вещался  с  Вардом-старшим,  они  сошлись   во   мнении   относительно
происходящих  событий,  хотя  понимали,  что  психиатры,  как   и   весь
цивилизованный пир, узнав об их выводах,  наверняка  подняли  бы  их  на
смех. Темные силы с помощью некромантии и колдовства более древнего, чем
обряды Салемских ведьм, плетут адскую сеть,  в  которую  должно  угодить
человечество. Хоть это и противоречит всем  известным  законам  природы,
неопровержимые факты свидетельствуют: существуют по крайней мере двое (а
также третий, имя которого они не решились произнести) воплощений  неких
таинственных существ, о которых впервые  стало  известно  в  1690  году.
Деяния и цели этих чудовищных созданий, - а также, увы, Чарльза Варда, -
ясны из их посланий друг другу и из сообщений тех, кто был знаком с ними
как в далеком прошлом, так и в наши дни. Они похищали из  могил  недавно
погребенные или истлевшие от долгого пребывания под землей трупы, в  том
числе тела величайших мудрецов, живших на Земле, в надежде  вытянуть  из
них все знания и мудрость, которой обладали эти люди.
   Дьявольские создания вели между собой торговлю, одна мысль о  которой
заставит  содрогнуться  любого  нормального  человека,   со   счастливой
безмятежностью  и   холодной   расчетливостью   школьников,   меняющихся
картинками, они обменивались костями знаменитых усопших,  и  те  знания,
что  они  извлекали  из  тысячелетних  останков,  должны  были  дать  им
могущество, которым не обладал доселе ни один  смертный  на  Земле.  Они
изобрели противные природе и человеческому естеству  способы  воскрешать
тело и мозг давно умершего и истлевшего человека,  останки  которого  им
доставляли, и извлекать из него любые сведения. Они следовали  указаниям
средневекового философа Бореллия, учившего  приготовлять  из  истлевшего
праха "основные соли", из которых можно воссоздать живое  подобие  давно
умершего человека. Им была  известна  формула,  с  помощью  которой  они
оживляли эти  фантомы  или  "тени",  и  еще  одна  формула,  которая  их
уничтожала. Они достигли в своих мерзких деяниях  совершенства  и  могли
научить любого  страшным  формулам.  Однако,  вызывая  тени,  они  могли
ошибиться и оживить не того, кто им был нужен, ибо  с  течением  времени
надгробья могли быть переставлены.
   Сопоставив се, что им стало известно, Виллетт и  Вард  преисполнились
ужаса. Они поняли, что колдуны могут вызвать страшные тени не только  из
человеческих могил, но и из неведомых им  сфер,  и  эти  существа  могут
представлять грозную опасность. Джозеф Карвен,  без  сомнения,  совершал
немало того, что даже у них считалось  запретным,  может  быть,  на  это
отважился и Чарльз? Какие силы "из чужих сфер" дошли до  нас  со  времен
Джозефа Карвена и заставили разум Чарльза  обратиться  к  прошлому?  Эти
силы направляли его, и он не был в состоянии им противиться: Чарльз  вел
долгие  беседы  с  одним  из  колдунов  в  Праге  и  гостил  у  другого,
затаившегося в горах Трансильвании. В конце концов  он  нашел  подлинную
могилу Джозефа Карвена.  Такой  вывод  можно  было  сделать  из  статей,
опубликованных в газетах, об этом же говорит  странный  шум,  услышанный
ночью миссис Вард в покоях Чарльза. Чарльз вызвал нечто ужасное,  и  оно
явилось к нему по его зову. Громовой голос,  который  домочадцы  Чарльза
услышали в Страстную пятницу,  странные  голоса  в  его  лаборатории  на
чердаке... На что были похожи  эти  глухие  звуки,  отдававшиеся  вокруг
многократным  эхом?  Не  был  и  обладатель   этого   голоса   предтечей
таинственного доктора Аллена,  внушающего  ужас  всем,  кто  слышал  его
низкий бас, словно исходящий из бездны? Недаром у мистера  Варда  сильно
забилось сердце, когда он говорил по телефону с этим человеком - если он
действительно был человеком.
   Какое дьявольское существо, какая тень, вырвавшаяся из ада, явилась к
Чарльзу Варду  в  ответ  на  его  заклинания,  произнесенные  за  крепка
запертой дверью лаборатории? А что - означают слова: "Три  месяца  нужна
кровь"?  О,  господи!  Разве  все  это   не   предшествовало   появлению
неизвестного вампира?
