сь
на дубовый посох. Твари визжали и шипели, но ни один не  пытался  подойти  к
ней достаточно близко, чтобы напасть.
   Джиджи проткнул еще одного противника и крикнул:
   - Мать Лледью!
   Жрица махнула ему рукой.
   - Назад! - закричала она так громко, что, наверно, было слышно у подножья
холма.
   Гули,  окружавшие  жрицу,  посмотрели  на  Джиджи.  Шипя  и  визжа,   они
направились к карете. Большая мертвая птица кинулась на Джиджи.  Драконошпор
мог видеть кости, торчащие из ее крыльев. Он вовремя увернулся, и стервятник
разбился о деревья.
   Из переднего окна кареты вылезла Оливия, таща два тяжелых мешка.
   - Помогите мне залезть на крышу, - сказала она.
   - А как же мать Лледью? - спросил Джиджи.
   - Она сама справится. Мертвецы здесь не из-за нее,  -  ответила  хафлинг.
Она ударила мешком зомби, стоящего на переднем колесе,  и  тот  свалился  на
землю. Они пришли ради добычи помоложе - нас с вами. Помогите мне.
   Джиджи посадил Оливию на крышу экипажа. Хафлинг вытащила  из-за  подвязки
пращу, взяла из мешка яблоко и раскрутила свое оружие.
   - Попробуйте яблочка! - завизжала она. Убирайтесь прочь!
   Спелое яблоко ударило мертвеца прямо в лоб, и тот упал.  Еще  два  фрукта
хафлинг метко запустила в других мертвецов.  Тварей,  подбиравшихся  слишком
близко, встречала безжалостная шпага Джиджи.
   Драконошпор уворачивался от их рук, нанося удары  направо  и  налево.  Их
упорство напугало Джиджи. "А  надолго  ли  хватит  волшебного  снадобья?"  -
подумал он.
   Джиджи  посмотрел  на  храм.  Мать  Лледью  уже  сошла  со   ступеней   и
проталкивалась сквозь гулей к экипажу. Но твари не обращали на нее  никакого
внимания.
   - Джиджи! Внимательней!  -  закричала  Оливия,  швырнув  яблоко  в  гуля,
который забирался на сиденье кучера. Снаряд ударил  точно  в  разбитое  лицо
монстра, но тот продолжал лезть дальше. Зашипев, гуль бросился на Джиджи.
   Когти вонзились в тело Драконошпора. Парализующий холод потек из  пальцев
гуля, и Джиджи почувствовал, как  онемели  руки.  Шпага  выпала  из  пальцев
дворянина. Гуль улыбнулся разорванным ртом, открывая ряд острых, похожих  на
клыки зубов.
   Оливия перебежала через крышу кареты и ударила монстра по голове  прежде,
чем тот успел впиться зубами в шею Джиджи. Гуль  отпустил  свою  жертву,  но
Драконошпор не удержался и упал в самую гущу зомби.
   Завизжав от радости, монстры  разом  кинулись  на  Джиджи.  Оливия  стала
швырять в зомби яблоками. Хафлинг уже подумала о  том,  что  пора  спрыгнуть
вниз, когда вдруг кто-то схватил ее за лодыжку.
   Оливия обернулась. Гуль, которого она ударила по голове, не упал вместе с
Джиджи, и теперь монстр тащил хафлинга к краю крыши.
   - Отстань, сволочь! - закричала Оливия, потянувшись за кинжалом,  который
был в ее рукаве.
   Гуль засмеялся. Он веселился до тех пор, пока  хафлинг  не  отрезала  ему
руку. Пнув врага ногой, Оливия отправила мертвеца вниз.  С  помощью  кинжала
Раскеттл разогнула пальцы отрезанной руки и вернула ее хозяину.
   Оказавшись на земле, Джиджи подумал, что действие снадобья уже кончилось.
   Удары кулаков зомби слились в сплошной  град.  Ни  разу  в  жизни  он  не
попадал в такую переделку. Хуже всего было то, что он не мог вздохнуть.
