таверны,  прикрыв
капюшоном  глаза  от  яркого  солнечного  света.  Акабар  ждал  во  дворе  с
оседланными лошадьми. Тут же стоял пони для Оливии.
   Даже если Элия оценила  старания  Акабара,  то  она  не  беспокоила  себя
похвалами в его адрес.
   - Надо кое-куда заехать, - прошептала она, садясь в седло и направилась в
сторону Башен Благословенной Судьбы.
   - Подождите здесь, - приказала она.
   Маг и хафлинг остановились, а она зашла в храм Тайморы.
   Дракон задумчиво погладил своего мерина.
   Элия не  сняла  капюшон  даже  в  сумерках  церкви.  В  молитвенном  зале
находились три священника и около двадцати посетителей.  Некоторые  шептали,
остальные молились молча. Элия понимала, что Винодел  вряд  ли  вернулся  от
Димсворта, но ей не очень-то и хотелось с ним встречаться.
   Стоя около двери, она рассматривала изображение богини Тайморы у алтаря.
   Короткие взъерошенные волосы, фигура  скорее  мальчишеская,  и  не  более
мускулистая, чем у Элии. На лице богини было изображено подобие улыбки.
   Несколько раз Элия  замечала  у  Раскеттл  точно  такую  же  полуусмешку,
полуоскал.
   "Хафлинги, - вспомнила она - поклоняются образу Тайморы,  которая  похожа
на женщину-хафлинга". Элия попыталась вспомнить, когда Оливия ухмылялась так
последний раз.
   "В последнее время, - стучало в мозгу - у меня сплошные проблемы.  Я  уже
не верю в удачу. Что я делаю здесь?"
   У ее локтя была  кружка  для  сбора  пожертвований,  где  она  собиралась
оставить зеленый драгоценный камень  той  ночью,  когда  Винодел  попробовал
удалить ее татуировку, а она попыталась убить его.
   Элия представила мысли богини: "Если кто-то пытался убить одного из  моих
священников, а потом вернулся, забыв о  совершенном  преступлении,  то  даже
если он озолотит мой храм своими подношениями, я не прощу его!"
   Элия достала из кошелька опал, прихваченный Оливией в логове Дымки.
   Огромный драгоценный камень был теплым  и  гладким.  Она  бросила  его  в
кружку, развернулась и вышла из храма.
   У девушка не было сил, чтобы путать следы. Она сразу повела  свою  группу
через восточные ворота, выходившие на северную дорогу. Ехали молча.
   Акабар  ломал  голову:  "Что  бы  такое  сказать,  чтобы  хоть  чуть-чуть
развеселить ее?"
   Наконец он придумал:
   - Я заметил, что  напитки,  подаваемые  к  северу  от  Внутреннего  моря,
крепкие, но невкусные. Так что не удивительно,  что  человек  неопытный  так
быстро пьянеет...
   Маг сразу пожалел о том, что он вообще  что-то  сказал.  Элия  ничего  не
ответила. Но хуже всего было  то,  что  бард  бросился  на  защиту  напитков
севера.
   Ее сравнение "Затяжного Взрыва" с "Горящей Глоткой"  не  сделало  ничего,
чтобы опровергнуть оригинальную точку зрения Акабара, но добавило  зелени  в
лице Элии.
   Акабар замолчал,  а  Оливия  продолжала  еще  некоторое  время  надоедать
Дракону. Устав разговаривать с немым существом, она запела. Певица была  уже
на тринадцатом куплете пятой баллады, когда Элия наконец заговорила.
   - Оливия, заткнись, - прошептала она.
   - О, прости Элия. Ты все еще плохо себя чувствуешь?
   - Мне кажется, что это ты плохо себя чувствуешь.
   - Но я чувствую себя Прекрасно, - с удивлением ответила хафлинг.
   - Если ты не заткнешься, мне придется тебя убить,  и  тогда  ты  вряд  ли
будешь утверждать, что чувствуешь себя прекрасно.
