тебя зовут и откуда ты?
   - Мэгги Флинн из города Клера. - Картенор, бесстрастно  глядя  на  нее,
отвесил глубокий поклон.
   - Знакомство с тобой - честь для меня, Мэгги  Флинн  из  города  Клера.
Надеюсь, я не проявлю излишнего любопытства, если  спрошу,  из  какого  ты
мира?
   - С Земли, - ответила Мэгги.
   Картенор с озадаченным видом уставился на Мэгги и Орика, поставив локти
на стол и приложив к губам палец в перчатке.
   - Да, но с какой Земли? Ты говоришь по-английски, а  стало  быть,  была
генетически запрограммирована на понимание этого языка. Но такого акцента,
как у тебя, я ни разу еще не слышал.
   - Я живу на Земле.
   - Ну а как называется страна, в которой ты живешь на этой своей Земле?
   - Тирглас.
   - Ах вот о какой Земле идет речь! - Незнакомец с улыбкой скрестил  руки
на груди, оценивающе глядя на Мэгги и Орика. - Но ведь ключ  от  ворот  не
валялся на дороге в Тиргласе? Как он попал к вам в руки?
   Мэгги почувствовала необъяснимый страх. Не то чтобы ее пугал Картенор -
он вел себя доброжелательно и гостеприимно. Но  Мэгги  застыла,  не  желая
отвечать на дальнейшие расспросы.
   - Ах, прости, я напугал тебя, - прошептал Картенор, и его золотое  лицо
расплылось в благожелательной улыбке. - Ты ведь  здесь  чужестранка  и  не
знаешь наших обычаев. Здесь, на Фэйле,  мы  ничего  не  скрываем  друг  от
друга. Тебе это, наверное, покажется несколько стеснительным.  Пожалуйста,
задавай мне любые вопросы - возможно, так тебе будет легче.
   - Ты человек? - спросил Орик.
   Картенор с улыбкой коснулся своей щеки:
   - Тебя смущает моя маска? Конечно, человек - почти во всех отношениях.
   - Зачем тогда ты ее носишь? - спросила Мэгги.
   - Чтобы меня видели насквозь. - Картенор дружески взял Мэгги за руку. -
Так у нас тут заведено. Маски показывают всем нашу истинную суть. Те,  кто
не носит маску, могут скрывать друг от друга свои чувства, но тот, кто  ее
носит, не может спрятаться за телесной оболочкой, и  всем  видно,  что  он
испытывает на самом деле. Тот, кто в маске, никого не  в  силах  обмануть.
Вот почему, в отличие от других миров, на Фэйле можно доверять лишь  людям
в масках. - Он ласково улыбнулся Мэгги, и ей стало стыдно за то,  что  она
его опасалась.
   Картенор все держал ее за руку,  как  ребенка,  и  улыбался,  глядя  на
ласточек, снующих над широкой рекой. На реке теперь появились дети  -  они
катались верхом на огромных гусях.
   - Если хотите, я покажу вам город, - предложил Картенор.  -  Раз  вы  с
Тиргласа, здесь для вас настоящая страна чудес. У вас дома  ничего  такого
не увидишь.
   - Ты бывал в Тиргласе? - спросил Орик.
   - О нет, нет. Я не путешественник, но ведь существуют записи. А вам что
известно о Фэйле?
   - Ничего.
   -  Значит,  самое  время   что-то   узнать.   Наши   предки   когда-то,
давным-давно, жили в одном мире. На планете под названием Земля, но не  на
той, на которой теперь живете вы.
   Мэгги подозрительно  посмотрела  на  Картенора,  но  промолчала,  и  он
продолжил:
   - На этой планете наши предки из животных развились  в  людей,  а  став
ими, начали воевать друг с другом и  стараться  разбогатеть  любым  путем.
Потом они построили космические корабли и стали летать к далеким  звездам.
Такого расцвета науки и  техники  люди  еще  не  знали.  Машины  научились
думать. Люди научились бороться со смертью  и  продлевать  свою  жизнь  на
тысячи  лет.  Мы  встречались  и  заключали  союзы  с  другими   разумными
существами, также летавшими между звезд.
