авилась  по  тропинке,   которую
посоветовал ей Фреффорд. Со склона холма ей были видны большинство  владений
Драконошпоров. Над Весенним  Холмом  нависло  темно-серое  облако.  Огромные
птицы смерти кружились под этой тучей.
   "Стервятники высматривают добычу", -  подумала  Кэт,  все  внутри  у  нее
похолодело.
   Кэт испугалась, что уже опоздала и пустила лошадь  галопом,  но  вниз  по
склону скакать с такой скоростью было невозможно. Она  приостановила  лошадь
до шага. Ее сердце тяжело билось, она  все  еще  не  могла  решить,  что  же
делать.
   "Раскеттл обманула насчет защитного амулета. Возможно, именно сейчас  Шут
следит за мной. Я могла отдать ему шпору, но, если верить Раскеттл, что  она
видела, как темный кристалл украли из кармана Шута, то у  него  нет  ничего,
чтобы предложить мне - кроме моей несчастной жизни.
   Хотя, если я отдам шпору Джиджи, сможет ли он воспользоваться  ей,  чтобы
победить Шута? Или, если нет, сможет ли он  в  конце  концов  ослабить  Шута
достаточно для того, чтобы я смогла поискать кристалл памяти,  если  он  все
еще у него?"
   Послышался жуткий крик. Кэт взглянула на Весенний Холм.  На  его  вершине
мерцал белый блестящий свет. В следующий момент блестящий туман поплыл  вниз
с вершины холма. Кэт не отрывала глаз от вершины холма.  Когда  она  увидела
луч белого света, ударивший с вершины холма, ее страх  за  Джиджи  перевесил
боязнь упасть с лошади, и она пустила лошадь сначала рысью, а затем галопом.
***

   Оливия ловко Действовала тормозом, чтобы экипаж не выехал  из  блестящего
тумана, который защищал их от нападавших.  Зомби  без.  движения  лежали  по
обеим сторонам дороги. Туман закончился у подножия холма.
   Экипаж ехал по  полю.  Оливия  заметила  огромного  коричневого  медведя,
который что-то рвал когтями на скользкой траве, но у нее не возникло желания
посмотреть поближе. Она подумала, что это один из приятелей Лледью заботится
об одном из живых мертвецов, который хотел убежать от тумана.
   Оливия с интересом посмотрела на Джиджи. Парень откинулся назад и  закрыл
глаза. Он очень устал и был весь в крови и синяках.
   - Ты неважно выглядишь, - сказала  она.  Она  отпустила  вожжи,  позволив
лошадям самим выбирать дорогу, и повернулась, чтобы осмотреть раны у Джиджи.
   - Не думаю, что был создан для путешествий, - ворчал Джиджи. - Это  очень
обидно. Оливия засмеялась.
   - Но ты был хорош, - настаивала она.
   Она отрезала кусок от его накидки, сложила и прижала к порезу у  него  на
шее.
   - Прижми это, - приказала она.
   Джиджи повиновался, но он был не согласен со словами хафлинга.
   - Мать Лледью из-за меня чуть не погибла.
   - С ней все в порядке. У оборотней все  быстро  заживает,  и  их  труднее
убить, чем людей. Ты знал, что она оборотень? - спросила Оливия.
   - Нет, конечно нет. Но как оборотень может быть жрицей?
   - Поклоняться луне - это обычное дело для оборотней,  -  сказала  Оливия,
пожимая плечами. Даже у священников бывает хобби.
   Услышав стук копыт, Оливия посмотрела на поля.
   - Похоже, что это Кэт,  -  сказала  она,  указывая  на  едва  различимого
седока.
   Джиджи открыл глаза.
   - Да. У нее под седлом одна из наших лошадей.
   Дворянин потянулся, взял в руки вожжи и остановил экипаж. Кэт  неслась  к
ним. Она сильно натянула повод, и кобыла встала на дыбы. Волшебница вылетела
из седла и упала на землю. Джиджи спрыгнул с коляски и  бросился  в  сторону
Кэт.