   Певица шумно сглотнула и оставалась молчаливой целых полмили.  Потом  она
немного отстала от всех и начала что-то тихо бормотать, не  рискуя  вызывать
гнев Элии. Дракон присоединился к ней, возможно только  из  сострадания,  но
Акабар окончательно заключил, что ящер горячий поклонник музыки.
   - Веселые люди так утомительны, - проворчала Элия.
   Маг улыбнулся, и они продолжали путь в молчании.
   После  ночного  отдыха  в  таверне  в  Хилпе,   Элия   выглядела   вполне
оправившейся. Они ехали  к  северу.  Элия  бдительно  следила  за  Драконом,
ковылявшим рядом с лошадьми. Она попыталась убедить его дать знать, если они
будут идти слишком быстро. Ящер ответил тем, что обежал  вокруг  лошадей,  а
затем сделал три кувырка назад.
   Элия уже привыкла к трепотне хафлинга и даже приблизилась  к  ней,  чтобы
научить балладе, которую, как Элия  утверждала,  она  узнала  от  одного  из
Ар-феров.
   - Не может быть?! - задохнулась Оливия. Элия кивнула.
   - Не понимаю, что особенного в игре на арфе? - спросил маг.
   Оливия затрясла головой.
   - На севере, - объяснила Элия, -  те,  кто  играют  на  арфе,  называются
арфистами. Арферы - это совсем другое.
   - А кто они? - спросил маг.
   - Ну, они обычно певцы или следопыты. Они  собирают  вокруг  себя  других
путешественников. Они... Элия колебалась. Это не так просто, чтобы  говорить
об этом вслух. Они делают добрые дела, - добавила она  быстро  и  продолжила
беседу с Оливией.
   Акабар задумался над словами Элии. Теперь он вспомнил,  что  слышал  одну
или две истории об этих людях - Арферах, но  он  тогда  не  обратил  на  них
внимания.
   Они представлялись ему таинственной и сильной  группой.  Еще  больше  его
заинтересовал рассказ Элии. Маг не мог не заметить ее волнения.
   Он услышал ее пение. Голос девушки звучал чисто и красиво, гораздо лучше,
чем у хафлинга. Песня, которую она пела, тоже была лучше,  чем  те,  которые
надрывно распевала Оливия. Это была песня о слезах Селины. Она уже пела ее в
"Таинственной Даме" два дня назад. В  песне  рассказывалось  о  падении  Миф
Драннора, прекрасного города эльфов.
   Песня  заставила  Акабара  задуматься  о  потерянном  прошлом  Элии.  Его
размышления были не столь наивны, как  мысли  Раскеттл.  "Вероятно,  она  не
просто наемница. Может быть, она заколдована  этими  рунами  на  ее  руке  и
поэтому творит зло? - думал Акабар. - Может быть, она тоже пыталась  "делать
добрые дела", и поэтому теперь ей что-то угрожает".
   - Знаешь, - сказала Оливия, пытающаяся подобрать на своей лютне мелодию к
песне Элии. - Я часто думаю, как можно стать Арфером. Ты не знаешь?
   Элия пожала плечами.
   - Не знаю.
   Она  улыбнулась,  пытаясь  представить  сильных  и   праведных   арферов,
принимающих  помощь  от   жадного,   высокомерного,   вороватого   хафлинга,
претендующего на певческое мастерство. Но у Элии было хорошее настроение,  и
ей не хотелось разочаровывать Оливию.
   Они проехали мимо родового  гнезда  Драконошпоров  -  города  Приморья  и
остановились на ночлег у дороги. Весь следующий день шел  дождь,  и  путники
ехали молча.
   Они достигли Арабеля к ночи. Постоялые дворы были переполнены  торговцами
и путешественниками, предпочитавшими городские ночевки сну в степи. Компании
Элии удалось поселиться лишь в таверне на окраине города, но они  были  рады
найти хоть какое-нибудь укрытие от дождя.
