милицейский газик; высунувшийся из последнего молодец
в кожаной куртке, палящий почем зря вслед первой - готовая
иллюстрация к фильму "Место встречи изменить нельзя" с
поправкой на современный легковой транспорт. По крайней мере
глаза водителя, отвернувшего свой грузовик в сторону и резко
тормознувшего, были, как мне показалось, совершенно выпучен
ные.
   - Скоро уже, скоро, - напомнил Игорь Павлович с беспокойством.
   - Сам знаю, - огрызнулся МММ, швыряя опустевшую обойму на
пол и заряжая новую. Третью.
   - Ну теперь не так просто тебе будет, - добавил он, вновь
изготовившись для стрельбы и не к нам, явно, обращаясь.
   Мы нырнули под мост и выбрались наконец на Синопскую набережную.
Стройки и цеха кончились. Теперь слева была гостиница
"Москва", а справа - Нева, стылая, закованная в гранит.
Погоня продолжалась.
   С третьего раза Мишке повезло больше. Волгу резко повело
вправо. Ее высоко подбросило на трех парах рельс, и даже
показалось - сейчас она перевернется. Но автомобиль благополучно
добрался до полосы пожухлой, покрытой кое-где ледком
травы и, случаем избежав столкновения с парапетом, вылетел
на маленький гранитный причал. Затем сорвавшись с этого почти
невидимого в сумраке уступа, скользнул в воздухе над
Невой: крутились, не задевая более асфальта, колеса; последние
закатные лучи солнца кровавыми бликами отразились в двух
боковых чудом уцелевших стеклах. А потом очень медленно нос
машины наклонился, и она врезалась в воду.
   Булькнул мгновенно вытесненный через разбитые окна воздух.
Машина пошла на дно.
   Игорь Павлович затормозил, да так лихо, что меня швырнуло
на Мишку, а Мартынов вскрикнул от боли, ударившись плечом
о раму бокового окна.
   Игорь Павлович оставил нас разбираться с руками и ногами,
выскочил, хлопнув дверцей и вытаскивая из-под мышки пистолет.
   Ого! - удивился я, глянув мельком. Настоящий ТТ.
   Игорь Павлович подбежал к парапету, остановился, нацелив
пистолет. Через секунду мы стояли там же, с трудом
переводя дух.
   - Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? - пошутил
Мишка; он растирал ушибленное плечо. - Ну и видок у тебя,
Игл. Прямо из фильма ужасов.
   Наверное. Но сейчас было не до этого. Я отмахнулся от
МММ, вглядываясь в реку.
   Там, где скрылась под водой красная волга, растекалась
по поверхности масляная пленка, тут же вытягиваемая течением
в неправильной формы эллипс. У самой кромки набережной
вода подмерзла; болтались там окурки, бумажки, еще какой-то
мусор. И больше - ничего.
   Был человек - нет человека.
   Мы прождали минут пять.
   - Кончено, - резюмировал Игорь Павлович, спрятал пистолет,
повернулся ко мне:
   - Поздравляю вас, Борис Анатольевич. Вы избавили город
от очень крупной нечисти.
   Я поморщился. Слова эти были совсем ни к чему.
   - Кстати, разреши тебе представить, Игл, - сказал МММ. - Это
полковник МВД Хватов. Игорь Павлович.
   - Очень приятно, - буркнул я, возвращаясь к газику.
   Чужая кровь засохла на руках и на лице, но у меня не
было ни желания, ни сил стереть ее: дома разберемся. Я присел
на подножку, полез в карман за сигаретами. Пачка оказалась
безнадежно смятой: табак и обрывки папиросной бумаги
высыпались из нее на асфальт. Я отшвырнул пачку в сторону.
   - Угощайтесь, - предложил любезно полковник, подавая мне
серебряный портсигар с монограммой.
   Я взял сигаретку; он чиркнул зажигалкой. Я затянулся.
   - Спасибо.
   - Не за что.
   - Честно говоря, - сказал Хватов, закуривая вслед за
мной, - мы на такой исход не рассчитывали. Казалось, продумано
было все до мелочей, ты понимаешь. Берем САМОГО, берем
его боевиков. Ношение оружия самопального производства,
преступная группировка, покушение на убийство и так далее.
А потом раскрутили бы и на остальное. И вот на тебе - такой
фокус!
   И все встало на свои места. А когда я понял, как они с
Мартыновым меня подставили, вопросов больше не оставалось.
   Я встал, уронил недокуренную сигарету и раздавил ее, наступив
башмаком.
