едовольства. - Особенно
тем, которые даже посуду вымыть не удосуживаются, после того как я оставляю
им целую миску почти свежего молока.

- Мы хотели бы только переговорить. Это займет всего несколько минут, -
сказала фея Ромашка.

- Да неужто? А удостоверение, милочка, у тебя имеется?

- Это та самая бабушка. Совершенно точно, - кивнула фея Ежиха. - Семейное
сходство налицо. Кроме того, у нее большие уши.

- Послушай, это не у нее большие уши, - огрызнулась фея Ромашка. - Это у
волка будут большие уши. В том-то все и дело. Когда ты научишься
элементарной внимательности?

Бабушка с интересом прислушивалась к спору. Целую жизнь она верила во
всяких фей и наконец впервые их увидела. То еще переживание. Матушка
Ветровоск заметила удивленное выражение ее лица.

- Ладно, не будем ходить вокруг да около, - произнесла она деспотически
рациональным тоном. - Как тебе понравится, если тебя сожрет серый волк?

- Знаешь, милочка, сомневаюсь, что мне это как-то понравится, - отозвалась
прячущаяся за дверью бабушка.

- Тогда альтернатива это мы, - промолвила матушка.

- Вот те на! А ты уверена?

- Честное фейское слово, - подтвердила фея Ежиха.

- Вот как? Правда? Ну ладно. Заходите уж. Но только смотрите, без этих
ваших штучек. И на сей раз вам придется помыть за собой посуду. Кстати, у
вас с собой вроде бы должен быть горшочек с золотом?

- Горшочки - это к лепреконам.

- Да нет, лепреконы живут в норках. А она имеет в виду гоблинов.

- Не городи чушь. Гоблинов? Тех, что живут под мостами?

- Нет, то тролли. Всем известно, что под мостами живут тролли.

- Во всяком случае, мы там точно не живем. Поэтому с горшочками не к нам.

- Так я и знала, - вздохнула бабушка.


Маграт хотелось думать, что она легко сходится с детьми, однако всякий раз
она убеждалась в собственной неправоте - и это тревожило. Кроме того, дети
ей не больно-то нравились - это ее тоже тревожило. Вот нянюшка Ягг без
малейших усилий ладила с малышами - то давала им конфетку, то уши надирала,
но ладила. Тогда как матушка Ветровоск по большей части вовсе игнорировала
их, и это вроде бы действовало ничуть не хуже. В то время как Маграт
действительно было не все равно. Как все-таки несправедливо устроен этот
мир...

- Спорим на миллион триллионов зиллионов долларов, что вот этот куст ты
никогда не превратишь в тыкву, - предложила девочка.

- Но послушай, все предыдущие кусты я без труда превратила в тыквы, -
заметила Маграт.

- Рано или поздно у тебя должно не получиться, - спокойно пояснила девочка.

Маграт беспомощно взглянула на волшебную палочку. Она перепробовала все -
загадывала желания, произносила их про себя и даже, когда думала, что
другие ведьмы не слышат ее, стучала палочкой по разным предметам и кричала:
"Что угодно, только не тыквы!"

- На самом деле ты же не знаешь, как все это делается, - заявила девочка.

- Гм, малышка, - сказала Маграт, - ты вроде бы говорила, твоей маме
известно, что в лесу живет большой злой волк?

- Говорила.

- И все-таки она послала тебя одну отнести гостинцы бабушке?

- Да, а что?

- Ничего. Просто подумала кой о чем. Кстати, ты должна мне миллион
триллионов зиллионов сквиллионов долларов.


Бабушки, они навроде масонов, поскольку отличаются большим пристрастием к
разным обрядам, - с той лишь разницей, что для вступления в общество
бабушек не нужно стоять на одной ноге или приносить клятвы верности.
Оказавшись в домике с кипящим на плите чайником, нянюшка Ягг почувствовала
себя как дома. Грибо растянулся перед скромным камельком и, пока ведьмы
пытались объяснить, в чем дело, решил немножко вздремнуть.

- Даже не представляю, и как этот волк сюда попадет, - добродушно
промолвила бабушка. - Они же волки! И не умеют открывать двери.

Матушка Ветровоск отдернула ветхую занавеску и выглянула в окно.

- Зато мы это знаем, - сказала она. Нянюшка Ягг кивнула на небольшую
кровать, стоящую в алькове у очага.

- Ты спишь там? - спросила она.

