"...
   Идея, безусловно, хороша. Настолько хороша, что он вполне
мог предусмотреть ее в рамках пресловутой СХЕМЫ, и тогда
к черту все ваши идеи, потому что они будут работать против
вас и только против вас!
   Я отчетливо это понял, но не встал, не грохнул и не рявкнул,
что, без сомнения, не составило бы для меня труда всего
несколько часов назад. Но нервное время готовности встать-грохнуть-явкнуть
для меня прошло. К тому же помнил я недавнюю
беседу с Сифоровым, помнил его реакцию: "думайте что хотите,
а я буду делать свое дело".
   Все - как в пустоту. Невольно задашься вопросом, зачем
вообще вы меня в свою компанию пригласили?
   Хотя если подумать, поставить себя на ваше место (хороший
способ, вовремя его Марина нам подсказала), взглянуть на свое
отношение к Герострату со стороны, под несколько другим углом,
чем сам ты привык, отношение это начинает походить на первые
признаки надвигающейся паранойи.
   Еще немного, еще чуть-чуть и ты его обожествишь. Вездесущий,
всеведущий поджигатель храмов. А так, Игл, тоже нельзя.
Потому что и Герострату свойственно ошибаться. И если
один раз тебе удалось обойти СХЕМУ, может так получиться, что
и второй раз ее обойти можно, только теперь сделаешь это не
ты, а твои партнеры из ФСК.
   Итого, вмешиваться в ход дальнейших событий я не стал,
предпочел постоять в сторонке, понаблюдать, что там будет получаться
у Сифорова и Марины.
   Наш неистовый капитан, которому новая идея, по всему, продолжала
не слишком нравиться, но который не смог предложить
своему руководству ничего более конструктивного, развил бурную
деятельность, и вскоре мы получили возможность полистать подшивку
статей с сенсационными заголовками.
   Было это в пятницу, а уже в субботу, шестнадцатого числа,
Сифоров предложил нам прогуляться на городскую окраину. Оказывается,
ФСК не остановилась на чисто "бумажном" воплощении
Центра-два; было решено подкрепить дезинформацию декорацией.
И на восьмой день охоты я и Марина были приглашены увидеть новую
идею во плоти: в камне, бетоне, стекле.
   На меня эта экскурсия, помнится, произвела определенное
впечатление, и на какое-то время даже рассеяло мое закрепившееся
было неверие в возможность перехитрить Герострата таким
вот образом. "Грубая игра" в моих глазах даже приобрела некоторое
изящество, и я подумал с затаенной надеждой, а чем черт
не шутит - вдруг!..


   Глава двадцать пятая

   Я уже обратил внимание на то, с какой тщательностью подбираются
сотрудниками ФСК точки для различного рода конспиративных
"явок". Не изменили они своей традиции и теперь.
   Учреждение, под скромной вывеской которого отныне располагался
фиктивный Центр номер два, вполне отвечало целому
набору требований.
   Во-первых, место расположения. Периферия города, Суздальский
проспект, все объездные пути контролируются и могут
быть легко блокированы. Само здание стоит несколько особняком,
потому вокруг открытое пространство и преодолеть его
незамеченным весьма затруднительно.
   Во-вторых, масса удобств, обеспечивающих так называемое
"прикрытие". До приезда сюда специальной группы ФСК здесь
из года в год мирно просиживали штаны бюрократы Регионального
Управления "СевЗапМеталлСбытСнаб", и любой, кто осторожно попытался
бы навести справки о подробностях работы этой конторы,
услышал бы то, что может ожидать услышать сведущий в вопросах
"прикрытия" человек. То есть вполне стандартную легенду. А будучи
соответствующим образом настроенным, он решит, что те невинные
занятия, которым предавались бюрократы в рабочие часы,
более всего остального доказывают, что здесь не все чисто.
Принцип "двойного эха", так сказать.
   В-третьих, и самое главное - внутренняя планировка здания:
пять этажей, прямые, насквозь простреливаемые коридоры,
   и в то же время огромные кабинеты, где можно разместить полк
спецназа при полном боекомплекте, включая тяжелую ракетную
артиллерию, а снаружи его присутствие никак не проявится:
дом как дом, учреждение как учреждение, мало ли таких в городе.
   Федеральная Служба Контрразведки умело всеми этими
многочисленными достоинствами воспользовалась. В чем мы и
получили возможность убедиться на месте.