   Один из зомби, видимо самый умный, решил придушить молодого дворянина. Он
встал на колени около Джиджи  и  схватил  его  за  шею  костлявыми  тисками.
Остальные мертвецы отошли  назад,  оставив  своему  собрату  право  задушить
жертву. Темные пятна заплясали в  глазах  Драконошпора.  Откуда-то  издалека
донесся крик Оливии.
   Но вдруг что-то теплое прикоснулось  к  лицу  Джиджи.  Живительное  тепло
потекло в его тело, в его руки  и  ноги.  Он  почувствовал,  что  его  мышцы
расслабились, он снова мог двигаться. Джиджи врезал кулаком по морде  зомби,
душившего его. Монстр отлетел назад. Дворянин бил и отталкивал ногами зомби,
которые пытались схватить его. Сильная рука, теплая  и  живая,  помогла  ему
подняться.
   Перед Джиджи стояла мать Лледью.
   - Вернись к карете и возьми вожжи, - приказала она. Я расчищу дорогу.
   Обернувшись, Джиджи увидел, как Оливия отбивается от безносого зомби.
   Драконошпор поднял свою шпагу, вскочил  на  ступеньку  кареты  и  воткнул
клинок в спину мертвеца. Монстр согнулся. Джиджи вытащил  оружие  и  спихнул
врага вниз, а затем залез на место кучера.
   - Держитесь крепче, госпожа Раскеттл,  -  предупредил  он  Оливию.  -  Мы
поедем очень быстро.
   Мать Лледью подошла к лошадям и успокаивающе похлопала их. Гули отскочили
от нее. Зомби стояли около жрицы, но не нападали. Женщина прошептала  что-то
в ухо передней кобылы, та поднялась с колен, а за ней и остальные.
   Жрица встала около передней правой лошади  и  начала  громко  произносить
заклинание. Казалось,  что  зомби  внезапно  заметили  ее  присутствие.  Они
кинулись, пытаясь  задавить  ее  массой  своих  тел.  Мать  Лледью  вытащила
платиновое изображение знака Селины и закричала:
   - Станьте вновь прахом!
   Платиновая пластина засветилась, и пламя охватило зомби, стоявших на пути
кареты. Через секунду они превратились в серую пыль.
   Мать  Лледью  отошла  в  сторону  и  похлопала  переднюю  лошадь.  Кобыла
рванулась вперед. Оставшиеся зомби побежали, пытаясь закрыть проход, который
проделала жрица, но были раздавлены  лошадьми.  Жрица  схватилась  за  ручку
двери, когда карета проезжала мимо  нее.  Когда  она  забиралась  на  крышу,
экипаж опасно наклонился под ее тяжестью.
   "Для толстой старой жрицы она  довольно  проворна,"  -  подумала  Оливия,
хватаясь за спинку сиденья кучера.
   Карета двигалась к храму,  лошади  топтали  мертвецов,  а  колеса  кареты
давили их. Джиджи придержал лошадей, и экипаж повернул в сторону дороги.
   Большие мертвые птицы кружили под одиноким темным облаком.
   - Эй, хафлинг, - позвала Лледью, вытащила  из  кармана  пузырек  хрупкого
стекла с прозрачной жидкостью и протянула его Оливии. - Возьми это.
   - Святая вода? - спросила Оливия.
   - Да. Не  отвлекайся  на  тех,  что  на  земле.  Кинь  это  в  одного  из
стервятников.
   - В стервятника?
   - Да. Они ведь тоже мертвые.
   Стервятник с гулем в когтях устремился к ним. Когда он подлетел поближе.
   Оливия швырнула  пузырек.  Бутылочка  разбилась  о  крыло  птицы,  и  оно
задымилось.
   Стервятник уронил свой груз. Гуль рухнул вниз, придавив нескольких зомби.
   - Здорово! Есть еще? - радостно засмеялась хафлинг.
