на быть она, и это
справедливо. Чтобы помочь ей, ты воспользовалась магией, и это тоже
правильно. Но на этом и нужно остановиться. Что будет дальше, уже ее дело.
Нельзя постоянно исправлять все с помощью магии. С помощью волшебства можно
лишь не давать кому-то творить зло.

Госпожа Гоголь выпрямилась во весь свой внушительный рост.

- Да кто ты такая, если указываешь мне, что я здесь могу делать, а чего не
могу?

- Мы ее крестные, - ответила матушка.

- Точно, - кивнула нянюшка Ягг.

- У нас и волшебная палочка есть, - добавила Маграт.

- Матушка Ветровоск, ты же ненавидишь крестных, - усмехнулась госпожа
Гоголь.

- Мы относимся к другому их типу, - пожала плечами матушка. - Мы даем людям
то, что они действительно хотят, а не то, что, как нам кажется, они должны
хотеть.

Удивленные гости беззвучно зашевелили губами, повторяя и переваривая только
что услышанное.

- В таком случае свою роль крестных вы уже сыграли, - парировала госпожа
Гоголь, которая соображала быстрее остальных. - И сыграли замечательно.

- Ты невнимательно слушала, - упрекнула матушка. - Крестные бывают самые
разные. Она может оказаться хорошей правительницей. А может оказаться
плохой. Но выяснить это она должна самостоятельно. Без какого-либо
вмешательства извне.

- А что, если я скажу нет?

- Наверное, нам тогда придется продолжить исполнять свои обязанности
крестных, - промолвила матушка.

- Да ты хоть представляешь, сколько мне пришлось трудиться, чтобы победить?
- надменно вопросила госпожа Гоголь. - Знаешь, сколького я себя лишила?

- Зато теперь ты выиграла. Стало быть, делу конец, - сказала матушка.

- Ты что, матушка Ветровоск, бросаешь мне вызов?

Несколько мгновений матушка колебалась, но потом расправила плечи. Ее руки
чуть разошлись в стороны - едва заметно. Нянюшка и Маграт немного
отодвинулись от нее.

- Если тебе так хочется.

- Мое вуду против твоей... головологии?

- Как пожелаешь.

- А какова ставка?

- Больше никакой магии в орлейских делах, - решительно ответила матушка. -
Никаких сказок. Никаких крестных. Люди должны сами решать - что добро, а
что зло, что правильно, а что неправильно.

- Идет.

- И ты отдаешь мне Лили Ветровоск.

Госпожа Гоголь так шумно набрала воздуха в грудь, что это было слышно во
всем зале.

- Никогда!

- Гм, вот как? - спросила матушка. - Стало быть, ты все-таки боишься
проиграть?

- Просто не хочется прибегать к крайним мерам, матушка Ветровоск, -
ухмыльнулась госпожа Гоголь. - Ведь тебе может быть больно.

- Вот и не прибегай к ним, - согласилась матушка. - Я очень не люблю, когда
мне больно.

- Я против поединков, - встряла вдруг Элла. Обе соперницы взглянули на нее.

- Теперь ведь она правительница, верно? - осведомилась матушка. - Значит,
мы должны ее слушаться?

- Я покину город, - сказала госпожа Гоголь, снова поворачиваясь к матушке,
- но Лилит моя.

- Нет.

Госпожа Гоголь полезла в сумку и достала оттуда тряпичную куклу.

- Видишь вот это?

- Ну, вижу, - ответила матушка.

- Эта кукла предназначена для нее. Не хотелось бы, чтобы кукла стала тобой.

- Прошу прощения, госпожа Гоголь, - твердо отозвалась матушка, - но у меня
есть долг, и я ему следую.

- Ты умная женщина, матушка Ветровоск, однако сейчас ты очень далеко от
дома.

Матушка равнодушно пожала плечами. Госпожа Гоголь держала куклу за талию. У
куклы были сапфирово-голубые глаза.

