кружку  с дымящимся
душистым   чаем.   Остановилась  у  кресла.  Вуковуд  спал,   свесившись  на
подлокотник,  как  только  может  спать   человек,  в  течение  многих  дней
позволявший себе закрыть глаза на несколько минут  и только  для того, чтобы
потом бежать, идти, ползти дальше, до следующего тупика. Лабиринт...
     Она тихонечко подсунула  ему  под щеку подушку  и  подивилась тому, что
безобразная многодневная щетина совсем не колется. За короткие мгновения сна
он помолодел на десять лет,  а  если  его побрить,  то  наверное, скинет еще
пяток...  Стоп.   Нет  времени  думать  об  этом.  Даже   перетащить  его  в
госпитальный отсек и то некогда.  Хотя  сделать это было бы несложно: теперь
он проспит, как убитый, часов двенадцать.
     Она отступила, затворила за  собой  дверь  и первым делом выплеснула из
кружки чай с уже не нужным  снотворным. Стремительно летая по всем отсекам и
вполголоса  отдавая  скочам  необходимые  команды,  успела  заварить  новый,
бирманский, с добавлением настоящего  лесного женьшеня;  залила  в термос  и
осторожно поставила на пол, у ног спящего.
     Вызвала  кибов  со  второго корабля. Поставила в  дверях - наготове, на
всякий  случай.  Торопливо,  обламывая  ногти,  стала  натягивать  скафандр.
Кликнула скоча  - тот принес диктофон, держал теперь прямо  перед  нею, пока
она  прыгала  на  одной  ноге, неловко залезая  в  скрипящую синтериклоновую
штанину. Надо  как-то  покороче,  но стоит  только  начать: "Уважаемый  Иван
Волюславович", как тут же потянет пространно объясняться...
     К чертям! По прямой, только по прямой, как умела это делать раньше и от
чего поклялась себе не отступать теперь.
     Значит, так: "Вуковуд! Я ухожу на  разведку. Безопасность  полная - два
скоча с генераторами индивидуальной защиты, стратегово добро и скафандр. Так
что не  волнуйтесь. Как только найду тоннель, пригоню  одного скоча за вами.
Он  разбудит,  не сомневайтесь.  Если проснетесь раньше, потратьте  время на
восстановление сил. Ведь нас только  двое. Все стимуляторы, которые разрешит
"Гиппократ".  До  меня будете добираться верхом  на  скоче, скорость у  него
приличная,  и все время - независимо от внешних условий - под индивидуальной
защитой. И  вот  еще  что:  не  корите себя,  что вы заснули,  я  все  равно
собиралась напичкать вас снотворным".
     Любое послание требует  подписи, а она вдруг вспомнила, что  он ни разу
так  и не спросил ее имени.  Она  тихонечко  вздохнула и, вместо того  чтобы
закончить  официально "Старшая по кораблю Варвара Норега", добавила так, как
само выговорилось: "А меня зовут Варварой".
     Она осторожно  вошла  в  рубку,  стараясь  не шуршать  синтериклоном, и
поставила диктофон на пульт перед Вуковудом. Он спал, чуть  приподняв уголки
бровей, должно  быть, изумлялся во сне  чему-то невиданному. На Лероя он был
похож, вот на кого.
     Она стрелой слетела  с  трапа,  защелкивая замочек  шлема,  - несколько
крупных дождевых  капель успели упасть внутрь и так и остались за шиворотом.
Вперед и  по прямой,  насколько это  возможно в лабиринте. По прямой удалось
только до  скального выступа, который неожиданно вырос перед самым  носом  в
дождевом мареве.  Варвара  автоматически  отметила  про  себя иллюминатор, о
котором говорил Вуковуд, - оконце как оконце, вместо стекла только титановая
фольга или что-то там  еще, что пальцем не проткнешь. Вернемся - разберемся.
А сейчас - каждому свое. В смысле - индивидуальное поле защиты.
     - Вафель, к ноге! - скомандовала она и мимолетом сообразила, что это из
собачьих команд, а не лошадиных.
     Она перекинула  ногу через удобную седловину между нижним, двигательным
бурдюком  и   верхним,  вычислительно-рецепторным.  Грузовые   пазухи  обоих
бурдюков  были  плотно забиты медикаментами, тросами, пиропакетами и  вообще
всем, что  под  руку  попалось.  Сидеть  было  удобно,  какие-то  подбрюшные
манипуляторы свернулись спиральками, образуя стремена.
     -  Двинулись,  -  сказала  она скочам. - Защитное поле на полумощность,
пульсирующее:  после  трех  секунд  экранирования  просвет на  полсекунды. В
разных фазах. При малейшей опасности просветы исключить. Да пребудет  с нами
дух Леонида.
