амом деле очень похожа на меня. Неужели ты этого не замечала? Каждая
мысль, что посещала мою светлую головку, приходила и в твою голову тоже.
Нет ни единого сделанного мною дела, о котором бы ты сама не думала. Просто
тебе никогда не хватало смелости. Вот в чем разница между такими людьми,
как я, и такими, как ты. У нас хватает смелости делать то, о чем вы только
мечтаете.

- Да ну? - усмехнулась матушка. - Неужели? По-твоему, я о таком мечтала?

Лили подняла палец. Маграт, отчаянно сопротивляясь, выплыла из лестничного
колодца. Она размахивала волшебной палочкой.

- Вот на что мне нравится смотреть больше всего, - сообщила Лили. - На
людей, которые чего-то хотят. Я в жизни ничего не хотела. Я всегда делала
то, что хотела. Это приносит куда большее удовлетворение.

Маграт скрипнула зубами.

- Послушай, милочка, вряд ли из меня подучится симпатичная тыква, -
фыркнула Лили и беспечно взмахнула рукой.

Маграт поднялась еще выше.

- Ты бы удивилась, если б узнала, что я умею, - мечтательно промолвила
Лили, в то время как молоденькая ведьма мягко покачивалась над зубцами
дворцовой стены. - Попробуй как-нибудь зеркала, Эсме, очень рекомендую. С
человеческой душой они творят настоящие чудеса. Ту болотную колдунью я
оставила в живых только потому, что ее ненависть вдохновляла меня. Знаешь,
я люблю, когда меня ненавидят. А уж ты-то это точно знаешь. Ведь это своего
рода уважение. Это говорит о том, что ты кое-чего стоишь. Так освежает,
будто ты окунулась в холодную речку жарким днем. Когда глупцы обнаруживают,
что они бессильны, когда они кипят от собственного бессилия, когда они
побиты и у них не остается ничего, кроме сосущего чувства в кислотных ямах
их желудков, - о, как это здорово, как это восхитительно. А сказки...
оседлать сказку... позаимствовать ее силу... ее уют... очутиться в ее
потаенном центре... Но способна ли ты меня понять? Оценить то острое
удовольствие, которое испытываешь, видя, как повторяются сюжеты? Я всегда
любила сюжеты. Кстати, если эта твоя Яггиха не перестанет пытаться
проскользнуть ко мне за спину, я, пожалуй, позволю твоей юной подружке
вылететь за пределы башни, а потом, Эсме, потом я ведь могу случайно
потерять к ней всякий интерес.

- Да я просто шла себе и шла, - завозмущалась нянюшка. - А где написано,
что нельзя тут ходить?

- Ты изменила сказку по-своему, а теперь я собираюсь перекроить ее на свой
лад, - продолжала Лили. - И вот еще что... Ты мне не нужна, я тебя не
трону. Ты просто уйди, и все. А что будет здесь, не имеет значения. Это
далекий город, ты о нем почти ничего не знаешь... Вряд ли у меня получится
перехитрить тебя, - добавила она, - но эти двое... К сожалению, они не из
того теста слеплены. Я могу стереть их в порошок. Надеюсь, это ты
понимаешь? А ведь ты была права, сегодня одной из Ветровосков действительно
придется научиться проигрывать.

После этой долгой речи матушка некоторое время молчала, опираясь на свое
бесполезное помело.

- Ладно, - наконец произнесла она. - Отпусти ее. А потом я признаю, что
твоя взяла.

- Ага, сейчас, так я тебе и поверила, - язвительно промолвила Лили. -
Впрочем... Ты же у нас добренькая, правда? Значит, ты должна держать свое
слово?

- И все-таки ты не веришь, - грустно покачала головой матушка. - Что ж,
смотри...

Она подошла к парапету и взглянула вниз. Двуликая луна светила еще
достаточно ярко, и в ее свете ясно различалось клубящееся море тумана,
окружающее дворец.

- Маграт! Гита! - позвала матушка Ветровоск. - Вы уж меня извините. Ты
действительно выиграла, Лили. И тут я ничего не могу поделать.

С этими словами матушка спрыгнула с башни.

Нянюшка Ягг бросилась к парапету и выглянула за стену как раз вовремя,
чтобы увидеть, как смутный силуэт скрывается в туманной пелене.

Трое ведьм, оставшиеся на верху башни, с трудом перевели дух.

- Наверняка это какой-нибудь трюк, - прошипела Лили. - Хочет меня с толку
сбить!

- Никакой это не трюк, - едва пробормотала Маграт, бессильно оседая на
каменные плиты.

- У нее было помело, - указала Лили.

