ты, старый осел!  - крикнула, не  сдержавшись. Варвара и тут  же
пожалела: на крик мгновенно явилась Пегги.
     -  Старый  осел!-завопила она,  повышая тональность на каждом слоге и в
результате переходя на ультразвук. - Старыйстарыйстарый-старыистарый осел!!!
     Варвара поднялась с колен. В свое время она вложила немало  труда в то,
чтобы запрограммировать своих роботов на  дружески-юмористические отношения.
Но с юмором у роботов оказалось туговато...
     - Пошла  вон, - не повышая голоса, велела  она Пегги. - А ты, Пегасина,
прости нас. Завтра я ее перепрограммирую.
     Она  села  обратно  на  мох, положила  подбородок  на коленки.  Старый,
старый, старый осел...
     И еще старый, очень старый управляющий центр.
     Теперь   стало  ясно,   что  крутилось  в  подсознании,  выбрасывая  на
поверхность   ассоциативного  водоворота  то  стихи  Пастернака  с  седеющим
Кавказом и  ночными  ледниками,  то  образ  Лероя,  уходившего  к морю,  его
глубокая старость поменьше  контрастировала с кипучестью молодых. Ведь  даже
перед смертью он говорил  совсем не то,  что переполняло его  душу, - видно,
боялся,  что  слова  любви  на  старческих  губах  будут   просто  смешны...
Застарелая  боль  дряхлых  Золотых  ворот.  Даже сам Жан-Филипп,  поседевший
демон...  Старость. Нет, изношенность  механизма  - этот ключ давно был  под
рукой,  только само  слово не  приходило  на  ум, ведь так  трудно думать  о
старости в девятнадцать лет!
     Она  поднялась  одним толчком, побежала  в маленький  холл, где  имелся
экран связи. "Теймураз! Теймураз! Темка!" Она стучала кулачком  по  номерной
клавише, но экран  не включался, значит, в своем коттедже Теймураза не было.
Она вызвала аккумуляторную  - тоже нет. Подумав, осторожно нажала  клавишу с
шифром  Кони  -  и  там  никого.  Трапезная?  Пусто.  Да  что  происходит  в
Пресептории, если и здесь вечером нет ни одного человека?
     Она   включила    Главную   (сиречь    единственную)    улицу.   Первый
квартал-никого.  Второй-никого.  Поворот  к  Майской поляне-бегут.  У самого
Майского Дуба - столпотворение.
     Та-ак.   Она  выскочила  на  улицу  в  халатике,  перемазанном  глиной.
Побежала. Те, кто стоял вокруг дерева, были  высоки и плечисты,  Варваре  не
сразу  удалось  просунуть нос  между их локтями.  Ничего  особенного  она не
увидела  -  просто под  нижними  ветвями  стоял  автоприцеп  со  здоровенным
экраном, на котором мелькало  множество лиц. Все до единого были незнакомы и
заполняли  пространство  так  плотно, что  не  видно  было,  откуда  ведется
передача. Хотя вестись она могла только с космодрома.
     Итак,  они  уже  приземлились.  Оперативно!  И  сразу  же  сцепились  с
первопоселенцами  -  перед  самым  экраном,  расставив  по-боцмански  ноги и
заложив руки за нагрудник клеенчатого передника, стоял Сусанин. И он,  и те,
что с экрана, говорили разом.
     - Да вы представляете, что значит свернуть работы? - рычал Сусанин. - У
нас тут сосунки, их в глубь материка не вывезешь!
     -  Ничего, ничего, - весело и категорично отвечали с экрана. - Половину
завтра  отгрузите  на  корабль,  половину  начнете  готовить  к  возврату  в
естественные условия. Людей оставите минимум, остальных - пока на космодром,
а площадку для запасного поселка мы вам приглядели километрах в шестидесяти.
     - Позвольте, позвольте, - не выдержал такого напора  Жан-Филипп и  стал
плечом  к  плечу  с  Сусаниным.  -  Кто  распоряжается  на  Земле  Тамерлана
Степанищева?
     - Мы, - сказали жизнерадостные диктаторы  с экрана. - С  момента нашего
приземления - мы. И вы это знаете.
     Варвара попятилась и  выбралась из плотного  ряда молчаливых свидетелей
перепалки.
     Огляделась.
     Сзади все комбинезоны были одинаковы, но Теймураза  нетрудно было найти
по габаритам.