   - По-видимому, он пострадал не так сильно, как показалось, - пробормотала
Оливия.
   Она соскочила с, места кучера и открыла дверь кареты, чтобы посмотреть на
их пассажирку. Мать Лледью оставалась  в  своем  медвежьем  обличий.  Оливия
знала, что это хороший знак, так как оборотни превращаются  в  людей,  когда
умирают.
   Медведь почесал нос лапой.
   "Она отоспится, и боль пройдет", - решила Оливия.
   - Я в порядке, - объявила Кэт, когда Джиджи наклонился над ней. Я  просто
забыла, - сказала она, поднимаясь с его помощью  на  ноги,  -  что  не  умею
ездить верхом.
   Джиджи улыбался, пока не заметил синяк на ее виске.
   - Что случилось? Кто это тебя? - сурово спросил он.
   - Твоя глупая кузина Джулия. Она пыталась  спасти  своего  глупого  брата
Стила. Надо было дать ему свалиться с башни, но, как ты любишь говорить, мы,
Драконошпоры, должны держаться вместе. Джиджи, не беспокойся. Вот.  Это  для
тебя, - закончила Кэт, протягивая Джиджи шпору.
   - Ты нашла ее! - закричал он. Ты очень, очень умная женщина.
   Он поднял ее и закружил, потом поставил и поцеловал в щеку.
   - Будь так любезен. Убери ее, - попросила Кэт. Ты никогда не говорил мне,
что она так ужасна.
   Джиджи засмеялся и взял у волшебницы шпору.
   - Да уж, - согласился он, поднося шпору к лицу. Где она была?
   - Лучше спросить госпожу Раскеттл, - предложила Кэт.
   Джиджи с удивлением повернулся к Оливии.  Он  протянул  шпору,  чтобы  та
увидела ее.
   Немного смутившись, Оливия посмотрела на нее.  Так  же  как  и  Кэт,  она
полагала, что шпора должна  быть  металлической  и  должна  прикрепляться  к
чьей-нибудь  ноге,  чтобы  заставлять  драконов  подниматься  в  воздух  или
что-нибудь в этом роде. Ей потребовалось несколько мгновений,  чтобы  она  в
этом кусочке мумифицировавшегося тела узнала один из тех  обрезков  сушеного
мяса, которые она дала Кэт, завернутыми в шелковый шарф.
   "Нужно как-то объясниться", - поняла она.
   Но Оливии нужно  было  время,  чтобы  решить,  как  же  объясняться.  Она
взглянула на чистое голубое небо.
   -  Как  насчет  того,  чтобы  это  пока  убрать,  а  когда  мы  будем   в
безопасности, я объясню про шпору, - пообещала она.  Вдруг  прилетит  Шут  в
виде птицы или еще что-нибудь.
   Джиджи озабоченно посмотрел вверх. Небо было чистое. Облако, которое было
над Весенним Холмом, исчезло. Он не видел никаких птиц. И все-таки он принял
предложение Оливии.
   - Я привяжу лошадь позади экипажа, а ты можешь поехать с нами,  -  сказал
он Кэт.
   - Так, может, вы объясните по пути? - спросила Кэт невинным голосом.
   - Нет, - сказала Оливия. - Я думаю, мне  лучше  остаться  с  Лледью.  Она
неважно себя чувствует.
   - Мать Лледью? Что с ней случилось? - озабоченно спросила Кэт.
   Она посмотрела в окно кареты, но тут же отпрянула.
   - Джиджи, - прошептала она, - там медведь.
   - Не беспокойся, дорогая, - сказала Оливия. - Она спит.  Если  ты  будешь
так любезна и откроешь для меня дверь, то мы можем трогаться.
   Когда они все погрузились в экипаж, Джиджи и Кэт сидели на месте  кучера,
Оливия внутри с Лледью, лошадь Кэт была привязана сзади. Хафлинг задумалась,
что же рассказать Джиджи  и  Кэт.  Между  делом  она  подслушивала  разговор
дворянина и волшебницы.
