ама девочка - красивее Крон не видел. Да и мать ее, хоть и с одной рукой, хоть правая щека и украшена глубоким шрамом, а тоже красоты своей не утратила. Красивые инксы, только вот сердца у них нет...
     - Что у тебя с рукой? - зачем-то спросил Крон, хотя и так понятно было - в бою потеряла, а значит, и кровь людская на инксийке есть. И, наверное, немало крови той...
     - Муж приласкал! - криво усмехнулась инксийка.
     - Как это?! - вытаращил глаза Крон.
     - В бою, - ответила инксийка. - А потом подобрал, спрятал и вылечил... Напрасно... Ладно, красноглазый! Не медли!
     Инксийка встала во весь рост и гордо подняла голову. Крон продолжал сидеть на корточках. Он посмотрел на девочку и попросил:
     - Назови мне свое имя!
     - Дэнга... - прошептала девочка.
     - Дэнга... - повторил Крон, словно запоминая.
     - Не тяни, тварь! - гневно выкрикнула инксийка. - Зачем тебе ее имя?! Убивай скорее!
     - Живите уж, - вздохнул Крон, поднимаясь на ноги. Лицо инксийки исказилось злобой.
     - Не будет тебе покоя, красноглазый! - прошипела она. - Напрасно жалеешь нас! Все равно тебе не жить!
     - Там посмотрим, - пожал плечами Крон, направляясь к двери. Выходя за порог, он обернулся и сказал: - Запритесь. Мы скоро уедем. Потом возвращайтесь к своим, в Лаоэрт или куда там? Только воды здесь из колодцев не пейте - отравлена. А пока мы в крепости - сидите тихо! И к окнам не подходите! Ясно?
     Инксийка плюнула ему вслед, но не попала. Крон вышел и прикрыл за собой дверь. Постоял немного, услышал лязг засова и удовлетворенно улыбнулся. Какой бы лютой злоба ни была, а жить-то инксийке хочется. Хотя не о себе она печется, о дочке...
     Крон сбежал вниз, во двор крепости. Кочевники уже покидали ее, угоняя с собой скот и унося оружие.
     - Ну, где ты там? - нетерпеливо вскричала Йорка, увидев Крона. - Давай живее! Уходим уже! Надо еще погибших похоронить!..
     Да, это надо было сделать обязательно! Нельзя оставлять тела воинов на поклев хищным птицам да на поед степным шакалам, нехорошо это!
     Мало осталось в живых кочевников, потому могилу рыли долго, до самого утра. Рыли спокойно, не опасаясь внезапного нападения. Вряд ли в Сороте прознают, что случилось с Сиузским гарнизоном. А прознают, так все равно догнать не успеют - вот они, горы-то! Рядом совсем.
     К утру закончили скорбное дело и пошли дальше на юг. А когда солнце за полдень перевалило, встретили своих, тех, кого Йорка не взяла с собой, основные силы Йоркиной армии - почти семь сотен кочевников.
     И скорбь была при известии о погибших, и радость, когда узнали, что взята крепость Сиуз. Радости было больше. И зависти тоже. Сожалели оставшиеся кочевники, что не смогли принять участия в этой битве. И рвались в бой, разгоряченные рассказами вернувшихся. И убеждены были, что теперь-то уж победа всегда будет за ними. Вполне серьезно обсуждали, как возьмут вначале Сорот, затем Крир. И с деловым видом принимались готовить оружие для предстоящего похода обратно, на север, вдоль Криара. Да только Йорка не позволила-рявкнула пару раз на особо горячих, объяснила, что брать почти пустую крепость - это одно, а вести долгую осаду - другое. И поостыли кочевники, одумались немного.
     - Ничего! - успокоила их Йорка. - Скоро мы погоним этих тварей так, что они дорогу обратно забудут!
     Молодец, Йорка! В нужные моменты вся горячность с нее сразу же слетает. Давно живет, понимает что к чему.
     Крон тоже понимал, что взятие Сиуза или Сорота ненамного изменит положение дел. Что эти крепости? Там и инксов-то - раз, два и обчелся! Вот если Оке действительно Хотор взял, тогда другое дело! Тогда можно считать, что хороший урон нанесла Степь инксам.
