куда  интереснее,  чем  свою  заурядную
фамилию, но все же, все же...
     С другой стороны, мне, ревнителю свободы, как  раз  и  нравится,  что
человек в Интернете волен выбирать себя имя, фамилию и отчество сам.  Даже
пол и возраст, как национальность и внешность. Я  вообще  мечтаю  о  таком
идеальном обществе, где человек может выбирать себе не только род занятий,
но и страну, родителей...
     Правда, в этом случае у английской королевы или султана  Брунея  дети
рождались бы десятками миллионов, а во всем Кузбассе  рождаемость  бы  как
ножом отрезало.
     Письмо моего  корреспондента  было  усыпало  смайликами  всех  видов,
хитрыми и подмигивающими, но это  я  отнес  на  счет  молодости,  когда  с
грамматикой еще не в ладах, и человечек пытается выразить  чувства...  ну,
как   умеет.   А   вообще-то   смайликами   пользуются   люди   того    же
интеллектуального уровня, что и зрители шоу Бенни Хилла, у которого  хохот
за кадром. И подобных шоу.  Для  них  уже  пора  развешивать  на  деревьях
таблички с надписью "Дерево". Раньше такие  жили  в  заведениях,  стыдливо
именуемых зелеными школами, а теперь даже к  компам  доступ  получили!  Их
можно еще вычленить по незнанию грамматики,  но  самый  верный  признак  -
смайлики.
     Единственное затруднение испытал, когда ставил подпись.  Я  пользуюсь
своим именем, в задницу трусливые  псевдонимы,  но  я  никогда  никого  не
назову "господин" и  никогда  не  подпишу  письмо  словами  "Ваш  покорный
слуга".  Это  самоуничижение,  так  навязываемое  христианством,  противно
природе человеческой. И если его удалось навязать на пару  тысяч  лет,  то
это не значит, что продержится еще столько же. А держится лишь потому, что
большинство по своей тупости просто не  замечают  оскорбительности  такого
обращения. Им кажется, что это лучше, чем  "товарищ",  но  ведь  "товарищ"
стал дурным тоном  лишь  потому,  что  его  использовали  большевики,  как
многотысячелетняя свастика стала отвратительным знаком лишь потому, что ее
взяли своей эмблемой гитлеровцы.
     Слово "господа" вроде бы не запятнали ни коммунизмом, ни фашизмом, но
оно само  по  себе  отвратительно,  ибо  ставит  тебя  ниже  тех,  к  кому
обращаешься. И не  надо  болтать  о  некой  вежливой  форме!  Нет  никакой
вежливости в том, чтобы сразу обрывать  разговор,  ибо  какой  может  быть
разговор на равных между господином и слугой? Да еще покорным?
     - Да черт с тобой, - сказал я вслух. - Успехов! Виктор.
     С кухни примчались на голос Даша с Хрюкой, посмотрели во все углы,  с
кем это я, а умная девочка поинтересовалась:
     - Дедушка, что такое "как намыленный"?
     - Электронная почта, - ответил я, не отрываясь от дисплея. - Быстрый,
значит.
     - Почему?
     - Потому что по мылу письмо домчит за  пару  секунд,  а  если  старым
допотопным, как вон Радищев из Петербурга в Москву...
     Из кухни донесся строгий голос дочери:
     - Дашенька, не слушай чересчур умного деда. Он не  догадывается,  что
люди все еще пользуются и обыкновенным мылом, а не тем шампунем, который я
на самом деле купила для его противной собаки.

     Глава 27

     Зять тупо и c неодобрением смотрел как я  стучу  по  клаве.  Ему  бы,
чтобы я печатал на допотопном "Ундервуде", а то и скрипел гусиным пером. И
хотя я застал еще век чернильниц-непроливашек, скрипел  стальными  перьями
на забытых ныне уроках каллиграфии, но я и по характеру  футуролог.  Компы
каждый год становятся все мощнее, и  я  абгрейдиваю  свой  в  год  дважды,
добавляя RAM, вудушки, навешивая на систему такие примочки,  что  начинает
стонать и глючить.
     - Мы тут подумали и решили... - сказал зять наконец. - Пожалуй,  надо
отдать Дашеньку еще и в секцию восточных единоборств.
     Я удивился:
     - Зачем?
     - Как зачем? - удивился он в свою очередь. -  Теперь  все  восточными
единоборствами. Э-э...  сосредотачиваются!  Накапливают  энергию  мирового
Космоса через расслабление, идут к Знанию через Великое Незнание...