- Тебе известно о магии зеркал? Так вот, матушка Ветровоск, это моя
разновидность зеркала.

Эту куклу я могу сделать тобой. А потом я могу заставить ее страдать. Не
вынуждай меня делать это. Прошу.

- Увы, госпожа Гоголь. Но иметь дело с Лили буду я.

- Честно говоря, Эсме, я бы на твоем месте вела себя поумнее, -
пробормотала нянюшка Ягг. - В этих делах она мастерица.

- По-моему, она может быть очень жестокой, - поделилась своим мнением
Маграт.

- Я не испытываю к госпоже Гоголь ничего, кроме глубочайшего уважения, -
откликнулась матушка. - Прекрасная женщина. Но слишком много говорит. Будь
я на ее месте, я бы прямо сейчас вонзила в эту штуку пару длинных ногтей.

- Так бы уж и вонзила, - хмыкнула нянюшка. - Все-таки хорошо, что ты
добрая, правда?

- Правда, - кивнула матушка и снова повысила голос. - Я иду за своей
сестрой, госпожа Гоголь. Это дело семейное.

Она решительно направилась к лестнице.

Маграт вытащила палочку.

- Если кое-кто хоть что-нибудь сделает нашей матушке, остаток жизни этой
"кое-кому" придется провести круглой и оранжевой, с семечками внутри, -
посулила она.

- Вряд ли Эсме одобрит, если ты сотворишь что-нибудь подобное, - сказала
нянюшка. - Не волнуйся. Не верит она во все эти штучки с булавками и
куклами.

- Да она вообще ни во что не верит. Только какое это имеет значение?! -
воскликнула Маграт. - Главное, что госпожа Гоголь этому верит! Это ее
магия! И это она должна верить!

- Думаешь, Эсме этого не понимает? Матушка Ветровоск была уже у самого
подножия лестницы.

- Матушка Ветровоск!

Та оглянулась.

Госпожа Гоголь держала в руке длинную щепку. Безнадежно покачав головой,
она воткнула ее в ступню куклы.

У всех на глазах Эсме Ветровоск пошатнулась.

Еще одна щепка была воткнута в тряпичную руку.

Матушка медленно подняла руку и, прикоснувшись к больному месту,
вздрогнула. Но потом, слегка прихрамывая, она продолжила свое "восхождение.

- Следующим может стать сердце, матушка Ветровоск! - крикнула ей вслед
госпожа Гоголь.

- Не сомневаюсь. У тебя хорошо получается. И тебе это прекрасно известно, -
не поворачиваясь, бросила матушка.

Госпожа Гоголь воткнула еще одну щепку во вторую ногу куклы. Матушка осела
и вцепилась в перила. Рядом с ней горел один из факелов.

- В следующий раз! - предупредила госпожа Гоголь. - Ты поняла? Следующий
раз - последний. Я не шучу!

Матушка обернулась.

Сотни лиц были устремлены в ее сторону.

Когда же она заговорила, голос ее был таким тихим, что приходилось
вслушиваться.

- Я знаю, что ты способна на это, госпожа Гоголь. Ты действительно веришь в
свои силы. Ну-ка, напомни мне еще раз: мы, кажется, спорили на Лили? И на
город?

- Какое значение имеет это теперь? - удивилась госпожа Гоголь. - Разве ты
не сдаешься?

Матушка Ветровоск сунула мизинец в ухо и задумчиво им там покрутила.

- Нет, - ответила она. - Даже не собиралась. Ты смотришь, госпожа Гоголь?
Внимательно смотришь?

Ее взгляд скользнул по присутствующим и на какую-то долю секунды задержался
на Маграт.

Потом она медленно подняла руку и по локоть погрузила ее в пламя горящего
факела.

И кукла в руках Эрзули Гоголь вдруг вспыхнула.