   Мать Лледью протянула ей другую бутылочку. Оливия зарядила свою пращу.  В
это время экипаж въехал в лес.
   Оливия поразила второго стервятника, и тот разбился о колонны храма.
   Вдруг хафлинг заметила,  что  в  храме  кто-то  есть.  Она  присмотрелась
внимательнее.
   - Там девушка! - выдохнула хафлинг.
   - Где? - крикнул Джиджи, натягивая вожжи.
   - Не останавливаться! - приказала  мать  Лледью,  на  ее  лице  был  явно
заметен страх.
   Джиджи привстал и посмотрел на храм.  Это  была  девушка,  с  которой  он
разговаривал накануне.
   - Мы не можем оставить ее здесь! - настаивал он.
   - Можем! - ответила жрица. Это Луч. Ее обязанность охранять храм.  Моя  -
защитить вас. Поехали!
   Джиджи посмотрел на девушку, сверкавшую, как лунный свет.
   - Но она всего лишь девушка, - сказал он. Джиджи не  мог  покинуть  столь
беззащитное существо.
   - Это только так кажется, - ответила Лледью и потянулась, чтобы  взять  у
Джиджи поводья. С ветвей дерева на крышу кареты спрыгнули два гуля.
   Один кинулся на жрицу и свалил ее  на  землю,  второй  напал  на  Оливию.
Джиджи остановил экипаж.
   От этих гулей изрядно воняло гнилым мясом. Хафлинг едва не  стошнило,  но
она умудрилась увернуться от атаки. Размахивая кинжалом, Оливия  обернулась,
чтобы не выпустить монстра из виду.
   - Тебе, пожалуй, нужно умыться, приятель, - выдохнула  она.  Шел  бы  ты,
искупался в озере.
   К удивлению Оливии,  тварь  немедленно  повернулась,  спрыгнула  с  крыши
кареты и направилась вниз по холму.
   Хафлинг просто озарило.
   - Он послушался меня! Я могу ими командовать! - закричала  она.  Снадобье
действует на них!
   Внезапно вспомнив про мать Лледью, Оливия посмотрела вниз. Другой гуль  с
нечеловеческой силой придавил жрицу к земле. Оливия слезла с крыши  и  пнула
монстра, стараясь не вдохнуть вонючий воздух.
   - Убирайся отсюда, глупый мертвец, - приказала Оливия.
   Тот изумленно посмотрел на нее налитыми кровью глазами.
   - Пошел прочь! - закричала хафлинг.
   Гуль похромал к лесу.
   - ух, - вздохнула Оливия. Она склонилась над жрицей.
   - С вами все в порядке? - спросила хафлинг.  Мать  Лледью  застонала.  Ее
рубашка была разорвана в дюжине мест,  шла  кровь.  Дыхание  было  сиплым  и
затрудненным, глаза странно потемнели. Оливия не могла сказать, было ли  это
из-за ее ран или из-за  прикосновения  гуля.  Она  попыталась  поднять  мать
Лледью на ноги, та потянула Оливию на себя, и хафлинг упала на колени.
   - Черт! Джиджи помоги мне! - закричала Оливия.
   Забыв о мертвецах, окружающих экипаж, Джиджи встал на сиденье кучера и  с
ужасом смотрел на зомби, подбиравшихся к темнокожей  девушке  с  серебряными
волосами. Сейчас она светилась ярким волшебным светом, и мертвецы вокруг нее
прикрывали глаза руками.
   Оливия посмотрела на Драконошпора  и  к  своему  ужасу  увидела,  что  их
окружают гули.
   - Джиджи! - с ужасом  закричала  она.  Огромная  рука  подняла  Оливию  и
посадила ее на крышу кареты. Хафлинг посмотрела вниз и увидела мать Лледью.
   Жрица поднялась на ноги и протянула к гулям руки.  Ее  потемневшие  глаза
слегка светились. Она проревела гортанный несвязный крик. Гули  кинулись  на
нее, давя жрицу своими телами.