   Но войны от этого не исчезли,  не  исчезли  бедность  и  скорбь.  Тогда
некоторые из наших предков отказались от всякой техники  и  поселились  на
неразвитых планетах. Их стали называть примитивами, и  восемнадцать  тысяч
лет назад они заселили и ваш мир. Из всего объема человеческих знаний  они
воспользовались  только  генной  инженерией,   чтобы   их   потомки   были
относительно   здоровыми   и   сохраняли   врожденное   умение    говорить
по-английски.  С  собой  они  взяли  лишь  самые  простые  орудия,  семена
домов-деревьев и некоторых растений.
   Тогда и разошлись наши пути: мои  предки  были  прогресситами,  которые
продолжали развивать свою технику и летать к звездам.  -  Картенор  сделал
рукой жест, охватывающий все небо.
   - Откуда ты все это знаешь? - спросила Мэгги. -  Я  никогда  раньше  не
слышала подобного предания.
   Картенор показал на свой серебряный головной убор.
   - Моя манта рассказала мне об этом. Это обучающая машина, которая знает
гораздо больше, чем любой человек. - Мэгги стала разглядывать  кружочки  и
треугольнички манты.  -  А  тебе  хотелось  бы  узнать  другие  интересные
предания? У меня есть при себе другой  обучающий  прибор.  -  Картенор  со
странно-настойчивым  выражением  на  золотом  лице   достал   из   кармана
серебряную корону и подал ее Мэгги. Мэгги повертела ее в руках. На внешней
стороне обода было всего одно отверстие вроде окошка, но внутри  светились
цветные огоньки. Сзади, на затылке, выступали два крошечных шпенька.
   - Это вожатый, - сказал Картенор. - У нас на Фэйле он очень ценится.  Я
хочу подарить его тебе. Ты молода и красива, и,  если  ты  захочешь  здесь
обосноваться, тебе без него не обойтись.
   - А что он делает? - спросила Мэгги.
   - Он будет учить тебя уму-разуму. Это не только красивый головной убор,
но и очень  ценная  вещь.  Нося  его,  ты  узнаешь  все  тайны  мастерства
аберленов. Узнаешь,  как  создавать  жизнь,  как  придавать  человеческому
геному новые формы, чтобы будущие поколения были умнее  и  сильнее  нас  и
лучше служили обществу, чем мы. Нося вожатого, ты станешь сказочно  богата
и со временем сравняешься богатством и могуществом с  властителями  нашего
мира. Дай я покажу тебе, как его надеть.
   У Мэгги сразу возникло множество вопросов: если это столь ценная  вещь,
почему Картенор так просто дарит ее? Мэгги уже заметила, что  многие  люди
здесь в зале носят вожатых. Это были те, что ели в молчании, как будто  не
испытывали нужды в словах. Надолго ли Картенор даст ей поносить корону?
   Корона была сделана в виде лука и не пришлась  бы  Мэгги  точно  впору.
Картенор стал надевать ее сзади, так, чтобы концы легли Мэгги на  затылок.
Как только корона коснулась ее головы, в  уме  у  Мэгги  возник  еще  один
вопрос, не имеющий отношения к вожатому: если маска не позволяет Картенору
лгать, как же он тогда лгал дронону?
   Холодный обруч вожатого опустился Мэгги на лоб, и  она  ощутила  легкий
зуд там, где в кожу вошли шпеньки.
   - Ну вот, - сказал Картенор. - Это твой вожатый. Он научит тебя  всему,
что нужно тебе для работы. Он будет твоим утешителем  и  твоим  постоянным
спутником. С ним ты узнаешь множество великолепных вещей.
   Мэгги взглянула на золотое лицо Картенора в  обрамлении  черных  одежд,
увидела злобную усмешку на этом лице и  ухватилась  за  вожатого,  пытаясь
снять его с себя. Но голову ее точно обожгло огнем, и по  лицу  покатились
слезы, жгучие, как расплавленный свинец. Мэгги закричала и  повалилась  на
пол, ловя ртом воздух.
   - Сними это с нее!  -  взревел  Орик.  Картенор  глянул  на  медведя  и
взмахнул рукой. Из коробочки на его запястье вылетела сеть из серых, очень
тонких, почти невидимых нитей.  Она  опутала  Орика,  приклеив  медведя  к
стене. Орик в ужасе ревел и рвал сеть когтями, но она не уступала.