- Оно не работает! Не заводится! - выкрикнула нянюшка. - Ну погоди, - с
угрозой в голосе произнесла она, надвигаясь на худощавую Лили. - Сейчас ты
у меня подавишься этой своей наглой ухмылочкой...

Но тут все ее тело пронзила острая боль.

Лили расхохоталась.

- Так, значит, это правда? - вопросила она. - Да! Я вижу это по вашим
лицам. Эсме была достаточно умна и понимала, что ей нипочем не победить
меня. Так что вам тоже глупить не стоит. И кончай тыкать в меня этой
палкой, госпожа Чесногк. Старая Жалка если бы могла, то уже давным-давно
одолела бы меня. До чего же люди непонятливые...

- Надо спуститься вниз, - сказала Маграт. - Может, она лежит там и...

Ведьмы переглянулись и бросились к лестнице.

- Вот именно. Будьте добры, сбегайте, а? Заодно займете себя чем-нибудь, -
крикнула Лили им вслед.

- Но мы еще вернемся! - рявкнула нянюшка Ягг. - Даже если нам придется жить
на болоте вместе с госпожой Гоголь и до скончания веков жрать эти ее
змеиные головы!

- Ну разумеется! - отозвалась Лили, приподнимая бровь. - А я что говорю?
Всегда полезно иметь под рукой таких людей, как вы. Сразу видишь, чего ты
стоишь на самом деле. Отличный способ поддерживать форму...

Она проводила взглядом ведьм, исчезающих в темном лестничном проеме.

Башню насквозь продувал ветер. Лили подобрала юбки и подошла к краю крыши,
откуда были видны клочья тумана, летящие над домами далеко внизу. До нее
доносились отдаленные звуки веселья - то карнавал по-прежнему струился по
городским улицам.

Скоро полночь. Настоящая полночь, ее полновесный вариант, а не урезанный,
наступивший из-за какой-то старой карги, что забралась внутрь часов.

Лили попыталась рассмотреть, что делается там, внизу, у подножия башни.

- Да уж, Эсме, - пробормотала она, - умеешь ты проигрывать...


Миновав пару лестничных пролетов, нянюшка наконец нагнала Маграт и,
протянув руку, чуть придержала молодую ведьмочку.

- Притормози немножко, а то мне за тобой не угнаться, - взмолилась она.

- А если она лежит там вся переломанная?!

- То же самое может случиться и с тобой, если ты вдруг оступишься.
Вообще-то, - хмыкнула нянюшка, - сильно сомневаюсь я, что Эсме разбилась.
Не похоже на нее. Сдается мне, она это придумала, чтобы Лили оставила нас в
покое. Видимо, она считала нас - как там звали этого цортского парня,
которого можно было ранить, только если попасть ему куда надо? Никто не мог
его одолеть, пока не узнали про слабое место. Кажется, коленка у него была
плохая, что ли? Вот, значит, и получается, что мы были ее цортской
коленкой.

- Но ведь ее помело ни разу просто так не заводилось! Чтобы запустить его,
нужно было как следует разогнаться! - воскликнула Маграт.

- Да знаю я, знаю, - ответила нянюшка. - Я и сама об этом думала. А теперь
я думаю... интересно, когда летишь, сильно разгоняешься? Ну, то есть когда
падаешь вниз?

- Я... Понятия не имею, - пожала плечами Маграт.

- Наверное, Эсме решила, что стоит это выяснить, - заключила нянюшка. - Вот
что я думаю.

Из-за поворота лестницы появилась фигура, неторопливо поднимающаяся наверх.
Ведьмы вежливо посторонились, пропуская незнакомца.

- Вот незадача-то, никак не вспомню, куда там его надо было поразить... -
задумчиво промолвила нянюшка. - Теперь небось до утра не засну, все буду
вспоминать.

- В ПЯТКУ.

- Правда? Вот спасибо.

- РАД БЫЛ ПОМОЧЬ.

Фигура проследовала мимо и снова скрылась из вида за следующим поворотом
лестницы.

- Хорошая у него маска, правда? - мимоходом заметила Маграт.

Они с нянюшкой уставились друг на друга.

Потом Маграт побледнела и бросила взгляд наверх - туда, где исчез
незнакомец.

- По-моему, нужно срочно бежать обратно и... - начала она.

Однако нянюшка Ягг была куда старше ее.

- Только мы не побежим, а пойдем, - ответила она.


Леди Хотелия Д'Авалия сидела в розарии у подножия большой башни и
сморкалась в платочек.

Она ждала уже полчаса. Ну все, с нее довольно...

