наете этого  места,  -  он  на  секунду
запнулся, словно забыв название. - В общем, это место  находится  в  Ардес
Армиэ. Патрульная служба Галактики не обратила бы  на  эту  вещь  никакого
внимания, поскольку в нерабочем состоянии это просто посудина. А сюда я ее
привез исключительно для того, чтобы сделать приятное вашей Галадриэли.
     - Значит, ты ее знаешь? - нервно  спросила  Мелиан.  -  Точнее,  знал
раньше?
     -  С  меня  достаточно  того,  что  это  Галадриэль,  которая  вполне
соответствует  своей  роли,  -  на  этот  раз  к   его   обычной   усмешке
примешивалось  легкое  недоумение.  -  Разве  Чаша  не  будет   потрясающе
смотреться в фильме? Или от нее будет мало пользы во время Игр?
     - Когда не знаешь, чего можно ожидать от  такого  Зеркала,  -  начала
Эленсэнт, но он мягко ее перебил:
     - Она совершенно безопасна.  Управлять  ею  может  только  Владычица.
Кстати, насколько я знаю от нее самой, Зеркало крали уже пять  раз  и  все
пять приносили назад, ничего не добившись. Принципа работы этой вещички  я
и сам не знаю, можете считать его чем угодно, вплоть до обычной магии.  Но
в любом случае Зеркало абсолютно безопасно, а сегодня я к тому  же  принял
кое-какие дополнительные меры.
     - Вот так, - улыбка Эленсэнт была почти такой же нахальной, как  и  у
незнакомца. - Взял где-то в Ардес Армиэ, сюда привез в  подарок,  принципа
работы не знает, но уверяет, что безопасно. Что мы с ним за это сделаем?
     -  По-моему,  Мелиан  в  "Ответе  Эмилю"  дала  отличный  рецепт,   -
отозвалась Таллэ:

                        Не поднимая шум и крик,
                        Интеллигентно, мирно, тихо
                        Свалить на голову кирпич
                        И прочитать надгробный спич.

     - Я правильно цитирую, Мелли?
     - А по-моему, участь Анариона слишком большая честь для этого  хмыря,
- возразила Эленсэнт все с той же улыбкой.
     Незнакомец рассмеялся.
     - За что люблю дев Дол-Амрота, так  это  за  гостеприимство.  Сначала
угощают чаем с хоррамрой, затем собираются огреть кирпичом  по  голове,  и
при этом еще называют хмырем! Между прочим,  сейчас  в  пределах  игрового
Средиземья находится вещь, во много раз более опасная, чем Зеркало, но она
не вызывает у вас такого страха.
     - Уж не Кольцо ли Всевластья? -  ехидно  осведомилась  Мелиан.  Ответ
незнакомца был, мягко говоря, странным:
     - Не уверен, что это именно кольцо.
     - А откуда ты все это знаешь? -  Таллэ  снова  начала  злиться.  -  И
вообще, где гарантия, что  сейчас  в  твоей  сумке  не  лежит  моргульский
палантир?
     - Можешь взглянуть сама, - незнакомец  снял  с  плеча  свою  сумку  и
протянул ей. - Насколько я знаю, дочь Гондора, тебе уже приходилось  иметь
дело с палантирами, - ему словно доставляло удовольствие  дразнить  Таллэ.
Мелиан с удивлением глядела на подругу - никогда она не  видела  ее  такой
злой.
     -  Охотно  сделаю  это,  -  процедила  сквозь  зубы  Таллэ,   высыпая
содержимое сумки в траву. - Обожаю рыться в чужих вещах.
     Мелиан, отложив  гитару,  присоединилась  к  ней.  А  незнакомец  тем
временем придвинулся ближе к Эленсэнт.
     - Какое у тебя интересное колечко, - ни с того ни с сего сказал он. -
Можно взглянуть?