- Только когда плохо себя чувствую, милочка. А так обычно сплю на чердаке.

- Будь я на твоем месте, я бы именно туда сейчас и отправилась. И если не
трудно, прихвати с собой моего котика, ладно? Не хотелось бы, чтобы он
пострадал.

- А вы тем временем за блюдечко молока приберетесь в доме и вымоете всю
посуду? - с надеждой спросила бабушка,

- Возможно. Кто знает, как все обернется.

- Забавно, милочка. А я почему-то всегда думала, что вы, феи, гораздо ниже
ростом...

- Просто мы часто бываем на свежем воздухе, - ответила нянюшка. - Ну все,
все, иди.

Наконец они остались вдвоем. Матушка Ветровоск обвела взглядом похожую на
пещеру комнату. Тростник, которым были застланы полы, больше походил на
компост. Паутина, затянувшая потолок, была черна от сажи.

Если этот дом и можно было как-то прибрать, то только с помощью лопаты или
- еще лучше - спички.

- А и в самом деле забавно, - хмыкнула нянюшка, когда старушка поднялась по
шаткой лесенке на чердак. - Она ведь моложе меня. Правда, я держу себя в
форме. Упражнения всякие, тренировки...

- Да ты в жизни никаких упражнений не делала, - возразила матушка
Ветровоск, все еще разглядывая кусты за окном. - Ты всегда делала только
то, что хотела.

- Ага, только то, что хотела, - радостно подтвердила нянюшка. - Послушай,
Эсме, говорю тебе, все это...

- Нет! Я чувствую сказки. И знаю, что кто-то в здешних краях заставляет
сказки сбываться.

- Может, тебе известно и то, кто именно этим занимается, а, Эсме? - лукаво
спросила нянюшка.

Матушка крутанулась на месте, обводя раздраженным взором грязные стены.

- По-моему, она слишком бедна, чтобы обзавестись зеркалом, - успокоила ее
нянюшка Ягг. - Я ж не слепая, Эсме. А еще мне известно, что зеркала и
феи-крестные всегда ходят парой. Так в чем же дело?

- Не скажу. Не хочется выставлять себя дурой, вдруг я ошибаюсь? Ни за что
на свете не... Кто-то идет!

Нянюшка Ягг прилипла носом к грязному стеклу.

- Ничего не вижу.

- Кусты шевельнулись. Полезай в постель!

- Я? А я-то думала, что в постель отправишься ты!

- Не пойму, с чего это тебе в голову взбрело.

- Ага. Совсем плоха стала, раз так подумала... - устало откликнулась
нянюшка.

Она сняла висящий на кровати мягкий чепец, напялила его и забралась под
лоскутное одеяло.

- Вот те на, да ведь этот матрас соломой набит!

- Ничего, тебе на нем недолго лежать.

- Он колется! А еще кажется, в нем кто-то есть.

Стена домика содрогнулась от сильного удара. Ведьмы замолчали.

Из-за задней двери донеслось какое-то сопение.

- Знаешь, - прошептала нянюшка, пока они ожидали, что будет дальше, - Буфет
у нее почти пустой, дров не осталось. Да и съестного ни крошки. А молока в
кувшине - на самом донышке...

Матушка быстро пересекла комнату, схватила что-то с очага и тут же
вернулась на прежнее место у передней двери.

Через мгновение послышался лязг задвижки, как будто с ней возился кто-то,
плохо управляющийся либо с замками, либо с собственными пальцами.

Дверь медленно, со скрипом приотворилась.

Комнату наполнил удушливый запах мускуса и мокрой псины.

Неуверенные шаги проследовали от двери к накрытой одеялом фигуре.

Нянюшка приподняла оборки чепца ровно настолько, чтобы хоть что-то видеть.

- Ух ты! - воскликнула она, а затем: - Вот это да, никогда бы не подумала,
что ты такой огромный...

Матушка Ветровоск захлопнула дверь и быстро шагнула вперед. Волк
развернулся и вытянул лапу как бы защищаясь.

- Не-е-е-ет!

Мгновение матушка колебалась, а потом с размаху врезала ему по башке
чугунной сковородой.

Волк рухнул на пол.

Нянюшка Ягг выпростала ноги из-под одеяла и села на краю кровати.

- Когда такое приключилось в Скунде, потом говорили, мол, это оборотень был
или нечто в том же роде, а я еще подумала: нет, оборотни совсем не такие...
- заявила она. - Но я никогда не думала, что это настоящий волк. Чуть со
страху не померла!

