досадой посмотрел на Гейлин, и тетя Дора подняла бровь,  удивляясь
такому  легкомыслию   молодой   женщины,   но   лорд   Фрреффорд   улыбнулся
самообладанию жены.
   Человек, увидевший Фреффорда и  Стила  впервые,  мог  бы  принять  их  за
родных, а не троюродных братьев, потому  что  у  Фреффорда  тоже  была  явно
драконошпорская внешность, хотя на лице у него  обычно  светилась  дружеская
улыбка, и его глаза были карими, а не голубыми.
   Он что-то прошептал своей жене, и та засмеялась. Джиджи с благодарностью.
посмотрел на них.
   Тетя Дора фыркнула.
   - Итак, все в сборе. Пора переходить к делу, -  с  важным  видом  заявила
она.
   Дрон, оставь в покое кота и присоединяйся к нам.
   Глядя, как дядя Дрон с шарканьем передвигается по  комнате,  трудно  было
поверить, что кузен тети Доры на восемь лет моложе ее. Если время почти  что
не тронуло Дору, то дядю Дрона оно состарило в два раза сильнее. Его некогда
черные волосы и борода были как всегда нечесаны, но седины в них было теперь
больше, чем у тети Доры. Его голубые  глаза  слезились,  а  фамильные  черты
терялись в многочисленных морщинах. Волшебство получило с него свою дань.
   Годы, проведенные им в своей  лаборатории  за  приготовлением  магических
средств, приучили его не следить за своей внешностью. Забыв, что на нем  нет
фартука, он вытер о себя руки,  оставив  на  своей  желтой  шелковой  одежде
полосу оленьей крови. Он протянул руку Джиджи.
   - Добро пожаловать домой,  мальчик.  Я  слышал,  ты  сражался  с  красной
драконихой.
   С волнением Джиджи протянул руку, он опасался  новых  нападок.  Казалось,
что он  попал  в  полосу  самого  черного  невезения,  напускаемого  богиней
Тайморой. Он же не  виноват  в  том,  что  красная  дракониха  Дымка  решила
похитить его. Джиджи заметил, как веселые искры заблестели в дядиных глазах.
Молодой человек успокоился и весело ответил:
   - Да, трудновато с ними сражаться. Особенно с учетом того, что у них есть
странная привычка сначала съедать вашу лошадь.
   Дора, Стил  и  Джулия  холодно  посмотрели  на  Джиджи,  удивляясь  столь
легкомысленному отношению, но Дрон хрипло рассмеялся и сел рядом с Дорой.
   Джиджи платком вытер руку от крови, которой его запачкал дядя Дрон.
   - Вы, действительно, сражались с драконом? - спросила  Гейлин.  Ее  глаза
блестели от волнения.
   - Ну, я...
   - Конечно, нет, - оборвала его Дора. - И хватит  об  этой  ерунде,  Дрон,
пора объяснить всем, что же случилось со шпорой дракона.
   Дядя Дрон вздохнул так глубоко,  что,  казалось,  внутри  него  раздулись
огромные мехи. Затем он заговорил своим четким  профессорским  голосом,  тон
которого был сух, как древние свитки, которые он хранил в своей лаборатории.
   - Прошлой ночью, - начал он, -  за  час  до  рассвета,  кто-то  проник  в
фамильный склеп, в котором многие годы хранилась шпора дракона.  Разбуженный
волшебной тревогой, я попытался с помощью магического кристалла заглянуть  в
склеп, но колдовская темнота закрыла мне все. Я переместился на  кладбище  и
увидел, что обе двери мавзолея  закрыты.  Не  было  никаких  признаков,  что
кто-то открывал их. Магические обереги, которые я поставил, чтобы волшебники
не смогли вскрыть запоры, тоже  были  не  тронуты.  Однако  и  шпора  и  вор
исчезли.
   - А почему шпора хранилась в склепе? - спросила Гейлин. - Разве не  проще
было держать ее в замке?