     И, не дожидаясь ответа, осторожно взял руку Сенты в свои  ладони.  На
одном  из  пальцев  девушки  было  тонкое  серебряное  колечко,   покрытое
прозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по четыре.
     - Сцена из фильма, - сказала Таллэ, не оборачиваясь и пытаясь  спиной
изобразить полное презрение к незнакомцу.  -  Эпизод  Иорет  с  Арагорном.
Только у Нелдора это получается более убедительно.
     - Если ты думаешь, что кольцо "мэйд ин Эрегион", то  зря,  -  сказала
Эленсэнт, вырывая руку. - Два года назад я нашла его  у  своей  мамочки  в
серебряном ломе, с тех пор и ношу.
     - "Конечно, бабушка Смеагорла была женщина властная и  хозяйственная,
но чтобы в  ее  хозяйстве  водились  Кольца  Власти  -  это  вряд  ли",  -
насмешливо процитировал незнакомец.
     Мелиан с размаху бросила в сумку незнакомца горсть собранных в  траве
разноцветных кристаллов и повернулась к нему.
     - Ты это кончай, алхимик,  -  напористо  сказала  она.  -  А  то  мы,
конечно, не Саруман, но у нас тоже и без палантира найдется, чем швырнуть.
К примеру, котелок с чаем прекрасно для этого сгодится.
     Незнакомец окинул ее взглядом, но не насмешливым, а доброжелательным,
словно желая сказать: "Ведь я ничем не  задел  тебя  лично,  зачем  же  ты
вмешиваешься в эту странную ссору?" И под этим взглядом Мелиан  на  минуту
растерялась и притихла.
     - Кто дал тебе имя, Мелиан? - негромко спросил он. - Кто  бы  это  ни
был, он не ошибся. Говорят, когда  майя  Мелиан  пела  в  Валимаре,  птицы
умолкали и фонтаны переставали бить - так прекрасны были ее песни.
     Но Мелли уже овладела собой.
     - Например, вот эта, - с ухмылкой сказала она и,  вдарив  по  гитаре,
пропела один из самых вызывающих куплетов "Игрового Средиземья":

                        Паразон, вельможный хам,
                        Для Мелкора строит храм
                        И устраивает оргии там;
                        Саурон пророком был,
                        Слово "рэссла" возводил
                        В ранг молитвы, только этим и жил.
                        Ты уймись, уймись, тоска,
                        У меня в груди,
                        Это только присказка -
                        Игры впереди!

     Но незнакомец не пожелал выслушивать это хамство под гитару  и  снова
подошел к Таллэ, которая протягивала ему его сумку с засунутыми  туда  как
попало вещами. Ни палантира, ни чего-то подобного она, видимо,  не  нашла,
так как на ее лице ясно читалось разочарование.
     - Услуга за услугу, - сказал он, снова вешая  сумку  на  плечо.  -  Я
разрешил тебе покопаться в моих вещах, но за это я хочу  увидеть  то,  что
подарила тебе Ариэль.
     Таллэ не особенно удивилась. О листке знали и  Эленсэнт,  и  Хелл,  и
Мелиан, и даже Рози Шелл. Таллэ не носила его открыто из-за того, что один
из трех камней не светился, а она  не  любила  украшений  с  дефектом.  Но
листок всегда был у нее под одеждой, и она не считала нужным его скрывать.
Поэтому она с готовностью вытянула его за цепочку и положила его на ладонь
незнакомцу.
     В это мгновение свет в одном из двух горящих камней задрожал и  начал
гаснуть, но незнакомец осторожно дотронулся до него -  и  он  снова  ровно
засветился,  а  слуха  Таллэ  коснулся  возглас  удивления,  смешанного  с
испугом, принадлежащий какой-то незнакомой женщине.
     - Да-а, - протянул незнакомец, ни к кому специально не  обращаясь.  -
Вот тебе и Оза... Дошли до невозможного, колдуны - пожарники... Интересно,
чьим же станет третий камень?