     - Тем,  Темка! - Она дергала  его  за  хлястик,  пока  он  не  вышел из
оцепенения (а тут почти все пребывали в  оцепенении)  и не  обернулся. - Это
кто еще на нашу голову? Ревизоры?
     -  Стратегическая  разведка.  Если подсчитать, то вызвал  их  сюда  наш
старик, я имею в виду Жана-Филиппа,  немногим более месяца тому назад... Да,
сразу после похорон Лероя. С чего бы? Они имеют право занести Степуху в КГК,
со всеми вытекающими.
     КТК  -  "Красная  галактическая  книга".  Это был  список  земель,  где
необходимы  чрезвычайные  меры.  Инженерное   воплощение  этих   мер  сильно
смахивало на легенды о титанах.
     Варвара ощутила холодок в пищеводе. Вот и дождалась. Рада?
     - Что, два корабля - и сплошь разведчики?
     -  Нет, конечно. Прибыл их  Голубой отряд - океанологи. Голубой  отряд.
Ничего голубого в них  не было, кроме васильковых буковок на  рукаве. Да еще
головы,  одинаково  бритые  до  голубизны.  Вот  почему она  не могла  сразу
сориентироваться, сколько же их на экране, - все  они фантастически походили
друг на друга, худощавые и неистощимо энергичные. Они все время находились в
движении, как ртутные шарики.
     -  Мы  тут  в  дороге  проглядели  все  ваши материалы, - говорил один,
которого отличали от других  пушистые девичьи ресницы, резко контрастирующие
с бритым черепом,  и легкий нервный тик,  пробегающий по  правой щеке. -  Не
исключено,  что  когда мы вплотную займемся вашим шельфом, янтарной  пеной и
морскими змеями, может последовать спровоцированный ответный удар...
     - Пока не жалуемся, - неубедительно возразил Сусанин.
     - Пока, - спокойно согласился тот, с  ресницами, - похоже,  он  был там
главный. - И если не считать троих.
     - Но это имело место вне Пресептории! - торопливо возразил Жан-Филипп.
     - Да,  -  так  же  спокойно  согласились  с ним. - Пока -  вне. Варвара
хлопала глазами, как мультипликационная зверюшка, глядя на это чудо: как, не
тратя  ни  малейших  усилий,  ставили   на  место  самого  Жана-Филиппа!   И
потребовалось для  этого всего восемь  - десять  человек,  обладающих  даром
мгновенной и безошибочной оценки происходящего.
     - Да вы  хотя бы  представляете  себе,  в  каком  кошмарном режиме  нам
приходится работать? - чуть  ли не бросался с  кулаками на  экран  неистовый
Сусанин. -  В режиме  страха.  Постоянного страха. Думаете, перед  змеями  и
смерчевыми молниями? Как бы не так! Перед тем, что в один прекрасный день на
нас могут свалиться с  неба  так называемые хозяева и очень вежливо сказать:
"Мы бы вас попросили..." - и мы очень вежливо ответим: "Да, да, пожалуйста!"
- и будем в бешеном темпе убираться отсюда во славу галактического права.  А
здесь, между прочим, кроме  стеллеровых коров  еще  и сумчатые...  А "дикая"
сторона! Так что свертывать работы - это даже не абсурд, это преступление!
     - По  грубым  прикидкам, последний  раз  "хозяева"  появлялись здесь не
меньше тридцати тысяч лет назад. Так что их визит...,
     - Наименее желаемое - наиболее вероятно!
     - Ну, Евгений Иланович,  в этом случае мы постараемся как-нибудь с ними
договориться.  Тем более  что  выявление закономерностей их  логики входит в
нашу первоочередную программу.
     Варвара получала несказанное удовольствие от этого разговора.  Молодцы,
голубая разведка!  Умницы,  стратеги!  Сегодня все  равно  потерянный вечер,
поэтому они  решили стравить весь эмоциональный пар. Ночью  пресепторианское
начальство  успокоится, снизит содержание адреналина в  крови и  утром будет
способно на спокойный, конструктивный разговор.
     И начнется работа. Настоящая, умная работа.
     -  Мы  скрупулезно исследовали  все  аномальные  явления,  -  настаивал
Жан-Филипп,  - как имевшие место при нас, так и  оставившие безальтернативно
интерпретируемые следы воздействия...
     Варвара фыркнула, и громко.
     -  Мы ознакомились, - кротко заметил главный на экране,  приспуская над
тирадой Жана-Филиппа скорбный флаг  своих черных ресниц.  - Вы все сводите к
природным  факторам,  а  природа имеет свои законы, но  не логику.  Которой,
кстати, вы не обнаружили.