Она продолжала полыхать даже после того, как колдунья вуду вскрикнула и
уронила ее на пол. И горела до тех пор, пока нянюшка Ягг, насвистывая
что-то сквозь зубы, не вылила на нее принесенный с буфетного стола кувшин
фруктового сока. Только после этого кукла потухла.

Матушка вытащила руку из огня. На руке не осталось ни следа.

- Вот это и есть головология, - сказала она. - Вот что имеет значение. А
все остальное просто чепуха. Надеюсь, я не обожгла тебя, а, госпожа Гоголь?

Она снова двинулась вверх по лестнице.

Госпожа Гоголь безмолвно уставилась на мокрые обгорелые лохмотья,
оставшиеся от куклы. Нянюшка Ягг дружелюбно похлопала ее по плечу.

- Как она это сделала? - спросила госпожа Гоголь.

- А она ничего не делала. Наоборот, позволила тебе все сделать за нее, -
ответила нянюшка. - С Эсме Ветровоск нужно держать ухо востро. Хотелось бы
мне посмотреть, что сталось бы с одним из этих зен-мудистов, возникни он
когда-нибудь против нее.

- И при этом она добрая? - уточнил барон Суббота.

- Ага, - кивнула нянюшка. - Забавно все-таки, как оно иной раз бывает,
правда?

Нянюшка задумчиво посмотрела на пустой кувшин из-под фруктового сока.

- Чего здесь не хватает, - произнесла она тоном человека, после длительных
и серьезных размышлений наконец приходящего к заключению, - так это
бананов, рома и всего остального...

Увидев, что нянюшка решительно направляется в сторону дайкири, Маграт едва
у спела ухватить ее за платье.

- Потом успеешь, - возразила она. - Лучше пошли за матушкой. Вдруг ей
понадобится наша помощь?!

- Вот уж это навряд ли, - махнула рукой нянюшка. - Не завидую я Лили, когда
Эсме доберется до нее.

- Но я в жизни не видела матушку такой возбужденной! - воскликнула Маграт.
- Может ведь что угодно случиться.

- Надеюсь, так оно и будет, - ответила нянюшка.

А потом со значением кивнула лакею, который, будучи человеком понятливым,
тут же подлетел к ней.

- Но ведь она может сделать что-нибудь... ужасное!

- И отлично. Ей всегда этого хотелось, - сказала нянюшка. - Айн банановый
дакири, махатма данке, вуле ву.

- Ничего отличного не вижу, - настаивала Маграт.

- Ой, ну ладно, ладно... - сдалась нянюшка. Пустой кувшин она сунула барону
Субботе, который машинально принял этот дар.

- Решили сходить туда, разобраться, что да как, - пояснила нянюшка Ягг. -
Уж извините. А вы тут продолжайте пока... если еще осталось, чем продолжать.


После того как ведьмы поднялись по лестнице и скрылись из вида, госпожа
Гоголь, нагнувшись, подняла с пола мокрые остатки своей куклы.

Один или двое из гостей кашлянули.

- И это все? - спросил барон. - Двенадцать лет псу под хвост?

- Принц мертв, - ответила госпожа Гоголь. - Справедливость восстановлена.

- Но ведь ты обещала, что отомстишь ей за меня, - напомнил барон.

- Ей отомстит кое-кто другой, - пожала плечами госпожа Гоголь и бросила
куклу на пол. - Лилит боролась со мной двенадцать лет, и у нее ничего не
вышло. А эта даже не вспотела. Так что не хотелось бы мне сейчас оказаться
в шкуре Лилит.

- Значит, ты не держишь своего слова?!

- Держу. Должна же я хоть что-то держать. Госпожа Гоголь обняла Эллу за
плечи.

- Ну вот, девочка моя, - сказала она. - Это твой дворец. Твой город. И
здесь не найдется ни единого человека, который посмел бы отрицать это.

Она обвела взглядом гостей. Кое-кто попятился.

Элла посмотрела на Субботу.