     Выступила Йоркина армия под вечер. И к Сиузским горам подошли почти в полной темноте. Гнали с собой больше сотни захваченных у инксов коров, сотни полторы превосходных лошадей. Да не просто так гнали - на каждом коне нагружены были связки оружия. Мечи, копья, палицы, топоры, стальные нагрудники даже, хотя и не любили их кочевники. Свет факелов, протянувшийся желтоватой цепочкой меж скал, отмечал их путь. Повсюду слышались разговоры и смех - хвастались кочевники своими ратными подвигами, а некоторые уже и то рассказывали, чего и не было.
     Все выше и выше забирались кочевники в горы. И к утру подошли к Вечному Городу. Как раз одновременно с вернувшейся из дальнего похода армией Оке.
     Неудачным оказался для Степи поход на Хотор, просчитались Бессмертные Вечного Города. Не удалось им одолеть крепость, хотя гарнизон ее был мал, да и сама крепость еще не окончательно достроена - потому, кстати говоря, и выбрали ее для атаки. Но не помогло это, не удалось кочевникам разбить хоторский гарнизон.
     Южнее Лаоэрта, в Андирских горах берет свое начало быстрая и шумная река Андиар. Стремительно несется она на восток, к могучему Риифору и сливается с ним, образуя сужающийся к югу клин каменистого обрывистого берега. На этом-то берегу и стоит Хотор. С востока его оберегает река Риифор, с юга и запада - Андиар хранит. Только один путь к крепости и остается - с севера. Оттуда и ударила Степь. Оке вывел свою армию из Вечного Города и двинул ее прямо на север. Шли они по степи, не особенно таясь, чтобы быстрее добраться до Хотора. И действительно дошли-то они быстро. Но путь их пролегал по западному берегу Риифора, в виду крепости Сарианис, что возле Андирских гор. А на востоке, прямо за рекой, возвышала свои башни неприступная крепость Асли с огромным гарнизоном, самая крупная из всех крепостей, если не считать самого Лаоэрта. Армия Оке была большой, больше семи тысяч кочевников, и не заметить такую армию инксы просто не могли. Не знали кочевники, что еще от самого Сарианиса следуют за ними инксийские рыцари. Тихонько следуют, не вступая в бой, не обнаруживая себя до времени. А инксийские гонцы уже давно прибыли в Хотор с предупреждением о наступающей Степи.
     Едва показались невысокие стены Хотора, как оттуда выступила инксийская конница. И немного вроде бы и было их - тысячи две, - но гнали инксы перед собой крестьян, захваченных в ближайших поселках. Как живым щитом прикрывались ими.
     Опешили от такого кочевники и не сразу ударили по инксам, дали тем возможность близко подойти и организовать правильный строй. Опомнились кочевники только тогда, когда инксы начали рубить мечами уже мешающих им крестьян. А опомнившись и кинувшись в бой, встретили жесточайшее сопротивление рыцарей.
     Накатилась степная волна и откатилась обратно, оставив на скалистых берегах убитых и раненых. Второй раз накатилась, ударила со всей силой, прорвала рыцарский строй, смешала инксийские ряды. Тремя мощными потоками разрезала Степь рыцарский строй, начали кочевники теснить инксов, полилась рекой кровь - и степная, и инксийская. Но тут в тыл Степи ударили рыцари, следовавшие за ними от Сарианиса. Крепко ударили, хотя и было их тоже не больше тысячи.
     Развернулись кочевники, дали отпор врагу, многих потеряли, но выстояли. Разбили сарианисский гарнизон, отшвырнули его к обрывистому берегу Риифора, столкнули в быстрые речные воды, снова повернули к Хотору. Но рыцари, воспользовавшись возникшим замешательством, успели уже закрепиться за недостроенными стенами своей крепости и встретили кочевников' градом арбалетных стрел. Тогда Оке повел Степь на приступ. И взяли бы крепость, сомнений нет. Ведь не так-то уж и много оставалось там врагов, а степные стрелы летели гораздо дальше коротких и тяжелых арбалетных. Но тут из-за реки подоспели рыцари из крепости Асли, которые давно уже тишком переправились и только выжидали удобного момента. Пять тысяч их было, закованных в блестящие латы, гордо красующихся на конях, свежих и крепких, а у Степи к тому времени осталось не больше четырех.
     Стремительно ударили они, отбросили кочевников к самым стенам Хотора, зажали их между двух рек, на высоких скалистых берегах. И погибнуть бы всей Степи, если б не Бессмертные. Вместе собрались они, врезались во вражеский строй и пошли вперед, расчищая дорогу кочевникам, уводя их от неминуемой смерти. Где прошли они, там падали инксы, словно скошенная трава. А за ними уже двигались остальные силы Степи. Не о победе уже думали, а как бы людей сберечь. Сами гибли, несмотря на "песню смерти", что громко звучала над крутым обрывистым берегом. Не сдавались, рубили погань инксийскую, падали на землю, окропляя ее своей кровью, но не прекращали свое губительное для врага продвижение. И вскоре вырвались кочевники из гибельного котла, пришпорили коней и погнали прочь от окаянной крепости, на юг, в Сиузские горы.