   - В склепе живет стражница, - мягко объяснил Фреффорд своей жене.
   - Какая стражница? - спросила она.
   - Дух могущественного монстра, который  убьет  любого,  кто  проникнет  в
склеп, если он не принадлежит к семье Драконошпоров, - объяснила тетя Дора.
   - Значит, шпору похитил Драконошпор, - подвела итог Гейлин.
   - Один из нас, - согласился дядя Дрон, и, помолчав минутку, добавил:
   - Но, может быть, кто-нибудь из дальних родственников. Мы не знаем об  их
существовании, но это вовсе не означает, что их нет.
   - Но зачем кому-то понадобилось красть шпору? - спросил Джиджи.
   - В ней заключена волшебная сила, которая обеспечивает продолжение нашего
рода, - ответил маг.
   - Я никогда об этом не слышал. Что это за сила? - поинтересовался Джиджи.
   - Почему вы думаете, что это дальний родственник? -  спросила  Джулия,  -
может, это один из нас?
   - Ну, во-первых, - стал объяснять Дрон, - я  убедился,  что  ни  один  из
ключей, принадлежащих Фреффорду, Стилу и Джиджи, - Дрон показал  по  очереди
на присутствующих, - не использовался для того, чтобы открыть дверь.
   - А как насчет твоего собственного ключа? - прервала его тетя Дора. -  Ты
уверен, что  не  потерял  его  где-нибудь?  -  Ее  вопрос  явно  предполагал
недосказанное слово "опять".
   В ответ дядя Дрон поднял большой серебряный ключ, висящий  на  цепочке  у
него на шее.
   - Как знают все здесь присутствующие, за исключением Гейлин, -  продолжал
колдун, - кроме входа через мавзолей, есть вход  в  склеп  через  катакомбы,
находящиеся под ним, и есть только один путь в катакомбы  -  через  потайную
волшебную дверь за пределами кладбища.
   - Но вы говорили, что потайная  дверь  открывается  только  через  каждые
пятьдесят лет, - ехидно заметил Стил, - в первый  день  Тарсака.  Это  через
десять дней.
   - Двенадцать, - поправила Гейлин.
   Стил нахмурился.
   - Ну, я, кажется, ошибся, - сказал Дрон. - По-видимому, дверь открывается
после трехсот шестидесяти пяти дней, умноженных на пятьдесят. Иными словами,
каждые восемнадцать тысяч двести пятьдесят  дней.  Семейные  записи  не  так
точны и округлены до пятидесяти лет.
   - Какая разница? - зарычал Стил.
   - Лишний день, - воскликнула Гейлин.
   - Точно, - согласился Дрон. -  Каждые  четыре  года  прибавляется  лишний
день.
   За полвека лишние дни накапливаются, и  дверь  открылась  раньше,  чем  я
ожидал.
   - На двенадцать дней, - добавила Гейлин.
   Как подумал Джиджи, Гейлин из тех  женщин,  которые  очень  даже  неплохо
разбираются в цифрах.
   - К счастью, - продолжал дядя Дрон, - я проверил  дверь  через  несколько
минут после случившегося. Она была открыта, Я закрыл ее и поставил волшебную
стражу, на случай, если кто-нибудь попытается пройти  через  эту  дверь  или
через дверь из склепа в мавзолей. Но никого не было. Следовательно, вор  все
еще находится в катакомбах. Никто из нас не может быть вором,  поскольку  мы
все здесь.
   Джиджи подумал, не посчитали бы вором его, если бы он не вернулся к этому
дню.
   - Поскольку лишь член нашей семьи может  войти  в  склеп,  следовательно,
этот вор, из рода Драконошпоров, - сказала тетя Дора.  -  Никому  больше  не
следует знать об этом ужасном случае. А  нам  нужно  обыскать  катакомбы,  -
заявила она.
   Лучше этим утром.
   - А вы возглавите нас, тетя Дора? - с глупой улыбкой спросил Стил.