   Оливия еще раз окликнула Джиджи.
   Крики и вопли наконец отвлекли внимание дворянина от девушки в храме.  Он
посмотрел вниз и увидел, что Оливия показывает на Лледью, которая уже  почти
исчезла под телами гулей.
   Как человек, которого только что разбудили, Джиджи прошептал:
   - Нет, нет.
   Затем он понял, что дело плохо и с криком прыгнул вниз. Как  сумасшедший,
он начал наносить удары по куче гулей.
   Оливия  подумала,  не  слишком  ли  поздно,  но  в   этот   момент   куча
зашевелилась.
   Появившаяся из свалки огромная лапа отшвырнула  в  сторону  двоих  гулей.
Затем вторая распорола своими когтями грудь другому гулю.
   Огромный  медведь  продирался  сквозь  кучу  врагов,  расшвыривая  их  по
сторонам, как собак. На его лбу и груди были серебряные отметины,  и  Оливия
увидела в его глазах волшебный свет матери Лледью.
   Медведь громко заревел, гораздо громче, чем сама Лледью. Оставшиеся  гули
бросились от него прочь.
   Ужасный крик донесся с вершины холма.  Джиджи  посмотрел  туда.  Девушки,
которую Лледью называла Луч, больше не было видно. На том месте, где  прежде
она стояла, горел яркий белый огонь. Мертвецы убегали в лес.
   Медведь упал на четыре лапы и покачнулся. Казалось, что его передние лапы
попали в ловушку. Оливия слезла вниз, подошла  к  медведю  и  осмотрела  его
раны.
   Повреждения были очень серьезными.
   -  Откройте  дверь,  -  приказала  Оливия  Джиджи.  Парень  автоматически
подчинился, его внимание  было  привлечено  к  вершине  холма.  Яркое  пламя
погасло, и Джиджи снова увидел  Луч.  Казалось,  что  она  гаснет  вместе  с
пламенем. Густой мерцающий туман окутал ее, девушка растворилась  в  нем,  и
ветер отнес это облако.
   Оливия с тревогой смотрела на мерцающий туман.
   - Забирайтесь, мать Лледью, - сказала она.
   Толкнув Джиджи локтем, хафлинг приказала:
   - Садись и поехали.
   Медведь залез в карету и свернулся на коробках с едой. Оливия  захлопнула
дверь и села рядом с Джиджи.
   Драконошпор повернулся и посмотрел на храм. Луч исчезла. Облако мутнело и
пузырилось, спускаясь вниз по холму.  Гули  убегали  от  него.  Те,  которых
догоняло облако, с криком падали и оставались лежать неподвижно.
   Внезапно яркий луч белого света ударил из основания храма, прошел  сквозь
крышу и попал в темное облако. Туча  дернулась,  как  раненый  зверь.  Яркое
солнце вновь осветило  храм.  Туман  стал  мелочно-белым  и  начал  медленно
исчезать под лучами яркого весеннего солнца.
   - Она умерла, - прошептал Джиджи.
   Вздохнув, Оливия взяла вожжи, и экипаж тронулся. Оставшиеся клочья тумана
следовали за каретой. Туман закрывал от их глаз дорогу, но  не  причинял  им
никакого вреда. Мертвецов, которые прятались в лесу рядом с дорогой, не было
видно.
   Медведь внутри кареты завыл протяжно  и  заунывно,  отозвавшись  на  крик
девушки по имени Луч.

Глава 17

Шпора

   Подперев голову руками, Кэт склонилась над журналом дяди  Дрона.  На  ней
была накидка и поэтому, несмотря на разбитое окно  и  сломанную  дверь,  она
чувствовала себя вполне уютно. Эта комната была изолирована от других  жилых
помещений в башне, и здесь было необычайно  тихо,  но  волшебница  никак  не
могла сосредоточиться. Каракули прыгали у нее перед глазами. Взгляд  девушки
блуждал по комнате, она не могла на чем-нибудь остановиться.