   - Какие вы все-таки сволочи, - раздельно произнес я и пошел
через Синопскую набережную в сторону гостиницы.
   МММ нагнал меня, схватил за плечо:
   - Борис, ты неправильно понял.
   - Я ПРАВИЛЬНО понял, - скинув его руку, сказал я. - С
Геростратом покончено. Что вам еще от меня нужно?!
   Я ушел, а Мартынов остался на обледенелой набережной
под порывами ветра с Невы, и, надеюсь, понимая, что этого
предательства я ему никогда уже не прощу...






   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   СИЦИЛИАНСКАЯ ЗАЩИТА


   Дети в подвале играли в гестапо
   - Зверски замучен сантехник Потапов.




   Глава пятнадцатая

   Ясным майским утром сотрудник оперативно-следственной
группы, капитан МВД Михаил Михайлович Мартынов, известный в
кругу близких друзей под прозвищем "МММ - нет проблем", шел
на работу.
   От дома Мартынова до станции метро "Купчино" было остановок
шесть на троллейбусе - порядочный по меркам спешащего
ленинградца путь, но капитан никуда не спешил. Он любил эти
прогулки: утром - до станции, вечером - от станции - и всегда
отправлялся в путь заранее, точно рассчитав, сколько времени
ему понадобится, чтобы преодолеть это немалое расстояние.
   Итак, он шел, мурлыча себе под нос модный в этом сезоне
мотивчик и перепрыгивая, как развеселившийся школьник, через
лужи, оставленные проморосившим за ночь дождем. Его обгоняли,
громыхая на стыках, переполненные сонными тружениками трамваи;
а он провожал их насмешливым взглядом. В руке МММ нес
кожаный портфель, помахивал им на ходу в такт мотивчику. А
утреннее солнце вставало над новостройками, предвещая добрый
и теплый день.
   Будучи в прекрасном расположении духа, Мартынов не заметил,
что следом за ним вот уже минуту следует на малой скорости
неприметный подержанный жигуленок. За рулем его сидел
крепкого сложения лысый человек со странными темно-фиолетовыми
пятнами на голом черепе. Сузив глаза, он внимательно
наблюдал за неторопливой походочкой Мартынова. Заднее сиденье
жигуленка занимал парнишка лет девятнадцати, с виду
щуплый, на носу - очки в огромной роговой оправе. Взглянув
на него, никто не догадался бы, что это, возможно, лучший
стрелок Санкт-Петербурга и области.
   Парнишка сидел молча, покусывал задумчиво губу, а на
коленях у него лежал новенький, тщательно смазанный и полностью
заряженный АК-74. Парнишке, как и лысому человеку
за рулем, некуда было спешить. Он знал, что готов действовать
по первому сигналу, и знал, что не промахнется.
   Лысый оторвал пальцы от руля и поднял правую руку так,
чтобы ее увидел парнишка.
   - Изменение, - сказал он. - Ненасмерть.
   - Хозяин - барин, - пожал плечами парнишка.
   - Начнем.
   Лысый выжал педаль газа до упора. Жигуленок рванул.
   Непринужденно шествовавший своей дорогой Мартынов стал
оборачиваться на звук быстро нагоняющего автомобиля. И тут
парнишка, высунув ствол автомата в приоткрытое окно, выстрелил:
раз, другой, третий. После чего жигуленок умчался, свернул
на улицу Ярослава Гашека.
   Отброшенный прямыми попаданиями в упор, капитан МВД
Мартынов по прозвищу "МММ - нет проблем" упал спиной в лужу.
Он корчился, хрипя, пытаясь подняться; восходящее над
новостройками солнце светило ему в лицо, а вода под капитаном
быстро окрашивалась в ярко-алый цвет.


   Глава шестнадцатая

   Стоило выйти из дома, как я обнаружил, что за мной следят.
   Интересные дела, подумал я, останавливаясь у газетного
киоска с таким видом, будто мое внимание целиком поглотила
полуобнаженная красотка на обложке дорогого журнальчика для
одиноких и богатых мужчин, а сам - искоса наблюдая за парой
субъектов: один - бородатый, в джинсах и легком свитере, другой - в
противоположность первому - гладко выбрит, в синем
вельветовом костюме. Они в свою очередь не замедлили остановиться,
демонстративно закурили: первый угостил второго.
   Топтуны, подумал я с неприязнью (почему-то всплыло в памяти
именно это слово). Только мне вас еще не хватало. Любопытно,
а чей интерес ВЫ представляете? С какой стороны доски
сидите?..