   Сифоров привез нас туда утром и позволил сначала нам полюбоваться
зданием со стороны:
   - Прошу вас внимательнее. Что-нибудь заметно?
   Я пожал плечами.
   - Архитектура не из лучших, - сказала Марина.
   - Такая уж есть. Не архитектура нас привлекала.
   - Понимаю.
   Совершив "круг почета", мы объехали здание.
   Серый невзрачный фасад, слепые окна, нижний этаж - в решетках,
но так принято в наши уголовно-правовые времена. В
общем, ничего подозрительного.
   Так я Сифорову и ответил.
   - Прекрасно, - кивнул Сифоров и велел водителю остановиться.
   Мы вышли из автомобиля, и капитан, шагая уверенно, повел
нас внутрь.
   Вестибюль какого-то особого впечатления так же не произвел.
Сидел за стеклом в маленькой кабинке вахтер, молодой
веснушатый парень, почитывал книжку в мягкой обложке. Сифоров
остановился здесь у блокированной автоматически вертушки; парень
поднял голову, узнал его, заулыбался. Сифоров подозвал
меня.
   - Смотрите, - сказал он, постукивая костяшками пальцев по
стеклу кабинки.
   Я провел по стеклу ладонью и понял, что капитан имеет в
виду.
   - Пуленепробиваемое?
   - Гораздо лучше, - не без оттенка гордости уточнил Сифоров. - Выдерживает
прямое попадание из гранатомета. Надо сказать,
переоборудование этой кабинки влетело нам в копеечку. Ниже,
вот здесь, - он указал туда, где под рамой начиналась ровная
выкрашенная в черный цвет металлическая поверхность, - броневая
плита. Она сдвигается, а за ней крупнокалиберный пулемет. Все,
как в лучших домах, судите сами.
   Но пулемет - так, на всякий случай, если кто-нибудь попробует
сбежать, а вначале они должны здесь просто пройти.
Мы их пропустим, и тогда мышеловка захлопнется.
   - Остроумно, - сказал я. - Что тут у вас еще имеется?
   - Пойдемте.
   Вахтер разблокировал вертушку, и мы ее беспрепятственно
миновали.
   - Ясно, что нам пришлось установить целую систему сигнализации
и видеоконтроля, - продолжал вести экскурсию Сифоров. - Здесь,
в вестибюле, на лестничных клетках (их в здании две),
и на всех пяти этажах установлены скрытые видеокамеры. Наблюдение
ведется из специально оборудованного штаба на пятом этаже.
Мы там еще побываем.
   Мы стали подниматься по лестнице. В первый момент создавалось
впечатление, что в здании совершенно пусто, но когда
мы вышли в коридор второго этажа, я услышал приглушенный дверьми
стрекот пищущих машинок, бубнящие что-то голоса, а в дальнем
конце у приоткрытого окна стояли молодые ребята в костюмчиках,
неспеша покуривали, стряхивая пепел в импровизированную пепельницу,
пустую банку из-под бразильского кофе.
   - Это, разумеется, ваши сотрудники? - кивнула в их сторону
Марина.
   - Разумеется, - подтвердил Сифоров. - Настоящие сотрудники
этого заведения отправлены в месячный отпуск.
   - Все?
   - Все.
   - Это ошибка, - сказал я. - Если Герострат будет проводить
предварительную рекогносцировку, ему не составит труда догадаться,
что раз все сотрудники отправлены в отпуск, значит, здесь
подготовлена ловушка.
   Сифоров усмехнулся. Хотя и без особого веселья.
   - Вы просто не понимаете, Борис Анатольевич, - заявил он. - Мы
в своих действиях обязаны соответствовать нами же предлагаемой
легенде. Центр-два работает под прикрытием обыкновенного
учреждения. Вполне естественно, что имеется целый штат
работников, которые якобы осуществляют это прикрытие, не догадываясь,
чем, собственно, они на самом деле заняты. После
того как в Центре номер два становится известно о побеге Герострата
и последствиях разгрома Центра номер один, вполне
естественно ожидать, что будут приняты соответствующие меры
для предохранения "основного" Центра от возможного повторения
инцидента. Одна из таких мер, сама собой разумеющаяся, - увольнение
работников прикрытия или же отправка их в бессрочный отпуск.