- Настоящие волки не ходят на задних лапах и не открывают двери, - буркнула
матушка Ветровоск. - Ну-ка, давай, помоги мне вытащить его наружу.

- Едва чувств не лишилась, как увидела такого серого да волосатого. Он ведь
как полезет, и прям на меня... - пожаловалась нянюшка, берясь за задние
лапы оглушенного зверя. - Слушай, Эсме, тебе никогда не доводилось
встречаться со стариком Сампкинсом?

Вообще-то, волк с виду был самым обычным, разве что гораздо более худым.
Под кожей явственно проступали ребра, а шерсть вся свалялась. Матушка
набрала в колодце рядом с отхожим местом ведро мутной воды и выплеснула ее
зверю на голову.

После этого уселась на пенек и уставилась на волка. Где-то высоко в ветвях
чирикали несколько птичек.

- Он ведь говорил... - пробормотала она. - Пытался сказать "нет".

- Вот и мне послышалось, - кивнула нянюшка. - А потом думаю: может,
почудилось?

- Чему тут чудиться? - огрызнулась матушка. - Все и так хуже некуда.

Волк застонал. Матушка передала сковороду нянюшке Ягг.

- Наверное, придется заглянуть ему в голову, - спустя некоторое время
сказала она. Нянюшка Ягг нахмурилась.

- На твоем месте я бы этого не делала.

- Но я на своем месте, мне и решать. А ты просто стой со сковородой
наготове. Нянюшка пожала плечами. Матушка сосредоточилась.


Читать человеческие мысли очень тяжело. Большинство людей в каждый
отдельный момент времени думают о стольких вещах одновременно, что в таком
потоке почти невозможно выделить отдельную струйку.

Разумы животных совсем другие. Гораздо менее запутанные. Проще всего мысли
хищников - особенно перед едой. В мире мыслей нет цветов, но если бы мысли
имели окраску, то разум голодного хищника был бы раскален, красен и
целеустремлен, как стрела. Разумы травоядных тоже просты - сжатые
серебристые пружинки, всегда готовые кинуться прочь.

Но здесь не было ничего, даже отдаленно похожего на нормальный разум. Здесь
были два разума.

Матушка Ветровоск, когда выдавался спокойный вечерок и голова ее ничем
особенным не была занята, иногда развлекалась тем, что читала мысли
охотников, бродящих по лесу. Порой их разумы напоминали тот разум, в
котором она сейчас очутилась. Порой - но очень редко. Только когда охотник
был готов убить, разрозненные ручейки его мыслей сливались воедино. Но
сегодня матушка столкнулась с совершенно противоположным случаем - здесь
тонкий наконечник исключительно хищнических намерений вдруг расслоился и
породил на свет кривой, искалеченный процесс мышления. Ее глазам предстал
разум хищника, пытающегося думать.

Неудивительно, что этот разум мало-помалу сходил с ума.


Матушка открыла глаза.

Нянюшка Ягг держала сковородку над ее головой. Рука нянюшки дрожала.

- Ну, - спросила она, - кто там?

- Честно говоря, я бы не отказалась от стаканчика воды, - сказала матушка.
Сквозь царящий в ее голове сумбур проглянула природная осторожность. - Но
только не из этого колодца.

Нянюшка немного расслабилась. Когда ведьма начинает копаться в чьем-нибудь
мозгу, никогда не знаешь наверняка, кто вернется. Но матушка Ветровоск была
лучшей из лучших. Маграт может сколько угодно искать себя, однако матушке
чужда сама идея подобных поисков. Если уж она не сумеет найти дорогу
обратно в свою голову, значит, такой дороги просто не существует.

- Там в домике осталось молоко, - предложила нянюшка.

- А цвет у него точно был нормальный?

- Белый. Со всякими примесями, но более-менее белый.

- Неси.

Только когда нянюшка Ягг повернулась к ней спиной, матушка наконец
позволила себе слегка вздрогнуть.

Она уставилась на волка, размышляя над тем, чем ему можно помочь.
Нормальный волк ни за что не стал бы заходить в домик, даже если бы смог
открыть дверь. Волки вообще стараются обходить людей стороной - исключение
представляют только те случаи, когда этих волков собирается очень много, да
на дворе стоит самый конец очень голодной зимы. А если даже они идут на
крайние меры, так это вовсе не потому, что они большие, плохие и злые, а
потому, что они все-таки волки.