     Мои глаза были на дисплее, я отмахнулся:
     - Этими секциями, школами,  даже  академиями...  надо  же  до  такого
хамства дойти!.. всем этим непотребием заведуют либо бандиты, либо дураки.
А скорее, и то, и другое. В нужной пропорции.
     Он поморщился, уже куда более академичный, чем я:
     - Ну почему уж там резко...
     - Дорогой, ну какое тэквондо интеллигентику?.. Его учить, учить,  еще
долго учить, а он в лучшем случае будет лишь на  равных  с  хулиганом  или
бандитом, который и так, по рождению,  уже  тэквондист.  У  него  и  кости
крепче, и мускулатура лучше, и  агрессивности  хоть  задом  ешь!  Но  если
интеля учить всяким там боевым искусствам, то это, извините, за  счет  его
занятий наукой, искусством или чем он там мозги развивает... Дело даже  не
в том, что в  сутках  только  двадцать  четыре  часа,  надо  выбирать  чем
заниматься,  а  в  том,   что   всякие   силовые   упражнения   притупляют
интеллектуальную деятельность, увы. Выбор невелик:  либо  мускулы  -  либо
мозги. И нельзя идти по двум дорогам сразу. Так что эти секции, как бы  ни
рекламировали, принадлежат либо бандитам, им надо черпать  пополнение  для
своих боевых групп, либо дуракам, что на деньги папы,  бывшего  партийного
босса, по своему скудоумию открыли эту дурость... Что за черт, это  же  на
языке Java, у меня в компе нет поддержки...
     Сознание давно раздвоилось, я  говорил  какие-то  дежурные  для  меня
фразы, и шокирующие для большинства, вроде того, что, в  самом  деле,  для
занятий восточными единоборствами  все-таки  нужны  данные.  Самое  важное
данное - это трусость. Не простая, а патологическая, когда от  мысли,  что
тебя могут ударить, дрожат колени и холодеет в животе. Такой человек  идет
в секции, чтобы научиться бить раньше, чем кулак противника  коснется  его
драгоценнейшей рожи или  хотя  бы  плеча.  И  не  просто  бить  раньше,  а
вырубать, чтобы тот не вскочил и не попробовал ударить еще раз.
     Второе необходимейшее условие - это беспредельная тупость и  леность.
Только такой человек, вместо  скучнейшего,  хотя  и  проверенного  качания
железа, идет в платные  секции  с  экзотическими  названиями,  как  раз  и
рассчитанные на дебилов, для которых хорошо только то, что  заморское,  на
этот раз восточное. Здесь их обещают за пару уроков сделать  супербойцами,
выдать дипломы супермастеров всех восточных единоборств,  а  за  отдельную
плату предложат на выбор пояс любого цвета.
     Человек с нормальной психикой не боится получать удары. Важнее, чтобы
баланс побед был в твою пользу. Но даже если не так, если тебя били  чаще,
чем бил ты, то  это  значит  лишь,  что  ты  отважен  и  выбираешь  крутых
противников. Если же у тебя одни победы, то, извини, я  скажу  честно,  ты
выбираешь только самых слабых противников.  А  перед  сильными  поджимаешь
хвост, лижешь им сапоги и уползаешь в норку.
     - Дашенька, - проронил я, все еще не отрывая глаз от экрана. - Я тебя
люблю... Не ходи ты ни в какие дурные секции... Ты у меня будешь смелой  и
красивой...
     Краем сознания воспринимал, что в прихожей топает, постукивает Хрюка,
носится по квартире как угорелая, пыталась стащить меня со стула, но когда
я в Интернете, то пусть весь мир рушится, мне лишь бы  не  расконектилось,
наконец, на пороге появились уже обутые зять и дочь, Галя придерживала  за
плечи Дашеньку.
     Все трое, даже Хрюка смотрели с немым укором. Вообще-то я не  слишком
семейный человек, а когда дети оперились и разлетелись,  я  не  только  не
докучал им поучениями как жить, но даже не интересовался... или  почти  не
интересовался, как живут и что делают.
     Когда человеку не удается  реализовать  себя,  он  начинает  тиранить
детей, чтобы хоть они достигли в жизни чего-то больше, чем он сам. Если  и
с детьми облом, сейчас детки еще те, то  заводит  собаку  и  весь  остаток
энергии обрушивает на бедную псину, ведь та слушается не в пример  деткам,
старается, а вот он уже таскает по всем выставкам, надеясь хоть  в  собаке
достичь, суметь, выделиться...  Хоть  какую-то  медальку,  и  тогда  можно
рассказывать  с  гордостью,   какая   у   него   элитная   собака,   какая
победительница выставок, и какие судьи наглые, что не дали ей самую высшую
медаль, все своим да своим, но все же вынужденно дали эту бронзовую...