   Осквернение  могилы,  где  покоился  Эзра  Виден,  страшные  вопли  в
Потуксете  -  кто  задумал  эту  месть,  кто  нашел  заброшенное  гнездо
богохульных деяний?
   Уединенно стоящий коттедж, бородатый незнакомец, разговоры негодующих
соседей и страх...  Ни  мистер  Вард,  ни  доктор  Виллетт  не  пытались
установить,  когда  и  почему  Чарльз  окончательно  обезумел,  но  были
уверены,  что  разум  и  воля  Джозефа  Карвена  вернулись  на  землю  и
продолжают лелеять нечистые замыслы. Неужели одержимость дьяволом  -  не
выдумка? Во всем этом был замешан таинственный доктор Аллен, и детективы
получили  задание  узнать  все  об  этом  человеке  или   фантоме,   чье
существование  угрожает  жизни  молодого  Варда.   Без   сомнения,   под
уединенным коттеджем раскинулась целая сеть подземелий,  и  нужно  было,
приложив максимум усилий, как можно скорее их отыскать.
   Психиатры скептически относятся ко всему сверхъестественному, поэтому
Виллетт и Вард во  время  своей  последней  встречи  решили  сами  тайно
отправиться на поиски подземелья и все внимательно осмотреть, не упустив
ни одной мелочи. Они договорились встретиться на следующее утро у дома в
Потуксете,  взяв  с  собой  сумки  и  лопаты,  чтобы  раскопать  вход  в
подземелье, если они его обнаружат.
   Шестого апреля стояла ясная погода, и друзья были на  месте  ровно  в
десять часов. Мистер Вард, у которого был ключ от  дома,  отпер  входную
дверь, и они прошли по комнатам, внимательно осматривая их.  В  комнате,
которую прежде занимал доктор Аллен, царил  беспорядок,  здесь  побывали
детективы.
   Мистер Вард выразил надежду, что они нашли что-нибудь важное.  Особый
интерес представлял погреб, поэтому друзья, не мешкая, спустились туда и
обошли его кругом. В тот день, когда Чарльза увезли в лечебницу, они уже
обыскали подвал, но безуспешно. Каждый дюйм утоптанного земляною пола  и
каменных стен казался настолько прочным и нетронутым,  что  трудно  было
даже предположить, что где-то здесь зияет отверстие, ведущее  в  мрачное
подземелье.  "Погреб  вырыт   человеком,   не   имевшим   ни   малейшего
представления о скрывающихся под ним катакомбах, -  подумал  Виллетт,  -
очевидно, начало подземною хода находится  где-нибудь  в  другом  месте,
там, где Чарльз Вард и его  сообщники  совсем  недавно  копали  землю  в
поисках  старого  подземелья,  о  котором  могли  узнать  из   различных
источников".
   Где бы он начал раскопки на месте Чарльза? - спрашивал  себя  доктор,
но ему ничего не приходило. в  голову.  Тогда  он,  решив  прибегнуть  к
методу исключения, снова  обошел  ,подвал,  внимательно  рассматривая  и
выстукивая  каждый  дюйм  стен  и  пола.  Вскоре  площадь  его   поисков
значительно сократилась, и наконец остался только небольшой участок пола
- плита перед трубами  отопления,  где  раньше  он  ничего  не  заметил.
Нагнувшись,  доктор  Виллетт  нажал  на  плиту  изо  всех  сил,  пытаясь
повернуть ее, и внезапно она поддалась и скользнула  в  сторону,  открыв
аккуратно залитое цементом углубление с железным люком посредине. Мистер
Вард с юношеской живостью тотчас же спрыгнул туда и без заметных  усилий
поднял крышку люка. Однако доктор  заметил,  что  лицо  Варда  покрылось
мертвенной бледностью, потом он пошатнулся и  уронил  на  грудь  голову,
закрыв глаза, словно в обмороке. Из черного  отверстия,  зиявшего  у  их
ног, вырвалась струя затхлого зловонного воздуха.
   Доктор Виллетт  быстро  вытащил  из  ямы  своего  теряющего  сознание
спутника и брызнул ему в лицо холодной водой. Мистер Вард открыл глаза и
глубоко вздохнул,  бледность  сошла  с  его  щек,  но  было  видно,  что
зловонные миазмы, проникшие из подземелья, не дают ему дышать  свободно.