   Она лениво достала защитный амулет из кармана рубашки. Под шелком  хорошо
прощупывались пять кусочков различного размера и формы.  Ей  очень  хотелось
достать хотя бы один предмет, но она поборола это желание  и  сунула  амулет
обратно в карман.
   "Забыть о советах госпожи Раскеттл все равно, что просить Таймору послать
мне еще больше неприятностей. А их  у  меня  и  так  вполне  достаточно",  -
подумала Кэт.
   Она посмотрела прямо перед собой. Ее мысли вернулись к событиям  прошлого
года. С того времени с ней происходило только плохое. Она проснулась в  день
летнего солнцестояния на улочке Зентильской Твердыни. Она не помнила ничего,
кроме своего имени и места рождения. Остальное ее прошлое  исчезло,  оставив
мучительную пустоту в голове и гнетущее чувство в душе.
   Не зная, куда  пойти,  она  слонялась  по  улицам  до  темноты,  пока  не
напоролась на вербовщиков твердынцев. После короткой борьбы они схватили ее.
   Она глупо хвасталась  своей  волшебной  силой,  надеясь,  что  головорезы
испугаются и отпустят ее. Вместо этого  ее  отправили  в  полк,  уходящий  в
Айлаш.
   Маленький безобразный колдун зентарцев проверил ее волшебную силу. Он дал
ей тонкую книгу, в которой были только те заклинания, которые  должен  знать
раб-волшебник. По тому, насколько тонка была книга, и по кровавым пятнам  на
обложке, Кэт стало ясно, что хозяева не  надеялись  на  то,  что  она  долго
протянет.
   Через пять дней ее отряд привял свой первый  бой  против  Красных  Перьев
Захолмья. Это была настоящая бойня - уцелели только офицеры на флангах.  Как
только враги захватили позицию, на которой была Кэт, ее волшебная сила сразу
исчезла. Обессиленная  и  истощенная,  она  легла  и  притворилась  мертвой,
надеясь убежать с наступлением темноты. Тогда Шут и спас ее.
   "Наверно, слово спас здесь не совсем уместно, - подумала Кэт. Подобрал  -
более правильно".
   Как только офицеры вернулись к себе в лагерь, на  поле  боя  вышли  зомби
колдуна Шута и начали собирать тела убитых для его экспериментов  и  в  пищу
для его отвратительных  слуг.  Лишенные  мозгов,  зомби  не  могли  отличить
мертвого от лежащего без сознания. Поэтому они подобрали и  Кэт,  которая  к
этому времени уснула, и принесли в крепость своего хозяина.
   Кэт вспомнила, какое сильное впечатление произвел, на нее Шут, когда  она
впервые увидела его. Стоя на бруствере, он  осматривал  поля  далеко  внизу.
Тогда она подумала, что его  орлиный  профиль  и  волчья  улыбка  достаточно
красивы. Его способности и сила были также великолепны.
   Но Шут ревностно хранил секрет своей силы. У него не было ни  друзей,  ни
знакомых, ни компаньонов, вместо этого он окружил себя слугами - мертвецами.
Он изолировал себя от внешнего мира и повседневной жизни и использовал своих
рабов для сбора всего необходимого ему для работы и  жизни.  У  колдуна  был
неуравновешенный вспыльчивый характер, может быть, это и  объясняло,  почему
он окружил себя такими безропотными слугами.
   Колдун мог бы сделать из  Кэт  зомби,  или  превратить  ее  в  гуля,  или
перепродать зентарцам. Но он этого не сделал. Напротив, он взял ее под  свое
крыло - держал ее в приятном обществе, научил некоторым видам  волшебства  и
работал над заклинанием, чтобы помочь ей вернуть память. Кэт была совсем  не
против того, что ее приютили и обучали, но больше всего ей хотелось  вернуть
свою память. Мучительное желание заполнить пустоту в голове росло  с  каждым
днем. Возвратить потерянную память было для нее всем - ради этого она готова
была терпеть мерзкий характер колдуна, жить среди неживых слуг,  примириться
с тюремным заключением в крепости Шута. "Во всяком случае,  -  говорила  она
себе, - рабство в Зентильской Твердыне могло бы быть гораздо хуже".