     У меня с детьми все нормально, с внуками и внучками - тоже, сам  тоже
реализовался, вон уже в США волосы на себе рвут,  так  что  Хрюка  у  меня
просто мой добрый и преданный четвероногий друг,  умный  и  замечательный,
все знает и понимает, но на выставки или дурацкие шоу мы не ходоки.
     - Ну, мы пошли, - сообщила дочь. Она чуть  приподнялась  на  цыпочки,
чмокнула меня в щеку. - Увидимся через неделю.
     - Я тебя люблю, дедушка, - сообщила и Дашенька.
     Зять кивнул хмуро:
     - Что-то мне почудилось, что видимся редковато... Давно я  не  слышал
занудных нравоучений. А сейчас, когда вы занялись таким странным делом, вы
уже почти суфтий... Что я выгадал бы, если бы нацепил на  голову,  как  те
сумасшедшие, зеленую повязку?
     Я нехотя оторвался от компа:
     - Выгадал? Ты можешь погибнуть, пытаясь пронести эту  новую  веру  по
миру. Ты можешь.... тебя могут предать близкие, могут оклеветать  недруги,
ты сам можешь надорваться непосильной  ношей...  Страшновато?  Но  ведь  в
жизни может случиться и самое худшее...
     Я умолк, он спросил с недоверием:
     - Что?
     - Ты в самом деле хочешь это знать?
     - Ну...
     - Ты можешь закончить вуз, поступить  на  работу,  добиться  хорошего
жалованья, удачно жениться, жить да поживать - добро наживать, каждое лето
ездить в отпуск на юг, куда-нибудь на Мальдивские острова или на Кипр... у
тебя будет хорошая квартира, машина, устойчивое положение. И когда  придет
срок твоей жизни, ты умрешь  в  счастливом  среднестатистическом  возрасте
обеспеченного европейца, в семьдесят два года... в  хорошей  больнице  под
присмотром квалифицированных врачей.
     Я говорил размеренно, а он кивал при каждом слове,  потом  его  кивки
замедлились, наконец, он только смотрел в упор своими  чернющими  глазами,
спросил после паузы:
     - А что здесь ужасного?
     - А то, что тебе может быть все равно - какая  власть,  какой  строй,
какая вера. Лишь бы тебе было  хорошо,  а  тебе  -  это  значит  -  твоему
желудку, твоим  гениталиям.  Как  будто  и  нет  ничего  выше.  Ты  можешь
перестать быть человеком, а превратиться всего лишь в американца.
     - Аме... американца?
     - Американец - это не нация. Это  состояние,  когда  человек  уже  не
человек, а сытый скот, умеющий работать на компьютере.
     Дашенька оттянула собачку замка, щелкнуло,  дверь  отворилась.  Хрюка
пыталась протиснуться  следом,  Галя  и  Даша  старательно  запихивали  ее
обратно. Зять покачал головой, попятился, не  сводя  с  меня  непонимающих
глаз.

     Когда через минуту дверной звонок звякнул снова, я  решил  было,  что
все трое вернулись, что-то забыв. Тем более, что Хрюка  уже  стояла  перед
дверью и приглашающе виляла обрубком хвоста.  Тут  же  открыл,  уже  потом
вспомнил, что сейчас любой обыватель сперва  посмотрит  в  глазок,  трижды
переспросит, перепроверит, чужого не впустит, а своего  попытает  с  какой
целью и не стоит ли кто там, на лестнице...
     За порогом стоял  улыбающийся  Вадим  Богемов,  чернобородый  и  чуть
располневший, за ним две  девицы,  ноги  растут  от  ушей,  с  ним  всегда
таскаются девицы. У креативного директора то ли  профессия  такая,  то  ли
имидж обязывает быть увешанным бабами.
     - Виктор Александрович! - закричал он с порога. - Вы какой  это  диск
мне подсунули?
     - Заходи, Вадим, - сказал я дружелюбно. - Девушки,  заходите.  Да  не
кусается  она,  не  кусается...  Хрюка,  перестань  целоваться,  в  помаде
испачкаешься! У нас не разуваются, это вы бросьте...
