адало, перемещаясь все дальше, дальше...


В обширном магическом поле Плоского мира свет распространяется медленно, а
значит, и время тоже никуда не спешит. Как выразилась бы нянюшка Ягг, когда
в Орлее пьют чай, у нас все еще вторник...

На самом деле в Орлее только-только наступило утро. Лилит сидела в своей
башне и с помощью зеркала рассылала свои отражения по всему миру. Она
искала.

А теперь и над Ланкром расцветала заря. По лесу ползли клочья осеннего
тумана.

Матушка Ветровоск распахнула входную дверь. Не заперто. Последнего гостя,
который должен был наведаться к Жалке Пуст, никакой замок не удержал бы.

- Она похоронила себя там, за домом, - послышался голос за спиной у
матушки.

Это была нянюшка Ягг.

Матушка быстро прикинула, как лучше поступить. Бели заметить, что нянюшка
нарочно пришла пораньше, чтобы самой пошарить в доме, это сразу вызовет
вопросы о том, что здесь делает матушка Ветровоск. Разумеется, дай срок,
она обязательно нашла бы ответы на эти вопросы. Но в общем и целом лучше
было оставить все как есть...

- Ага, - кивнула матушка. - Она всегда была аккуратная, наша Жалка.

- Такая уж работа, - сказала нянюшка Ягг, протискиваясь мимо нее и
задумчиво оглядывая комнату. - При такой работе, как у нее, все должно быть
на своем месте. Вот те на, ну и здоровенный же котище!

- Это лев, - поправила матушка Ветровоск, глядя на чучельную голову над
камином.

- Кем бы он там ни был, небось здорово разогнался - аж стенку пробил, -
хмыкнула нянюшка Ягг.

- Его кто-то убил, - сказала матушка Ветровоск, осматривая комнату.

- Вот и я так подумала, - ответила нянюшка. - Кабы увидела, что этакое
чудище сквозь стену прется, я бы тоже угостила его кочергой.

Конечно, такой вещи, как типичный ведьмин домик, не существует в природе,
но, если бы была на свете такая штука, как нетипичный ведьмин домик,
главный приз за наибольшее соответствие получило бы жилище Жалки Пуст.
Кроме разных звериных голов со стеклянными глазами на стенах висели книжные
полки и несколько акварелек. Из подставки для зонтов торчало копье. Вместо
привычной глиняной и фаянсовой посуды на буфете теснились заграничного вида
медные горшки и тонкий голубой фарфор. Никаких вам сушеных растений, зато
множество тетрадей, большинство из которых были исписаны мелким аккуратным
почерком Жалки Пуст. Весь стол был покрыт тем, что весьма напоминало
тщательно вычерченные карты.

Карты матушка Ветровоск не любила. Она инстинктивно чувствовала, что они
уменьшают авторитет страны.

- Да уж, покаталась она по свету, - сказала нянюшка Ягг, взяв в руку резной
веер из слоновой кости и кокетливо обмахиваясь[7].

- Ну, ей это ничего не стоило, - рассеянно ответила матушка, наугад открыв,
а потом закрыв несколько шкафчиков.

После чего она провела пальцем по каминной полке и критически изучила
результат.

- Могла бы найти время да пройтись по комнате тряпкой, - упрекнула она. - Я
бы нипочем не стала умирать, оставляя дом в таком виде.

- Интересно, и где же она хранила... ну, знаешь... ее? - поинтересовалась
нянюшка, открывая дверцу больших напольных часов и заглядывая внутрь.

- Постыдилась бы, Гита Ягг, - сказала матушка. - Мы же не за этим пришли.

- Конечно нет. Просто интересно... Нянюшка Ягг попыталась встать на
цыпочки, чтобы заглянуть на буфет.

- Гита! Не стыдно? Сходи-ка лучше, приготовь нам чайку!

- Хорошо, хорошо...

Нянюшка Ягг, что-то бормоча, скрылась на кухне. Через несколько секунд
оттуда донесся скрип ручного насоса.

Матушка Ветровоск бочком пододвинулась к креслу и быстро пошарила под
подушкой.

Из кухни послышался какой-то шум. Она поспешно выпрямилась.

- Вряд ли она прятала ее под раковиной, - крикнула она.

Ответа нянюшки Ягг она не расслышала.

Матушка выждала еще мгновение, а затем быстро склонилась к камину и сунула
руку в печную трубу.

- Что-нибудь ищешь, Эсме? - спросила за ее спиной незаметно приблизившаяся
нянюшка Ягг.