   - Ага, - понял я, в очередной раз отметив, что ФСК, как
всегда, действует сообразно логике и, может быть, потому
сообразно СХЕМЕ Герострата.
   Но с другой стороны все выглядит вполне прилично.
   - Какой же предполагаете вы сценарий отражения возможной
атаки? - поинтересовалась Марина. - Что будет, например, если
нападающие проникнут сюда, на второй этаж?
   - У нас разработано несколько сценариев, - отвечал капитан. - Предполагается,
что они попытаются одновременно рассредоточиться
по этажам. Это, безусловно, их ослабит, но они получат
выигрыш по времени. Ведь им неизвестно точно, где хранятся
архивные материалы Центра, банки данных и все остальное,
что, по мнению Герострата, может быть связано с деятельностью
настоящего Центра. А так у них есть шанс сразу на подобное
хранилище выйти и попытаться или ликвидировать его, или унести
представляющие интерес материалы. На этот случай у нас предусмотрены
комнаты-"пустышки", своеобразная имитация хранилищ.
Пойдемте, я вам покажу.
   Сифоров шагнул к ближайшей двери. Она была заперта, но
у Сифорова обнаружилась целая связка ключей, одним из которых
он открыл замок.
   В комнате высились стеллажи, заваленные огромными, на формат
А-1 папками, а в центре буквой "П" стояли три письменных
стола, выглядевших так, словно совсем недавно за ними работали.
Впрочем, может быть, и работали. Те самые бюрократы, которых
беспощадно разогнали в отпуска.
   - Пока нападающие будут заниматься "пустышками", мы локализуем
их, перекроем все входы-выходы. Кроме того, в каждой
пятой комнате засада - крепкие хорошо обученные парни из "Альфы".
   - Учтите, - сказал я. - если боевики Своры пойдут под действием
программы, на силовой прием их брать бесполезно. Нужно
или убивать, или ломать все кости. Помните, как получилось с
Заварзиным?
   - Это мы учли, - ответил капитан сухо. - На этот случай мы
собираемся использовать нервно-паралитический газ.
   Он указал рукой в сторону неприметного вентиляционного
отверстия над стеллажами под самым потолком.
   - Там баллон газа с хитроумным радиоуправляемым устройством.
По сигналу все наши сотрудники оденут противогазы, а здание
на полчаса превратится для любого живого существа в совершенно
непроходимую зону.
   - Все продумано, - признала Марина.
   - Не все, - сказал я. - Где гарантия, что сюда явится сам
Герострат? Он пришлет камикадзе, запрограммированных на моментальную
смерть в случае провала, и тогда...
   - Не пришлет, - перебил меня Сифоров, злая усмешка искривила
его губы, сразу сделав лицо капитана отталкивающим. - Геростарту
нужна информация, а не полсотни покойников. Стороннее
наблюдение за нашим "Центром" ничего ему не даст, и вопрос о
том, чем здесь занимаются на самом деле, для него останется
открытым.
   Логика, снова безупречная и величественная госпожа ЛОГИКА.
   - Хорошо, - сказал я, машинально похлопывая себя по карманам
в поисках сигарет (в этот момент ощущал я себя самым настоящим
"адвокатом дьявола" - пренеприятнейшая работенка). - Попробуем
по-другому. В операции задействован, надо думать,
не один человек, а многие десятки. Где гарантия, что завтра
кто-нибудь из них не исчезнет в неизвестном направлении? И
завтра же Герострат будет знать, что все это - примитивный
блеф, дезинформация, пустышка. Выведывать чужие секреты он
умеет. На то у него целый арсенал методов, наработанных, к
слову говоря, в настоящем, а не фиктивном Центре.
   - Резонный вопрос, - признал Сифоров. - Утечка информации
в такой игре может легко обратить все наши усилия в прах. Но
дело в том, Борис Анатольевич, что об истинном предназначении
нашего Центра знаем мы трое, полковник Усманов, вы с ним теперь
знакомы, и еще двое человек из высшего руководства ФСК.
Все остальные убеждены, что это самый НАСТОЯЩИЙ Центр по прикладной
психотронике. Все, кому, конечно, положено иметь такие
убеждения. А если Герострат неглуп, а он неглуп, то должен
понимать, что похищение исполнителя опять же ничего ему
не даст, а на руководителя попробуй-ка выйди. Так что, Борис
Анатольевич, с этой стороны мы тоже защищены.