     Семь тысяч кочевников ушло из Вечного Города, вернулось же всего двенадцать сотен. И из двадцати трех Бессмертных в живых осталось только девять человек - Оке, Дар, Сои, Кинир, Ландер, Трэк, Миган да Фардок с Утом - друзья неразлучные.
     Мрачно и молча входили они в Вечный Город. Слышались лишь топот усталых коней, лязг оружия, стоны раненых. И при виде их сразу же померкла радость у Йоркиных кочевников. До веселья ли тут, когда столько тысяч воинов погибло?
     Йорка и Крон стояли вместе со всеми на площади, и Оке, проезжая мимо и заметив их, остановился, слез с коня и подошел. Йорке он только хмуро кивнул (не в настроении был сейчас, чтобы со своей подругой разговаривать), а на Крона долго и пристально смотрел, словно впервые увидел его, а потом сказал:
     - Ну, здравствуй!
     И протянул ему руку.
     Крон ответил на пожатие, но говорить ничего не стал. Да и что говорить-то? Хвастаться своими с Йоркой подвигами в Криарском лесу? А много ли радости Оке с тех подвигов? Рассказывать, как пять сотен инксов изрубили, оставив на берегах Криара две сотни кочевников? Да и не Крона это армия, а Йорки! Ее это люди, ей доверившие жизни свои, вот пускай она и рассказывает...
     - Ты не ранен? - озабоченно спросила Йорка.
     - Нет, - хмуро ответил Оке. - Я-то не ранен...
     А Йорка уже обеспокоенно смотрела на его ногу, замотанную покрасневшей от крови тряпкой. Правда, Оке хромал несильно, инксийское копье только скользнуло по бедру, не задев кости.
     - Позже поговорим, - сказал Оке Крону, повернулся и медленно пошел к одному из домов.
     Крон посмотрел вслед Оке и увидел, как его догоняет Бессмертный Кинир. Он остановил Оке, что-то начал говорить ему. Оке отрицательно покачал головой и коротко ответил. Кинир начал что-то запальчиво объяснять Оке, схватил того за руку. Оке посмотрел в лицо Киниру, резко выдернул у него свою руку и довольно громко сказал:
     - Иди отдыхать! Потом поговорим! На Совете!
     - У тебя всегда один ответ! - воскликнул Кинир с явным раздражением.
     Крон с Йоркой переглянулись и направились к спорящим. Сюда уже подходили Бессмертные. Не все, конечно, кое-кто просто уселся на землю и наблюдал за происходящим издали. Возле Оке оказались неразлучные Ут и Фардок, да еще Дар подошел и встал рядом с Киниром, сразу же показывая всем, чью сторону он собирается поддерживать в споре.
     Не ладил Крон с Даром, всегда не ладил. Вечно у них споры какие-то возникали. Завидовал ему Дар. Крон как никто другой мечом владеть умеет. Ему и "песня смерти" не особенно-то необходима, и без нее рубит он инксов почище остальных! То ли хитрые движения умел мечом делать, то ли секреты какие-то знал. Крон и сам не мог объяснить, откуда у него это умение было. Все как-то само собой получалось, словно с детства с мечом в руках рос. И приемы его были необычными и опасными. Удивлялись порой Бессмертные, что вот, мол, Крон с рыцарем стоял лицом к лицу, а у мертвого инкса на спине две глубоких раны и затылок начисто снесен! Как же это Крону удается?! И обращались к нему за советом, просили секретом поделиться. Крон же никому не отказывал, но у кого рука от природы гибкой да крепкой была, а кого небеса обделили. Не каждому было дано освоить приемы Крона, вот у Дара, например, тоже ничего не получалось, хоть ты тресни! Сколько Крон ему ни объяснял, все зря. У Сои и Трэка ничего тоже не выходило, но те только повздыхали, и все. А Дар обиделся. Дескать, если бы Крон хотел научить, так и научил бы. И нечего тут на гибкость суставов ссылаться! С Киниром же у Крона были очень хорошие отношения. Сколько раз они вместе по степи на конях гоняли - и не упомнишь. Обычно Кинир был веселым и покладистым, а вот сейчас что-то взъерепенился, словно на мозоль ему наступили.