- Ужас сколько сажи накопилось, - быстро выпрямившись, ответила матушка. -
Прямо невозможно, сколько сажи!

- Значит, ее и там нет? - добродушно осведомилась нянюшка Ягг.

- Понятия не имею, о чем ты.

- Не притворяйся. Все знают, что у нее она была, - сказала нянюшка Ягг. -
Принадлежность профессии. Практически это и есть профессия.

- Ну... я просто хотела взглянуть, - наконец призналась матушка. - В руках
подержать. Не пользоваться, нет. Ни за что на свете не стала бы
пользоваться такой штукой. Я и видела-то их раз или два. В наши дни их
всего ничего осталось.

Нянюшка Ягг кивнула.

- Да, дерева нужного теперь не достать...

- Надеюсь, ты не думаешь, что она забрала ее с собой в могилу?

- Навряд ли. Лично я не хотела бы, чтобы меня похоронили вместе с ней.
Такая вещь - она ответственность накладывает, что ли. Да и все равно под
землей она оставаться не станет. Такой штуке хочется, чтобы ею
пользовались. Она всю дорогу по гробу будет барабанить. Сама знаешь, какие
они беспокойные.

Нянюшка немного расслабилась.

- Пойду накрою на стол, - сказала она. - А ты пока разожги огонь.

Нянюшка Ягг снова исчезла в кухне.

Матушка Ветровоск пошарила было на каминной доске с поисках спичек, но тут
же сообразила, что их там быть не может. Жалка Пуст всегда говорила, что
слишком занята, а поэтому даже дома пользуется волшебными чарами. Белье у
нее всегда стиралось само.

Матушка не одобряла ведьмовство в быту, но делать было нечего. Уж очень ей
хотелось чаю.

Она положила в очаг пару поленьев и смотрела на них до тех пор, пока от
сильного смущения они не занялись ярким пламенем.

Но тут ее внимание привлекло занавешенное зеркало.

- С чего бы это? - пробормотала она. - Вот уж никогда не думала, что Жалка
Пуст боится грозы.

Она откинула скатерть.

Уставилась в зеркало.

Мало кто из людей умеет держать себя в руках так, как матушка Ветровоск. Ее
самоконтроль был жестким, как чугунная плита. И почти столь же гибким.

Она разбила зеркало вдребезги.


Лилит в своей зеркальной башне судорожно выпрямилась.

Она?

Да, лицо было совершенно другим. Старше. Много воды утекло. Но глаза не
меняются, а ведьмы всегда в первую очередь смотрят на глаза.

Она!


Маграт Чесногк, юная ведьмочка, тоже стояла перед зеркалом. В ее случае оно
было абсолютно не волшебным. Кроме того, пока что оно было целым, хотя в
своем прошлом пережило несколько опасных ситуаций.

Маграт хмуро взглянула на свое отражение, а затем сверилась с небольшим
листочком, который получила днем раньше.

Шепотом произнесла несколько слов, выпрямилась, вытянула руки перед собой,
резко взмахнула ими и сказала:

- ХАААиииииййййййй! Э-э...

Ум Маграт всегда был открыт, и Маграт весьма гордилась этим. Он был открыт,
как поле, открыт, как небо. Никакой ум не может быть более открыт, если
только не применить специальные хирургические инструменты. И Маграт с
готовностью впускала в свой открытый ум все новое.

В данный момент его заполнял поиск внутреннего покоя, космической гармонии
и истинной сути Бытия.

Когда люди говорят: "Мне пришла в голову мысль", - это не просто метафора.
Неоформившиеся идеи, крошечные частицы изолированных мыслей, постоянно
шныряют в космосе. И проникают в головы вроде головы Маграт ровно с той же
легкостью, с какой вода впитывается в просушенный пустынными ветрами песок.

Вот что значит отсутствие образования, размышляла она. Нормальная,
образованная, думающая о своей дочери мать написала бы имя "Маргарет"
правильно. И тогда она могла бы быть Пегги или Мэгги - приличные,
значительные имена. Исполненные надежности. А вот с Маграт ничего
особенного не добьешься. Это имя больше походит на название... на имя...
такое существо даже измыслить трудно. И с ним явно не хочется водить
дружбу.

Она не раз подумывала сменить имя, но в глубине души знала, что это не
поможет. Даже стань она Хлоей или Изабель внешне, внутри она останется все
той же Маграт. Но все же попробовать было бы интересно. Было бы приятно не
побыть Маграт пусть даже несколько часов.