   - Я думала это металлическая шпора, как для лошадей, -  сказала  Кэт.  Но
ведь она выдрана из ноги настоящего дракона, не так ли? - спросила она.
   - Да, - сказал Джиджи. - Это был подарок  Патону  Драконошпору  от  самки
драконихи за спасение ее детей. Она отрезала ее от своею мертвого товарища.
   "Ух ты!" - подумала Оливия.
   - Фу! - сказала Кэт. - Как отвратительно.
   - Ну, да. Ты уверена, что с тобой все в  порядке?  Я  имею  в  виду  твою
шишку, - сказал Джиджи.
   -  Это  ты  говоришь?  -  засмеялась  Кэт.  Посмотри  на  себя,  ты  ведь
трехцветный, люди не бывают такими, - сказала  она,  показывая  на  огромный
синяк на его щеке. У тебя кровь идет. Что случилось?
   - Мы напоролись на нескольких зомби, - сказал Джиджи, пожимая плечами. Мы
ничего не могли поделать, хотя очень помогли снадобья, которые ты нам дала.
   Оливия поправила его мысленно: "Армию зомби мы разбили только  с  помощью
оборотня и служительницы богини. А снадобья помогали только до тех пор, пока
на нас нападали правильные зомби".
   - Как прошел день? - спросил Джиджи волшебницу.
   Кэт подробно рассказала о событиях в Красно-каменном замке.
   Похоже, что Джиджи был удивлен ее рассказом.
   - И это все? - спросил он.
   - И это все? - эхом повторила Кэт. Нет. Еще одно.
   - Что?
   - Я скучала по тебе, - добавила маг.
   - Неужели? - спросил Джиджи, чувствуя как забилось его сердце.
   Оливия хмыкнула внутри кареты. Несмотря на  то,  что  волшебница  вернула
Джиджи шпору, хафлинг не верила ей. Она не сказала, что является женой Шута,
но продолжает флиртовать с ним. У  Оливии  был  некоторый  собственный  опыт
предательства. Она не могла додуматься, что у Кэт есть план, который требует
помощи Джиджи.

Глава 18

Рассказ матери Лледью

   Из дневника Джиджиони Драконошпора:
   21-й день месяца Чес года Теней.
   Хотя, кажется, что прошло сто лет, на самом деле это было вчера. Похищена
наша семейная реликвия и умер мой дядя  Дрон  -  предательски  убит,  как  я
предполагаю, злым колдуном по имени Шут.  Шпору  удалось  вернуть  благодаря
замечательной  певице,  арферу  Оливии  Раскеттл,  которая  потеряла  своего
товарища Джейд, убитую рукой Шута.
   Госпожа Раскеттл сомневается в деталях происшедшего, но думает, что Джейд
взяла шпору из нашего семейного склепа по просьбе дяди  Дрона,  который  был
убежден, что шпорой должен пользоваться  я.  Джейд,  как  объяснила  госпожа
Раскеттл, была Драконошпор и относилась к потерянной ветви нашего рода,  так
же как и Кэт, о чем как-то узнал дядя Дрон, а иначе он не послал бы Джейд на
встречу  со  стражницей.  Еще  одна  подробность,  которая  позволила  Джейд
выполнить эту задачу - по-видимому, ее  нельзя  было  обнаружить  с  помощью
волшебства, поэтому местонахождение шпоры выяснить было невозможно, пока она
находилось у Джейд.
