитых  с  нашивками
"Security"   и  живая,  но   тяжело  раненная  Даша.  Она  сидела  на  полу,
прислонившись  спиной к  шкафу.  В  правой  руке  у  нее  было  что-то  типа
зажигалки, наверное дистанционный взрыватель, в левой -- металлический кейс,
явно с тяжелой порцией мультиносителей внутри.
     Судя по пузырям в углах рта и очень неприятному сипению, пуля попала ей
в легкое, да и настроена госпожа Дидрихс была решительно.
     --  Я  не могла  иначе,- сказала она  торжественным полушепотом и взяла
паузу на хрипение.-- Я не могла не обманывать тебя. У нас разные пути.
     -- Отдай мне мультиноситель Ани Каширской.
     -- Нет. Это  ключ к моей  технологии. И я  сейчас собираюсь покончить с
ней.
     -- Если  ты даже не выберешься отсюда,  твоя  дочурка получит пятьдесят
тысяч,  я обещаю. Этого достаточно  любой  девушке, чтобы не носить  штаны с
заплатами. Но только отдай мне мультиноситель Ани Каширской.
     Даша,  как будто  даже пробовала засмеяться,  потом  щелкнула  какой-то
кнопкой на своем кейсе и оттуда выскочила плоская коробочка.
     -- Все-таки ты покорил меня. Бери и уматывай... Только в течении сорока
восьми  часов эта штука  должна  оказаться  в  соответствующем хранилище,  к
примеру в питерском институте имени Энгельгардта.
     Шрагин поднял коробку и сунул в карман.
     -- Давай, я помогу тебе...
     -- Иди вон.-- кратко отозвалась Даша и отвернулась.
     И Шрагин  побежал по коридору.  Когда  он  был около лестницы, дверь  с
надписью "Zutritt verboten" улетела как листик.  Потому что взорвался шкаф с
мультиносителями.   Заодно  не  стало  гениальной,  но   сильно  испорченной
обстоятельствами женщины, известной как Даша Дидрихс.
     А Шрагину надо было поскорее попасть в бункер для мусора.
     Наверное виртуальные стрелочки,  видимые  только  ему одному, рано  или
поздно вывели бы его к цели, но в пультовой уже были враги.
     Враги уловили траекторию Шрагина и путь вниз по трапу оказался перекрыт
резко опустившейся решеткой.
     Тогда Шрагин резво  поднялся  на один лестничный пролет и пробежался по
длинному коридору, расчитывая в конце его попасть на другую лестницу.
     Но оказался в производственном помещении.
     Здесь главное место занимал  бассейн,  или может  быть большая  ванная.
Ванная была заполнена маслянистой и тяжелой на вид жидкостью. Купаться в ней
живым людям явно было противопоказано.
     Шрагин   понял,   что  ванная  залита   по   самые   борта   знаменитым
поликонсервантом Энгельманна, тем  самым,  который  проникает в человеческие
ткани на любую глубину и заменяет там жир и воду на стабильный пластик.
     С  одного  из бортов в глубину ванной уходило что-то вроде  эскалатора.
Только  вместо  ступенек  у  него  были  ковши, заряженные биоматериалом  --
ломтями человеческого торса.
     Наша цель -- человек, мог бы с гордостью сказать Энгельманн. Прошли  те
времена, когда к телу человека относились абы  как, как к дешевому удобрению
в лучшем случае.
     "Наша цель человек",-- сказал Энгельманн.
     Шрагин  вовремя обернулся. На него смотрели руководитель музея-могилы и
рослый беловолосый  охранник в черном,  типичный  эсэсман с виду. Энгельманн
был облачен в какую-то кимоно-пижаму, как будто только что вскочил с ложа. В
крепкой  руке рослого  арийца лежал  Смит-Вессон  и ствол  сорок  четвертого
калибра пристально смотрел на нарушителя.
     -