Именно такого рода мысли выводят человека на дорогу Поисков Себя. Однако
первый урок, который заучила Маграт, заключался в том, что любой человек,
пустившийся на Поиски Себя, поступит крайне глупо, рассказав об этом
матушке Ветровоск, которая была твердо уверена, что эмансипация - это некий
чисто женский недуг, каковой не следует обсуждать в присутствии мужчин.

А вот нянюшка Ягг относилась к подобным вещам гораздо более терпимо, но
имела склонность к высказыванию того, что Маграт назвала бы
двусмысленностями. Хотя сама нянюшка вкладывала в свои советы только один,
определенный и явный смысл, чего никогда не смущалась.

Короче говоря, Маграт отчаялась научиться у своих старших подруг хоть
чему-нибудь и обратилась в другую сторону. Совсем в другую. Можно сказать,
развернулась на все сто восемьдесят градусов.

У всех убежденных искателей мудрости есть одна довольно странная черта.
Куда бы ни занесла их судьба, они повсюду продолжают искать эту самую
мудрость, а зачастую мудрость таится очень далеко от дома. Мудрость - это
одна из тех немногих вещей, которые чем они дальше, тем значительнее
выглядят[8].

В настоящее время Маграт пыталась пройти Тропой Скорпиона, сулящей
космическую гармонию, внутреннюю цельность и возможность так пнуть
противника, что у того почки из ушей повыскакивают. Послав заказ, она
наконец получила заветное руководство.

Но, как выяснилось, имеют место две проблемы. Автор, Великий Учитель
Лобсанг Достабль, проживал в Анк-Морпорке. Этот город как-то не очень
подходил на роль вместилища космической мудрости. Кроме того, хотя Учитель
и понаписал кучу всякой всячины насчет того, что Тропой следует
пользоваться не для агрессии, а исключительно в целях обретения космической
мудрости, это было напечатано очень мелким шрифтом между захватывающими
картинками, на которых люди колотили друг друга цепами для молотьбы риса и
кричали "хай!". В дальнейшем вы узнавали, как ребром ладони перерубать
пополам кирпичи, расхаживать босиком по раскаленным углям и другие
совершенно космические вещи.

Маграт сочла, что Ниндзя - отличное имя для девушки.

Она снова уставилась на свое отражение в зеркале.

В дверь постучали. Маграт подошла и открыла.

- Хай? - вопросила она.

В дом вошел Харка-браконьер. Вид у него был потрясенный. Пока он пробирался
через лес, часть пути за ним гнался злой волк.

- Э-э, - произнес Харка. Потом чуть наклонился вперед, и потрясенное
выражение у него на лице сменилось участливым. - Что, головкой ударилась,
госпожа?

Маграт недоуменно уставилась на него. Затем ее осенило. Она подняла руки и
сняла с головы повязку с изображением хризантемы - убор, без которого
практически невозможно вести поиски космической мудрости, выкручивая
противнику руки на триста шестьдесят градусов.

- Все нормально, - сказала она. - Зачем пришел?

- Посылочку принес, - ответил Харка, протягивая сверток.

Сверток был фута два длиной и очень тонкий.

- Тут и записка есть, - услужливо подсказал Харка.

Когда Маграт развернула листок, он придвинулся ближе, пытаясь прочитать,
что там написано.

- Это личное, - резко промолвила Маграт, пряча бумажку.

- Неужто? - покорно удивился Харка.

- Да!

- Мне было обещано пенни за доставку, - сказал браконьер.

Маграт пошарила в кошельке и нашла монетку.

- Деньги лишь закаляют те цепи, что опутывают трудящиеся классы, -
предупредила она, отдавая пенни.

Харка, который в жизни не считал себя трудящимся классом, но за пенни
готовый выслушать сколько угодно любой чуши, простодушно кивнул.

- Надеюсь, с головой у тебя все наладится, госпожа, - пожелал он.

Оставшись одна в своей кухне-додзе, Маграт развернула сверток. Внутри
оказалась тонкая белая палочка.

Она еще раз перечитала записку. "Все никак руки ни дахадили Васпитать себе
замену придется уж тебе самой, - говорилось там. - Ты далжна наехать в
город Арлею. Я бы сама сьездила да ни магу по той причине што памирла. Элла
Субота НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не далжна выхадить за прынца. ПС. Эта очинь важна".