Не желая рисковать, Виллетт поспешил на Броуд-Стрит за такси и  отправил
находящегося в полуобморочном состоянии  мистера  Варда  к  нему  домой,
несмотря  на  его  слабые  протесты.  Затем  доктор   вынул   из   сумки
электрический  фонарик,  закрыл  от  повязкой  из  стерильной  марли   и
спустился  к  люку,  чтобы  заглянуть  в  обнаруженное  ими  подземелье.
Зловоние немного рассеялось, и доктор Виллетт, нагнувшись, осветил лучом
фонарика внутренность этой адской дыры. Примерно на  десять  футов  вниз
простирался облицованный цементом вертикальный цилиндрический спуск,  по
стене  которого  шла  железная  лестница.  Спуск  переходил  в  истертые
каменные ступени - вероятно когда-то они выходили прямо  на  поверхность
земли, немного южнее того места, где теперь стоял дом.

2

   Позже Виллетт признался, что, вспоминая старую легенду о Карвене,  он
довольно долго стоял у люка,  не  решаясь  спуститься  без  спутников  в
зловонную бездну. Ему на ум пришли рассказы  Люка  Феннера  о  последней
ночи старого колдуна. Наконец чувство долга победило  страх,  и  доктор,
собравшись с духом, нырнул в отверстие. Он  взял  с  собой  сумку,  куда
намеревался  складывать  найденные  бумаги,  которые  сочтет  достаточно
важными. Медленно, как и подобало человеку его возраста, спустился он по
железной лестнице и ступил на скользкий  камень.  Луч  фонарика  осветил
ступени, высеченные в  скале  полтора  века  тому  назад;  на  сочащихся
сыростью стенах он увидел болезненно-бледный мох,  казалось,  питавшийся
миазмами подземелья. Все дальше вниз вела лестница, делавшая три  крутых
поворота. Спуск был так  узок,  что  два  человека  с  трудом  могли  бы
разойтись. Виллетт насчитал около тридцати ступеней, и вдруг до его ушей
долетел слабый звук; после этого ему больше не хотелось вести их счет.
   В этом звуке было что-то дьявольское: низкий, тягучий  вой,  какой-то
неестественный  и  призрачный,  приглушенный  вопль  нестерпимой   боли,
душераздирающий предсмертный стон, безнадежная жалоба безмозглой  плоти,
обреченной на гибель - звуки, проникнутые злобой, вызывающие  физическое
чувство тошноты. Не к ним ли прислушивался  молодой  Вард  в  тот  день,
когда его увозили в лечебницу? Виллетт никогда в жизни не слышал  ничего
подобного.
   Вой, исходящий из неведомых глубин подземелья, не прекращался  ни  на
минуту.
   Доктор, медленно спускаясь  по  истертым  ступеням,  дошел  до  конца
лестницы  и,  водя  вокруг  себя  фонариком,  увидел  высокие  стены   с
циклопическими сводами и бесчисленные темные проходы. Зал, в котором  он
очутился, в вышину имел не менее четырнадцати футов  в  центре  свода  и
шириной был от десяти до двенадцати футов. Пол покрывали  большие  плиты
тесаного камня, стены и потолок были  оштукатурены.  О  длине  помещения
трудно было судить, в темноте казалось, что оно уходит в  бесконечность.
Некоторые проходы имели двери в старом колониальном стиле, состоящие  из
шести панелей, в других дверей не было вовсе.
   Стараясь преодолеть страх, внушенный зловонием и не  утихающим  воем,
Виллетт стал один за другим осматривать проходы. За ними помещались залы
с  крестовыми  сводами   и   небольшие   комнаты,   которые,   очевидно,
употреблялись для одной цели: во многих были устроены камины  или  печи,
трубы  которых  представляли  собой  любопытные   образчики   старинного
ремесла. Отовсюду из-под толстых  слоев  пыли  и  паутины,  накопившейся
здесь за полтора века, выглядывали детали  диковинных  приспособлений  и
инструментов,  каких  Виллетту  не  приходилось  видеть  ни  раньше,  ни
впоследствии.  Многие  из  них  были  сломаны  и,  казалось,   намеренно
разбросаны, словно эти комнаты подверглись нападению или обыску.  Однако
многие помещения были совершенно нетронуты, и, должно быть, в них Джозеф
Карвен проводил свои первые  эксперименты,  ибо  здесь  находились  лишь
самые примитивные инструменты.