   Путешествие под дождем ничуть не ухудшило  настроение  Элии.  Поглощенная
своими переживаниями, она не обращала внимания на погоду.
   Следующее утро било солнечным.
   - Думаю, нам потребуется два перехода, чтобы достичь  Айлаша,  -  сказала
Элия, еще не поднявшись.
   - Невозможно, - запротестовал Акабар, - расстояние  намного  больше,  чем
два перехода.
   - Два перехода, если погода останется хорошей  и  не  приключится  ничего
плохого.
   - Потребуется двадцать дней, - сказал Акабар.
   - А это не одно и то же? - огрызнулась Элия.
   - Нет. Ты сказала, что потребуется только два  перехода.  Это  невозможно
даже для очень сильных лошадей.
   Оливия захихикала:
   - Он думает, что ты имеешь в виду его переход, а не твой переход.
   - Что-о? - разом спросили Элия и маг.
   - На севере переход - это десять дней, - объяснила Оливия Акабару.
   - Ни  один  человек  не  сможет  без  пополнения  запасов  пройти  больше
двух-трех дней, - настаивал Акабар.
   - Забудь, - сказала Элия.  -  Двадцать  дней.  Мы  будем  останавливаться
только для ночлега. Я  не  хочу  встречаться  с  солдатами  из  замка  Крэг,
охраняющими северную границу Кормира. Мы обойдем их.
   Она объяснила, что планирует свернуть  у  Перевала  Гоблинов  с  основной
дороги, идущей через Тилвертон, и идти по  пути  следопытов,  который  ведет
через Камнеземье в Мглистый Провал. Оливия была возмущена тем,  что  они  не
увидят красот Тилвертона, о которых она так  много  слышала,  но  Элия  была
непоколебима.
   Оливия надулась,  что  было  еще  более  мучительно,  чем  ее  постоянная
болтовня. И  Элия  начала  описывать  гостиницу  "Северных  Ворот",  которая
расположена на вершине у Мглистого Провала.  Она  нарисовала  такую  розовую
картину, что Оливия стала нетерпеливо вглядываться вперед,  высматривая  это
пристанище.
   Следующие несколько дней были однообразны - переход,  устройство  лагеря,
обед (приготовленный Акабаром с удивительным  мастерством),  снятие  лагеря.
Все это придало Элии уверенности. Это была жизнь, которую она хорошо  знала.
Целыми днями распевая с Оливией  песни  и  лежа  под  звездами  ночью,  Элия
чувствовала удовлетворение, которого она давно  не  испытывала.  сигиллы  не
беспокоили ни ее, ни ее попутчиков. Татуировка причиняла не  больше  хлопот,
чем мошкара.
   Странно, чем дальше на север от берегов Внутреннего моря они уходили, тем
жизнерадостнее становилась Элия. Акабару было жалко покидать зеленые леса  и
поля Кормира,  но  ураганы,  выворачивающие  душу  на  пустынных  каменистых
равнинах к северу от Гор  Воющих  Ветров,  приводили  в  восторг  Элию.  Она
поворачивалась к ветру лицом и весело смеялась, как будто  он  уносил  прочь
все ее горести.
   Несмотря на то, что  они  были  вынуждены  частенько  прятаться  в  лесу,
укрываясь от орков или гоблинов, Элия чувствовала себя гораздо спокойнее.
   Это новое состояние даже побудило ее  однажды  вечером  извиниться  перед
Акабаром за; то, что она издевалась над ним, когда он предложил сопровождать
ее в поездке на север.  Акабар  пожал  плечами  в  ответ  на  ее  извинения,
показывая, что для него это пустяк, но Элия  упорно  хотела  объясниться  до
конца.
   - Я знаю, ты мудрый и порядочный человек, - сказала она. Дурак  не  может
быть магом, и ты правильно поступил, когда хотел ехать в Вестгейт.  Но  если
бы ты скитался по свету так же долго, как я, то начал бы думать  по-другому.