     Пока они шебаршились в прихожей, я попытался вспомнить, что я  сказал
тогда... А, у меня  Лара  Крофт-3  бегает,  как  и  первые  две,  в  одних
ботфортах и с двумя пистолетами. Вадим, увидев, обалдел  и  завопил:  как,
откуда? Я пожаловался, что  мне  продали  бракованный  диск,  сам  видишь,
совсем голая... Наивный креативный  директор  помчался  в  магазины  и  на
Горбушку, ездил в Митино и Царицыно, но, понятно, таких бракованных дисков
не нашлось. Видно, с таким брачком распродали еще быстрее.
     Сейчас Вадима неведомая сила потащила  в  комнатку  с  компом,  глаза
загорелись, у меня на крышке минитауэра желтеет стопка  новых  дисков,  но
все же попенял с детской укоризной:
     - Как  вы  надо  мной  поулыбались,  Виктор  Александрович!..  А  вся
Горбушка падала со смеху!.. Потом,  как  лоху,  что-то  плели  про  патчи,
сиди-эмуляторы, а я ж только-только научился отличать крысу от клавы!
     Девушки благоразумно ускользнули на  кухню.  Я  слышал  звон  посуды,
Вадим не приходит без шампанского, гусар, а в сумках явно какая-то  снедь.
Возможно, и  отвертки,  или  чем  теперь  закрепляют  тайные  микрофоны  и
телекамеры.  Вадиму  подсунуть  новую  девицу   из   тайных   служб,   что
закомпостировать талончик в троллейбусе.  Вряд  ли  запоминает  их  имена,
довольствуясь простыми "лапочка", "кошечка" или как там сейчас, язык  тоже
течет и меняется.
     Я указал Вадиму на стул напротив, поинтересовался:
     - Чем занимаешься сейчас?
     -  Черт  знает  чем,  -  сообщил  Вадим.  -  Меня  назначили  старшим
креативным директором!
     - Ого!
     - Я тоже сперва так сказал.  А  потом  понял,  что  это  человек,  на
которого как на осла навьючивают все. На меня повесили  две  программы  на
телевидении!  Оформляю,   натаскиваю   программистов,   художников,   даже
музыкантов... Черт, на завтра программа о... чем бы вы думали?
     - Интервью одного телеведущего с другим телеведущим, - предположил я.
- Об их  тяжелой,  но  благородной,  работе,  полной  опасности  и  риска,
красивой и все еще недостаточно оцениваемой тупым правительством  и  тупым
народом.
     Он отмахнулся:
     -  Нет,  это  они  никому  не  доверяют,  сами  делают.  А  мне  надо
подготовить программу о дебилах.  Оказывается,  сейчас  девять  из  десяти
детей рождаются больными, каждый десятый - дебил, ... Но дебилы тоже могут
работать, правда, на самых простых, могут даже вступать  в  браки  с  себе
подобными и... вообще приносить посильную пользу обществу.  Посему  о  них
тоже надо проявить заботу. К примеру, выпускать для них  книги,  создавать
программы на телевидении...
     Я понял, что Вадим пришел посоветоваться, то есть постучать в дурака,
сказал академическим голосом:
     - Более того, все можно ускорить. Для них можно выделить целый канал,
а туда перевести ряд уже существующих программ. Ну, различные игры, угадай
мелодию, всяческие шоу, начиная от шоу Бенни  Хилла  и  прочие,  где  идут
подсказки  где  хохотать,  интервью  со   звездами...   кого   они   могут
интересовать, кроме как дебилов? Разве что олигофренов или кретинов...
     Вадим согласился осторожно:
     - Да, этот телеканал недостатка в программах испытывать не будет...
     У него на лбу морщины углубились, а я подумал,  что,  в  самом  деле,
можно  сделать  такое,  в  сумасшедшем  мире   нормальные   идеи   кажутся
идиотизмом, а вот такие пройдут на "ура".
     - Вообще-то, - сказал он невесело, - когда видишь эту кухню...  Когда
клоун или жена наследного принца Британии померли, наши масмедики  едва  с
ума не посходили! Требовали траур  объявить  по  всему  миру,  на  полгода
спустить флаги, и всем без исключения рыдать о  невосполнимой  потере  для
человечества!.. А попади в автокатастрофу, скажем... тьфу-тьфу, Кисин  или
Поваротти, то  наши  масмедики  разве  что  вскользь  упомянут  в  хронике
городских происшествий. Кто, мол,  они,  ни  одного  громкого  скандала  с
разводами... А если погибнет, скажем,  создатель  Интернета  или  человек,
придумавший как киловатт-час сделать в сто раз дешевле, то такого вовсе не
упомянут, хотя именно они не только весь мир  сделали  богаче,  но  и  всю
цивилизацию перевернули!