     - Я сказал тебе, Кинир! - грозно проговорил Оке. - Обо всем поговорим на Совете Бессмертных!
     - Опять ты начинаешь распоряжаться! - встрял в разговор Дар. - Кто дал тебе это право? Да, ты самый старший из нас всех! Да, ты - один из Пяти Первых! Ну и что? Ты думаешь, что это дает тебе какие-то преимущества? А я видел, как ты погубил Степь! И все видели! Из моей тысячи кочевников осталась только сотня! И все по твоей вине!
     - Замолчи! - рявкнул на него Оке. - Или я сейчас намотаю тебе на шею твои гнусные кишки!
     - А ну-ка! Попробуй! - неожиданно взревел Дар, отскакивая от Оке на шаг и выхватывая свой меч. - Попробуй! Посмотрим, чего стоит старик из Пяти Первых против меня - Бессмертного Дара!
     Кинир тоже обнажил свой меч и встал рядом с Даром. Ут и Фардок попытались их успокоить, но ничего не получилось - Дар так ответил Угу, что тот и сам чуть было не схватился за меч, пришлось Фардоку теперь уже Ута успокаивать. Люди, находившиеся на площади, кинулись врассыпную. Никому не хотелось становиться свидетелем ссоры Бессмертных. Поверье такое есть - видевший ссору Бессмертных до следующего утра не доживет. Глупости, конечно, но ни один кочевник не желал проверять истинность этого поверья на своей шкуре. Все спешили убраться подальше. Береженого небо хранит, небереженого пламя палит...
     Трое Бессмертных стояли друг против друга, сжимая в руках мечи, на лезвиях которых еще виднелась кровь инксов. Все вмиг было забыто - и что вместе только недавно от смерти бежали, и что плечом к плечу врага рубили, и что друг за друга жизнью рисковали. Замерли Бессмертные в напряжении, обезлюдела площадь, никого, кроме Бессмертных, на ней не осталось. И в этот момент воздух вздрогнул, прошел волной. Фигуры Оке, Дара и Кинира мгновенно исчезли, обратившись в смутные темные пятна, словно тени закрутились на площади в полнейшей тишине.
     Йорка вскрикнула. Крону тоже едва удалось сдержать возглас изумления. Не так уж часто приходилось ему видеть "песню смерти" со стороны. Это было странно, и Крон попытался представить себе, что сейчас происходит между Оке, Даром и Киниром. Как они бьются, кто одерживает верх? Но тут в воздухе возникли сразу два меча, а миг спустя - еще один. И все три рухнули на землю, зазвенев о камни площади. И сразу же взору явился Дар, а за ним - остальные двое Бессмертных. Они соткались из воздуха, из ничего, послушные уже смолкнувшей "песне смерти". И за то короткое время, что Бессмертные были невидимы, между ними произошла схватка, долгая и ожесточенная, свидетелями которой были лишь они трое.
     Одного взгляда Крону было достаточно, чтобы понять, кто именно одержал верх в этой схватке. Все трое Бессмертных остались живы, и ни у кого на теле не появилось новых ран от меча. Кинир сидел на корточках, бережно прижимая к животу вывихнутую руку, Дар поднимался с земли, вытирая кровь с разбитого лица, Оке продолжал стоять на ногах, глаза его горели злобой, костяшки на кулаках были разбиты в кровь.
     - Вот поэтому, Дар, я и командую Степью! - медленно остывая, проговорил Оке.
     - Хорошо, - неожиданно спокойно ответил ему Дар. - Командуй. Но без меня. Я ухожу, Оке. Оке подошел к Дару и помог ему подняться.
     - Не делай этого, Дар, - попросил он. - Ты нужен Степи.
     - Нет, Оке, - покачал головой Дар. - Мои люди доверили мне свои жизни. Я не могу позволить тебе так бездумно ими распоряжаться. Ты хорошо дерешься, но ты никуда не годный полководец, ты даже хуже Лика!.. Лицо Оке опять начало темнеть от гнева.
     - Да, Оке, - продолжал Дар, словно не замечая этого. - Я уйду. Я не буду сражаться в твоей Степи. Я соберу свою Степь. И потом, когда ты останешься один, ты сам придешь ко мне. А так будет. Потому что ты обязательно останешься один. Ты принадлежишь к Пяти Первым, но ты уже сейчас - один. Рядом с тобой никого нет. Лик и Сагор погибли, а мы - Бессмертные, рожденные здесь, - не останемся с тобой!