   Госпожа Раскеттл утверждает, что Кэт тоже  нельзя  обнаружить  с  помощью
волшебства, поэтому сегодня рано утром певица отдала  Кэт  шпору  под  видом
волшебного амулета. Джейд отдала шпору госпоже  Раскеттл  за  миг  до  своей
гибели, но певице потребовался целый день, чтобы  понять,  что  она  владеет
самой ценной вещью в Приморье. Она извинилась, что раньше не рассказала мне,
где шпора, но она боялась, что как только я узнаю, что шпора в безопасности,
то  прекращу  попытки  выяснить,  в  чем  ее   сила   и   пренебрегу   своей
ответственностью  за  использование  ее.  Не  могу  утверждать,.   что   она
ошибалась.
   Проложив себе путь  через  живых  мертвецов  Шута,  чтобы  встретиться  с
матерью Лледью, я чувствую, что поступил глупо, не спросив у  нее  о  шпоре.
Подозреваю, что мне нужны ее знания для  того,  чтобы  не  только  сохранить
шпору, но и спасти всю мою семью.
   Джиджи положил перо на стол и подпер голову руками.  Он  чувствовал,  что
вряд ли сможет воспользоваться шпорой, пока  разделяет  с  Оливией  Раскеттл
жажду правосудия и связан обещанием сделать все возможное, чтобы помочь ей.
   Должно быть, в этой шпоре есть что-то злое, если тетя Дора  уверена,  что
она проклята. Более того, раз такой злой колдун, как Шут,  хочет  заполучить
ее силу, то не приходится сомневаться в природе  этих  сил.  Возможно,  мать
Лледью сможет пролить свет на тайну шпоры - а может, и на Шута - как  только
оправится от своих ран и сможет говорить.

***

   Оливия сидела в столовой дома Джиджи в одиночестве  и  пожирала  пышки  с
чаем. Джиджи был в гостиной, он записывал что-то в свой дневник. Кэт все еще
переодевалась в чистое. А мать Лледью, которая избавилась от своей медвежьей
шкуры перед тем, как они прибыли домой, отдыхала в комнате для гостей.
   Хафлинг откинулась назад и удовлетворенно вздохнула. После того  как  она
помогла матери Лледью  в  ее  комнате,  Оливия  сумела  предоставить  Джиджи
великолепное объяснение, как у нее оказалась шпора и  зачем  она  отдала  ее
Кэт.
   Это  было  объяснение,  которое  не  только   скрывало   ее   собственную
неосведомленность о появлении шпоры, но и убеждало Джиджи,  что  ее  помыслы
были совершенно чисты. Казалось, что эта история не очень  понравилась  Кэт,
но зато абсолютно удовлетворила Джиджи.
   Дверь в коридор открылась, и на пороге появилась мать  Лледью.  Это  была
крупная женщина с густыми черными волосами, крепкими  мышцами  и  блестящими
глазами. Даже в своем человеческом обличий она была похожа  на  медведя.  На
ней были только коричневая рубашка и кожаные сандалии, которые были  очищены
от грязи, и в качестве дальнейшей уступки  обществу  она  перевязала  лентой
свои космы.
   "Для таких людей, как она, дом Джиджи должен казаться очень маленьким", -
подумала Оливия.
   Жрица твердым  шагом  вошла  в  комнату.  Она  двигалась  совсем  не  так
проворно, как при встрече с зомби. Было очевидно, что, несмотря на ее  силу,
мать Лледью все же была очень старой женщиной. Ее лицо было все в  морщинах,
и было ясно, что хотя она и смогла излечиться от полученных в битве ран, она
тоже подвластна действию времени.
   Привлеченный звуком шагов жрицы, Томас поспешил из кухни в столовую.
   - Ваша милость, господин Джиджиони просит,  чтобы  вы  его  не  ждали,  -
сказал слуга, пододвигая стул к жрице.
   Мать Лледью села и положила руки на колени, пока Томас наливал  чай.  Она
положила в чай мед и аккуратно размешала его, скользнув взглядом по  Оливии,
затем, ни слова не сказав, принялась за чай. Наконец после четвертого глотка
она заговорила.
   - Я очень рада наконец-то встретить тебя, Оливия Раскеттл, - сказала она.
   Ее голос был еле слышен. Садкар говорил, что ты поешь песню о Селине.