     Это  -  дань  Фермопилам;  страшно,  как-никак;  а  когда  пробирает до
подрагивания, начинаешь хорохориться даже перед роботами. Но настоящий страх
еще впереди, когда  придет ощущение, что  кружишь  на одном  месте, а  время
уходит все быстрее и безнадежнее...
     - Трюфель, в кильватер!
     Две  серебрящиеся торпеды  -  первая повыше, вторая пониже,  -  набирая
скорость,  обогнули  выступ  с  иллюминатором  и,  словно втянутые воздушным
потоком, скользнули в  глубь  загадочного  сооружения. На  какой-то  миг они
словно  раздевались,  сбрасывая  призрачную  на  вид  оболочку,  и  тогда  в
фосфоресцирующем световом киселе четко проступали невиданные на этой планете
создания,  легким наметом  мчащиеся  вперед  на  добром десятке  пружинистых
лапок.  В эти паузы  Варваре,  оседлавшей первого  киберскакуна, становилось
виднее все прихотливое  разнообразие галерей, закоулков, тупичков, колоннад,
приплюснутых каморок с прогнувшимся зловещим потолком  и бездонных "колодцев
вверх", в вертикальной  черноте  которых даже  луч  мощного  фонаря  не  мог
нащупать потолка. К  счастью, колодцев, уходящих вниз, пока  не наблюдалось.
Мерцание стен уже не удивляло -  с первых секунд  оно  стало привычным,  тем
более после того, как Варвара заметила, что свет возникает как раз в те доли
секунды,  когда  автоматически   отключалась   защита.   Значит,  люминофоры
реагируют на биополе. Когда скочи  одеваются  защитной  оболочкой,  свечение
начинает  потухать,  но  не  успевает  -  вот и  заполнены  все  близлежащие
помещения   разноцветными  световыми   волнами,  да  и   собственная  защита
мельтешит... Никогда не испытывала морской болезни,  но если так будет долго
продолжаться... Санта Ферррмопила!..
     -  Назад!  Уже  заблудились. В ребристую анфиладу,  оттуда расходимся -
ищем зал с каменными шарами. Движение  до тупика, по  правой стене через два
метра ставить метки, туда - минус, обратно - дополнять до плюса. Трюфель, ты
- вправо. Включи-ка маячок... И пошел.
     "Тюк, тюк, тюк..." - пока слышно, а вот и резкое ухудшение слышимости -
едва-едва "тю... тю", - а ведь почти  не разошлись; вот и совсем маячок скис
-  "ю... ю..." - да  нет, не звук уже,  одно желание его  уловить. Проклятая
конструкция! Кто это научился так изолировать...
     Вафель легкой иноходью - чтоб не укачало  - вынес ее в полукруглый зал.
Метровые лунки, в  них  шары, похоже  -  крашеные. Не  из  цельного  же  это
малахита да янтарной брекчии такие махины!
     - Стоп. Спусти-ка меня, Вафель, я огляжусь, а ты  но меткам возвращайся
на  развилку,  подбери  Трюфеля  и  - сюда.  Мне в  скафандре  сам сатана не
страшен.
     Хорохоришься,   Варвара-кожемяка!   Страшно.  По-человечески   страшно.
Фермопилы-то  Леониду  боком обошлись...  Правда,  он стоял  себе на месте и
сражался в силу безвыходности положения весьма героически, пока его какой-то
сукин  сын с фланга обходил; а тут вместо  своего  заветного "прямо и только
прямо" - сплошные виражи и светопопыхивание... Аж тошнит.
     Она откинула щиток  шлема  и глубоко вдохнула -  воздух был свеж, но не
влажен,  видно,  дождь  сверху  не   проникал.  Так  что  наверх  через  эти
трубы-колодцы не выберешься.  Но какие-то  вентиляционные отверстия имеются.
Она покрутила головой, и  в глаза бросились два иллюминатора, один  напротив
другого. И  опять  непрозрачные.  На той  же высоте. Странно, по  дороге она
безотчетно запомнила расположение еще двух.  Она выпрямилась, подставив лицо
спокойному  касанию чистого,  пронизанного светом воздуха.  Силы  мои,  силы
ведьминские, неужели откажете?