   - Не говори ерунды. Эта работа для молодых здоровых мужчин, таких, как ты
и Фреффорд.
   - И Джиджиони, - сказал дядя Дрон, - не забывайте о нем.
   - Правильно, дядя Дрон. Я могу охранять дверь склепа на случай, если  вор
убежит от Стила и Фреффи.
   - Чушь, - ответил Стил. - Ты нам пригодишься, Джиджи. Кроме  того,  разве
ты не хочешь возобновить знакомство со стражницей?
   - Нет, - резко ответил Джиджи,  глядя  на  кузена.  Если  бы  взгляд  мог
убивать, семье пришлось бы уже звать для Стила священника.
   Тетя Дора холодно посмотрела на Джиджи.
   -  Джиджиони,  я  не  хочу  освобождать  тебя  от   выполнения   семейных
обязанностей. Ты можешь нести фляги с водой или еще что-нибудь.
   - Да, ты можешь нести еду, - согласился Стил. - Только не  бери  с  собой
ежа и не забудь ключ. Это напомнит стражнице, что ты все-таки Драконошпор.
   Джиджи глубоко вздохнул. Комната поплыла у него перед  глазами.  Фреффорд
подошел к нему и успокаивающе положил руку ему на плечо.
   - Все нормально, Джиджи. Мы пойдем вниз все вместе.
   - Ты не должен так бояться, ты уже не маленький мальчик, - резко  сказала
тетя Дора.
   Джиджи ничего не ответил. Его рот открылся, но слов не последовало.
   - Итак, договорились, - продолжила тетя Дора. - Думаю, все  будут  хорошо
спать этой ночью, поскольку вставать надо рано.  И  тебе  тоже,  Джиджи.  Не
трать остаток вечера, шляясь по городу. Ты должен быть у склепа на рассвете.
Пока  шпора  не  вернется  обратно,  никто  не  может  чувствовать  себя   в
безопасности. Вы можете смеяться, но я-то знаю, что  это  не  просто  глупое
суеверие. Это может принести нам огромную беду.
   Вспомнив встречу со стражницей, Джиджи вздрогнул. Гейлин  нервно  сложила
руки на животе. Чтобы успокоить, Фреффорд подошел к ней. Джулия смотрела  на
Стила, который нетерпеливо переминался с ноги  на  ногу.  Дядя  Дрон  изучал
пятно на своей одежде.
   Все некоторое время оставались безмолвны. Нарушил тишину Дрон.
   - Я провожу тебя до двери, Джиджи, - и протянул руку.
   Джиджи поднялся и помог Дрону встать на ноги. Он придержал дверь, ожидая,
пока волшебник выйдет, затем шагнул вслед за ним.
   После того, как дверь закрылась, старик похлопал Джиджи по руке  и  мягко
сказал:
   - Дора права. Ты не должен больше так пугаться.
   - Но тетю Дору не запирали там в склепе,  -  возразил  Джиджи,  пока  они
спускались вниз.
   - Ну, один раз, но это тут ни при чем. Слушай, мой мальчик, я  хочу  тебе
сказать что-то очень важное, чего не хотел бы говорить при остальных.
   Мгновенно вспомнив рассказ Садкара, Джиджи забыл свои волнения по  поводу
предстоящей экспедиции.
   - А у меня тоже есть вопрос, который я не хотел задавать при остальных.
   Почему вы не говорили мне, что мой отец был искателем приключений?
   - Кто тебе рассказал?
   - Это не важно, - возразил Джиджи. - Почему вы не говорили мне?
   - Твоя тетя Дора взяла с меня клятву молчать.
   - Как вы могли согласиться? - возмутился Джиджи. - Я думал, что вы любили
моего отца.
   - Я любил твоего отца, - зло прошептал Дрон. - Но  у  меня  были  причины
согласиться с Дорой. А теперь замолчи и слушай.