     - Ничего не понимаю, - Таллэ выдернула листок  из  его  рук  и  снова
опустила цепочку за шиворот. - Украшение как украшение, очень красивое,  я
его люблю. Ариэль, когда его дарила, сказала что-то о  великом  счастье  и
великом чуде, но до сих  пор  я  от  этого  листика  ничего  чудесного  не
видела... - вдруг в ее глазах молнией сверкнула догадка: - Уж не его ли ты
имел в виду, говоря о знаке Королевского достоинства? Тогда почему же...
     Он обнял ее за плечи и еле слышно прошептал ей в самое ухо:
     - Просто маленькая гондорка не умеет ждать.
     Ни Эленсэнт, ни Мелиан не слышали этих слов и даже не догадывались об
их  смысле,  но  они  увидели,  как  Таллэ  внезапно  выпрямилась   и,   с
потемневшими от гнева глазами, с размаху залепила незнакомцу пощечину.
     - Мой недостаток в том, что я слишком хорошо умею ждать! -  в  слезах
выкрикнула она и,  дикой  кошкой  перескочив  через  костер,  бросилась  в
палатку. Было слышно, как она плачет там.
     Эленсэнт, ни говоря ни слова, нагнулась к костру и повернула какой-то
рычажок у самой земли. Пламя сразу погасло. В наступившей темнота Эленсэнт
встала и молча, не оборачиваясь, ушла в  палатку.  Мелиан  последовала  ее
примеру, но на прощание крикнула:
     - Пока не извинишься перед Таллэ, лучше в Меловой роще не появляйся!
     ...Через два часа Келли, стараясь производить как можно меньше  шума,
подкрался к зеленой палатке.  Однако  ее  обитательницы  еще  не  спали  -
изнутри палатка была освещена фонариком,  и  оттуда  доносились  негромкие
голоса:
     - Если даже не из лихолесских эльфов и не  из  Лориэна,  то  в  любом
случае гранасианец. (Келли насторожился - уж не  его  ли  имеют  в  виду?)
Во-первых, акцент, во-вторых, ни один житель Озы не назовет Северный Венец
Галактики словами "Ардес Армиэ".
     - Но все равно, при этом либо отец, либо мать у него с Озы. Ты видела
его волосы?
     - Рэссла вирз эдж наск!  (Услышав  эти  знакомые  любому  гранасианцу
слова от Мелиан, Келли содрогнулся.) Ходят тут всякие, и  хоррамра  их  не
берет! А ты что думаешь на этот счет, Сента?
     - А я вообще не знаю, что и думать, - медленно ответила та. -  Иногда
мне кажется, что он - самый настоящий эльф, может быть, даже из Нолдор.
     - Значит, по твоему же определению, большой мерзавец, -  голос  Таллэ
все еще вздрагивал. - Впрочем, то, что он мерзавец, мы поняли и так...
     "Похоже, сегодня я не ко времени", - с грустью подумал Келли и так же
осторожно двинулся прочь от палатки, но  споткнулся  обо  что-то  и  шумно
рухнул в траву. Впрочем, те, в палатке, занятые своим разговором,  похоже,
даже не обратили на это внимания. Тихо ругаясь, Келли поднялся на  ноги  и
только тут увидел то, обо что споткнулся. Это оказалась небольшая фляга из
металла, похожего на серебро, вся оплетенная кожаными полосками.
     Келли взял флягу в руки, отвинтил крышку и принюхался. Пахло довольно
приятно, и он решился отхлебнуть глоток...



                                    16

     Утро этого дня было таким же свежим и  чистым,  как  те  капли  росы,
которыми оно щедро обрызгало траву и кусты.  Солнце  медленно  поднималось
над Окой, пронзая своими золотыми  стрелами-лучами  тающую  дымку  тумана,
дрожащего над водой. Казалось,  что  в  такое  утро  с  его  свежестью,  с
радостными  птичьими  голосами,  с  бриллиантовым  сверканием  капель   на
золотисто-зеленом  фоне  не  может  быть  места  никаким  неприятностям  и
недоразумениям.