- У меня такое чувство, что я тебя знаю, - объявила она и повернулась к
госпоже Гоголь. - И тебя тоже, - добавила она. - Я видела вас обоих...
раньше. Наверное, очень давно, да?

Барон Суббота уже открыл было рот, собираясь что-то сказать, но госпожа
Гоголь подняла руку.

- Мы обещали, - напомнила она. - Никакого вмешательства.

- Даже с нашей стороны?

- Даже с нашей стороны. - Она снова повернулась к Элле. - Мы просто люди.

- Ты хочешь сказать... - недоуменно проговорила Элла. - Я столько лет
ишачила на самой обычной кухне... А теперь... Вдруг я стала правительницей
города? Раз - и стала?

- Именно так.

Элла в глубокой задумчивости уставилась себе под ноги.

- И что бы я ни повелела, люди будут это исполнять? - простодушно
поинтересовалась она. Из толпы донеслись нервные покашливания.

- Будут, - кивнула госпожа Гоголь.

Еще некоторое время Элла стояла, вперившись в пол и грызя ноготь большого
пальца. Наконец она подняла голову.

- Тогда первым делом закончим этот бал. И немедленно! Я собираюсь
отправиться на карнавал. Всегда хотела потанцевать на карнавале. - Она
обвела взглядом обеспокоенные лица. - Кто не хочет, может не идти, -
добавила она.

Дворяне Орлей были людьми достаточно опытными и прекрасно понимали, как
надо поступать, когда твой правитель говорит, что ты вовсе не обязан что-то
там делать.

Уже через несколько минут зал опустел. В нем остались только трое.

- Но... но... я жаждал мести, - выдавил барон. - Я желал смерти. Я хотел,
чтобы наша дочь получила власть.

- ПОПАДАНИЕ - ДВА ИЗ ТРЕХ. НЕ ТАКОЙ УЖ ПЛОХОЙ РЕЗУЛЬТАТ.

Госпожа Гоголь и барон обернулись. Смерть поставил свой стакан и шагнул
вперед.

Барон Суббота выпрямился.

- Я готов идти с тобой, - поклонился он.

Смерть пожал плечами. Тем самым он, казалось, показывал, что лично ему все
равно, готов кто-то там или нет.

- Но мне удалось-таки оттянуть встречу с тобой, - гордо добавил барон. - На
целых двенадцать лет! - Он обнял Эрзули за плечи. - Когда меня убили и
бросили в реку, мы украли у тебя мою жизнь!

- ТЫ ВСЕГО-НАВСЕГО ПЕРЕСТАЛ ЖИТЬ. НО ВМЕСТЕ С ТЕМ ТЫ И НЕ УМИРАЛ. ПРОСТО Я
ЗА ТОБОЙ НЕ ПРИХОДИЛ.

- Вот как?

- ВСТРЕЧА С ТОБОЙ У МЕНЯ НАЗНАЧЕНА НА СЕГОДНЯШНИЙ ВЕЧЕР.

Барон передал свою трость госпоже Гоголь. Снял высокую черную шляпу. Скинул
с плеч фрак.

В складках фрака еще потрескивала энергия.

- Нет больше барона Субботы, - возвестил он.

- МОЖЕТ БЫТЬ. А СИМПАТИЧНАЯ ШЛЯПА, КСТАТИ.

Барон повернулся к Эрзули.

- Ну, думаю, мне пора.

- Да.

- А ты что будешь делать?

Колдунья вуду взглянула на цилиндр, который держала в руках.

- Вернусь на болото, - ответила она.

- Ты можешь остаться здесь. Не доверяю я этой чужеземной ведьме.

- Зато я доверяю. Поэтому и вернусь на болото. Некоторые сказки должны
заканчиваться. Кем бы Элла ни стала, ей придется взрослеть самостоятельно.

До бурых густых вод реки идти было совсем недалеко.