   - Мм, да, - удивившись ответила Оливия. - "Слезы Седины". Ее написал  мой
друг.
   - Луч сказала, что ее уже давно не пели в Королевствах.
   - Ее поют еще где-нибудь, кроме как в Королевствах? - спросила Оливия.
   - Другие Лучи поют ее для Селины.
   - Правда?
   "Арферы на века запретили музыку Безымянного, а боги тем не менее слушают
ее, - радостно подумала Оливия. - Безымянный был бы польщен, услышав это. Но
не слишком ли много чести для него".
   - Вероятно, мой друг написал эту  песню  здесь,  в  Приморье,  -  сказала
хафлинг жрице. Знаете, он был Драконошпором.
   Мать Лледью взяла чашку обеими руками и стала  медленно  потягивать  чай,
глядя перед собой. Затем, не говоря ни слова, она взглянула на Оливию.
   Сначала хафлинг решила, что Лледью просто ничего  не  хочет  говорить,  и
подумала, не стоит ли ей самой продолжить разговор.  Вдруг  Оливию  осенило,
что Лледью немного похожа на Дракона, паладина-сауриала. Ему для общения  не
были нужны слова, он понимал людей, даже если  те  молчали.  Поэтому  Оливия
только улыбнулась и принялась за печенье.
   В комнату вошел Джиджи под руку  с  Кэт.  Он  был  в  рыцарском  плаще  с
фамильным гербом, зеленым драконом на желтом фоне.  На  голове  у  него  был
тонкий платиновый обруч. Кэт была в зеленом шелковом  платье.  Должно  быть,
платье было ей слишком  свободно,  чтобы  подчеркнуть  ее  стройную  фигуру,
поэтому волшебница подвязала его желтым поясом.
   "Если бы он только знал, что женщина, которой так  увлечен,  не  очень-то
подходит ему", - подумала Оливия.
   Волшебница выглядела счастливой рядом с дворянином, но, наверное,  любая,
которая смогла бы выдержать спокойно удар  Шута,  должна  быть  превосходной
актрисой. Оливия гадала, что заставило Кэт вернуть шпору Джиджи,  страх  при
мысли о возвращении к Шуту или что-то другое.
   Джиджи низко поклонился матери Лледью.
   - Джиджиони, очень рада видеть тебя, - сказала жрица. Я уж  боялась,  что
больше не увижу тебя снова.
   Джиджи выпрямился.
   - Я сожалею, что не посетил вас раньше, - сказал он, заикаясь.
   Мать Лледью с любопытством взглянула на Кэт и наклонила выжидающе голову.
   - Ваша милость, разрешите мне представить волшебницу Кэт из  Ордулина,  -
сказал Джиджи.
   Кэт сделала реверанс и  широко  раскрытыми  глазами  посмотрела  на  мать
Лледью. Оливия вдруг вспомнила, что Элия думала, что все священники глупцы.
   "Думает ли Кэт иначе, или это только маскарад для Джиджи?"
   Жрица жестом предложила молодым людям сесть.
   - Как тетя Дора? - спросила Лледью.
   - Мм, прекрасно, - несколько удивившись, ответил Джиджи.
   Он подвинул стул Кэт, а затем сел сам. Когда он снова взглянул на  жрицу,
та все еще смотрела на него выжидающим взглядом, и он продолжил.
   - Кажется, она вне себя от радости, что стала  прабабушкой.  По-видимому,
ей нравится заботиться о ребенке.
   Жрица кивнула.
   - Бедная Дора, - прошептала она, глядя в свою чашку.
   - Я не знал, что вы знакомы с моей тетей.
   - В свое время  мы  были  очень  близки,  -  сказала  мать  Лледью.  -  Я
путешествовала вместе с ее матерью.
   - Прабабушка Эсвип была искателем приключений? - выдохнул Джиджи.