     Ариэль осторожно вышла из своего  "коралла"  -  и  сразу  же  влажная
прохлада утра обняла ее, как необыкновенное покрывало. Легкий ветерок чуть
тронул складки ее темно-красного гондорского платья. Все  в  Меловой  роще
еще спало, и Ариэль медленно, словно пробуя ногами тропинку, направилась к
реке - не  к  Андуинской  переправе,  а  к  пологому  склону,  ступеньками
сбегающему к излучине. От небольшой полянки, где  стояла  палатка  "партии
серых", ее отделяла полоса кустов. Ариэль осторожно пробиралась сквозь эти
кусты, стараясь не стряхнуть на себя всю росу, и  вдруг  заметила,  что  в
кустах кто-то спит. Подойдя поближе, она  с  удивлением  узнала  в  спящем
Леголаса.  Его  лохмы  были  влажными  от  росы,   а   переливчато-зеленый
лихолесский плащ так намок, что почти не отливал золотом.  В  руках  Келли
крепко сжимал какой-то  предмет,  напоминающий  флягу.  Ариэль  попыталась
отыскать этому факту правдоподобное объяснение, но у нее ничего не  вышло.
Тем не менее она решила разбудить Келли и негромко окликнула его:
     - Эй, сын Трандуила, не спи, привыкнешь.
     Леголас сквозь сон промычал что-то неразборчивое.  Тогда  Ариэль,  не
обращая внимания на капли, дождем сыпавшиеся с веток,  подошла  поближе  и
осторожно тронула  Келли  за  плечо.  Тот  дернулся,  словно  сквозь  него
пропустили ток, и, по-прежнему не просыпаясь, довольно внятно спросил:
     - Джал-ао Мелиан? Мелли, о-рэли мэльд...
     - Это не Мелиан, это я, - ответила Ариэль, встряхивая его  посильнее.
- Как тебя угораздило здесь уснуть? Давай вставай!
     - Мон ла, - невнятно ответил Келли, и при  этих  словах  Ариэль  ясно
уловила слабый запах перегара.  В  одну  секунду  все  краски  утра  разом
померкли в  ее  глазах.  Ведь  спиртное  и  наркотики  были  категорически
запрещены на Играх! Хотя, с другой стороны,  пьют  же  в  Игровом  Раздоле
"похлебку дяди Вэя"! Но ведь "Мирвэ нэ Вэйанор" разве спиртное?  Ч-черт...
Но Келли, Келли! Вот от кого не ожидала! Ни один  гранасианец  в  пределах
Меловой рощи и Средиземья-за-Окой никогда не имел дел с Раздолбаем...
     - Эр-антро ве мою дэлонь, Мелли! - выговорив эту непостижимую  фразу,
в которой в одну кучу были смешаны  силиэ,  русский  и  эльфийский,  Келли
судорожным движением повернулся на другой бок.
     Ариэль в отчаянии дернула за одну из веток, и целый  водопад  брызнул
на нее и Леголаса. Вот что прикажете  делать  в  такой  ситуации,  светлые
валары?
     И тут меж кустов Ариэль различила огонь плазменного костра.  "Значит,
девчонки тоже уже встали", - мелькнуло у нее в голове. - "Пойду к  ним  за
подкреплением и заодно разберусь, при чем тут Мелиан."
     - Доброе утро, Ариэль! - приветствовала ее Эленсэнт, как  только  она
подошла к костру. - Как спалось?
     - Спасибо, ничего, - Ариэль приняла из рук Таллэ  кружку  с  чаем.  И
здесь ее ожидал новый сюрприз: из кружки  на  нее  повеяло  едва  уловимым
характерным запахом, напоминающим  чабрец.  Да  и  неудивительно  -  после
вчерашнего никто из девчонок не удосужился вымыть посуду.