   Когда они дошли до дверей, новый  слуга  вышел  из  маленькой  комнаты  и
спросил:
   - Мне принести вещи господина Джиджиони, сэр?
   - Да, да, - ответил Дрон, недовольный его вмешательством.
   Он посмотрел на уходящего  слугу,  затем  оглянулся  по  сторонам,  чтобы
убедиться, что они с Джиджи одни.
   - Так о чем это я? А, да. Шпоры и вора в катакомбах нет.
   - Что?! Почему вы сказали нам..?
   - Ш-ш-ш. Тихо. У меня есть причина, но Дора этого никогда не  поймет.  Ты
должен спуститься вниз и рассказать мне обо всем, что там увидишь.
   Из коридора наверху послышался крик тети Доры:
   - Дрон!
   - Слушай, я объясню тебе все завтра вечером, когда ты вернешься.
   Вернулся слуга с плащом Джиджи. Дрон взял плащ и отпустил  слугу.  Колдун
помог Джиджи одеться и прошептал:
   - Хорошенько смотри по сторонам. Возможно, что твоя жизнь в опасности. Он
открыл дверь, и с улицы ворвался холодный воздух.
   - Это из-за шпоры? - спросил Джиджи.
   - Нет, хотя может быть и поэтому, но совсем  не  из-за  того,  о  чем  ты
можешь подумать.
   - Дрон! - во второй раз позвала тетя Дора. Дядя Дрон подтолкнул Джиджи  к
двери:
   - Я объясню тебе все завтра. Помни - будь осторожен.
   Прежде, чем Джиджи смог что-либо сказать, старый маг закрыл дверь.
   "Возможно, моя жизнь в опасности", - подумал Джиджи. Он вздрогнул, но  не
от  холода.  Дядя  Дрон  говорит  "возможно",  когда  любой  другой   скажет
"совершенно точно".
   Весенний ветер пробежал вдоль замка и дернул Джиджи  за  плащ.  Он  снова
вздрогнул и подумал, что зря не остался в Вестгейте. Драконы,  землетрясения
и битвы колдунов казались мелочью по сравнению с семейными загадками.

Глава 3

Оливия и Джейд

   Хафлинг спряталась в тени  -  хотя  улица  была  совершенно  пустынна,  и
опасаться  было  некого.   Оливия   с   детства   обладала   непревзойденной
способностью прятаться, и мать всегда говорила ей:  "Никогда  не  забывай  о
своем искусстве, Оливия", - так что Оливия  на  всякий  случай  пряталась  в
тени. Возможно, что рано или поздно кто-нибудь да появится на улице.
   "Вот что делает жителей Кормира великими людьми", - восторженно  подумала
Оливия. Когда жители других стран в эту холодную весеннюю ночь  сидят  дома,
кормирцы находят в себе смелость отправиться в таверну. В этот час на  улице
было достаточно прохожих, в карман которых можно было залезть, однако не так
много, чтобы опасаться свидетелей.
   Наблюдая  за  улицей,  Оливия  вертела  в  своих  тонких  ловких  пальцах
платиновую монету. Ветер с озера пробежал по улице, уронив ей на глаза прядь
рыжих волос. Оливия сунула монету в карман и убрала волосы  под  шапку.  Она
была одета в штаны, тунику до колен, теплый жакет и шапку.
   Кроме того, что одежда предохраняла ее от холода, она скрывала ее  тонкую
талию и фигуру,  поэтому  Оливия  выглядела  толстой,  как  любой  городской
хафлинг.
   Она была ниже, чем средний хафлинг - не больше трех футов. Ее можно  было
бы принять за человеческого ребенка, если бы  не  ее  босые  ноги,  обросшие
рыжими волосами.
   Она никогда не считала  нужным  надеть  пару  ботинок,  чтобы  тем  самым
скрыть, свою  расу.  Во-первых,  всегда  найдутся  люди,  которым  захочется
узнать, что делает ребенок в это время на улице один,  или,  что  еще  хуже,
захочет пристать к этому ребенку. С другой стороны, Оливия чувствовала себя.