     Только тут Варвара вспомнила, зачем она бежала сюда.
     - И все-таки логика имеет место!.. - невольно вырвалось у нее, и тут же
она осеклась.
     Сусанин и Жан-Филипп, как по  команде,  полуобернулись к  ней и замерли
этакими атлантами у входа в Эрмитаж. В обрамлении этих корифеев ее маленькая
фигурка в перепачканном глиной халатике выглядела, вероятно, препотешно.
     - А это еще кто?  - вопросили, в  довершение всего, с экрана. - Женька,
твое воспитание?
     -  Это  наш  новый  оператор-таксидермист,  -  отчеканил  Сусанин.  Ох,
провалиться бы сквозь землю!
     - Таксидермист? А  мы в этот сектор начальника привезли и  пару младших
научных... Э-э, на ловердеке, вернитесь!
     Теймураз поймал девушку за плечи и вернул обратно.
     -   Закончите  свою  мысль,   -  попросили  вежливо  и  проникновенно,-
пожалуйста.
     Варвара вздохнула, пошевелила ногой немнущиеся травинки Майской поляны.
     - Здесь дело даже не в логике, а в ее клиническом нарушении.
     -  То  есть  вы  хотите сказать, что  логика  все-таки  отсутствует?  -
допытывались у нее в высшей степени заинтересованно.
     Варвара упрямо сжала кулачки. Неужели и эти не поймут?..
     - Отсутствие и  нарушение - совершенно разные вещи. Здесь искали логику
в  чистом  виде,  пытаясь  разобраться  в  работе  искусственного  мозга,  в
существование  которого  не  верили,  но  заведомо  считали  его  вечным   и
здоровым...
     На  экране  опять  произошло  перемещение  -  как  при   едва  ощутимом
потряхивании калейдоскопа.
     -  Послушай,  Гюрг,  а  девочка  мыслит конструктивно,  - небезразлично
прокомментировали из левого нижнего угла экрана. - Продолжайте, пожалуйста.
     - По всей вероятности, координирующий  центр,  спрятанный на дне  моря,
долгое время четко работал по программе: распознавались образы, благо классы
были  заданы:  механизмы,  животные, биороботы, гуманоиды;  одних надо  было
лелеять,  других  не  возбранялось  топить.  В сомнительном  случае  имелось
великое множество  тестов - от северных  сияний  до  янтарных зерен, которые
складывались хоть в замок Юрате, хоть в морского змея. Но прошло как минимум
тридцать тысяч лет. И наступила старость.
     Она этого ждала - за спиной мгновенно возник возмущенный гул. И  имя  -
то самое имя, которое не могли не вспомнить...
     - Только не надо про Лероя! - крикнула она, круто оборачиваясь назад. -
Да, старость священна, когда это - старость человека. Да, человек становится
стократ добрее и  мудрее. Но не разваливающаяся на части машина. Так неужели
вам не  страшно, что во  власти этого  разваливающегося управляющего центра,
этого  квазимозга,  оказалось  сейчас все побережье  вместе  со  всеми  теми
зверюшками, которых приручили не мы?..
     На  экране снова зашевелились,  вынырнули две-три  посторонние  головы,
бородатые и обильноволосые.
     Но их вытеснили.
     -  До  сих пор вас беспокоил  принцип навязанного отбора  по избыточной
агрессивности. Или нет?
     Однако они досконально знакомы со всеми мыслями!
     - До некоторых пор - да. Но судьба побережья в целом...
     - А почему вы говорите только о прибрежном районе?
     - Аномальных явлений в глубине материка  практически не наблюдается.  А
побережье...  Где же было развернуться этим пришельцам, как  не здесь, - они
же были амфибогуманоидами.
     - Вы абсолютно убеждены?
     -  Да. Они  даже собак  себе  завели не на  суше, а  в море  -  аполин.
Координационно-управляющий центр, это развалюха, лежит в основании одного из
рыжих островов, со спутников его не просмотреть, но аполины его знают. Дайте
нам с Теймуразом неделю, и мы положим на стол снимки этого центра.
     -  Бред! - сказал Сусанин.- Аполины натаскали тут всяких штучек-дрючек,
но это - детали  летательных  аппаратов пришельцев, они  уничтожены молниями
тридцать тысяч лет назад!