   Наконец через много  месяцев,  Шут  закончил  заклинание,  создав  темный
камень, в котором содержалась ее потерянная память. Он  показал  его  Кэт  и
предложил выйти за него замуж. Кэт взглянула на драгоценность,  ей  хотелось
получить ее. Испугавшись, что в случае ее отказа, Шут не отдаст  ей  камень,
Кэт согласилась. Она тешила себя надеждой,  что  он  предпочел  ее  общество
компании мертвецов, потому что считает ее красивой и хочет о ней заботиться.
"В  конце  концов,  -  говорила  она  себе,  -  он  красив,  умен  и   очень
могущественен".
   После поспешной свадебной церемонии в присутствии одной лишь жрицы богини
волшебства Мистры. Шут очень разозлился, когда  услышал  ее  просьбу  отдать
камень. Он потребовал, чтобы она, прежде чем получить свою память,  доказала
свою преданность. Затем он предложил ей пройти через  катакомбы  Приморья  и
принести шпору дракона из фамильного склепа Драконошпоров.
   Ей хотелось получить в свои руки что-то,  что  представляет  интерес  для
колдуна, и что потом можно будет обменять на ее потерянную  память.  Кэт  не
думала долго о том, входить или  нет  в  потайную  дверь  в  катакомбы.  Она
чувствовала  себя  гораздо  спокойнее,  очутившись  вдали  от  мертвецов   и
нервирующего присутствия  Шута.  Она  даже  радовалась,  встречая  монстров,
живущих в катакомбах. Они были ужасны, но в конце концов они были живыми;  с
ними можно было договориться, подкупить или обойти их.
   После того как она не обнаружила в склепе шпоры и поняла, что попалась  в
ловушку в этих ужасных  туннелях,  Кэт  бродила  совершенно  бесцельно,  как
какой-нибудь из этих монстров. Скитаясь там, она начала  переоценивать  свои
действия последних нескольких месяцев. Она решила,  что  могла  поступить  и
получше.
   Затем она наткнулась на  племянника  Дрона,  Джиджи.  Предложение  Джиджи
защитить ее было очень забавным. Даже если бы дворянин нашел шпору,  у  него
не было шансов против Шута. Хотя она предполагала, что  его  дядя  Дрон  мог
быть более могущественным. Шут предупреждал о том, как проницателен Дрон,  и
как умно он охраняет склеп от волшебного вторжения. После разговора с Джиджи
Кэт придумала план; в обмен на разоблачение замыслов  Шута  о  похищении  их
семейной реликвии она надеялась, что Дрон поможет  ей  стащить  кристалл,  в
котором находится ее потерянная память.
   Смерть Дрона была для Кэт едва ли не большим ударом, чем пропажа шпоры из
склепа. Шансы Джиджи найти шпору представлялись ей весьма призрачными, но он
был ее единственной надеждой. Если Шут найдет шпору первым, она  никогда  не
сможет  заполучить  кристалл  памяти  -  если  только  колдун  не  придумает
чего-нибудь еще более опасного, чтобы проверить ее "преданность".
   Потом кто-то попытался задушить ее во сне.  При  свете  луны  он  казался
похожим на Шута. Фреффорд и Стил Драконошпоры оба были похожи на Шута, но  у
них не было никаких причин убивать ее, к тому же Кэт не сомневалась, что  ни
один из них не может проходить сквозь стены. Возможно,  Шут  ведет  какую-то
игру или проверяет ее верность. Или он в припадке гнева или  ревности  решил
сделать себя вдовцом, но в конце