     Нет,  не отказали. Она всегда знала за собой  поразительно безошибочную
способность к ориентации, и вот теперь, стоя под одним иллюминатором и глядя
на другой,  она знала - непонятно откуда, но знала точно,  - долина  с двумя
кораблями позади. А как с пройденным путем? Если возвращаться, то и метки не
потребуются - помнит.  А  Вуковуд,  вжавшись  обросшей скулой  в  прохладную
подушку,  посапывает непробудно,  и  жарко  ему  в  свитере  командирском  -
пневмония штука подлая, -  это  не какой-нибудь вирус, который прищелкнешь и
нет его...  Впрочем,  вот этого она  не  знает и спиной не чувствует, просто
думается ей о Вуковуде. И ведь не о Гюрге, не о Сусанине, хотя они забрались
в самые тартарары, - о Вуковуде, престарелом и сквернообразном...
     Фу!  Шар надо искать. Лазуритовый.  Откуда это  только Вуковуд набрался
познаний  в минералогии? Он, часом,  не  ошибся в названии  камня?  Лазурита
среди шаров что-то не видно...
     Ультрамариновый  шар  нашелся  точно  посередине  - он  расположился  в
центральной лунке, остальные  девять шаров... Стоп. Санта  Фермопила,  их же
всего-то должно быть  восемь! И  лазуритовый - с  края, иначе какая дверь от
него!
     - Вафель, Трюфель! - Ага, мчатся.  - Плохо дело, звери, - не та конура.
Назад к развилке, ищем по новой.
     На поиски нужного комплекта шаров  ушло еще полтора часа. Никуда это не
годится,  ведь Вуковуд  это считал только началом пути, сюда он приходил без
всяких колебаний и отклонений. Сбился он  дальше,  после какого-то "тронного
зала", а она еще и до такого не  добралась. Вот проем в стене  возле синего,
идеально обтесанного монолита, но дальше-то куда - влево или вправо? Вуковуд
в первый раз ориентировался по запаху; если б сразу, по горячим следам, то и
она могла бы - но сейчас столько времени прошло...
     Девушка  открыла лицо, стащила  перчатки. Стояла, пошевеливая пальцами,
словно  стараясь что-то нащупать,  -  чертовски  мешает  иногда  собственное
дыхание!  - но  ничего, ничего... Стены гладкие, не на  чем повиснуть клочку
шерсти. Ниши, проемы, углубления - все сглажено; по-видимому, литой камень -
плазменные  установки  потрудились.  И,  кроме шаров,  которые  из лунок  не
выкатишь, -  масса-то  какая!  - ни  одного свободно  лежащего  предмета. По
стенам встречаются скобки, дужки, крюки, но все впаяно намертво и притом  на
такой  высоте,  что и Варвара с трудом дотягивалась, -  спрашивается:  зачем
тогда, если  чартары  нормальному человеку едва-едва по грудь будут? Или все
это возводилось вовсе не для аборигенов?
     Она представила их себе  такими, какими видела в золотой камере в стене
Пресептории. Если бы Вуковуд был тогда с ними...
     Проклятье! Дался ей этот Вуковуд. Нет  здесь никакого Вуковуда,  а есть
эти  двуногие - хищный  взгляд  спрятанных под  надбровными дугами  глазок и
массивные  челюсти  быстро  развивающихся  всеядных.  И они тащили  с  собой
людей... Она вспомнила, как однажды наблюдала в Мальтийском заповеднике, как
компания самцов-шимпанзе  загоняла в тупик  маленького тамарина.  Охота есть
охота, и если она удачна,  то кончается она  неприглядным зрелищем. А о том,
что  могло  происходить  здесь,  лучше  и вообще не думать. Но ведь думается
против воли. Видится. Рыжевато-серые твари, легкие и подвижные,  несмотря на
свою  кажущуюся  нескладность, и  вонючие до омерзения,  до липкого пота под
скафандром...
     - Сюда, - сказала она уверенно.
     Это был не  запах, не призрак, не галлюцинация - просто ощущение  того,
что те, кого она так четко себе представляла, были именно здесь.
     -  Теперь сюда. Трюфель, за мной. Не  рыскай. Направо и  по ступенькам.
Прикройся намертво. А ты. Вафель, сними защиту. Мешает. Прямо под колонны...
     Дорога неглубоко  уходила  вниз, по  светящимся  ступенькам, петляла из
одной ниши  в другую; пошли узкие колодцы, которые нетрудно и нестрашно было
перепрыгивать,  иллюминаторы  то  попадались  на  каждом  шагу,  то исчезали
напрочь;  в  маленьком  углублении блеснуло -  пуговица,  совершенно земная,
выдранная с мясом. Кто-то  из четверых похищенных? Вряд ли. Скорее  Вуковуд.
Еще  пуговица, еще... Кончились.  Теперь  он  рвал на себе  одежду,  отмечал
привязанными  к скобам  и  перильцам  наскоро оторванные  ленточки. Выходит,
вышел он на  правильное направление, но где-то  свернул не туда. Ага, здесь.