   Ну да ладно, со временем дознаемся. Другое сейчас очевидно:
следите вы за мной с таким небрежением, что я, человек в
подобных делах не слишком сведущий, сумел вычислить вас на
пятой минуте. Вывод: или вы дилетанты, каких поискать, и тогда
вообще непонятно, на что я вам сдался; или профессионалы,
каких тоже поискать, а это означает, что исхитряться, прятаться
от меня в вашу задачу не входит. Скорее, наоборот, выставить
себя напоказ: смотри, вот, мол, рядом мы, всегда за твоей
спиной, так что ничего не бойся - смело лезь в петлю, при,
как танк, напролом.
   Я повернулся к этим двоим лицом и, улыбнувшись, откозырял.
Совершенно мальчишеская выходка, но удержаться не смог.
Потом пошел своей дорогой. Топтуны, разумеется, следом. Дело
хозяйское.
   Я спустился в метро, доехал до "Электросилы". "Сладкая
парочка" наблюдала за мной из противоположного конца вагона.
Поднялся на эскалаторе, на остановке перед метро, покуривая,
дождался троллейбуса и вскоре входил в здание института Скорой
Помощи.
   Еще одна деталь - насколько мне известно, у МВД свой
прекрасный госпиталь имеется; зачем тогда - институт Скорой
Помощи? Не попахивает ли все это провокацией? Как твое
мнение, Игл? Попахивает? У Игла как всегда имелся один ответ
на все вопросы: и об этом со временем дознаемся. И в чем-то
он, конечно, прав.
   Мишка Мартынов, как меня проинформировали, был помещен
в отдельную палату на шестом этаже. Я прогулочным шагом прошествовал
туда, быстро сориентировался и благодаря подсказке
дежурной по этажу легко отыскал нужную палату. У палаты на
стуле расположился подтянутый коротко стриженный молодой человек,
у которого на лице была написана просто-таки неизмеримая
самоуверенность. Он почитывал "Спид-инфо" и ковырял во
рту зубочисткой. Профессиональная пренадлежность этого типа
не вызывала сомнений.
   Завидев меня, молодой человек встал, аккуратно сложил
газету и весьма лаконично осведомился:
   - Куда?
   - Я - Борис Орлов.
   - Главврач разрешил не более пяти минут, - напомнила дежурная.
   И по поводу главврача у меня были кое-какие сомнения, но
возражать я не стал.
   - Паспорт, пожалуйста, - проигнорировал ее замечание этот
очень вежливый молодой человек.
   - Само собой, - сказал я с поддевкой. - Само собой, - извлек
из внутреннего кармана паспорт, передал ему.
   Сначала молодой человек долго изучал фотографию в паспорте,
потом долго сравнивал ее с моей физиономией, после
чего вернул документ и, повторив только слова дежурной: "Не
более пяти минут", уселся на свой стул и опять уткнулся в
газету.
   Открыв дверь, я вошел в палату.
   Здесь, как и полагается, пахло медикаментами. Но вообще
палата казалась довольно просторной, светлой - непозволительная
роскошь из расчета на одного человека в наши скуповатые в
смысле излишеств времена.
   У стены стоял необъятных размеров агрегат, и от этого
агрегата тянулось с сотню стеклянных трубок разного диаметра
к кровати, на которой лежал Мишка. Были там еще какие-то
хитроумные баллончики, закрепленные вертикально на подставках,
прочая медицинская всячина.
   - А это наконец-то ты, - вялым, апатичным голосом пробормотал
Мишка.
   Я подошел к кровати и уселся на предусмотрительно оставленный
здесь кем-то стул.
   - Да, это я. Собственной, так сказать, персоной.
   Мне не хотелось говорить с подобной холодностью здесь и
сейчас, но тут уж я опять ничего не мог с собой поделать.
   Мы не виделись с Мишкой полгода. Если не больше. И он не
звонил, и не заходил ко мне за эти полгода ни разу, видимо,
хорошо понимая, куда я его пошлю, попытайся он снова навязать
мне свою компанию. Слишком уж беспринципно поступили они со
мной: Мишка и Хватов. И если с полковником все понятно: кто
я для него - подходящая кандидатура для внедрения в преступную
группировку - но Мишка! С его стороны я не ожидал подобного
предательства...
