еста.  Не  торопясь  она
перешагнула через костер, подошла к Лео и влепила ему пощечину.
     - Эту песню написала я, - сказала она так же спокойно.
     Это не было правдой - автором  пени  была  Таллэ,  и  это  знала  вся
"партия серых". Но лишь  девчонки  поняли  скрытый  смысл  происшедшего  -
Эленсэнт сложила свое оружие к ногам Королевы.  Однако  последствия  этого
эпизода сказались только через три месяца...
     Оскорбленный Лео ушел. А у  костра  всю  ночь  не  смолкали  песни  и
разговоры, и одиннадцать  друзей  разошлись  только  тогда,  когда  начали
гаснуть  звезды  в  небе  и   между   голыми   ветвями   мэлл   засветился
серебристо-розовым сиянием холодный декабрьский рассвет.




              ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЛИСТЬЯ ЛОРИЭНА ПАДАЮТ СО ЗВОНОМ...

                                          Отойди же, не тронь копья,
                                          Парень в куртке из черной кожи -
                                          Ты такой же турист, как я,
                                          Ты чужой в Цитадели тоже.
                                          Обернулся... В глаза глядит.
                                          Так на чей-то портрет похожий.
                                          Древний герб на его груди...
                                          Быть не может!
                                                   Да быть не может!

                                    1

     Со съемок в горах  Стэнли  вернулся  заросший  бородой,  которую  ему
немедленно пририсовали на портрете в сарае. Нелдор показал Ариэль отснятый
материал, а попутно  рассказал  свежую  историю,  как  во  время  драки  с
волколаками  Леголас  метко  пущенной   стрелой   расколотил   кинокамеру,
почему-то  не  защищенную  силовым  щитком.  Материалом  Ариэль   осталась
довольна, чего нельзя было сказать о выходке Келли.
     Меловая роща по-прежнему пребывала в состоянии зимней спячки.  Только
в "матриархатнике", как окрестила Эленсэнт Маришин "коралл", и в оружейной
мастерской кипела работа.
     Ариэль теперь редко появлялась на киностудии, бросив почти  все  свои
силы на полноценное выполнение практики. За  зиму  ей  удалось  наверстать
почти все упущенное осенью, и на "Озе-Мираже" о ней отзывались хорошо.  Но
четверо  пиратов  часто  замечали,  что  Ариэль  смотрит  мимо  них,   вся
поглощенная своими мыслями, и отвечает невпопад. О фильме  и  съемках  она
рассказывала мало и неохотно - вот выйдет на экран, сами  все  увидите,  а
пока не хочу портить вам удовольствие. Симон, Андрей и  Алка  воспринимали
все это философски, но  Ричард  с  тревогой  замечал  в  Ариэль  перемены.
Неизвестно, в чем тут было дело, но после межпланетного конкурса красоты в
характере Ариэль все  чаще  проскальзывало  что-то,  свойственное  Наталии
Эрратос. Казалось, что  девушка  изнемогает  под  гнетом  чего-то,  весьма
напоминающего Кольцо Всевластья. Но сама Ариэль не замечала этого, или  не
хотела замечать, приписывая все лишь тревоге  за  судьбу  фильма  и  одной
проблеме, казавшейся ей просто неразрешимой. Ведь Толкиен в своей книге не
только показывает, но и рассказывает, так  что,  если,  давая  объективную
картину происходящего, встать над героями, то фильм превращается  в  набор
великолепных, но плохо связанных между собой эпизодов. Нет, рассказ должен
вестись от чьего-то лица -  но  этим  лицом  не  может  быть  ни  один  из
участников описанных  событий...  а  кто  же  тогда?  Не  хотелось  ничего
привносить, выдумывать, пересекая реальность Средиземья с какой-то иной.
     Своими сомнениями Ариэль поделилась с Нелдором,  но  и  тот  оказался
бессилен помочь ей, сказав в конце разговора вместо утешения:
     - Возможно, к какому-то моменту эта проблема отпадет сама собой.
     - Хотелось бы знать,  к  какому,  -  озабочено  вздохнула  Ариэль.  -
Сегодня,  по  счету  Озы,  двадцать  седьмое  февраля,  в  марте  начнется
строительство поселений, а в апреле возобновятся съемки. У нас осталось не
больше пяти недель на размышление.