Она рассчитывала на романтический тет-а-тет: он показался ей таким приятным
мужчиной - и пылким и застенчивым одновременно. А вместо этого она чуть не
получила по голове, когда из тумана вдруг на бешеной скорости вынырнула
какая-то старуха на метле. Причем эта старая карга была одета в собственное
платье леди Хотелии!

В крутом пике старухины сапоги пропахали розовые кусты, мелькнули прямо
перед изумленным лицом леди Хотелии, после чего унеслись куда-то обратно в
небесную высь.

А потом откуда-то появился облезлый вонючий котяра и принялся тереться о
ноги леди Хотелии.

Все насмарку, а поначалу вечер обещал быть таким приятным...

- Алло, милая дамочка!

Она заозиралась по сторонам, ища взглядом говорящего.

- Меня зовут Казанунда, - радостно объявил невидимка.


Услышав звон стекла где-то в недрах зеркального лабиринта, Лили Ветровоск
обернулась.

Нахмурившись, она сделала несколько шагов и распахнула дверь в зеркальный
мир.

Ни звука - кроме шуршания платья и ее собственного дыхания. Лили Ветровоск
скользнула в пространство между зеркалами.

На нее одобрительно смотрели мириады отражений. Она немного расслабилась.

Но вдруг ее нога зацепилась за что-то. Она посмотрела под ноги и увидела на
каменных плитах пола лежащее среди осколков битого стекла помело, в лунном
свете кажущееся черным.

Лили перевела исполненный ужаса взгляд на свое отражение.

Отражение пристально смотрело на нее.

- Какая радость быть победителем, если проигравший мертв и не знает о том,
что он проиграл?

Лили отшатнулась. Рот ее открылся и снова закрылся.

Из пустой рамы к ней шагнула матушка Ветровоск. Лили бросила взгляд за
спину неожиданно воскресшей сестры.

- Ты разбила мое зеркало!

- Так вот, значит, ради чего ты все это затеяла? - фыркнула матушка. -
Королева болот? Всю жизнь обслуживающая сказки? И по-твоему, это власть?

- Ты не понимаешь... Ты разбила зеркало...

- Говорят, это плохая примета, - подтвердила матушка. - Но я подумала: в
конце концов, еще семь лет несчастий - разве это так уж много?

Отражение за отражением разбиваются вдребезги на всей протяженности
бескрайнего зеркального мира, трещина змеится все дальше и дальше со
скоростью света...

- Надо было разбить оба зеркала, тогда все было бы в порядке... Но ты
нарушила равновесие...

- Ха! Это я нарушила равновесие? - матушка шагнула вперед, ее глаза
полыхали, как два безжалостных сапфира. - Сейчас я устрою тебе такую порку,
Лили Ветровоск, какой даже наша мамаша никогда нам не устраивала. Причем не
магией, не головологией и не палкой, как, бывало, лупил тебя наш папаша. И
накажу я тебя вовсе не за то, что ты плохая. И не за то, что ты вмешивалась
в сказки. Каждый идет своим путем. А за то - и я хочу, чтобы ты это как
следует уразумела, - что, когда ты сбежала, хорошей пришлось стать мне. А
ты в это время развлекалась как хотела. Вряд ли я смогу расплатиться с
тобой, Лили, за все, что я пережила, но все же попробую...

- Но ведь... Я... я... Это же я хорошая, - пробормотала Лили, лицо которой
от потрясения стало мертвенно-бледным. - Это как раз я хорошая, а не ты. Я
не могу проиграть. Я фея-крестная. А ты - злая ведьма... И потом, ты
разбила зеркало...

...Пронзая пространство подобно комете, трещина в зеркалах достигает самой
удаленной точки и начинает змеиться обратно, все ускоряя свое движение
среди бесчисленных миров...

- Ты должна помочь мне... Отражения нужно срочно уравновесить... - еле
слышно пробормотала Лили, пятясь к уцелевшему зеркалу.

- Хорошая? Хорошая?! Ты скармливала людей сказкам. Коверкала человеческие
жизни. И это, по-твоему, хорошо! - спросила матушка. - Может, ты еще
посмеешь утверждать, будто не получала от этого наслаждение? Да стань я
плохой, как ты, я была бы стократ хуже. Такой плохой, что тебе даже и не
снилось.

Она замахнулась.

...Трещина вернулась к точке, откуда начала свое движение, она вела за
собой спасающиеся бегством отражения всех остальных зеркал...

Глаза матушки расширились.

Зеркало за спиной Лили Ветровоск вдруг пошло трещинами.