На берегу барон остановился.

- И теперь она будет жить долго и счастливо, да? - спросил Суббота.

- НЕ ЗНАЮ. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, НА БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ У МЕНЯ С НЕЙ ВСТРЕЧИ НЕ
ЗАПЛАНИРОВАНО.

Так заканчиваются сказки.

Злая ведьма побеждена, бедная принцесса-замарашка вступает в свои законные
права, королевская власть восстановлена. Возвращаются счастливые денечки.
Счастливые отныне и вовек. И на этом обычно все заканчивается. Жизнь
замирает.

Сказки хотят заканчиваться. Им-то наплевать, что будет дальше...


Нянюшка Ягг, тяжело пыхтя, спешила по коридору.

- Никогда еще не видела Эсме такой, - призналась она. - В каком-то забавном
она настроении. Такая Эсме Ветровоск опасна даже для самой Эсме Ветровоск.

- Прежде всего она представляет опасность для окружающих, - сказала Маграт.
- Она же...

Вдруг перед ними, прямо посреди коридора, возникли фигуры змееженщин.

Ведьмы резко затормозили.

- Давай посмотрим на это с точки зрения простой логики, - негромко
предложила нянюшка. - Ну что они могут нам сделать?

- Терпеть не могу змей, - тихо отозвалась Маграт.

- Само собой, само собой, у них ведь эти самые, как их, зубы, -
нравоучительно промолвила нянюшка, будто проводя семинар. - Даже, скорее,
клыки. Ладно, девочка, пойдем. Посмотрим, нет ли тут обходной дороги.

- Я их ненавижу!

Нянюшка потянула Маграт за собой, но та не двинулась с места.

- Пошли.

- Я их и правда ненавижу.

- Поверь мне, издали ненавидится еще лучше. Бежим!

Сестры были уже совсем рядом. Они не шли, они скользили. Но, наверное, у
Лили не было возможности хорошенько сосредоточиться, поэтому сейчас сестры
больше, чем когда-либо, походили на змей. Нянюшке даже показалось, что она
различает у них под кожей очертания чешуек. Да и подбородки какие-то не
такие...

- Маграт!

Одна из сестер потянулась к молоденькой ведьмочке. Маграт вздрогнула.
Змеесестра открыла пасть.

Маграт подняла голову и будто бы во сне так врезала змееженщине, что та
отлетела на несколько футов назад.

Этот удар не был описан ни в одном из путеводителей по Дорогам и Путям.
Никто никогда не изображал его в виде рисунка и не упражнялся перед
зеркалом с повязкой на голове. Прием этот брал свое начало в наследственных
рефлексах, он был рожден чистым, незамутненным инстинктом самосохранения.

- Палочку доставай! - крикнула нянюшка, бросаясь вперед. - Нечего с ними
ниндзячиться! У тебя же есть палочка! Вот и воспользуйся ею!

Вторая змея инстинктивно повернула голову, следя за нянюшкой. Однако
инстинкт не всегда является ключевым элементом для выживания, поскольку в
этот самый момент Маграт огрела ее по затылку. Волшебной палочкой. Змея
осела на пол, теряя при этом форму.

Основная проблема ведьм заключается в том, что они никогда не бегут от
того, что по-настоящему ненавидят.

А основная проблема с загнанными в угол маленькими пушистыми зверушками
состоит в том, что один из этих невинных зверьков на поверку может
оказаться мангустом.


Матушка Ветровоск никогда не понимала - и что такого особенного в полной
луне? Просто большой светлый круг, и ничего больше. А лунное затмение
означает всего-навсего, что некоторое время будет темно хоть глаз коли.

Но когда луна находится ровно на полпути между этими двумя состояниями,
когда она повисает точнехонько между мирами света и тьмы, когда луна живет
на грани... быть может, вот он, тот самый момент, когда ведьма способна
поверить в луну.

И как раз сейчас над болотными туманами плыл полумесяц.