     Но не успели пройти  эти  пять  недель,  как  случилось  чрезвычайное
происшествие, не  имевшее  к  киносъемкам  никакого  отношения.  Во  время
испытаний "Призрак" N8 вошел в неуправляемую волну, из  которой  вывалился
аккурат над пиратским астероидом Асби.  Таким  образом,  Ариэль  вместе  с
близнецами Лагран была с истинно королевскими почестями захвачена  в  плен
бандой известного  на  всю  Галактику  Зеленого  Глота.  Но  об  этом  уже
существует подробный рассказ -  как  всем  пятерым  удалось  бежать  через
сутки, как ничего об этом не знающая Аська ринулась спасать дочь и угодила
прямо в лапы к Эврилии Дикой Кошечке -  рвущейся  к  власти  хладнокровной
садистке, как Наталии Эрратос чудом удалось спасти подругу  от  морального
самосожжения, как Аська подняла восстание  желтых  -  коренного  населения
астероида - и с их помощью в пух и прах расколошматила все пиратские  базы
на Асби, как Ариэль вместе с другими членами Шести с  половиной  извлекала
мать из этого космического Гуляй-Поля...
     В Меловой роще Ариэль появилась только двадцать четвертого марта -  с
запавшими глазами, со  складкой  возле  губ,  с  которых  исчезла  улыбка,
намного больше похожая на Эовин, чем на прежнюю себя. На обоих берегах Оки
в это время спешно достраивались  игровые  поселения  и  крепости  -  ведь
двадцать пятого марта был  Новый  год  по  гондорскому  календарю,  и  вся
коза-ностра, именуемая "системой "Рассвет",  готовилась  отметить  Падение
Кольца с торжественностью  и  размахом.  Именно  поэтому  Ариэль  поразило
множество едва знакомых, а то и вовсе незнакомых лиц, попадавшихся  ей  на
глаза в Меловой роще и  на  Андуинском  мосту.  Розамунд,  все  это  время
хозяйничавшая не только в "матриархатнике", но и в Раздоле, и окончательно
вошедшая в роль Арвен, не успевала представлять Ариэль своих  знакомых.  В
основном это были гондорцы из Харькова, но была также масса народу из Уфы,
Симбирска, Питера, Новосибирска, Казани и других RT-городов...
     - Это наша Ольга Бубенцова. Танцует лучше, чем Золотинка.  В  игровом
Средиземье пользуется дикой популярностью.  Рун,  знаток  боевых  искусств
всех времен и народов. Завидев ее, назгулы в страхе разбегаются. Ланор  из
Ристании. Участница обороны Амон-Лоина, о которой  мы  тебе  уже  все  уши
прожужжали. Маруська, славная  королева  Харада  и  автор  половины  наших
приколов. Извини, Маруся, но я не помню  твоего  игрового  имени.  Баграт,
новосибирский назгул. О близком знакомстве с ним лучше спроси у Таллэ, она
тебе много расскажет. Лугдуш, хоть и гоблин, но не  скотина,  он  Сенту  в
плену малиной кормил. А это сам конунг Имраэль, глава знаменитого  на  все
Средиземье отряда "Спецназг". В этом году грозится заманить к  себе  наших
девчонок. Илаир, целительница и знаток рун. Часто перебегала дорогу нам  с
Мелиан, но мы  на  нее  не  в  обиде,  игра  есть  игра.  Анардол,  бывший
дол-амротский   муж    Таллэ,    он    же    организатор    амон-лоинского
фальшивомонетного  двора.  Эстель,  своей  деятельностью  способствовавшая
процветанию этого самого двора. Корчмарка  в  гондорской  корчме  "Золотая
белка", затмившей по всем пунктам печально знаменитый трактир Наркисса...
     У Ариэль чуть крыша не поехала от этого  нескончаемого  потока  имен,
характеристик и событий, но она отважно запоминала их,  понимая,  как  это
необходимо для того, чтобы иметь  контакт  с  этой  мафией,  влюбленной  в
Средиземье и систему "Рассвет".
     Отовсюду раздавались приветственные возгласы:
     - Салют Королеве!
     - Элен сейла люменн оментиэльво!
     - Приветствуем Красу Средиземья!
     - Я ощущаю себя Маргаритой на балу у Сатаны, - тихо  сказала  Ариэль,
склонившись к Рози. - Нельзя ли просто пойти посидеть у  Мариши  и  попить
чаю в узком кругу?
     - Можно, - тут же откликнулась Розамунд. -  Вся  "партия  серых"  уже
там. Представляешь, для того, чтобы не вылезать из Меловой  рощи  все  это
время, Сента умудрилась досрочно сдать  практику,  а  Мелиан  с  Хелкой  -
переводные зачеты. Я не представляю, как им это удалось!
     - А что же Таллэ, отделяется от своих? - спросила Ариэль.