   Они с Хватовым все здорово рассчитали. Внештатный консультант
по психотронному оружию поставил мне в подсознании
защитный блок, но слабенький настолько, что его мог "взломать"
любой начинающий психотерапевт. И Герострат (видно, от
большой самоуверенности) купился на эту приманку, посчитав
слабенький блок всем, на что его противники способны.
   Он тут же решил воспользоваться подвернувшейся ему возможностью
запутать их окончательно. Герострат заложил мне в
голову идею попытаться проникнуть в его рабочий компьютер через
модем и даже задал специальный пароль "ARTEMIDA" для входа
в систему. Кроме того он предусмотрительно подготовил файлы
с "дезой", которые по его плану мы могли там обнаружить.
Эта идея все по тому же плану должна была исходить от меня,
после чего Герострат собирался со мной покончить.
   Но он опять, уже во второй раз, недооценил своих противников.
Его установку внештатный консультант Леонид Васильевич
вскрыл в два счета, и инициатива "скорректировать план" исходила
в результате от Мартынова.
   Далее Мишка, согласовав все с Хватовым, решил разыграть
передо мной и перед Геростратом водевиль в духе "мы
клюнули", и когда я своими глазами убедился, что Свора замышляет
чуть ли не государственный переворот, он легко послал
меня доигрывать эту бездарщину до самого занавеса, когда
под победные звуки фанфар на сцене появляются вооруженные
до зубов спецназовцы. Результат: зло наказано, добро торжествует,
критики сходят с ума от восторга, автора - на сцену!
   Не знаю, быть может, решение играть со мной, как с пешкой,
а затем посылать в финале под пули и не пришло к нему
легким путем. Может быть, у него действительно не было иного
выхода. Может быть, он полагал, выбирая этот план предпочтительным
по сравнению со всеми другими, что идет по пути наименьшей
крови - может быть. Но тогда он должен со мной согласиться
и спокойно принять то, что я этого ему не прощу никогда.
   И мы не встретились бы и еще полгода, и еще год, если
бы не странный телефонный звонок позавчера вечером, и не второй
звонок от "главврача" сегодня утром - прямо телефонные
войны какие-то! - и если бы после второго звонка я не понял,
что история, начавшаяся поздней осенью, вовсе не закончилась
падением автомобиля в холодные воды Невы - нет, она только
начинается. И снова никто не позаботился, чтобы мне было куда
отступать...
   - Герострат жив, - сказал Мишка, наблюдая за моим лицом
тусклым взглядом из-под прикрытых век.
   Я воспринял новость спокойно. Еще и потому, что для меня
она не являлась новостью.
   - Мы извлекли тело водителя волги, помнишь?
   Я кивнул.
   - Это оказался совершенно посторонний человек. Герострат
провел нас, Борис, ты понимаешь? Провел, как мальчишек.
   Я пожал плечами. Не все вам - козыри в руки. Даже при
таких способностях к блефу.
   - Что еще? - спросил я.
   - Он пытался убить меня, Борис. Он подстрелил меня, но
   я успел увидеть его лицо. Сомнений нет: это Герострат. Он выжил
и решил отомстить, понимаешь?
   Я снова кивнул. Что тут не понять? Вендетта - это вендетта.
   - Он стрелял в меня, он будет стрелять в тебя. Поберегись,
Борис. Поберегись!
   Что-то я не слышал от тебя подобных слов полгода тому
назад. Но лучше, как говорится, поздно, чем никогда.
   - Спасибо, - сказал я и добавил, выдержав паузу: - за предупреждение.
   - Уезжай куда-нибудь, - посоветовал Мишка. - Уезжай подальше.
Хоть во Владивосток, хоть на Сахалин - подальше. Возьми
академический отпуск в своем Политехе и - вперед, понимаешь?..
И еще Елену забери. Пусть тоже возьмет отпуск, в
Питере вам оставаться сейчас опасно...
   - Время истекло, - в палату вошла дежурная.
   Из-за двери выглядывал дотошный молодой человек.
   - Хорошо.
   Я встал.
   - И прости меня, Борис... слышишь? - зашептал МММ, скривившись,
как от сильной боли. - Прости за все, не держи зла,
слышишь?
   Я наклонился, положил руку Мартынову на плечо:
   - Выздоравливай, Мишка, - и улыбнулся ему.
   Выходя из палаты, я размышлял о том, что, конечно, совет
он мне дал совершенно правильный. Так бы и следовало поступить:
уехать с Еленой куда-нибудь подальше, переждать. Но дело
в том, что Мишка опоздал с этим своим правильным советом. Потому
что первый звонок, который дал мне понять, что "развлечение"
продолжается и назад снова ходу нет, был звонок позавчера
вечером от самого Герострата...