Она  остановилась, проверяя свои ощущения,  и  тотчас  откуда-то  с  потолка
соскочил  мягкий светящийся шарик, прокатился по плечу, руке, оттолкнулся от
манжета, не коснувшись голой кожи, и как колобок побежал по правому  проходу
-  заманивал. И еще  одна невесомая  жемчужина,  и еще...  Купился, выходит,
Вуковуд на эти бусы. Нужно влево.
     - Трюфель, ты метки ставить не забываешь?
     - Нет.
     Первое слово от них  за все путешествие! Идеальные спутники.  И дорогу,
вероятно, запоминают без всяких меток. Как и все остальное.
     -  Вафель,  ты не  запомнил, сколько  мы встретили таких  вот - видишь,
наверху, над аркой - иллюминаторов?
     - Восемнадцать.
     - Умница. Налево.
     Если  по часам, то не так-то они долго бегут - гораздо больше  потеряли
на поиски шаров. Да  оно и правильно,  эти троглодиты  не выбрали бы слишком
продолжительное странствие с  добычей  на загривках, поискали бы берлогу под
боком. Она все время  старалась думать о них, и не просто думать - видеть за
ближайшим  поворотом;  порой  ей казалось, что ее скоч не  мчится  вперед, а
играючи перебирает  лапами, вися  в воздухе, а  это весь  громадный лабиринт
поворачивается и подплывает под нее, оборотясь  то  правым, то левым  боком,
как  узорная вышивка под  иглой  швейной  машинки.  Однажды  что-то  темное,
бесформенное  промелькнуло в тупичке;  Варвара  было притормозила, но Вафель
мотнул головой и прошествовал мимо.
     - Ты чего это? - поразилась девушка. - Может, Вуд  что-то  бросили  или
наши обронили...
     - Останки  гуманоида, - отрывисто  бросил скоч,  не  сбавляя  скорости.
Хорошо хоть, этот не путал гоминида с гуманоидом!
     Она  не  успела  ужаснуться,  как  из-под  ног  брызнула  вода,  и  она
испугалась, что сейчас собьется; но то, что вело ее, не было запахом, и вода
была  бессильна помешать ей.  За очередным поворотом кончился свет,  и скоч,
повинуясь ультразвуковым  локаторам, пошел  по синусоиде, ритмично  виляя то
вправо, то влево, но  не задевая ни одного угла. Коридор внезапно расширился
- топотание по мелкой  воде гулко отдавалось где-то вверху, но пронизывающее
ощущение пустоты не позволяло угадать расположение стен. И кроме того...
     - Стой! - крикнула Варвара.
     Внезапно возник образ  веера  -  не  то  брызги,  не то  крики,  -  все
бесшумное  и  неосязаемое,  но  оно было  вот  здесь, на  этом  самом месте,
вертелось, как  маленький смерч,  то  распадаясь, то  снова свиваясь в тугой
жгут...  Это  были  следы  драки. Наверное,  прозвучал  сигнал  и  пленники,
отшвыривая  усталых конвоиров  и  срывая ослабшие, неумело наложенные  путы,
страшно и безнадежно рвались, как им казалось, назад,  а на  самом  деле вон
туда,  куда рукой махнешь - и не видно  ее, руки-то;  темнота еще гуще,  чем
здесь, в середине зала. Что там,  непонятно, да  и не важно - тупик,  должно
быть,  потому что дальше опять коридор; туда  надо, Вафель, только туда. Там
снова  плотной  толпой двигались напрягшиеся в темноте  шерстистые  твари, и
волосы на загривках еще дыбом, и шерсть под мышками взмокла в драке, и остро
пахнет  бедой, но  это сильный,  отпугивающий  и стервенящий  дух  здоровых,
молодых  бойцов  -  слабые  и  больные  пахнут  погано, как  мокрая  лежалая
шерсть... Слабых здесь не было.
     - Влево, Вафель, скорее! Как только можешь!
     Справа  анфилада,  и  светящиеся  бледно-зеленые  гусеницы,  петляя   и
пританцовывая  на  кончиках хвоста,  уползают, заманивают по широким пологим
ступеням;  и слева  уходящая под  теплящиеся вдалеке световые арочки бегущая
дорожка -  в  горку,  чтобы потом упоительно катиться хоть на заду, хоть  на
брюшке... Прямо!  Наконец-то прямо,  по темному  жерлу тоннеля, кончающегося
тонким световым кольцом...