   - Поздравляю, - сказал я, отметив для себя упоминание
о двоих "из высшего руководства ФСК".
   - Какие-нибудь еще есть вопросы? - вежливо спросил Сифоров.
   - Вопросов больше нет.
   - Тогда пойдемте, я покажу вам центр управления нашей
мышеловкой.
   Мы вышли из комнаты, и я обнаружил, что теперь коридор
пуст, хотя из-за дверей продолжал доноситься звук бубнящих
голосов и механический стрекот машинок.
   - Как вам звуковое оформление? Магнитофонная запись. Предназначена
для посторонних ушей.
   - Превосходно, - не удивился я. - Только, мне кажется, здесь
вы перегибаете палку. Это уже лишнее.
   - Не скажите, Борис Анатольевич. Чему нас учит социалистический
реализм? Изображать действительность такой, какой ее
хотят видеть вышестоящие инстанции.
   Что ж, отметил я, он шутит? Видно, все-таки поднялось у
человека настроение в связи с маленькой над моим скепсисом победой.
   Мы неспешно поднялись на пятый этаж. Такой же коридор,
окно в том конце, окно в этом конце, одинаковые, как двойняшки,
двери. На двери кабинета, к которому привел нас Сифоров
висела простенькая табличка: "Вычислительный центр".
   - Прошу, - сказал капитан, открывая дверь.
   Снаружи она отличалась лишь этой непритязательной табличкой,
но здесь, за ней, оказался узкий тамбур, заканчивающийся
еще одной дверью: огромной, из сплошной стали, на невероятных
размеров петлях. Нечто похожее, пожалуй, можно
встретить на подводных лодках, или в каком-нибудь правительственном
бункере, построенном на случай ядерной войны.
   Наверху в этом закутке между дверьми была закреплена
миниатюрная видеокамера. Я увидел, как она чуть заметно повернулась
на вертикальном удерживающем ее штоке, объектив
слепо уставился на нас. Сифоров тоже взглянул туда и помахал
рукой.
   - Открывай, Пончик, открывай, свои, - пробормотал он.
   Дверь с громким лязгом приоткрылась. Сифоров не без усилия
толкнул ее. Мы вошли в комнату, жмурясь от яркого света.
Это помещение было гораздо просторнее комнаты-"пустышки".
Окна были плотно зашторены, и в полную мощность работали лампы
дневного света. В центре помещения пребывало громоздкое устройство,
и еще какие-то металлические ящики вдоль стен, а на
полу - ковром переплетение кабелей, подсоъединенным разъемами
к центральному устройству; еще несколько пучков кабелей в разных
местах уходили в стены. За устройством - шкаф, облицованный
десятками десятками телевизионных экранов с четкими цветными
изображениями вестибюля и знакомых нам коридоров плюс дисплей
мудреного компьютера, на котором высвечивались одна за
другой яркие цветные схемы - сидел на вращающемся кресле маленький
круглый розовощекий субъект в грязноватой майке, которая
была ему не по плечу, а потому открывала взорам всех
желающих белый круглый животик, и поношенные трикотажные штаны.
Субъект левой рукой почесывал живот, а правой - вытягивал
из огромной коробки одну за другой шоколадные конфеты, лишь
время от времени отвлекаясь на то, чтобы отстучать на клавиатуре
компьютера загадочную комбинацию символов.
   В комнате было из кого выбирать: у миниатюрного холодильника,
в дальнем конце, расположились еще двое гражданских, потягивающих
лениво "фанту" из высоких запотевших бокалов - но
я сразу догадался, кого здесь Сифоров называет "Пончиком".
Субъект по прозвищу Пончик развернулся вместе с креслом, встал
и пошел, протягивая на ходу вымазанные шоколадом пальцы.
   Сифоров в ответ руки не подал, а даже несколько отшатнулся.
Субъект остановился и приготовился, видимо, уже обидеться,
но тут сообразил и старательно вытер пальцы о свои трикотажные
штаны. После чего снова полез к Сифорову с рукопожатиями, и
неистовому капитану ничего не оставалось другого, как ответить
на них. Правда, с чрезвычайно болезненной улыбкой на лице.
Субъект по прозвищу Пончик долго тряс ему руку, а "гражданские"
в углу откровенно весилились, наблюдая происходящее.