     - Да не поймешь. В школу она ходит через  пень-колоду,  говорит,  что
так и надо, но ей никто не верит. Есть  у  нее  какой-то  секрет,  который
знает только Хелл. И еще Джим слишком часто ходит к ним в палатку,  видно,
каким-то образом работает на них. Но чего она добивается - я никак не могу
понять.
     - В конце концов, это ее личное дело, - заключила Ариэль. -  Ну,  так
мы идем к Марише?
     - Сначала надо заглянуть в Раздол, - озабоченно сказала  Розамунд.  -
Завтра там большой шабаш с концертом, рыцарским турниром и аукционом, но я
боюсь, что придется переносить все это дело куда-нибудь в другое место.
     - А в чем дело?
     - В том, что наш Раздол - игровая  крепость,  для  фильма  они  будут
строить замок выше по течению. И на этом  самом  основании  наш  Раздолбай
пытается отобрать у Нимлайда его священные права на управление поселением.
Дескать, кино здесь снимать не будут, а в Игре ты ничего  не  понимаешь  и
вообще родом с Гранасии. Ну, а Нимлайду это не по нраву, ведь был договор,
что в Играх этого года каждый будет тем, кто он в фильме. Так что  Владыки
ругаются второй день, а все дела свалили на меня.
     - Тогда  пошли,  разберемся  вдвоем,  -  решительно  сказала  Ариэль,
сворачивая к Андуинскому мосту. - Вижу, без меня  вы  тут  совсем  от  рук
отбились.
     ...Разбираться  пришлось  долго.  Раздолбай,  в   отсутствие   Ариэль
сдружившийся со Стэнли и несколько раз угощавший его "похлебкой дяди  Вэя"
(тонизирующим коктейлем, якобы изобретенным неким  бесшабашным  кор-эндалл
из династии Вэйаноров), теперь чувствовал за  своей  спиной  непробиваемый
авторитет  Торина  Дубощита,  а  потому  никакие  аргументы  на  него   не
действовали. В конце концов Ариэль плюнула и велела Розамунд взять в  свои
руки подготовку к мероприятиям.
     - Нельзя же из-за  одного  осла  портить  праздник  всему  народу!  -
сказала она подруге на прощание.
     В Меловую рощу Ариэль возвращалась одна поздно ночью. Снег уже сошел,
но земля еще не высохла, и новые черные сапоги Ариэль  вязли  в  раскисшей
тропинке. Только ярко  светившая  над  лесом  луна  позволяла  девушке  не
шлепнуться в грязь. Про себя она ругала Раздолбая  последними  словами.  И
вдруг из-за елочек, росших у поворота, на тропинку шагнул кто-то  в  сером
плаще  с  низко  надвинутым  капюшоном,  сжимавший   в   руке   обнаженный
металлопластовый меч. Раздался глуховатый голос:
     - Кто ты и куда спешишь так поздно?
     Ариэль не сразу узнала этот голос, но он явно принадлежал девчонке, и
потому она устало ответила:
     - Я. Не видишь, что ли? Иду домой, так что очисти дорогу, -  С  этими
словами Ариэль шагнула вперед, но натолкнулась на острие, упершееся  в  ее
грудь:
     - Стой! Не раб ли ты Кольца?
     Девчонка явно позволяла себе слишком много.  Ариэль  выхватила  из-за
пояса деревянный меч, захваченный в Раздоле на всякий  пожарный,  и  одним
ударом выбила оружие из рук юной  нахалки.  Металлопластовый  меч  отлетел
далеко в сторону, сверкнув в свете луны.
     - Узнаю руку Эовин Ристанийской, - В голосе девчонки не чувствовалось
особого уважения, но теперь Ариэль узнала его.
     - Так это ты, Сента? Все шатаешься по ночам?
     - Ночь - мое время, - отозвалась Эленсэнт, нагибаясь за  мечом.  -  А
ты, Королева, все так же ходишь без  охраны?  В  Средиземье  сейчас  много
самых разных личностей, и ночью на дорогах опасно ходить без провожатого.
     - Да кто меня будет провожать,  -  махнула  рукой  Ариэль.  -  Нелдор
набрал себе Серый Отряд и тренирует их с  утра  до  ночи.  Все  приходится
самой делать.
     - Тогда возьми  меня  в  спутники.  До  Меловой  рощи  далеко,  а  на
Андуинском мосту, говорят, засада, - Ариэль никогда  не  могла  понять  по
тону Эленсэнт, играет она или говорит серьезно. Поэтому она молча кивнула.
     Какое-то время шли, не разговаривая,  с  трудом  вытаскивая  ноги  из
липкой весенней грязи. Наконец, вышли на высокий берег, где  тропинка  уже
подсохла, и Эленсэнт начала негромко напевать что-то, хорошо ложащееся  на
ритм шагов.