в ботинках крайне неудобно, особенно, когда приходилось быстро убегать, -  а
она никогда не могла знать заранее, когда придется сматываться. Кроме  того,
Оливия считала, что если она будет пытаться сойти за человеческого  ребенка,
то только унизит себя.
   Только неталантливые или отчаявшиеся хафлинги могут  прибегнуть  к  таким
крайним мерам. Невдалеке открылась дверь таверны и послышался  смех.  Оливия
насторожилась. Толстый молодой парень в  фартуке  пронес  мимо  нее  кувшин.
"Слуга, - решила Оливия. - Несет пиво гостям. Денег  у  него  нет".  Она  не
двинулась с места.
   Минуту  спустя  появились  два  пожилых  человека  в  тяжелых,  неуклюжих
куртках.
   Они спорили, рано или нет сажать горох. "Фермеры, -  подумала  Оливия.  -
Ничего, кроме медных монет, которых хватит только на пиво".  Она  продолжала
ждать.
   Вскоре из-за угла показался тощий щеголь в яркой одежде и больших нелепых
сапогах.  Человек,  одетый   таким   образом,   мог   быть   торговцем   или
путешественником, но он не побеспокоился спрятать  свой  набитый  кошелек  в
карман плаща. Оливия решила, что это дворянин. Такого-то она  и  дожидалась.
Она вынула руки из карманов, намереваясь последовать за ним. Когда  Раскеттл
вышла из тени, какое-то странное чувство появилось в ее мозгу, и она шагнула
назад.
   - Ну, что, Оливия, наблюдаешь за парадом или  собираешь  в  кулачок  свою
храбрость? - прошептал кто-то позади нее.
   Сердце Оливии глухо  стукнуло  о  ребра,  но  она  не  подала  виду,  что
испугалась. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть этого шутника. Она
и так могла нарисовать его портрет в своей голове:  молодая  женщина,  почти
шести футов роста, стройная, с копной рыжих волос и насмешливо  прищуренными
зелеными глазами. Ее лицо очень напоминало лицо одной из предыдущих  спутниц
Оливии - Элию из Вестгейта.
   Оливия, не спуская глаз с парня, прошептала:
   - Джейд, Девять Проклятых Кругов, где ты была эти десять дней? Я  скучала
по тебе, девочка.
   - Не десять дней, а шесть, - прошептала Джейд. - Я навещала семью.
   В ее голосе Оливии послышалась насмешка. Она удивленно нахмурила брови. В
течение шести месяцев Джейд была ее спутником и другом, и Оливия знала о ней
то, чего даже та сама не знала о себе. Насколько хафлингу было  известно,  у
Джейд не было семьи. Она и сама говорила Оливии, что сирота.
   - Какая семья? - зашептала Оливия, не отводя глаз от парня.
   - Это долгая история. Ты собираешься проучить этого  пижона?  -  спросила
Джейд. - Если нет, то я сама займусь им. Он выглядит подходяще.
   - Подожди своей очереди, - ответила Оливия.  -  Я  и  сама  в  два  счета
справлюсь, - прибавила хафлинг с усмешкой.
   Она отошла от Джейд и тихо последовала за парнем. С беспечным  видом  она
повертела годовой по сторонам, чтобы убедиться, что они с ее жертвой одни на
улице.
   "Он не только жирный гусь, - подумала Оливия, - но и порядочный лопух.
   Наверно, никто не предупреждал его, что не следует свешивать  из  кармана
шнурок кошелька".
   Обычно Оливия поручала такую простую работу Джейд. Девушка  лишь  недавно
начала заниматься этим делом и только на  это  и  жила.  С  другой  стороны,
Оливии деньги были не нужны:  прошлогодние  похождения  сделали  ее  богатой
настолько, насколько она могла только мечтать.