     Ни одна бритая голова даже не повернулась в его сторону.  Невероятность
ситуации заключалась в том, что весь знаменитый Голубой отряд битых четверть
часа  занимался   исключительно  какой-то   пигалицей,  таксидермисткой  без
университетского образования  и  мохнатой коброй  - по  характеру; а  вокруг
стояли сто шестьдесят экспедиционников Пресептории и слушали молча.
     -  И  последний  вопрос:  значит  ли все вышесказанное, что  вы  имеете
собственную, то есть отличающуюся  от общепринятой, концепцию ноосферы Земли
Тамерлана Степанищева, более или менее полную и непротиворечивую?
     Варвара  снова   пошевелила  ногой  упругие  травинки,  серебрящиеся  в
отсветах экрана:
     - По-видимому, да.
     На экране снова возник  озорной всплеск активности, и вдруг в нечаянном
просвете  между мужскими лицами  появилась, как волшебное видение, белокурая
головка  со  всеми атрибутами  кукольной  красоты  - губки бантиком,  бровки
стрелочкой, остального пока не видно, но чувствуется - не то Ника Милосская,
не  то Венера  Самофракийская.  В  довершение  всего  эта  воплощенная  мисс
Галактика кивнула с экрана, и даже благосклонно.
     Варвара недоуменно оглянулась, отыскивая того, кому бы мог адресоваться
столь царственный кивок, - и вдруг прямо перед собой увидела лицо Теймураза.
Обуженное ночными тенями и освещенное  только голубоватым светом экрана, это
лицо сияло, точно серебряный факел,  и голос,  жалкий от счастья,  повторял:
"Она прилетела, Варька, ты  понимаешь, она прилетела, она прилетела, Варька,
дружище, она..."
     Она  попятилась, отступая от этого светящегося лица, и  двигалась назад
до тех  пор, пока не наткнулась на  экран  заведенными за  спину руками. Под
пальцами   разбежались  крохотные   искорки,  холодок  стекла   подействовал
отрезвляюще. Она замерла.
     С экрана смотрели дружелюбные, интеллигентные и совершенно  чужие лица.
Кукольной красавицы уже не было.
     -  Послушай, Гюрг, а ведь девочка нам подходит, - снова  подали реплику
из левого нижнего угла. - Девушка, пойдете к нам в Голубой отряд?
     Чужие лица дружно и одинаково улыбались - как аполины.
     И все кругом засмеялись.
     Варвара засунула руки в карманы, оттопырила нижнюю губу.
     - Боюсь, что  нет,  - проговорила она с  расстановкой,  - ведь  если  я
обреюсь, как вы, то буду выглядеть со своими усами чересчур экстравагантно.
     - Кобра,  -  с  отчетливым  уважением произнес у  нее  за  спиной голос
Сусанина.
     Она  тихонечко  вздохнула  и  пошла прочь,  огибая прицеп с  экраном, и
пушистые соцветья Майского Дуба осыпались ей за шиворот. За спиной  пчелиным
гулом  разрастался хор  голосов  - интермедия  кончилась,  снова обсуждалась
судьба планеты.
     "Мы еще посмотрим, как вы к этому центру подберетесь!" - "Можем сверху,
на аполинах  верхом, можем снизу, тоннелем под морским дном.  Не  в  том  же
проблема".  - "Да  знаем  мы  вас,  все вам  не  проблема,  и до  центра  вы
доберетесь,  и  не взорвете  его  по  крайнему гуманизму  своему, а  бережно
отключите.  Только в результате Золотые ворота  благополучно сдохнут вкупе с
Оловянными,  и  все зверье  с  "дикой" стороны хлынет на  побережье  сюда. И
начнется  вселенский жор, и  останутся от уникальнейшего  биоценоза  рожки и
ножки в самом прямом смысле..." - "Ну-ну, Евгений, не передергивай, уж ты-то
знаешь, что  ничего  мы не  отключаем  и  не включаем,  наше дело  -  только
разведка и рекомендации  Галактическому совету, вот он-то и решать будет.  А
обновить  генофонд ваших плюшевых зверюшек просто необходимо, иначе вымрут!"
-  "Если они постепенно вымирать  будут,  то от них вышеупомянутые рога еще,
может  быть,  и  останутся.   Ну,  воссоздадут   еще   пару-другую   методом
клонирования в  заповедных  реликтотеках.  Но вот  если  ворота  порушить  и
стороны соединить, то оттуда нагрянут такие хищнозавры - ни костей, ни рогов
не соберешь. Таксидермичку закрывать придется. А те  из наших  курносеньких,
что уцелеют, попадут под такой шоковый прессинг, что из ручных превратятся в
пещерных  и забудут  про то, что такое солнечный  свет.  И это будет  похуже
вымирания, потому что виды в их  современном состоянии  исчезнут  и следа не
оставят..."