Сразу стало ясно, что субъект этот не просто так сам себе
субъект, а еще и объект всеобщих насмешек, а все поступки и
привычки его давно уже - притча во языцех сотрудников ФСК.
   - Пончанов Константин, - представил нам субъекта Сифоров. - Наш
местный гений. А это, познакомься, Костя, наши консультанты:
Борис Орлов и Марина Кэйбот.
   Мне Пончанов пожал руку - пальцы у него все же были липкие - а
к Марине самым непринужденным образом полез целоваться.
Марина с испугом отпрянула.
   - Полегче, Пончик, - осадил "гения" Сифоров. - Марина - человек
западный, там у них лобызаться при встрече не принято.
   Пончанов остановился и тут же затараторил, прижимая
руки руки груди, с выражением совершеннейшего отчаяния на
пухленькой своей физиономии:
   - Извините, извините меня, Марина. Не был осведомлен,
предупрежден, поставлен в известность. Но очень-очень-очень
рад с вами познакомиться. Марина, говорите, вас зовут? Очень - очень-чень
рад.
   В знак примирения Марина протянула ему руку, и Пончик
на радостях ее едва не облобызал. Под его восторженное верещание
Марина поспешила высвободиться.
   Что-то начал я уставать от новых знакомств, подумал я,
наблюдая эту сцену. Хотя, как говорится, не имей сто рублей,
а имей сто друзей. При условии, если это НАСТОЯЩИЕ друзья,
а рубли еще не сожраны сегодняшней инфляцией.
   - Давай, Пончик, показывай гостям свое хозяйство, - распорядился
Сифоров.
   Пончанов немедленно засуетился.
   - Да-да, проходите, пожалуйста. Не желаете ли конфет,
Марина? Очень-очень-очень вкусные конфеты. Вот здесь у нас
оборудован центр управления всем этим барахлом. Каждый
уровень подконторолен, каждый уровень просматривается. Но
барахло барахлом остается, как его не назови. Вы со мной
согласны, Марина? Очень-очень-очень этому рад! Просто не
знаю, что бы они все без меня со своим барахлом делали. Ведь
барахло оно и в Африке - барахло...
   Он тараторил, перескакивая с одного на другое, склонял
на все лады узкоспециальный термин "барахло", а я с сомнением
взглянул на Сифорова, и тот, перехватив мой взгляд,
конечно же, догадался, о чем я думаю.
   - Успокойтесь, - вполголоса сказал он. - В деле ему равных
нет. За что и держим.
   Пончанов тем временем увлек Марину к пульту и, пытаясь
угощать ее своими конфетами, пустился в путаные объяснения:
   - Каждый уровень, каждый - подразделяется на подуровни.
Управление таким вот образом разветвляется по деревянному
принципу. Смотрите, Марина, - он застучал пальцами, снова
уже вымазанными в шоколаде, по клавиатуре компьютера.
   Изображения на экранах задрожали, дробясь на части.
Не прошло и секунды, и теперь каждый из них вмещал в себя
как бы четыре новых экрана, отличающихся друг от друга транслируемым
изображением: там были комнаты, снимаемые под разными
углами, комнаты-"пустышки", заваленные папками, и ком-наты-ловушки",
где занимались своими делами ребята из "Альфы":
кто чистил оружие, кто обедал бутербродами, запивая их
горячим кофе из термосов, кто просто беседовал.
   - Видите, видите, Марина, все-все контролируется, - несло
Пончанова. Компьютер осуществляет непрерывный опрос периферийных
устройств, совсем непрерывный. Так что если где что, сразу
сюда на пульт будет выдан сигнал. Все контролируем, все. Насколько
можно контролировать с этим барахлом. Хотите конфет,
Марина?
   Марина, несколько ошеломленная напором "местного гения",
предпочитала помалкивать.
   Сифоров посмотрел на меня:
   - Может быть, у вас есть какие-нибудь вопросы к нашему
сотруднику, Борис Анатольевич?
   - Никак нет, - отвечал я не без иронии. - Раз у вас все
контролируется, даже с этим барахлом, то, значит, все в порядке.
Остается только ждать.
   Сифоров кивнул, а я подумал, что как бы не пришлось
ждать слишком долго. Ведь ожидание - не самый лучший способ
времяпровождения. Особенно для таких "крутых" парней как мы.
Тут и нервишки могут не сдать...


   Глава двадцать шестая

   Я оказался прав. Ожидание затянул