   Хафлинг присмотрелась к незнакомцу. "Где я  его  видела?"  -  раздумывала
она.
   Догоняя свою жертву, Оливия шла тихо как кошка, и могла  расслышать,  как
парень что-то то ли пел, то ли бормотал себе под нос.
   "Хороший слух, - подумала Оливия, - но нет чувства ритма".
   -  Слушайте  историю,  как  осрамилась  дракониха,  красная  Дымканар   -
традя-ля-ля, известная сумасшедшая.
   Оливия замерла на месте. "Он поет мою песню! Песню, которую  я  сочинила,
чтобы отвлечь старую красную дракониху и спасти жизнь Элии".
   Маленький  цветок  гордости  за  себя  распустился  в  душе  Оливии,   ей
захотелось подойти, хлопнуть парня по плечу и сообщить, что это она сочинила
песню.
   Потом она вспомнила, что из тени на нее сейчас смотрит  Джейд.  Если  она
вернется ни с чем, молодая воровка не будет больше иметь с ней дела. Хафлинг
заставила себя идти вперед. "В ближайшие несколько лет, -  подумала  она,  -
все будут петь мои песни".
   Вдруг щеголь пробормотал что-то себе под нос и  развел  руки  в  стороны,
ладонями наружу. Понизившимся голосом, слегка картавя, он произнес  знакомую
Оливии фразу:
   - Мои кормирцы. Мой народ.
   Потом он откашлялся и понизил голос еще на пол-октавы:
   - Мои кормирцы. Мой народ. Как ваш король как король Азун  и  как  король
Азун четвертый...
   Он вернул свой голос в прежнее состояние и поздравил сам себя:
   - Да. Старые навыки не пропали.
   Оливия опять остановилась. "Это он! Из всех лопухов мира я выбрала именно
Джиджиони Драконошпора, этого бесславного имитатора королей".
   Однажды Оливия пела на свадьбе одного из родственников Джиджиони. В самый
неподходящий момент, когда Оливия исполняла одну  из  лучших  своих  баллад,
этот молодой дворянин решил передразнить короля Кормира -  тогда-то  Элия  и
накинулась на него. Не то, чтобы Элия была так предана короне, да  и  напала
она на Джиджи вовсе не из-за того,  что  тот  посмел  прервать  божественное
пение Оливии. Дело  в  том,  что  телом  воительницы  управляли  злые  силы,
желавшие смерти Азуну, и Элия не могла остановиться, хотя видела, что  перед
ней не король Кормира, а лишь невзрачный дворянин.
   Он похудел и оброс с той весны, но это был точно Джиджиони. Впрочем  чего
удивляться. Приморье - дом Драконошпоров. "Бедный парень, - подумала Оливия,
подкрадываясь к своей жертве. Сначала Элия пыталась его зарезать,  теперь  я
хочу спереть его кошелек. Вот уж кому не везет, так не  везет",  -  подумала
Оливия с усмешкой.
   Джиджи остановился у дверей "Великой харчевни". Оливия прошла мимо него в
нескольких дюймах, ловким движением вытащив кошелек у него из  кармана.  Она
дернула за шнурок так, что он обвился вокруг ее  руки  -  центробежная  сила
удержала монеты, и те даже не звякнули.
   Не подозревая о своей  утрате,  молодой  дворянин  открыл  дверь  в  свою
любимую таверну и закричал:
   - О-го!
   Послышались  радостные  крики  приветствия,  на  которые  Джиджи  отвечал
голосом Азуна IV:
   - Мои кормирцы. Мой народ.
   Через три дома от таверны Оливия нырнула в  переулок,  обошла  квартал  и
подкралась к Джейд сзади.  Но  та  обернулась,  прежде  чем  хафлинг  успела
подойти к ней. Для человека у Джейд был превосходный слух и отличное  ночное
зрение.
   - Ты что-то медлила,  -  заметила  ей  Джейд.  -  У  тебя  были  какие-то