А виднеющееся в зеркале отражение Лили Ветровоск вдруг повернулось,
блаженно улыбнулось, и руки, появившиеся из зеркальной рамы, заключили Лили
Ветровоск в свои объятия.

- Лили!


Все зеркала лопнули, взрываясь тысячами мельчайших осколков, и на мгновение
верхушку башни окутало облако волшебно сверкающей пыли.


Нянюшка Ягг и Маграт вылетели на крышу, будто ангелы мщения, наконец
выпущенные на свободу после длительной проверки небесным контролем
качества.

И вдруг остановились.

Там, где еще недавно змеился зеркальный лабиринт, теперь зияли пустые рамы.
Весь пол был усыпан осколками стекла, а посреди всей этой разрухи лежала
фигура в белом платье.

Нянюшка отстранила Маграт и опасливо двинулась вперед. Подойдя поближе, она
потыкала лежащую женщину носком сапога.

- Давай сбросим ее вниз, - предложила Маграт.

- Давай, - согласилась нянюшка. - Только сбрасывать будешь ты. Маграт
заколебалась.

- Вообще-то, - наконец сказала она, - когда я предложила сбросить ее с
башни, я не имела в виду, что собираюсь сделать это лично. Я имела в виду,
что если еще осталась в мире хоть какая-то справедливость, то эту женщину
стоило бы...

- В таком случае на твоем месте, я бы лучше помолчала, - перебила ее
нянюшка, осторожно становясь коленями на острые осколки. - Ну да, точно.
Это Эсме Ветровоск. Ее лицо я ни с одним другим не перепутаю. Сними-ка
нижнюю рубашку.

- Зачем?

- Девочка, да ты взгляни на ее руки! Маграт пригляделась и в испуге зажала
рот ладонями.

- Что же она такое делала?

- Судя по всему, пыталась просунуть руки сквозь стекло, - ответила нянюшка.
- Давай-ка, снимай и порви ее на узкие полоски, а потом сбегай, найди
госпожу Гоголь и спроси, нет ли у нее каких-нибудь мазей и не может ли она
нам помочь. А еще передай ей, что если она нам не поможет, то чтобы к утру
даже духу ее здесь не было. - Нянюшка взяла матушку Ветровоск за запястье.
- Признаю, Лили Ветровоск действительно способна была стереть нас в
порошок, но вот госпожу Гоголь, коли дойдет до дела, я потреплю так, что
мало ей не покажется.

Сняв свою патентованную неуничтожимую шляпу, нянюшка принялась шарить
внутри. Наконец на свет божий появилась бархотка, которую нянюшка быстро
развернула. Внутри оказались несколько иголок и катушка ниток.

Она облизнула кончик нитки, подняла иголку повыше, держа ее на фоне луны, и
сощурила один глаз.

- Ох, Эсме, Эсме, - со вздохом промолвила она, приступая к наложению швов,
- тяжело же тебе далась эта победа...


Лили Ветровоск оглядела многослойный серебристый мир.

- Где я?

- ВНУТРИ ЗЕРКАЛА.

- Я мертва?

- ОТВЕТ НА ЭТОТ ВОПРОС, - сказал Смерть, - НАХОДИТСЯ ГДЕ-ТО МЕЖДУ "НЕТ" И
"ДА".

Лили обернулась, и миллиард фигур обернулся вместе с ней.

- Когда же я смогу выбраться отсюда?

- КОГДА НАЙДЕШЬ ТУ, ЧТО РЕАЛЬНА. Лили Ветровоск помчалась мимо бесконечных
отражений.


Хороший повар утром приходит на кухню первым, а вечером уходит домой
последним.

Тетушка Приятка затушила огонь. Потом быстро проверила столовое серебро и
пересчитала супницы. И вдруг...

Она почувствовала, что на нее кто-то смотрит.

В дверях стоял кот. Большой и серый. Один глаз горел зловещим
желтовато-зеленым пламенем, другой же был жемчужно-белым. То, что осталось
от его ушей, больше походило на края почтовой марки. Тем не менее было в
нем что-то щегольское, и всем своим видом он как бы говорил: "Я побью тебя
одной лапой". Что показалось ей странно знакомым.

Некоторое время тетушка Приятка смотрела на кота. Она была близкой подругой
госпожи Гоголь, а потому знала, что внешний облик - это еще одна вредная,
но глубоко укоренившаяся привычка. Тем более, побывав хоть раз в Орлее
накануне Самеди Нюи Мор человек мгновенно обучается доверять своему
рассудку, а не чувствам.

- Если я правильно тебя понимаю, - произнесла она слегка дрогнувшим
голосом, - ты бы сейчас не отказался от рыбьих ног, э-э, голов - так?