     -  Стоп,  звери!  Приехали.  Трюфель,  сбрасывай  всю  поклажу  и -  на
"Дункан". Возьмешь находящегося там Джона Вуда и, ни на миг не задерживаясь,
сюда. За сколько думаешь добраться?
     - Расстояние в один конец покрою за двадцать пять минут.
     - Ясно, туда и обратно - час. На бегу, когда уже выскочишь из лабиринта
и  установишь  связь, продиктуешь корабельным  кибам  сообщение,  а те пусть
непрерывно ретранслируют его поисковой группе. Ну, аллюр два креста!
     Серебряная  торпеда рванулась с  места и, вспарывая  темноту  сверлящим
посвистом,  исчезла в  глубине  лабиринта.  Что  он  без  команды  догадался
прикрыться  защитой - это  он умница,  но  вот если он  собирается на  такой
скорости тащить  на себе Вуковуда,  то  вряд ли  последний по прибытии  сюда
сохранит требуемую работоспособность.
     А может, связь с Сусаниным уже восстановилась и  они ринутся  сюда всей
группой,  достаточно великолепной, чтобы обойтись  без измотанного голодом и
пневмонией   пожилого   человека?   Хорошо   бы,   слишком   хорошо,   чтобы
осуществиться. Да и потом... Если признаться откровенно,  то она хотела  бы,
чтобы  Вуковуд был  рядом  и  своим  глубоким, гудящим голосом рассказывал о
каких-то приключениях  - не таких смертоубийственных, как это, разумеется, а
хотя бы о своем детстве.
     Но пока она тут одна -  не  считая Вафеля -  и нужно что-то делать. Как
глубоко  уходит  вниз эта плавно загибающаяся  труба?  Будь  она прямой, так
плюнуть и дело с концом. Эксперимент на уровне создания и техники гуманоидов
низшей ступени.
     -  Вафель, подвинь-ка поближе ко мне генератор защиты, а сам тихонечко,
на присосках, спустись вниз. Определи глубину и сделай пару инфраснимков.
     Вафель, даже не  кивнув по своему  обыкновению, с легким шипом выпустил
присоски на  подошвах лапок и, перебирая ими,  как  краб,  бочком заскользил
вниз. Круто, очень круто,  и  это прекрасно:  оттуда, снизу, нападения ждать
нечего. А ночью, в  темноте, вряд ли еще  одна партия мохнатеньких всадников
отважится спуститься  в долину, где торчат два громадных корабля. Да и гроза
тут не земной силищи.
     Вафель стремительно взвился из полутьмы тоннеля.
     - Глубина по вертикали - четырнадцать  метров, - вполголоса доложил он.
- Внизу пусто.
     Он протянул  влажный  квадратик  снимка - ага,  вот оно что: под  самой
оконечностью трубы поблескивает вода. Нетрудно было догадаться,  все-таки на
этой спирали набиралась хорошая  скорость, а раз эти  любители лабиринтов не
боялись  пользоваться  такой  экстравагантной дорогой,  значит,  приземление
ожидалось  мягким. Хороши были бы они с Вуковудом, если бы скатились так же,
как  эти  образины, и  бултыхнулись,  как  лягушки! Слева  от  этой  водяной
посадочной площадки какие-то кочки, вот туда и надо нацеливаться, по ним как
раз попадаешь в проход - жаль, не видно, куда он ведет. Может, сразу за  ним
и стойбище...
     -  Вафель,  у нас около часа, попробуем нарезать ступеньки.  Неширокие,
сантиметров  двадцать  пять.  Справа,  вдоль  осевой стеночки.  Ты начнешь с
середины, я - сверху. Давай.
     Неизвестно, как еще им придется уносить ноги оттуда, так что трос  надо
будет   прикрепить    вместо   перил.   Сейчас-то   этими   ступеньками   не
воспользуешься,  десинтор  дает  две тысячи  градусов -  работа  впрок,  так
сказать. А жарковато в скафандре...
     Она  резала  двадцать девятую ступеньку,  когда  вверху  раздался  шум.
Вуковуд  или троглодиты? Если  второй вариант, то  нужно скорее добраться до
генератора  защиты.  Перебирая   трос,  она  вылезла  из  трубы  -  Вуковуд,
облаченный в какой-то мышиный тусклый скафандр, присев на корточки, выгребал
у   Трюфеля   из  переметной  сумы   яблоки,   сетки,   какие-то  аппаратики
подозрительного назначения... У скочей же есть  вся фиксирующая  аппаратура!
Но  не выговаривать  же  ему,  и  так  сейчас  заведет  насчет  того, что не
разбудила... Нет, молчит. Смотрит огромными глазищами, в пол-лица, и молчит.
Побрил