     - Настойка хоррамры! - Ариэль вскочила как ужаленная. - Кто?!  -  она
обвела девчонок бешеным взглядом, но на их лицах был не страх, а досада.
     - Ну вот, - произнесла Таллэ, как  самая  несдержанная  из  троих,  -
сейчас из-за этого миляги и Мэнсиных сигарет нам еще клизму вставят.
     Услышав эту откровенную грубость,  Ариэль  почувствовала,  что  Таллэ
чем-то давно и сильно раздражена. Только в этот момент  она  разглядела  в
траве смятую зеленую пачку сигарет, по которой уже кто-то прошелся. Ариэль
не бралась судить, действительно ли это были  сигареты  Мэнси  Холлин,  но
след от каблука, несомненно, принадлежал Таллэ - Эленсэнт и Мелиан  носили
обувь, которую почти все называли "эльфийскими мокасинами", а Таллэ ходила
в сапогах...
     - Не оскорбляй нас подозрениями, - быстро сказала Мелиан, не знавшая,
чего можно было ожидать от Таллэ в таком состоянии. -  Просто  один  эльф,
который тут шлялся ночью, так нас довел, что мы  были  вынуждены  заварить
ему особый чай.
     - Вы имеете в виду Леголаса? - спросила Ариэль, пытаясь  увязать  два
чрезвычайных происшествия в одно.
     - Нет, не его, - недоуменно ответила Мелиан. - А при чем здесь он?
     - Тогда кого же? - Ариэль начала чувствовать, что у нее  едет  крыша.
Черти и преисподняя, ну и утро сегодня!
     - Эльдарца, - презрительно ответила  Таллэ,  и  тут  ее  прорвало:  -
Эндвэлла, то есть проклятого бродягу! Ходят тут всякие, и ладно бы  галоши
пропадали, так нет же! Не только ничего не пропадает, но  даже  появляется
кое-что лишнее!
     - Час от часу не легче! Какого еще бродягу? -  только  сейчас  Ариэль
сообразила, что "Проклятый Странник" по-гранасиански действительно  звучит
как Эндвэлниэн. - Во-первых, я не знаю  здесь  никого  по  имени  Эндвэлл,
во-вторых, это вообще звучит не как имя.
     - Мы тоже не знаем, -  зло  ответила  Таллэ.  -  Но  надо  же  как-то
называть этого милягу! Вот мы его и окрестили.
     - Да, кстати, кто-нибудь из вас знает, сколько  градусов  в  похлебке
дяди Вэя? - вопрос Ариэль прозвучал нелепо, и девчонки почувствовали в нем
подвох.
     - В похлебке дяди Вэя  вообще  нет  градусов,  -  осторожно  ответила
Таллэ, затем вспомнила недавно  прочитанный  рассказ  Булгакова  и  ехидно
добавила: - И даже одного не хватает.
     - Какая-то ты сегодня странная, Ариэль, - устало сказала Эленсэнт.  -
Ругаешься, Леголаса поминаешь,  градусы  какие-то...  В  чем,  собственно,
дело?
     - А дело в том, - отчеканила Ариэль. - что Келереанд Оролим в  данный
момент валяется у вас в кустах, пьяный одновременно в стельку, в  доску  и
вусмерть. Как так можно, я не знаю, но это факт. Никогда не думала, что ко
всем прочим недостаткам он еще и хороший друг дяди Вэя.
     За этим последовала немая сцена. Сидевшие у костра девчонки  впали  в
коматозное состояние. Наконец Эленсэнт с трудом выговорила:
     - Вообще-то у лихолесских эльфов существует традиция время от времени
напиваться до положения риз. Но для этого  необходимо  старое  валимарское
вино, а не "Мирвэ нэ Вэйанор".
     Таллэ вдруг схватила Мелиан за руку.
     - Мелли, помнишь ту флягу из сумки этого гада?
     - Помню, - растерянно ответила та.
     - А клали мы ее назад?