Грибо потянулся и выгнул спину.

- А в леднике еще осталось немного молока, - продолжала тетушка Приятка.

Грибо счастливо зевнул.

Потом почесал задней ногой за ухом. Человеческий облик, безусловно, хорош,
но оставаться в нем постоянно - нет уж, увольте!


Днем позже.

- Похоже, заживляющая мазь госпожи Гоголь действительно помогает, - сказала
Маграт.

В руках она держала кувшинчик, наполовину заполненный каким-то
бледно-зеленым и необычно зернистым составом со слабым, но всепроника-ющим
запахом.

- Между прочим, в состав ее входят змеиные головы, - сообщила нянюшка Ягг.

- И даже не пытайся меня напугать, - важно заявила Маграт. - Кто-кто, а уж
я-то знаю, что "змеиная голова" - это такой цветок. Кажется, разновидность
герани. Из цветов можно готовить чудесные средства.

Нянюшка Ягг, которая имела честь провести весьма познавательные, пусть и не
лучшие в жизни, полчаса, наблюдая за тем, как госпожа Гоголь готовит свой
состав, решила не расстраивать Маграт.

- Ага, - кивнула она. - Конечно, это цветы. Тебя не проведешь, умная
девчонка.

Маграт зевнула.

Дворец был предоставлен в их полное распоряжение, хотя у них не было ни
малейшего желания им распоряжаться. Матушку поместили в соседнюю комнату.

- Давай-ка, поспи, - предложила нянюшка. - А я пойду сменю госпожу Гоголь.

- Э-э, нянюшка... - нерешительно окликнула Маграт.

- Гм-м?

- Все... Все, что она... что она твердила во время нашего путешествия
сюда... Она была такой холодной, такой бездушной. Правда ведь? Не исполняй
людских желаний, не помогай людям волшебством и так далее - а потом
р-р-раз! И сама все это проделала! Как же ее понимать?

- Послушай, - ответила нянюшка, - есть общие законы, а есть частные случаи.
Теперь понятно?

- Нет... - Маграт прилегла на кровать.

- Это значит, что, когда Эсме использует такие слова, как "все" и "никто",
на саму себя она их не распространяет.

- Но как же... Если вдуматься... Ведь это ужасно!

- Просто она ведьма, вот и все. Сплошные крайности во всем. А теперь...
вздремни немножко.

Маграт слишком устала, чтобы возражать. Она вытянулась на кровати, и вскоре
уже послышалось ее негромкое похрапывание.

Некоторое время нянюшка Ягг сидела уставившись в стену и посасывая трубку.

Потом она встала и решительно вышла.

Устроившаяся на стуле у постели госпожа Гоголь подняла голову.

- Пойди и тоже поспи, - предложила нянюшка. - А я пока посижу здесь.

- С ней что-то не так, - ответила госпожа Гоголь. - С ее руками все в
порядке. Она просто отказывается приходить в себя.

- Голова у Эсме всегда была слабым местом, - сказала нянюшка.

- Я могла бы создать новых богов и заставить всех поверить в них. Как
насчет этого?

Нянюшка отрицательно покачала головой.

- Вряд ли Эсме согласилась бы с таким способом. Она вообще к богам
относится так себе. Считает, что они только понапрасну занимают место.

- Тогда я могу сварить гумбо. Чтобы отведать его, люди будут приходить
отовсюду..

- Вот это, пожалуй, можно попробовать, - согласилась нянюшка. - Я всегда
говорила, что тут любая мелочь может помочь. Прямо сейчас и займись? Ром
только оставь.

После того как колдунья вуду ушла, нянюшка еще некоторое время курила
трубку и задумчиво попивала ром, глядя на лежащую на кровати фигуру.

А потом она наклонилась к самому уху матушки Ветровоск и тихонько
прошептала:

- Ты ведь не сдашься, правда?


Матушка Ветровоск оглядела многослойный серебристый мир.

- Где я?

- ВНУТРИ ЗЕРКАЛА.

- Я мертва?

- ОТВЕТ НА ЭТОТ ВОПРОС, - сказал Смерть, - НАХОДИТСЯ ГДЕ-ТО МЕЖДУ "НЕТ" И
"ДА".

Эсме обернулась, и миллиард фигур обернулся вместе с ней.

- Когда же я смогу выбраться отсюда?

- КОГДА НАЙДЕШЬ ТУ, ЧТО РЕАЛЬНА.

- Это какой-то подвох?

- НЕТ.

Матушка посмотрела на себя.

- Вот эта, - сказала она.


А еще сказкам всегда хочется счастливых концов.