Но этот волк пытался стать человеком.

Скорее всего, помочь ему не удастся...

- На вот, попей молочка, - сказала нянюшка Ягг.

Матушка не глядя взяла у нее кружку.

- Кто-то заставил этого волка думать, что он человек, - сообщила она. - Его
заставили думать, что он человек, а потом отпустили на все четыре стороны.
И случилось это несколько лет назад.

- Откуда ты знаешь?

- Я... считала его воспоминания, - ответила матушка.

"И инстинкты тоже", - подумала она. Теперь ей по меньшей мере пару дней
придется превозмогать в себе настойчивое желание удрать в лес и повыть там
на луну.

- О.

- Он застрял между видами. Его мысленно переклинило.

- А можно ему чем-нибудь помочь? - спросила нянюшка.

Матушка Ветровоск отрицательно покачала головой.

- Случай слишком запущенный. Теперь это стало привычкой. К тому же он
голоден. Он не может окончательно стать ни тем, ни другим. Не может
поступать как волк, но и не может позволить себе быть человеком. И этому
следует положить конец.

Тут она в первый раз подняла голову и взглянула на нянюшку. Нянюшка
опасливо попятилась.

- Ты и представить себе не можешь, каково это, - продолжила матушка
Ветровоск. - Годами бродить в одиночестве. Не человек и не волк. Ты и
представить себе не можешь, что он испытал на своей шкуре.

- По-моему, все-таки могу, - возразила нянюшка. - Достаточно на твое лицо
взглянуть. Очень доходчиво все объясняет. Но кто же сотворил с ним такое?

- Есть у меня кое-какие подозрения... Они оглянулись

К ним приближались Маграт с девочкой. Рядом с ними шагал один из
дровосеков.

- Ха, - фыркнула матушка. - Ну да, конечно. Ведь всегда должен быть... -
она буквально выплюнула эти два слова, - счастливый конец.

За ее лодыжку ухватилась когтистая лапа.

Матушка Ветровоск опустила голову и посмотрела волку в глаза.

- Пршшшууу, - прорычал он. - Прррик-конншть мннняя! Скорррреее!

Она опустилась рядом с ним на колени и взяла в руки его лапу.

- Ты уверен? - спросила она.

- Даааа!

С властным видом она поднялась на ноги и повернулась к приближающейся
троице.

- Господин Дровосек! - окликнула она. - Тут есть для вас кое-какая
работенка...


Дровосек так никогда и не понял, почему волк сам, с покорной готовностью
положил голову на пенек.

Или почему старуха - та, в которой гнев буквально клокотал, словно ячменная
каша в горшке, - почему она, когда все было кончено, настояла, чтобы волка
похоронили по-человечески, вместо того чтобы содрать с него шкуру, а
остальное забросить в кусты.

Таков был конец большого злого волка.


Прошел примерно час. У домика, возле которого кипела какая-то оживленная
деятельность, собралось довольно много дровосеков. Рубка леса - занятие не
из тех, которые обычно предоставляют много возможностей поразвлечься.

Маграт мыла полы - прибегнув к тем самым чарам, которые вершатся с помощью
ведра обычной мыльной воды и жесткой щетки. Даже нянюшка Ягг, чей и без
того довольно скромный интерес к гордой роли домохозяйки полностью
испарился, как только ее старшая дочь подросла настолько, чтобы удержать в
руках тряпку, нянюшка и та чистила стены. Старенькая бабушка, которая не
совсем понимала, что происходит, тревожно сновала следом за ведьмами, держа
в руках блюдечко с молоком. Пауки, которые из поколения в поколение
безраздельно владели потолком, были вежливо, но решительно изгнаны за
дверь.

А матушка Ветровоск прогуливалась по опушке со старшиной дровосеков -
молодым человеком с бочкообразной грудью, который крайне гордился своими
кожаными с заклепками напястниками.

- Но он сшивался тут много лет, - пожал плечами лесоруб. - Вечно рыскал по
округе, болтался возле деревень и все такое.

- Вот именно. И с ним никто ни разу даже заговорить не попытался! -
рявкнула матушка.

- Заговорить? Так ведь он же волк! А с волками никто никогда не
разговаривает. Животные не умеют разговаривать.

- Гм-м, понятно. А как насчет старушки? Ведь вас, дровосеков, так много. Вы
когда-нибудь, хоть разок заглянули навестить ее?