Маграт посмотрела на свое отражение в зеркале.

Потом снова взглянула на записку.

"ПСПС. Скажи этим 2 Старым Каргам што ани НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не далжны ехать
с табой, ани только все Испортют".

И дальше:

"ПСПСПС. У нее тынденция нащет тыкв но ты все асвоишь очинь быстра".

Маграт опять перевела взгляд на зеркало. После чего покрутила в руках
палочку.

Только что жизнь была проще некуда, а теперь вдруг исполнилась всяких
сложностей.

- Вот те раз, - сказала она. - Да я ж теперь фея-крестная!


Матушка Ветровоск все еще стояла, уставясь на осколки, когда в комнату
влетела нянюшка Ягг.

- Эсме Ветровоск, что ты наделала? Это ж к несчастью, это ж... Эсме?

- Она? Она!

- Ты в порядке?

Матушка Ветровоск еще пару мгновений смотрела на осколки, после чего
потрясла головой, как бы отгоняя невероятную мысль.

- Что?

- Да ты прям вся побледнела. Никогда еще не видела тебя такой белой.

Матушка медленно сняла осколок зеркала со шляпы.

- Да вот... Так уж вышло... Раз - и разбилось, - пробормотала она.

Нянюшка взглянула на руку матушки Ветровоск. Рука была в крови. Потом она
всмотрелась в лицо подруги и поняла: лучше забыть о том, что она видела
руку матушки Ветровоск, - спокойнее жить будешь.

- Может, это знак какой, - сказала она, стараясь перейти на более
безопасную тему. - Когда кто-нибудь помирает, такое случается. Картины со
стен срываются, часы останавливаются... шкафы одежные с лестницы падают...
И все такое прочее.

- Сроду в подобную чушь не верила, все это... Кстати, а при чем тут шкафы?
- осведомилась матушка. - Вечно ты всякую ерунду городишь...

Она глубоко дышала. Не будь матушка Ветровоск повсеместно известна как
женщина крепкая, посторонний наблюдатель решил бы, что матушка только что
пережила самое сильное в жизни потрясение и больше всего на свете ей сейчас
хочется затеять самую обычную повседневную ссору.

- Это случилось сразу после того, как умерла моя двоюродная бабка Софи, -
сказала нянюшка Ягг. - Через три дня четыре часа и шесть минут после того,
как она скончалась, ее платяной шкаф возьми да и рухни вдруг с лестницы.
Наши Даррен с Джейсоном как раз пытались снести его вниз, ну он вроде как и
соскользнул. Да как полетит! Просто жуть. Но не оставлять же было такой
шкаф этой самой Агате, дочке Софиной. Она, небось, и навещала-то мамашу
только на День Всех Пустых, а уж я - то с Софи нянчилась до самого ее
конца...

Матушка позволила знакомым, как всегда умиротворяюще действующим жалобам
нянюшки Ягг по поводу давнишней семейной распри омывать ее душу, а сама тем
временем принялась искать чашки.

Ягги были, что называется, большой семьей - мало того, семейство было не
только обширным, но и продолговатым, растянутым и продолжительным. Их
генеалогическое древо, куда больше похожее на густые мангровые заросли, не
уместилось бы ни на одном нормальном листе бумаги. И каждая ветвь семейства
находилась в состоянии подспудной хронической вендетты со всеми другими
ветвями. Причинами этих вендетт были такие совершенно возмутительные
случаи, как "Что Ихний Кевин Сказал Про Нашего Стэна На Свадьбе Кузины Ди"
и "Хотелось Бы Мне Знать, Если Вы Не Против, Кто Взял Столовое Серебро,
Которое Тетушка Эм Завещала Нашей Дрин".

Нянюшка Ягг, непререкаемый матриарх, подыгрывала всем конфликтующим
сторонам одновременно. Это было своего рода хобби.

В одном-единственном семействе Яггов было столько раздоров, что их хватило
бы всем Капулетти и Монтекки на целый век.

Такое положение порой подвигало незадачливого стороннего наблюдателя
включиться в семейные распри и даже, возможно, отпустить нелестное
замечание по поводу одного Ягга в присутствии другого Ягга. После чего все
Ягги до единого ополчались на смельчака, все ветви семейства смыкались, как
части хорошо смазанного стального механизма, чтобы мгновенно и безжалостно
уничтожить наглеца.