   Наконец  Виллетт  набрел  на  комнату,   казалось,   совсем   недавно
оборудованную или, по крайней мере, недавно занятую.  Там  были  приборы
для измерения объема жидкостей, книжные полки, столы, стулья и шкафы,  а
также стоял письменный стол, заваленный записями и бумагами,  старинными
и современными. Доктор нашел  здесь  масляные  лампы  и  подсвечники  со
свечами и, нащупав в кармане коробок спичек, зажег несколько свечей.
   Когда в помещении стало светлее, доктор Виллетт понял, что это и есть
новый кабинет или библиотека Чарльза Варда. Доктор  видел  ранее  многие
стоящие здесь книги, мебель почти вся была перевезена из особняка Вардов
на Проспект-Стрит. Всюду находились вещи, хорошо знакомые Виллетту,  так
что ему даже показалось, что он пришел в старую  библиотеку  Чарльза,  и
это чувство овладело им настолько,  что  он  уже  не  замечал  смрада  и
зловещего воя, хотя они ощущались здесь сильнее, чем наверху,  у  начала
лестницы. Главной его задачей,  как  было  предусмотрено  заранее,  было
найти какие-нибудь важные  бумаги  и  в  первую  очередь  те  документы,
которые Чарльз обнаружил за портретом Карвена в Олни-Корт. Начав поиски,
доктор понял, с какими  неимоверными  трудностями  придется  встретиться
тем, кто пожелал бы до конца разобраться в  этом  запутанном  деле,  ибо
сотни папок были набиты бумагами, написанными необычным  почерком  и  со
странными изображениями в тексте и на полях.  Для  того,  чтобы  все  их
прочесть и расшифровать, понадобятся месяцы и даже годы. Он нашел  среди
этих бумаг целые связки писем, отправленных из Праги  в  Рагузу,  причем
адреса на конвертах были проставлены рукой Орна или Хатчинсона. Все  эти
письма доктор Виллетт отобрал, чтобы унести с собой в сумке.
   Наконец в запертом шкафчике красного дерева, который  раньше  украшал
кабинет молодого Варда, доктор нашел кучу старых бумаг Карвена,  которые
он сразу узнал, хотя Чарльз позволил ему лишь мельком взглянуть на  них.
Все было на месте,  кроме  писем,  адресованных  Орну  и  Хатчинсону,  и
шифрованного манускрипта с ключом  к  шифру.  Виллетт  положил  все  эти
бумаги в сумку и продолжал просматривать  папки.  Желая  понять  причину
внезапного  безумия  Чарльза,  доктор  внимательнее  всего   изучил   те
материалы, которые казались ему новейшими. Он с удивлением отметил,  что
среди последних записей очень мало сделанных обычным почерком Чарльза  -
самая поздняя более двух месяцев тому назад, Зато валялись  целые  груды
листов, на которых были начертаны странные знаки, многочисленные заметки
на темы современной истории и современной философии -  и  все  это  было
написано угловатым-почерком Джозефа Карвена.
   Казалось, в последнее время Чарльз Вард только и делал, что  старался
изучить руку старого колдуна и  поистине  достиг  в  этом  совершенства.
Отсутствовали также бумаги, заполненные другим почерком,  которые  можно
было бы приписать Аллену.
   Если он действительно был  здесь  главным,  то,  очевидно,  заставлял
молодого Варда исполнять роль писца.
   Доктор Виллетт так часто встречал в записях некую магическую формулу,
или, вернее, группу формул, что запомнил ее наизусть.  Формула  состояла
из двух  параллельных  столбцов;  над  левым  был  начертан  архаический
символ, носящий название "Голова Дракона", или "Восходящий узел", а  над
правым - соответственный ему "Хвост  дракона",  или  "Нисходящий  узел".
Доктор с удивлением заметил, что вторая половина  -  повторение  первой,
лишь  переставлены  строки  и  слоги   написаны   наоборот.   Исключение
составляли  последние  строки  и  странное  имя  ЙОГ-СОТОТ,  которое  он
встречал раньше в других бумагах в  различных  написаньях.  Виллетт  мог
поклясться, что уже слышал где-то эту формулу,  и  каждый  раз,  как  он
встречал ее, по спине пробегал  холодок  страха.  Не  в  ту  ли  ужасную
Страстную пятницу он слышал рту формулу? Она повторялась в  бумагах  так
часто, что доктор, сам того не замечая, стал произносить ее вслух.
   Наконец, просмотрев все бумаги и отобрав самые важные по его  мнению,
доктор решил оставить остальные до тех пор, пока  сможет  привести  сюда
скептиков, психиатров для более систематического дальнейшего осмотра.