     Я согласился:
     - Хоть в подлое время живем, зато демократичное.
     - То-то и оно... В шестидесятых  один  жаловался:  "Что-то  лирики  в
загоне, что-то физики в почете..." А теперь и лириков,  и  физиков  -  под
колеса поезда массмедии с тупым Бенни Хиллом  за  рулем!  Чем  тупее,  тем
массовее, а значит - лучше. А я так рвался на  телевидение,  как  в  самое
массовое творчество!

     На кухне посуда уже не звенела, зато оттуда потек густой запах  кофе.
Вадим, как и его девицы, настоящие ночные птицы, как и  положено  глубоким
творческим натурам или хотя бы творческим работникам.
     - Да и эта шумиха с расстрелом царя, - сказал он с  горечью.  -  Ведь
вся эта лакейская возня не потому, что погиб  великий  человек  -  то  был
дурак, пьяница и полнейшее ничтожество, - а потому что - царь-батюшка!.. А
лакеям плевать на то, что царем стал не по заслугам, не  по  подвигам,  по
уму или другим каким-то деяниям или качествам, а потому что папа был царь,
и сын тоже царь, хотя будь на его месте любой нормальный человек, инженер,
грузчик или даже извозчик, страна не пришла бы к такому  жуткому  краху!..
Но нет же, партия царских лакеев не унимается! Уже храм на месте расстрела
отгрохали, памятник в Москве и Петербурге готовят...
     Я слушал, кивал, хотя он говорил мне то, что я ему самому  вдалбливал
полгода назад. Выходит, даже умнейшим людям -  а  Вадим  из  той  глины  -
требуется немалое время на переоценку ценностей. С другой стороны - все же
воспринимают,   а   затем   эти   поведут   остальное   стадо   нормальных
здравомыслящих людей.
     Девушки принесли кофе и настолько  крохотные  бутербродики,  что  мне
сразу стало жаль людей, которые тратят время и силы  на  их  изготовление.
Лучше бы по Интернету полазили, а бутерброд можно и один, но  зато  такой,
чтоб до утра о еде не вспоминал.
     Вадим завистливо посматривал на полоску под экраном:
     - А это что там зелененькое?
     - Да поставь нормальный Win-98, - посоветовал я. -  Сколько  можно  с
допотопным OSR-2 мучиться? А это вот ICQ... Как, у тебя все еще  нет  ICQ?
Да как ты живешь, такой дикарь?
     - Меня машины презирают, - сказал он горько. - Смеются в глаза!  Я  ж
не чайник, хуже - кофейник!
     - Ну, это мания...
     - Вам хорошо, дружите  даже  с  компьютером!..  Он  слушается.  Хотя,
честно говоря, я уверен, этот ящик только прикидывается, а на  самом  деле
вас уже поработил.
     - Что есть, то есть, - согласился я.
     Горячие струи крепчайшего кофе вливались прямо в мышцы,  в  кровь.  Я
чувствовал как проясняется голова, а приглушенные звуки  на  кухне  обрели
яркость. Девушка стояла на пороге кухне и смотрела на меня с двусмысленной
улыбкой.
     Улыбку можно было понять и так и эдак, но  я  из  тех,  кто  понимает
всегда иначе. Возможно, на моей спартанской кухне видеокамеры спрятать  не
так просто, и она наблюдала за  мной,  чтобы  предупредить  подругу,  если
начну с кряхтением слезать со стула.
     - Теперь я что-то да делаю уже и на телевидении, -  сказал  Вадим,  в
голосе креативного  директора  звучала  гордость,  почти  гордыня.  -  Мне
кажется, что-то могу сделать и для нашего общего дела!
     - Да-да, - согласился  я.  -  Конечно,  конечно!  Возможностями  надо
пользоваться.
     А сам подумал, а для какого "общего дела",  ибо  своим  меня  нередко
считали  самые  разные  группки,  партии,  общества,  о  которых  я  и  не
подозревал, что у меня с ними что-то общее.
     - А ты заметил, Вадим, - сказал я осторожно, - как умело... не скажу,
что честно, а именно, умело на твоем телевидении ведется пропаганда против
ислама? Ничего не говорится против, а  под  видом  объективного  освещения
событий показывают телевизионные кадры, тоже умело  подобранные,  где  все
эти талибы, муджахеды и прочие мюриды все  как  один  с  тупыми  зверскими
лицами, бородатые, малограм