     - Что ты поешь? - спросила Ариэль, испытывая  неловкость  от  долгого
молчания.
     - "Четверо нас, четверо на башне", - ответила Эленсэнт. -  Это  мы  с
Таллэ  сочиняли  на  стенах  Амон-Лоина.  Но  она  потом   несколько   раз
переделывала ее, так что сейчас я, пожалуй, знаю лишь два куплета.
     - Кстати, откуда взялось это название - Амон-Лоин? Я не помню  его  у
Толкиена.
     -  Это  тоже  придумала  Таллэ.  По-эльфийски  "Амон-Лоин"   означает
"Голубая башня", потому что наш Дол-Амрот был из голубоватого кораллита. А
что означает "лоини" на силиэ, объяснять не надо. Так что, по-гранасиански
"Амон-Лоин" можно понимать и как Башня Чести, и как Девичья Башня.
     - А правда, что  ваша  крепость  была  единственной,  кроме  Раздола,
которую не взяли Темные Силы?
     - Формально - да. Наш флаг им захватить не удалось, внутри, в  башне,
они не были, если не  считать  того  момента,  когда  назгулы  улетали.  А
фактически, нас осталось в башне четыре девчонки, но  в  довольно  удачном
положении. Пять часов мы одни удерживали башню, отбив три атаки черных. Но
когда мы узнали, что Кольцо Всевластья попало в  руки  Темных  Сил,  мы  в
промежутке между двумя атаками просто удрали из  башни  в  Минас-Тирит.  С
собой  взяли  флаг,  Сердце  Дол-Амрота  -  это  такой  большой  оранжевый
стеклокамень - и еще кое-какие  реликвии,  а  у  входа  в  башню  повесили
объявление,  написанное  губной  помадой  Ланор:   "Крепость   сожжена   и
разрушена, вещи внутри просьба не трогать".
     Об обороне Амон-Лоина в Гондоре легенды сложили,  -  Эленсэнт  весело
рассмеялась. - А на самом деле вся она была  просто  смесью  средиземского
анекдота с тяжелой работой. Жара, грязь, дым из кухни,  пропавший  обед...
Сама не знаю, зачем мы все это терпели. А началось все с большого прикола.
К тому моменту, когда к  нам  пришел  Митрандир,  всех  наших  мужчин  уже
прирезали, но мы этого еще не  знали.  Только  Анардол  вылез  собственным
сыном, да еще сидел у нас один очень  замечательный  эльф  из  Серебристой
Гавани по имени Маглор. Когда же из леса вылезли пятеро назгулов,  женщин,
как всегда, загнали внутрь, а Митрандир с парнями приготовились героически
погибнуть. Назгулы залезли на башню, прибили Анардола и эльфа, а  затем  у
них с Митрандиром произошла роскошная драка, которой мы, к  сожалению,  не
видели. Сидим внизу, на нас сверху сквозь щели в настиле мусор сыплется, а
мы ждем, когда  перестанет  сыпаться  мусор  и  начнут  сыпаться  назгулы.
Митрандир там кому-то меч раскалил, он провалился к нам сквозь щели,  Хелл
его тут же куда-то прибрала - нечего ему здесь валяться. Но  Митрандир  не
выстоял один против пятерых, и настала наша очередь.  И  вот  тут  назгулы
очутились в дурацком положении.  К  нам  в  кухню  надо  было  слезать  по
лестнице. А  мы  четверо  стоим  по  углам  башни  с  мечами  наизготовку.
Спускаясь по лестнице, назгул хоть к одной из нас, да повернется спиной, а
дальше - пять ударов в спину, и все, дорогой,  ты  развоплощен!  И  другим
путем из башни нельзя убраться - лестница на стенах оборвана. Правда, мы и
по выступам каркаса отлично лазали, но  назгулы-то  этого  не  знали.  Так
знаешь, что они придумали? Лезет Баграт вниз  по  лестнице  и  вопит:  "Не
трогайте меня, я улетаю!" В полете их нельзя бить мечом, только  стрелами,
но и они сами не могут убивать. И главное, вылезает наружу не через  дверь
- она у нас была лапником завешена - а через дымоход, дыру такую  рядом  с
палаткой. А мы все равно по очереди ему мечами по спине прикладываем - кто
его знает, а вдруг врет? Они, Черные, такие!  За  Багратом  лезет  другой,
потом третий, четвертый, пятый - и все орут, что улетают, и  все  лезут  в
дымоход, и всех  мы  на  прощание  мечами  достаем.  Последнему  Хелл  так
врезала, что он улетел с ускорением и по дороге  завалил  палатку.  А  под
конец слезает к нам в кухню Митрандир и с точно  такой  же  интонацией,  с
какой те орали: "Я улетаю!", кричит: "Меня убили!"  Забывает  у  нас  свою
трубку - и тоже лезет в дымоход!