   Глава семнадцатая

   - Боря, это тебя, - позвала мама.
   Я подошел, принял из ее рук трубку и услышал чуть искаженный
мембраной, но знакомый до жути смех.
   - Ну здравствуй, мальчик мой. Как поживаешь?
   Меня как током прошило. Трубка стала скользкой, повлажнело
под мышками; холодная струйка прокатилась по спине вдоль
позвоночника.
   Жара. Жара гор, которые стреляют...
   Он жив! Почему он жив?!
   Усилием воли я подавил дрожь тела и ответил, тщательно
выговаривая слова, чтобы и голос не дрогнул:
   - Привет, - и тут же меня словно подтолкнуло спросить с
показным безразличием: - Ты уже с того света?
   - Размечтался, маленький, - со смехом отозвался Герострат. - Я
туда не спешу. И тебе не советую.
   - Да я в общем-то тоже, - это значительно хуже, но в
первом приближении сойдет.
   - Молодец! - поощрительно сказал Герострат. - Ценю жизнелюбивых.
   - Ты среди нас рекордсмен.
   Главное - не дать ему сбить тебя с толку. Ты был готов
к этому звонку, ты его ждал, ты спокоен, у тебя ровное дыхание.
А вообще, Игл, ты делаешь значительные успехи. Главное - не
дай ему тебя сбить!
   - А как я вас вокруг пальца обвел - тебе, Боря, надеюсь,
понравилось?..
   Что за дурная манера вести беседу? Если бы он угрожал...
Определенно, он сначала хочет сбить тебя, напугать до умопомрачения.
Но это мы еще посмотрим, кто кого напугает...
   - Со стороны эффектно, но не трудно, - продолжал Герострат. - Всего
и делов-то было: поймать водилу и сходу ему
блок - даже не блок, а блочок, даже и не из общего списка, а
из вспомогательного - вставил и вперед - по проспекту, мой
милый.
   - Эффектно, - признал я, - для дешевенького "шпионского"
боевичка очень эффектно.
   Так ему! Браво, Игл!
   - Ты меня, мой ласковый, не обижай, - голос Герострата продолжал
оставаться на уровне дурашливой интонации, но прибавилось
что-то еще, какие-то жесткие нотки, - я человек злопамятный.
Сегодня ты меня обидишь, завтра я тебя обижу. В ответ.
   - А я надеюсь больше с тобой не встречаться. Ни сегодня,
ни завтра. Кстати, не позабыл там вычеркнуть меня из списков
Своры?
   - Ух ты какой у меня нетерпеливый. Из Своры он надумал
выйти. Ты что решил, я тебя так побыстрому принял, так побыстрому
и отпущу?
   Здесь что-то не так. Аккуратнее, Игл, аккуратнее.
   - А пользы тебе от меня?
   - Ну... что значит "пользы"? Польза, мой дорогой Боря,
понятие второстепенное. Главное - всегда что-то иметь в резерве,
а применение ему найдется. Согласен, надеюсь?
   "В резерве... в резерве... в резерве..." Я - у Герострата
"в резерве"?
   - Пошел ты... - буркнул я.
   Поаккуратнее - не переиграй!
   - Вот, уже грубишь, - вздохнул Герострат. - Все мне грубят.
Прямо не страна, а сборище хамов.
   Ерничанье это стало надоедать. Долго в этом тоне мне не
продержаться. Пусть лучше сразу скажет, что ему нужно.
   - Кладу трубку, - заявил я.
   - Э-э, погоди-погоди, - заторопился Герострат. - Как раз
к вопросу о пользе, - я насторожился. - Слушаешь? Вот представь
себе, Боря, сижу я в четырех стенах один-одинешенек, позаброшен-озабыт,
а так хочется теплого человеческого общения, перекинуться
с кем парой словечек. И так мне, знаешь, невмоготу
стало, дай, думаю, позвоню Борису Орлову, старому корешку,
сыграем с ним партейку в шахматы по телефону. Авось полегчает.
   - Купи шахматную программу для своей персоналки и играй
хоть до позеленения, - посоветовал я.
   Что-то здесь не так. Но зачем он врет, зачем ему байка
про шахматы? Лучше бы он угрожал.
   Тогда мне казалось, заговори Герострат прямо, открытым
текстом, нормальным человеческим слогом, откажись он от этой
словоблудной манеры разговора, и мне было бы