     Сусанинский голос, рисующий катастрофические картины, терялся и глохнул
в густолиственной чащобе парка. Он оставался за спиной вместе со всеми этими
проблемами, которые кажутся такими  значительными самим  спорщикам и чуть ли
не детскими, если послушать со стороны. Ну, соединят обе стороны, но ведь не
за  счет же убиения  ворот!  Уж  их-то придется охранять бережнее,  чем  все
остальное,  вместе взятое.  Еще  бы,  уникальнейший симбиоз, только  вот  не
понятно,  чего  с  чем...  Со  зверьем  проще,  элементарнейшая  задачка  на
совмещение "быть" и "не быть". Искусственные биобарьеры, передвижные,  самое
осторожное смыкание зон. Несколько контрольных  участков. Начать объединение
животных в самой узкой полосе,  а самые широкие, тыловые резервации оставить
для чистых  популяций,  не  затронутых  всей этой  кампанией.  И  все  это в
естественных  условиях  и  предельно просто, нужно только не  умиляться и не
возмущаться,  а вызвать несколько тысяч добровольцев  с Большой Земли  - для
контроля. Но голубая разведка, наверное, сумеет этого добиться.
     Она  развела в  стороны ветви игольчатой крушины и вышла на пляж.  Море
светилось сазаньей  чешуей звезд, но галечная  полоска была темна, и справа,
где  начинались  крутые скалы,  отыскать Лероев  камень можно было только по
памяти. Память, как всегда, не подвела, и Варвара присела на теплый каменный
бортик,  ограждавший  яшмовый монолит.  Между  бортиком  и  массивной глыбой
оставалось небольшое пространство - в  ладонь, от  силы  - полторы; сюда она
приносила камешки,  скатанные морем, самые  красивые,  какие только выносила
волна: опалово-молочные, крапчатые,  яблочно-зеленые, - они грели ей руки  и
были удивительно неизменны и  верны  своей изначальной  сущности. Море могло
обглодать их до превращения в крошечные песчинки, но и тогда каждая осталась
бы самой собой - молочно-белой. Крапчатой. Яблочно-зеленой. И; опуская  их в
каменную канавку,  Варвара  каждый  раз тихонечко повторяла то  шепотом,  то
беззвучно, лишь шевеля губами и  мысленно произнося,  как заклинание:  "Марь
душистая... зизифора... вишня тянь-шаньская... таволга..."
     Такие вот цветы  были на могиле  Лероя, от которого, в сущности, она не
слышала  ни одного обращенного  к  ней человеческого слова,  кроме  случайно
придуманной  им   дразнилки  -  перечня   трав,  предпочитаемых   крошечными
серебристыми лакомками с горных отрогов Памира. Зачем с первой же  минуты их
знакомства  он  громоздил  между  ними  непроницаемую стену беззлобных, но и
бескомпромиссных насмешек?
     Да затем, что угадал он  в ней ведьму морскую со всей  причитающейся ей
дивьей зоркостью и испугался, что распознает она его тайну, которую он берег
пуще жизни.
     Не ошибся Лерой, она эту тайну разгадала. Да поздно.
     И  вообще,  что было  толку от ее  вещего чутья? Кого она спасла,  кому
помогла, от чего заслонила?..
     Варвара  привычно  провела  кончиками   пальцев  по   чуть  шероховатой
поверхности камня, обработанного неизвестно  сколько тысяч лет назад. Как ни
печально, но руки, касавшиеся  его в дремучей древности, принадлежали отнюдь
не венцам творения. Хомо аквитус  инопланетный - она  не представляла  себе,
как он выглядел, но зато отчетливым и брезгливым нюхом души распознала в нем
неуемный дух владычества, помноженный на барскую  снисходительность ко всему
остальному живому  во  Вселенной,  и еще  опасное  всемогущество, которое  в
сочетании с иллюзорно-прекрасным лозунгом: "Все для человека!" позволило ему
превратить это сказочное побережье чужой  планеты в громадную резервацию для
живых игрушек - наследственно-ручных  животных.  И позабыть о такой мелочи -
на чудовищную  машину, управляющую этим загоном, поставить выключатель. А то
аппетит  к посещениям  далеких планет  прошел,  а несчастное зверье  десятки
тысяч  лет  изнывает от неутоленной  любви к  неведомому,  приручившему  его
хозя