Зеркала в гнездышке Лили отражали холодный свет. К стене были прислонены
три помела.

Матушка взяла свою метлу. Одежда на ней была не того цвета, да и шляпа ее
бесследно сгинула в пасти какого-то хулигатора... Так приятно почувствовать
под рукой что-то знакомое, родное.

Ее окружало безмолвие.

- Лили! - мягко позвала матушка. Из зеркал на нее таращились ее собственные
отражения.

- Все может закончиться прямо сейчас, - продолжала матушка. - Ты возьмешь
мое помело, а я возьму метлу Маграт. Гитино помело легко выдержит двойной
вес. И госпожа Гоголь пообещала, что не будет преследовать тебя. С ней я
договорилась. Ведьм стало мало, так что в Овцепиках тебя с радостью примут.
И больше тебе не придется быть крестной. Не нужно будет убивать людей
только для того, чтобы их дочерей можно было вставить в сказку. Я ведь
знаю, зачем ты все это устроила. Давай вернемся домой. Это предложение, от
которого ты не сможешь отказаться.

Зеркало бесшумно скользнуло в сторону.

- Ты пытаешься проявить ко мне доброту? - спросила Лили.

- Только не подумай, что мне это так легко дается, - ответила матушка уже
более нормальным голосом.

Когда Лили шагнула наружу, ее платье громко зашуршало в темноте.

- Итак, - сказала она, - значит, ты все-таки взгрела эту болотную колдунью.

- Нет.

- Но сюда пришла ты, а не она.

-Да.

Лили взяла из рук матушки помело и принялась его рассматривать.

- Никогда не пользовалась этими штуками, - наконец призналась она. - Что,
просто садишься на него и - вперед?

- Ну, чтобы взлететь на этом помеле, тебе сначала придется как следует
разбежаться, - хмыкнула матушка. - Но общий принцип примерно

похож.

- Гм. А ты знаешь, что символизирует помело? - спросила Лили.

- Что-то связанное с майскими деревьями, народными песнями и прочим в том
же роде? - уточнила матушка.

- Ода.

- Тогда я даже слышать об этом не желаю.

- Уж конечно, - хихикнула Лили. - Ты всегда избегала подобных вещей. Она
вернула помело.

- Я остаюсь здесь, - объявила она. - Может, госпожа Гоголь и придумала
какой-то новый фокус, но это еще не значит, что она победила.

- Никаких фокусов больше не будет. Все ведь закончилось, - пояснила
матушка. - Так все и происходит, когда превращаешь мир в сказки. Не стоило
тебе это делать. Нельзя обращаться с людьми так, будто они персонажи или
неодушевленные предметы. Но если ты все-таки ввязалась в это дело, то
должна отдавать себе отчет, что рано или поздно все сказки заканчиваются.

- То есть мне ничего не остается, кроме как, поджав хвост, бежать в далекие
королевства? - спросила Лили.

- В общем, да. Что-то вроде того.

- А все остальные будут жить долго и счастливо?

- Ну, насчет этого не знаю, - пожала плечами матушка. - Это уже их личное
дело. Я сейчас говорю, что нельзя запускать сказку по второму кругу. Ты
проиграла.

- Ты же знаешь, Ветровоски никогда не сдаются, - презрительно бросила Лили.

- Стало быть, сегодня вечером это случится впервые, - ответила матушка.

- Но ведь мы не зависим от сказок, - сказала Лили. - Я - посредник, с
помощью которого эти сказки происходят, а ты борешься с ними. Мы находимся
посередине. Мы независимые...

Позади них послышался какой-то шум. Из люка выглянули Маграт и нянюшка Ягг.

- Эсме, тебе тут помощь не требуется? - опасливо поинтересовалась нянюшка.
Лили громко рассмеялась.

- А вот и твои змейки пожаловали. Знаешь, Эсме, - тут же добавила она, - ты
и в с