     Ариэль смеялась до слез, слушая этот рассказ. В глазах Эленсэнт  тоже
растаяли льдинки грусти - видно, она любила эти воспоминания.
     - Почему мы после этого сразу не рванули в Минас-Тирит - до  сих  пор
понять не могу. То ли не верили, что мужчины убиты, то ли в  нас  амазонки
проснулись. Короче, остались мы на башне  вчетвером  -  три  дол-амротские
жены, к тому моменту уже вдовы, и Ланор из Ристании -  она  к  нам  пришла
вместе с Митрандиром. Отпели покойников - то  есть  повыли  сверху  всякую
всячину, - надели плащи мужей и  приготовились  к  обороне.  Когда  пришли
первые орки, мы как раз обедать собирались. Орк лезет на  башню,  а  Таллэ
нарезает колбасу. Надо на него дерн сверху  кидать  -  у  нас  куски  были
заготовлены - а Таллэ не разобралась,  схватила  остаток  колбасы  и  орку
прямо по морде - раз! А тот тоже не разобрался и сказал "раз".  Тут  мы  с
Хелкой его пару раз мечами ткнули, орк сказал: "Два, три",  -  и  упал  со
второго этажа. Так мы сотворили первого покойника - с помощью колбасы.
     А со второй атакой вообще отпад вышел. Дело в том,  что  среди  орков
было двое наших бывших дол-амротцев - Артамир и  Арсул.  После  смерти  их
выпустили урукхаями, хотя по отношению к Арсулу это была  подлость  -  его
имели право выпустить собственным сыном, потому что у  него  была  жена  -
Хелл. И получается такая картина:  эти  двое  скачут  вокруг  собственного
Амон-Лоина,  причем  со  стороны  Гондора,  мы  пытаемся   их   из   луков
подстрелить, а в Минас-Тирите смотрят на все это  в  бинокль  и  не  могут
понять,  в  чем  дело:  то  ли  Дол-Амрот  разминается,  то  ли   девчонки
взбунтовались и выгнали парней, так что теперь они  вынуждены  собственную
крепость брать. А в  результате  никто  нам  на  помощь  не  спешит,  сами
отбиваемся, как можем...
     Последнюю фразу Эленсэнт произнесла таким же приподнятым тоном, как и
все остальные, но  Ариэль  вдруг  увидела  всю  картину  осады  Амон-Лоина
другими глазами. Четверо девчонок моложе двадцати лет, не спавшие ночь, по
крайней мере две  из  них  "держат  меч,  как  будто  кочергу",  как  поет
Мелиан... А против них - сначала пятеро назгулов, в том числе Лео,  король
Харада, у которого свои счеты с девчонками,  а  затем  в  общей  сложности
полтора десятка орков, хорошо  отдохнувших  в  Стране  Мертвых.  А  что  с
мужьями - неизвестно, а помощь из Минас-Тирита не идет, да и вообще путь в
Гондор отрезан. И  все  это  для  того,  чтобы  воины  Гондора  со  смехом
рассказывали у костров, как в Дол-Амроте девчата против собственных  мужей
колбасой воевали... "Когда женщина не нужна, ее оставляют гореть вместе  с
домом", или как там дословно... А они ведь еще и пели  там,  на  башне,  и
готовили обед своим мужьям, которым так и не довелось его попробовать...
     Средиземский анекдот  -  для  всех.  И  тяжелая  работа  -  для  этих
четверых.
     - ...Ну, вот мы и дома, - сказала Эленсэнт, когда девушки  подошли  к
Маришиному "кораллу". - Доброй ночи тебе, Королева, а я пойду к  нашим,  у
них палатка с электрообогревом.
     Она повернулась и  растаяла  среди  деревьев,  почти  неразличимая  в
темноте в своем  сером  плаще.  Ариэль  осторожно,  стараясь  не  стукнуть
дверью, вошла в "коралл" и, не раздеваясь,  только  сняв  грязные  сапоги,
растянулась на куче искусственных мехов, приготовленных для орков. Но  сон
не шел к ней. То и дело перед ее внутренним взором вставала  Эленсэнт,  ее
большие серые глаза, легкая походка, рука с  тонким  серебряным  колечком,
лежащая на эфесе меча, звучал в ушах ее звонкий насмешливый голос. Эльф  с
большой