- Что? Конечно нет!

- Почему?

Старшина дровосеков заговорщически наклонился вперед.

- Говорят, она ведьма, вот почему!

- Неужели? - удивилась матушка. - С чего это ты взял?

- Да все ж признаки налицо.

- И какие же это признаки? Дровосек слегка смутился.

- Ну... она... живет в лесу и, почитай, совсем одна, так?

- Так, и что?..

- И... и... а еще у нее нос крючком, и она вечно что-то бормочет...

- И?

- И у нее совсем нет зубов.

- Ага! - догадалась матушка. - Значит, насколько я поняла, все дело в ее
внешности. Просто вы не хотите иметь дело с такими, как она, верно?

- Верно! - с облегчением воскликнул дровосек.

- А то вдруг она только взглянет на вас, и вы тут же превратитесь во
что-нибудь этакое, я правильно тебя поняла? - матушка сунула палец в ухо и
задумчиво покрутила там.

- Ну, от ведьм всякого можно ожидать...

- Ну еще бы! - подтвердила матушка. - Здорово, что на свете есть такие
здоровущие, сильню-щие парни, как ты. Ц-ц-ц. Гм-м. Молодой человек,
позволь-ка взглянуть на твой топор.

Дровосек вручил ей свое орудие труда. Перехватив его, матушка показно
скрючилась, как будто держала неимоверную тяжесть. На лезвии топора до сих
пор были видны следы волчьей крови.

- Ну и ну, какой тяжелый, - покачала головой она. - И, небось, ты ловко с
ним управляешься?

- Два года подряд выигрываю серебряный пояс на состязаниях дровосеков, -
гордо ответил старшина.

- Два года подряд? Целых два года? Ого! Это здорово. Это очень здорово.
Надо же, а я еле поднимаю его...

Матушка, держа топор одной рукой, неумело попыталась взмахнуть им. Дровосек
едва успел отскочить, когда лезвие просвистело у самого его лица и на
четверть дюйма вонзилось в ствол растущего рядом дерева.

- Ты уж меня извини, - запричитала матушка Ветровоск. - Какая же я неловкая
старуха! Никогда не умела обращаться со всякими сложными приборами!

Криво улыбнувшись в ответ, дровосек попытался отобрать у матушки топор.

Но внезапно силы оставили его, и он рухнул на колени. Лицо дровосека вдруг
побелело как полотно.

Матушка, в свою очередь, нагнулась так, что ее губы оказались вровень с его
ухом.

- Вы же могли навестить старушку, - тихо произнесла она. - Могли поговорить
с волком. Но ничего этого вы не сделали, верно?

Дровосек попытался было что-то сказать, но, похоже, у него никак не
получалось разжать зубы.

- Вижу, ты сейчас очень сожалеешь об этом, - кивнула она. - Вижу, ты понял,
что поступал неправильно. И руку даю на отсечение, что тебе не терпится
немедленно кинуться чинить старушкин домик, приводить в порядок огород,
готовить ей дрова на зиму... Мало того, я бы ничуть не удивилась, если бы
вы, лесорубы, оказались настолько щедры, что построили бы ей новый домик с
нормальным колодцем. Причем где-нибудь поблизости от деревни, чтобы ей не
нужно было жить одной. Понимаешь ли, иногда у меня получается прозревать
будущее, и сейчас я просто знаю, что именно так все и случится, - я права?

С дровосека градом катил пот. Теперь создавалось впечатление, что и легкие
у него тоже отказали.

- Также мне известно, что вы обязательно сдержите данное слово. Знаешь, я
так довольна, что непременно позабочусь о том, чтобы с вами не произошло
ничего дурного, - проговорила матушка все тем же приятным ровным голосом. -
Лес валить - занятие небезопасное. Люди частенько калечатся. То дерево
упадет, то топор сломается, да острием по горлу - чик! - Дровосек задрожал,
а матушка продолжала: - Поэтому я наложу на тебя маленькое заклятие, чтобы
с тобой никогда ничего подобного не случилось. В знак моей, стало быть,
благодарности. За то, что тебе так не терпится помочь пожилой женщине.
Договорились? Ты только кивни.

Из последних сил дровосек ухитрился чуть шевельнуть головой. Матушка
Ветровоск улыбнулась.

- Ну вот! - воскликнула она, выпрямляясь и стряхивая с платья прицепившийся
листок. - Сам знаешь, насколько легче станет