Однако в Овцепиках считалось, что семейная распря Яггов - сущее
благословение для окружающих. Мысль о том, что они могли бы обрушить всю
свою неимоверную энергию на остальной мир, просто ужасала. По счастью, не
было для Ягга более желанного противника, чем другой Ягг. Как-никак семья.

Если подумать, странная все-таки вещь семья...

- Эсме? Ты в порядке?

- Что?

- У тебя чашки звенят как оглашенные! И чай разлился по всему подносу.

Матушка безучастно посмотрела на дело рук своих и, собравшись с силами, тут
же парировала.

- А я виновата, что эти дурацкие чашки такие маленькие? - буркнула она.
Дверь открылась.

- Доброе утро, Маграт, - добавила она, не оглядываясь. - А ты-то чего здесь
забыла?

Дело было в том, как скрипнули дверные петли. Маграт даже дверь открывала
как-то жалобно.

Молодая ведьмочка безмолвно скользнула в комнату, лицо у нее было
свекольно-красное, а руки она прятала за спиной.

- Мы просто заглянули привести в порядок Жалкино имущество. Все же она наша
сестрица-ведьма, - громко заявила матушка.

- И вовсе мы здесь не за тем, чтобы искать ее волшебную палочку, - добавила
нянюшка.

- Гита Ягг!

Нянюшка Ягг тут же виновато съежилась и повесила голову.

- Прости, Эсме.

Маграт вытащила руки из-за спины и вытянула их перед собой.

- Вот... - сказала она и еще больше покраснела.

- Так ты нашла ее! - воскликнула нянюшка.

- Э-э... нет, - ответила Маграт, не осмеливаясь посмотреть матушке в глаза.
- Мне ее передала... сама Десидерата.

Тишина напряженно гудела и потрескивала.

- Она отдала ее тебе! - переспросила матушка Ветровоск.

- Уф. Да.

Нянюшка с матушкой переглянулись.

- Ого! - выразилась нянюшка Ягг.

- Значит, она тебя знала, да? - грозно вопросила матушка, снова
поворачиваясь к Маграт.

- Я время от времени заскакивала к ней книжки посмотреть, - призналась
Маграт. - И... она любила готовить всякие заморские блюда, а больше никто
не соглашался их есть, вот я и приходила составить ей компанию.

- Ага! То есть услугу ей оказывала! - рявкнула матушка Ветровоск.

- Но я никогда не думала, что она оставит мне палочку, - попыталась
оправдаться Маграт. - Правда!

- Может, тут какая-нибудь ошибка, - добродушно заметила нянюшка Ягг. -
Наверное, она хотела оставить ее одной из нас...

- Ну ладно, что было, то было, - сказала матушка. - В общем, она знала, что
ты передашь ее кому следует. Ну-ка, дай я на нее посмотрю.

Она протянула руку.

Маграт так стиснула волшебную палочку, что даже костяшки пальцев побелели.

... Она оставила ее мне... - едва слышно прошептала она.

- Определенно перед смертью бедняжка совсем себя не помнила, - покачала
головой матушка Ветровоск.

... Она оставила ее мне...

- Быть феей-крестной большая ответственность, - сказала нянюшка. - Нужно
быть энергичной, гибкой, тактичной и способной справляться со сложными
сердечными проблемами и всяким таким. Жалка Пуст не могла этого не знать.

... Да, но она оставила ее мне...

- Маграт Чесногк, как старшая по возрасту ведьма я приказываю тебе отдать
палочку! - велела матушка Ветровоск. - От этих волшебных штуковин одни
несчастья!

- Ну тише, тише, - успокаивающе промолвила нянюшка Ягг. - Это, пожалуй, уж
слишком...

... Нет... - ответила Маграт.

- К тому же ты не самая старшая здесь ведьма, - напомнила нянюшка. - Старая
мамаша Дипбаж постарше будет.

- Заткнись. У нее все равно крыша поехала, - сказала матушка.

... Вы не можете мне приказывать. У ведьм нет иерархической... - продолжала
Маграт.

- Маграт Чесногк, ты ведешь себя безнравственно!

- Вовсе нет, - вмешалась нянюшка Ягг, пытаясь сохранить мир. -
Безнравственное поведение - это когда бегаешь по улице совершенно...

Она замолчала. Обе пожилые ведьмы уставились на клочок бумаги,
выскользнувший из рукава Маграт и зигзагами спланировавший на пол. Матушка
молниеносно нагнулась и сцапала его. - Ага! - торжествующе воскликнула она.
- Сейчас посмотрим, что Жалка Пуст имела в ви