   Надо было еще найти тайную  лабораторию,  поэтому,  оставив  сумку  в
освещенной комнате, Виллетт снова вышел в черный  зловонный  коридор,  в
сводах которого эхом отдавался непрекращающийся тоскливый вой.
   Открывая поочередно двери нескольких следующих комнат, доктор увидел,
что   некоторые   помещения   совершенно   пусты,   другие    заставлены
полуистлевшими деревянными ящиками и свинцовыми гробами зловещего вида.,
Доктора потрясла широта замыслов Джозефа Карвена  и  грандиозный  размах
его экспериментов.
   Виллетт думал  о  бесследно  пропавших  чернокожих  рабах  и  местных
моряках, о могилах, подвергшихся осквернению во всех частях света,  и  о
том, что должны были увидеть те люди, которые участвовали в нападении на
ферму Карвена; потом он решил, что  лучше  об  этом  не  думать.  Справа
доктор увидел широкую каменную лестницу и подумал, что она должна  вести
к одному из строений, находившихся во владениях Карвена - может быть,  к
знаменитой каменной  башне  с  узкими  бойницами  вместо  окон,  -  если
лестница, по которой он  спустился,  находилась  внутри  старого,  давно
разрушенного дома.
   Вдруг стены словно раздвинулись, зловоние и вой стали нестерпимыми.
   Перед доктором открылся огромный подземный зал. Он был  так  обширен,
что луч фонаря  не  достигал  его  противоположного  конца.  Продвигаясь
вперед, Виллетт время от времени встречена толстые колонны,  на  которых
держались своды потолка.
   Через  некоторое  время   он   подошел   к   целой   группе   колонн,
сгруппированных наподобие монолитов Стоунхенджа в центре, на пьедестале,
стоял большой резной алтарь, к которому вели три ступени. Резьба  алтаря
была так причудлива, что доктор подошел поближе,  чтобы  рассмотреть  ее
при свете  фонаря.  Но,  увидев,  что  там  изображено,  он  отшатнулся,
охваченный дрожью, чтобы не видеть темных  пятен,  покрывавших  верхнюю.
часть алтаря и тонкими полосками спускающихся  по  обеим  его  сторонам.
Пробравшись между колоннами к противоположной стене, он пошел  вдоль  ее
массивной каменной кладки, описывающей гигантский круг,  кое-где  словно
продырявленной  черными  прямоугольниками  дверей  и  массой   забранных
железными решетками ниш, в глубине которых  виднелись  ручные  и  ножные
кандалы, вделанные в заднюю стену.
   Все ниши были пусты. Зловоние и вой становились все сильнее, и иногда
к тонам примешивались какие-то странные звуки, словно удары  по  чему-то
скользкому и липкому.

3

   Теперь уже ничто  не  могло  отвлечь  Виллетта  от  жутких  воплей  и
страшного смрада. Звуки эхом прокатывались в огромном зале, и  казалось,
что они исходят из какой-то бездонной пропасти, находящейся еще  глубже,
чем этот, погруженный в темноту загадочный подземный  мир.  Прежде,  чем
ступить на одну из ведущих вниз  лестниц  в  темном  отверстии  прохода,
отходящего  от  центрального  зала,  доктор   осветил   лучом   фонарика
вымощенный каменными плитами пол. Плиты не  прилегали  вплотную  друг  к
другу,  и  на   неравном   расстоянии   лежали   камни,   продырявленные
небольшими., беспорядочно расположенными отверстиями; в одном углу  зала
была небрежно брошена  очень  длинная  деревянная  лестница,  источавшая
особо резкое зловоние. Осторожно обойдя лестницу, Виллетт заметил, что и
запах; и зловещие звуки чувствовались сильнее всего у  странных  плит  с
проделанными в них многочисленными отверстиями. Похоже, они здесь играли
роль люков, ведущих еще глубже,  в  самое  средоточие  ужаса.  Встав  на
колени у одной из плит, доктор попытался приподнять ее, и ценой огромных
усилий ему удалось это сделать.
   Когда он дотронулся до холодного камня, вой внизу  стал  громче,  но,
собрав все свое мужество, доктор приоткрыл  каменную  крышку  подземного
колодца. Из отверстия вырвалась струя невыносимого зловония, от которого
Виллетт едва не потерял сознания, но он все же откинул каменную плиту  и
осветил зияющую черную дыр