     - Говори только за себя, Дар! - угрюмо возразил ему Ут. - Мы не оставим Оке! Правда, Фардок? Фардок кивнул, но как-то не очень уверенно.
     - От вас и так невелик толк! - усмехнулся Дар. - И от Йорки твоей - тоже! А лучший из Бессмертных воинов - Крон - до сих пор здесь не показывается...
     - Ты ошибаешься, Дар, - спокойно произнес Крон, выступая вперед. - И спасибо тебе, что ты считаешь меня лучшим.
     Дар стремительно обернулся, и глаза его расширились от изумления. Йорка, забыв, что только что злобно хмурилась, от слов Дара прыснула со смеху.
     - Крон?! - воскликнул Дар.
     - Как видишь, - усмехнулся Крон. - Я пришел. И я пришел сюда не за тем, чтобы присутствовать при ваших ссорах. Я пришел в Степь. Пришел воевать. И если Степью командует Оке, я буду сражаться рядом с ним.
     Дар замолчал. Все знали, что нет бойца, равного Крону. Все знали, что, даже не пользуясь "песней смерти", он не побоится выйти один против пятерых противников.
     - Тогда тебе повезло, Оке, - усмехнулся Дар, приходя в себя. - Значит, ты проживешь немного подольше! Благодаря Крону!
     - А ты не боишься, что благодаря Крону ты проживешь гораздо меньше? - усмехнулся Крон. - Запомни, Дар! Степью командует Оке! И если тебе он не по нраву, что ж... уходи. Но не пытайся перессорить между собой нас, Бессмертных!
     Дар хотел что-то ответить, но тут вмешался Оке.
     - Я не нуждаюсь в заступниках, Крон! - резко бросил он ему. - Я и сам могу постоять за себя! И вообще, неизвестно, где тебя носило все эти годы!..
     Свист меча рассек воздух. Все вздрогнули. Крон стоял перед Оке, держа в руке свой длинный меч, и лезвие его ярко сверкало в лучах солнца. Никто не успел заметить, каким неуловимым движением Крон выхватил его из заплечных ножен. И сейчас Крон действительно выглядел словно сама смерть - бледное от природы лицо его сделалось белее снега, глаза полыхнули огненно-красным пламенем, тело напоминало натянутую тетиву, готовую выпустить стрелу.
     - Не нужно так со мной разговаривать, Оке, - неожиданно холодно проговорил Крон. - Тем более что ты сейчас ранен, и мне ничего не будет стоить убить тебя. Но я не стану этого делать, я уже сказал тебе, что пришел сюда не для этого!
     Оке сжал челюсти, и Крон увидел, как напряглись его мускулы. "Нет, - подумал Крон, - до драки все равно не дойдет".
     - Интересно, где же ты был все это время? - язвительно осведомился Оке. Он явно напрашивался на драку. - Отсиживался в Диирии? Как только я увидел, что в Диирии возводятся крепостные стены, я сразу же догадался, что скоро ты пожалуешь сюда! Только я ждал тебя гораздо раньше! Где ты был? Прятался?
     - Мне надо было увести людей, - невозмутимо ответил Крон, отправляя свой меч обратно в ножны. Он хорошо знал Оке и понимал, что если дело дошло до разговоров, то стычки избежать удастся - Крон умел говорить спокойно, охлаждая тем самым пыл собеседника.
     - Увел? - усмехнулся Оке.
     - Да.
     - Куда же?
     - За Криар.
     - Хорошее место, - согласился Оке. - А сам почему там не остался? Боишься близкого соседства инксов? И вообще, Йорка, - Оке повернулся к своей подруге, - где ты его там откопала?! Он охотился на оленей, да?
     Дар громко расхохотался и презрительно посмотрел на Крона.
     - Он сражался! - выкрикнула Йорка, наливаясь краской. - Он...
     - Сражался с комарами? Да? - рассмеялся Оке.
     - Заткнись, старый козел! - заорала на него Йорка. - Это вы под Хотором сражались с комарами! А мы с ним взяли крепость Сиуз!
     - Что?
     Головы всех Бессмертных повернулись к Крону.
     - Это правда?! - тихо спросил Оке. Крон пожал плечами.
     - Ты говорил, что скоро Совет Бессмертных, - ответил он. - Там я все и расскажу. Вернее, там МЫ с Йоркой все расскажем. А пока... П