Я нутром почувствовала, что твой выбор был ошибкой. Поверь, поход в Айлаш  -
это лучшее, что мы можем сделать.
   Акабар не знал, что ответить. Ему не хотелось портить ей  настроение.  Он
боялся, что это руны направили Элию в Айлаш. Там находился храм зла, и  само
это место внушало серьезные опасения.
   - Ты, конечно, очень добр. Ты помогаешь  в  трудное  для  меня  время.  Я
никогда  раньше  не  возглавляла   компанию   путешественников.   Обычно   я
странствовала с людьми, у каждого из которых  были  свои  планы.  Во  всяком
случае, я хочу,  чтобы  ты  знал,  что  никогда  не  относилась  и  не  буду
относиться к твоим советам легкомысленно.
   Ее искренность на несколько мгновений лишила Акабара дара  речи.  Наконец
он смог сказать.
   - Ты делаешь мне честь своим доверием.
   Это была ритуальная фраза. Странно, но Элия знала правильный ответ.
   - Твоя честь - моя честь. Они молчали некоторое время. Но Акабар не  смог
больше сдерживать свое любопытство.
   - Не помнишь, ты никогда не была в Термише? - спросил он.
   Элия помотала головой:
   - Нет, я не помню.
   Следующим  вечером,  пятым  после  Арабеля,  они  разбили  лагерь   около
Мглистого Провала, глубокого ущелья между грядами Пустынных гор.

Глава 10

Джиджиони Драконошпор

   Сидя на грязной дороге, Джиджиони Драконошпор проклинал преследующие  его
неудачи.
   - После всего, что приключилось со  мной  на  свадьбе  кузена  Фреффи,  -
говорил он сам себе, - я подумал, что пора солнцу удачи улыбнуться  мне.  Но
нет.
   Богиня Таймора отвернулась от меня.  Ромашка,  вернись!  -  закричал  он.
Поднявшись на ноги, он попытался очистить свои щегольские вельветовые  штаны
от мокрой и липкой грязи. С хорошими лошадьми всегда проблемы.
   Сбросившая его кобыла уже скрылась из глаз, ускакав галопом  по  сельской
дороге.
   - Не одно, так другое, - ворчал Джиджи. Он начал громко перечислять  свои
злоключения. Сначала я сделал глупость, послушав Минду,  и  стал  изображать
Азуна. А эта сумасшедшая наемница накинулась  на  меня  с  ножом  для  резки
тортов.
   Потом Дэрол захотел выглядеть перед Миндой героем  и  получил  по  морде.
Минда  просто  упала  в  обморок,  увидев  его  шрам  и,  расчувствовавшись,
разрешила этому уроду сопровождать ее экипаж в Сюзейл.
   Зря я послушал Минду. Эта женщина в голубом хотела меня убить.  Не  такой
уж я безмозглый. Знаю, что сейчас не слишком хорошее время  для  визитов  ко
двору.
   Но тетя Дора ужасная сплетница и очень боится  Вангердагаста  -  любимого
колдуна Его Величества. И если даже тетя Дора не  донесет  об  этом  ужасном
случае, можно биться  об  заклад,  что  Дэрол  найдет  способ  сообщить  Его
Величеству о моем самозванстве. Когда все уехали в столицу,  мне  приходится
возвращаться в Приморье одному.
   Должен сказать, что Димсворт хороший парень. Он позволил мне остаться еще
на два дня, пока я не оправился от удара. Рано утром на дороге  в  Веймут  я
уже мысленно поблагодарил богиню Чантию за  хорошую  погоду,  но  эта  дрянь
Ромашка встала на дыбы, сбросила меня в грязь и ускакала.
   Внезапно он понял, что если не поймает лошадь, то не доберется до Веймута
к ночи и ему придется остановиться в придорожной харчевне или, что еще хуже,
в доме крестьянина. Джиджи  поплелся  за  своей  лошадью,  напевая  "Что  за
счастливый случай" - песню, которую Раскетгл сочинила для Фреффи  и  Гейлин.
