гилы везде,  где  только  можете.  Знаю,  какой  вы
составили план и как осуществили его.
   Вы оставили дома бороду  и  очки  и  одурачили  охранников,  стоявших
вокруг дома. Они решили, что это Чарльз вошел в дом, а  позже  вышел  на
улицу, на самом же деле тогда вы уже задушили юношу и  спрятали  труп  в
стенном шкафу.
   Но вы забыли о том, что от Чарльза вас отделяют полтора века, не учли
разницу в интеллекте, характере.  Каким  же  глупцом  вы  были,  Карвен,
полагая, что достаточно будет внешнего сходства, Почему вы не подумали о
манере выражаться, о голосе и почерке? Но в конце  концов,  как  видите,
вас постигла неудача. Вам лучше,  чем  мне,  известно,  кто  написал  ту
записку  старыми  саксонскими  буквами,  и  имейте  в  виду,   что   его
предупреждение  не  прошло  даром.  То,  что  извращает   саму   природу
человеческую, должно быть стерто с лица земли, и, думаю,  автор  записки
позаботится об Орне и Хатчинсоне.
   Один из них  когда-то  писал:  "Не  вызывай  того,  кого  не  сможешь
повергнуть". Однажды вы уже поплатились за свою опрометчивость,  и  ваше
проклятое колдовство погубит вас  снова.  Человек  может  играть  силами
природы лишь, до определенных пределов; то, что  вы  создали,  обернется
против вас.
   Внезапно  слова  доктора  прорвал   судорожный   вопль,   исторгнутый
существом, стоящим перед ним. Безоружный, загнанный в  угол,  потерявший
всякую надежду, сознавая, что любое проявление насилия лишь приведет  на
помощь  доктору  дюжих  санитаров,  Джозеф  Карвен  решил  прибегнуть  к
единственному оставшемуся, у него средству и начал совершать  магические
пассы. Он делал круговые движения указательными  пальцами  обеих  рук  и
гулкий бас, который н больше не старался скрыть  хрипотой,  разнесся  по
комнате. Раздались: первые слова ужасной формулы:
   ПЕР АДОНАИ ЭЛОХИМ, АДОНАИ ЙЕГОВЫ, АДОНАИ САВАОФА МЕТРАТОНА...
   Но Виллетт опередил его. Уже во дворе вокруг дома завыли собаки,  уже
ледяной ветер поднялся со стороны глубоких  вод  бухты;  но  тут  доктор
начал нараспев произносить заклинание, которое  приготовил,  направляясь
сюда. Око за око,  колдовство  за  колдовство,  -  сейчас  станет  ясно,
насколько прочно усвоил он уроки самого Карвена! Твердым голосом Виллетт
стал произносить вторую формулу из пары, первая часть которой вызвала  к
жизни в подземелье того, кто написал записку:  таинственное  заклинание,
над которым было изображение Хвоста Дракона - знак "Нисходящего узла":

   ОГТРОДАИФ
   ГЕБЛ - ИХ
   ЙОГ-СОТОТ НГАХНГАИЙ
   ЗХРО

   Как только Виллетт произнес первое слово формулы, Карвен замер.
   Лишившись речи, он делал лихорадочные движения руками, но вскоре  они
застыли,  словно  парализованные.  Когда  было  названо   страшное   имя
ЙОГ-СОТОТ, начались ужасающие изменения. То, что стояло перед  доктором,
не рассыпалось, а медленно растворялось в воздухе,  принимая  чудовищные
формы, и Виллетт закрыл глаза, чтобы не потерять  сознания  прежде,  чем
формула будет закончена.
   Но  доктор  смог  продержаться  до  конца,  и  существо,  порожденное
нечистой магией, навсегда исчезло из мира людей. Могуществу темных  сил,
вырвавшихся из недр столетий, пришел конец,  здесь  закончилась  история
Чарльза Декстера Варда. Открыв глаза, Виллетт  понял,  что  не  напрасно
хранил в памяти слова, много раз повторявшиеся  в  манускрипте  Карвена.
Как он и предполагал, не было нужды прибегать  к  кислоте.  Ибо  колдуна
постигла та же участь, что и его портрет год  назад:  на  полу  комнаты,
там, где за секунду до того находился Джозеф Карвен, теперь лежала  лишь
кучка легкой, голубовато-серой пыли.