     - А вот этого не помню, - ответила Мелиан после некоторого раздумья.
     - Миллион чертей!..
     - Господи!..
     - А Элберет Гилтониэль!..
     - ...неужели Келли ее нашел?! - эта фраза  вырвалась  одновременно  у
всех троих, и Ариэль снова почувствовала, что  косеет.  Похоже,  пока  она
вчера наслаждалась обществом Ричарда, под  самым  носом  у  нее  произошли
какие-то странные, но чрезвычайно важные события.
     - Объясните, наконец,  связно,  что  же  у  вас  вчера  произошло!  -
взмолилась она.
     И тут с Андуинской переправы донесся веселый крик.
     - Эй, девы Дол-Амрота, мы уже идем! Встречайте Серый Отряд!
     Ариэль обернулась на крик и увидела  Алкара  и  Арвелега,  идущих  по
мосту.
     - Ну вот, - недовольно протянула Мелиан. - Они уже пришли,  а  у  нас
вещи не собраны.
     - Какие вещи? - Ариэль окончательно запуталась.
     - Мы в Пригорье переселяемся, - объяснила Таллэ. - Мы ведь  и  раньше
были  для  Серого  Отряда  чем-то  вроде   бесплатной   разведки,   а   по
совместительству вестниками и взломщиками. Просто в этом году у нас с ними
договор официальный, как у Бильбо с гномами.
     - Тогда я, наверное,  пойду,  -  сказала  Ариэль,  понимая,  что  при
дунаданцах разговор с девчонками окажется бесполезным и бессмысленным.
     Как только она скрылась  в  кустах,  Эленсэнт  со  вздохом:  "Эх,  не
вовремя!" нырнула в палатку,  но  через  минуту  снова  вылезла  наружу  и
протянула Мелиан две белые таблетки:
     - Пока мы будем складывать палатку, раствори это дело в воде и  напои
Келли, хоть бы и насильно. Впрочем, из твоих рук он примет  даже  настойку
из летучих мышей. А если даже случайно заедет по шее - прими как  должное.
К десяти утра Леголас должен протрезветь любой ценой!  Не  хватало,  чтобы
из-за этого миляги пострадал еще и он!



                                    17

       ‹     ...И вот когда на подступах к  Пеларгиру  закипела  большая
       ‹драка,  Арагорн  впервые  пожалел  о  том,  что  позволил  Иорет
       ‹присоединиться к его отряду.  Да  будь  она  хоть  самой  Эленни
       ‹Эреджин - в любом случае нечего было ей делать в  этой  кровавой
       ‹круговерти. Но Арагорн не забывал о ней  даже  в  самой  горячей
       ‹схватке, и ответственность за девушку тяжким бременем  лежала  у
       ‹него на душе.
       ‹     Поначалу ему удавалось не терять ее из виду. То  здесь,  то
       ‹там над безумием схватки взлетал ее по-эльфийски звонкий  голос:
       ‹"А Элберет Гилтониэль!". Несколько раз Арагорн видел, как она, с
       ‹развевающимися на ветру волосами и горящими глазами,  мчится  на
       ‹своей рыжей  лошади  Глорай,  как  сверкает  ее  меч,  перерубая
       ‹ятаганы и сворачивая набок  челюсти  не  вовремя  подвернувшимся
       ‹харадцам. Похоже, дочь гондорца и эльфинки  владела  оружием  не
       ‹хуже, чем лютней. Однако Арагорн знал, что  меч  Иорет,  которым
       ‹прежде владела Эленни,  обладал  одним  странным  свойством:  им
       ‹нельзя было ни убить, ни ранить, пролив при этом кровь...
       ‹     Когда она в очередной раз мелькнула где-то  справа,  он  на
       ‹скаку крикнул ей:
       ‹     - Держись, Иорет! Они уже отступают!
       ‹     И в этот момент харадская стрела  впилась  в  ногу  Глорай.
       ‹Рана не была даже опасной, но,