Дойдя до первого поворота, он услышал топот.
   - Это ты, Ромашка? Капризная кляча! Что заставило тебя убежать как...
   Джиджи остановился, и слова застряли у него в горле. Очень  осторожно  он
сделал шаг назад, затем другой.
   - Так, и куда мы направляемся? - раздался громоподобный голос.
   Молодой Драконошпор застыл, не в  состоянии  ответить  красному  дракону,
спрашивающему его. Ромашка, валявшаяся в ногах у  чудовища,  предназначалась
дракону на завтрак. Земля  была  залита  кровью,  а  глаза  лошади  остались
открытыми, как будто обвиняя нерадивого хозяина. Джиджи мог оценить  размеры
монстра, одна лапа которого перекрыла всю дорогу, а лошадь выглядела рядом с
ним цыпленком.
   - Ну? - спросил дракон.
   - Я-я-я...
   - О, дорогой, перестань, - вздохнул дракон. Попытайся  успокоиться.  Тебе
будет легче говорить.
   - Не хочу мешать вам кушать. Я уже ухожу. Не беспокойтесь,  -  задыхаясь,
произнес Джиджиони.
   Дракон взмахнул своим огромным красным хвостом, перекрывая Джиджиони пути
к отступлению.
   - Ты был так добр, предоставив мне завтрак, - сказал монстр, глотая кусок
ноги. Что я могу предложить тебе взамен? Может, тебя подбросить куда?
   - О, вы очень добры, но я не хочу больше вас беспокоить. Джиджиони сделал
еще шаг назад.
   - Замри! - сказал дракон.
   Джиджиони замер.
   - Как тебя зовут?
   - Джиджиони Драконошпор. Но все зовут меня Джиджи.
   - Как славно. Дракон, отрезав когтем подпругу,  подвинул  седло  к  ногам
Джиджиони. - Садись.
   Джиджиони рухнул на седло  в  полуобморочном  состоянии.  "Я  никогда  не
представлял, что такая красивая лошадь будет так ужасно выглядеть,  если  ее
разрезать", - думал он, вытаскивая флягу с жгучим вином райвенгатом, которая
всегда лежала в седельной сумке.
   - Слава богам, - тихо сказал он, - тут не  меньше  половины.  В-В-вас  не
побеспокоит, если я выпью? - спросил он дракона.
   - Угощайся на здоровье.
   Джиджиони сделал большой глоток.
   - О, высокочтимый дракон, как мне вас называть?
   - Дымка.
   - И все?
   - Все, - ответило чудовище и продолжало обгрызать ребра Ромашки.
   Джиджиони сделал еще глоток. "Если я предназначаюсь на  десерт,  -  решил
он, - то не хочу об этом думать". Он представил,  как  он  будет  выглядеть,
если пойдет на второе блюдо.
   - Я слышала, ты пел, - сказала дракониха, когда от Ромашки осталась  куча
обгрызанных костей. Милый мотивчик.
   - Да, его сочинил новый бард, Оливия Раскеттл - о боже!  -  Он  с  трудом
сглотнул. Вы Дымка! Дымка, приподняв бровь, спросила:
   - Эта госпожа Раскеттл говорила обо мне? Что же она поведала?
   - Ничего, ничего! Э-э-э, только, что она была вашей узницей, ... гостьей.
   - Она еще таскается за этой бродягой, Элией из Вестгейта?
   - Н-Н-ныжеволосая р-р-раемница, я хочу сказать - рыжеволосая наемница?
   Может быть. Если она нашла ее.
   Дымка улыбнулась от уха до уха - не очень-то приятно  было  видеть  куски
Ромашки, застрявшие  у  нее  между  зубов.  Она  положила  коготь  на  плечо
Джиджиони.
   - Ты не должен ничего скрывать от меня, дорогой мальчик.