   - О, да. Возможно, господин Джиджиони, я должна  начать  свой  рассказ  с
середины. Начало очень интересное, и даже печальное,  но  середина  и  конец
истории, - это как раз то, о чем Шут не хочет, чтобы ты узнал.  Он  исчерпал
почти все свои силы, послав зомби, чтобы те помешали тебе попасть ко мне.  А
теперь, когда мы  преодолели  эти  препятствия,  я  без  промедления  должна
рассказать мою историю.
   - Вы знаете о Шуте? - спросил Джиджи.
   - И не только о нем, Джиджиони. Я знаю его. Я видела, как он убил  твоего
отца.
   Джиджи побледнел, его кулаки сжались. Кэт, казалось, оцепенела.
   "Для меня  это  почему-то  не  явилось  сюрпризом",  -  подумала  Оливия,
вспоминая обожженный портрет в сарае и то, как Шут крикнул:  "Будь  прокляты
они все!", имея в виду всех Драконошпоров".
   Все молчали, и мать Лледью начала свой "рассказ с середины".
   - Когда твой отец впервые узнал, что может использовать шпору, -  сказала
она, - то объявил мне, что хочет пойти путешествовать в поисках удачи, чтобы
завершить храм, который заложили твоя бабушка и я.  Я  была  слишком  стара,
чтобы путешествовать и убивать монстров, но Коул решил пойти,  со  мной  или
без меня, это для него было  не  важно,  и  из-за  любви  к  его  бабушке  я
согласилась составить ему компанию. Я  думала,  что  смогу  уберечь  его  от
опасности.
   Лледью хмыкнула.
   - Хотя твой отец не хотел беречься от опасности,  -  с  грустной  улыбкой
сказала она. С силой шпоры  он  был  почти  неуязвим.  Мы  провели  лето  на
Перевале Гоблинов - это было задолго  до  того,  как  Его  Величество  начал
строить замок Крэг для пурпурных драконов.  Когда  мы  наконец  вернулись  в
Приморье, у нас было  достаточно  богатства,  чтобы  сделать  потолок  храма
Селины из бриллиантов.
   - Но в чем была сила шпоры? - спросил Джиджи.
   - Что, Дора не разрешила Дрону рассказать тебе даже это?
   - Скажите мне в чем? Пожалуйста, - попросил Джиджи.
   - В каждом поколении стражница выбирает любимца, - объяснила мать Лледью.
   - Любимцы могут использовать шпору, чтобы превращаться в дракона. В очень
большого дракона.
   - В дракона. Мой отец мог превращаться в дракона. Вы имеете в  виду,  что
он дрался как... как дракон?
   - Конечно, - сказала себе Кэт. Драконы могут летать. Это шпора дракона.
   - Но почему Шут так  боялся,  что  я  это  узнаю?  -  спросил  Джиджи,  -
Оставшаяся часть моего рассказа, вот чего не хотел Шут, чтобы ты услышал,  -
объяснила Лледью.
   - О, извините. Пожалуйста, продолжайте, - сказал Джиджи.
   - Следующей весной  твой  отец  опять  ушел,  но,  посмотрев  на  него  в
действии, я почувствовала, что он не нуждается в моей компании. Он  сам  мог
постоять за себя. Он завоевал себе славу по всему  Кормиру,  хотя  держал  в
секрете свой облик дракона. Он мог бы  путешествовать  дальше  и  стать  еще
более знаменитым, но во второе лето он встретил твою мать, женился на ней  и
не захотел больше покидать ее. Он оставлял Приморье только для  того,  чтобы
выполнять поручения, которые давал ему король Кормира.
   Однажды, четырнадцать лет назад, поздней осенью, после того как твой отец
вернулся домой из летней поездки, через Приморье проходила  небольшая  семья
эльфов. Это были беженцы  из  поселения  в  Приграничном  лесу.  Из  Великой
пустыни Анаврок пришел злой колдун, украл у них все их богатства,  уничтожил
их город и поработил многих из их народа.
   Когда эльфы увидели т