   - Нет, действительно. Я ничего не скрываю. Эта Элия, она сошла с  ума  на
свадьбе, а затем убежала.
   - Куда уехала Раскеттл? - спросила  дракониха.  Джиджиони  умолк.  Только
плохо воспитанный человек  мог  предать  эту  остроумную  маленькую  певицу,
Джиджи определенно не был таким.
   Легкий пар пошел из ноздрей Дымки, но вино, плясавшее в  жилах  истинного
Драконошпора заставило его сохранять молчание.
   - Хорошо, - вздохнула дракониха. - Раз так...
   Он зацепила когтем за рубашку на спине человека и подняла его над землей.
   "О боги", - подумал тот, уверенный, что последует сейчас за Ромашкой.  Но
вместо этого дракониха захлопала крыльями и поднялась в воздух.
   Дымка поднималась над землей по спирали и, когда они  достигли  высоты  в
тысячу футов, рявкнула:
   - Посмотри вниз, Джиджи.
   - Нет, пожалуйста. Я боюсь высоты.
   - Сейчас ты перестанешь бояться. Всего через восемь секунд ты ударишься о
землю - если не скажешь, куда уехала Раскеттл.
   - В Сюзейл! - закричал Джиджиони.  -  Она  поехала  в  Сюзейл.  На  пони,
которого зовут Высоклик.
   - Хороший мальчик. Я знала, мы поймем друг  друга.  А  сейчас  мне  нужно
передать сообщение королю Азуну.
   - О, я был бы рад, но боюсь, не смогу быть вам полезен. Видите  ли,  меня
не очень-то ждут при дворе. Я не тот человек, который  мог  бы  представлять
ваши интересы при дворе Азуна.
   - Это очень плохо, Джиджи, - сказала Дымка. Если ты не можешь мне помочь,
ты мне больше не нужен, а если так, я могу просто кинуть тебя вниз.
   -  Нет!  Нет!  Я  сделаю  это.  Все  сделаю!  Только  не  бросайте  меня,
пожалуйста!
   Дымка улыбнулась и начала опускаться.

***

   Азун IV направил свой телескоп на точку в Полях Мертвецов, чуть  западнее
городской стены.
   - Что за  наглость,  -  пробормотал  он.  Дракон  находился  на  кладбище
Сюзейла, за воротами города, но достаточно близко, чтобы  его  могли  видеть
жители, столпившиеся на  городских  стенах.  Горожане  были  очень  напуганы
чудовищем, угрожавшим их жизни. Все бросили работу до тех пор, пока  дракона
не выгонят из страны.
   - Если бы только мы оставили  Седьмой  Полк  в  городе,  -  вздохнул  Его
Величество.
   Вангердагаст, стоявший у дверей  и  ожидавший  донесений  от  собственных
шпионов, сказал:
   - Уверяю вас, Ваше Величество, что в Тилвертоне они нужнее, чем здесь.
   Кроме того, лорд Джиджиони сказал,  что  дракониха  улетит,  если  мы  ее
атакуем, тогда можно будет забыть о ее предложениях.
   - Я хочу нанести внезапный, смертельный удар. Думаю,  что  никакие  тупые
искатели приключений не  полезут  вперед,  предлагая  свои  услуги.  -  Азун
повернулся к магу.
   Вангердагаст покачал головой.
   - Дракониха выбрала себе очень хорошую позицию. Место  открытое,  напасть
на нее внезапно из засады невозможно. Она улетит до  захода  солнца,  мы  не
сможем воспользоваться темнотой. Дымка слишком умна для того,  чтобы  летать
над городом, защищенным волшебной силой.
   - Мне это все не нравится. Иметь дело с этой тварью совсем не хочется.
   - Ее предложения очень щедры, Ваше Величество, если она сдержит  слово  и
навсегда уберется с наших земель. Кроме  того,  что  караванные  пути  снова
станут безопасными, также освобо