   - Помогите! - кричала Мэгги, катаясь по полу. Лицо Картенора  кружилось
над ней в дымке боли и испуга. Он склонился и прошипел:
   - Никто тебе здесь не поможет.  Я  принадлежу  к  сословию  владык.  Не
пытайся снять вожатого - он только накажет тебя за это! А  теперь  говори,
как ты прошла в ворота на Тиргласе! Где ты взяла ключ?
   Все тело Мэгги обмякло, и она, как ни старалась, не могла пошевелить ни
единым мускулом. Но, как и обещал Картенор, вожатый сразу же  приступил  к
ее обучению.
   Знание хлынуло в нее чистым пенным потоком, наполнив голову Мэгги таким
количеством фактов, о  котором  она  и  помыслить  не  могла.  Накопленные
человечеством сведения захлестывали ее, приводя в отчаяние.
   В один миг Мэгги усвоила профессию аберлена. Теперь всю жизнь с помощью
вожатого  она  будет  менять  генотип  человеческих  зародышей,  превращая
будущих детей в верных слуг дрононской империи. А за это  новорожденные  и
все их последующее потомство станут вечными должниками Мэгги  и  ее  лорда
Картенора. Трудись эти люди в поте лица  хоть  до  тысячного  колена,  все
равно часть их заработка будет идти в уплату долга. Деятельность аберленов
еще шесть лет назад считалась противозаконной, аморальной.
   Но теперь к власти пришли  дрононы,  а  в  дрононском  обществе  каждый
рождается в своей, строго определенной касте. Перед Мэгги вспыхнули образы
ее  повелителей-дрононов:  Золотой  Королевы  Тлиткани,  недавно   ставшей
владычицей шести  тысяч  миров;  черных  лордов-завоевателей,  ее  солдат;
маленьких, песочного цвета, дрононов-ремесленников  и  неисчислимой  армии
белых работников. Каждый из них рождался на своем месте, и теперь  дрононы
вознамерились переделать человечество по своему образцу.
   Картенор, глава аберленов, был одним из злейших врагов  человечества  в
своем мире. Он надеялся путем генетических манипуляций создать расу рабов,
извлекая из этого колоссальные доходы.
   Вожатый сделает рабыней и Мэгги. Его память работает на атомном уровне.
В этом серебряном обруче заключены биллионы  единиц  информации  вместе  с
приемниками и передатчиками.  Нанокомпоненты  вожатого  уже  приступили  к
созданию искусственных нейронов, которые, проникая в мозг и мозговой ствол
Мэгги, связывают ее с машиной. Через несколько часов Мэгги и машина станут
единым целым.
   Мэгги посмотрела на Картенора с нескрываемой ненавистью.
   - Я знаю, кто ты! - процедила она, и это усилие  причинило  ей  сильную
боль.
   - Ну вот ты и прозрела, - засмеялся он.  -  На  свой  скромный  лад  ты
становишься чем-то вроде богини. Так вот, поразмысли  немного  о  богах  и
скажи мне, где ты взяла их ключ.
   Картенор махнул рукой. К нему подошли двое серебряных слуг-андроидов  -
они подхватили Мэгги под руки и потащили в глубину здания. Орик  в  ярости
ревел, но не мог вырваться.
   Как только  Картенор  произнес  слово  "боги",  мир  сделался  серым  -
информационный поток подавил все чувства Мэгги. К ее мозгу подключен  этот
маленький вожатый, но есть во  вселенной  люди,  пользующиеся  куда  более
крупными умами. Манта Картенора содержит гораздо  больше  информации,  чем
вожатый, но существуют бессмертные, которые владеют умами размером с целую
планету. Это и есть боги.
   Перед  мысленным  взором  Мэгги  предстала  Семаррита,  правившая  этим
сектором галактики десять тысяч лет, женщина с гордой  осанкой  и  темными
волосами, очень похожая на  Эверинн  -  только  старше.  В  начале  своего
правления  Семаррита  построила  повсюду  ворота,  как  средство  быстрого
сообщения между мирами. Но способ изготовления ключей к ним  она  в  целях
собственной безопасности держала в секрете.
   В одно горестное мгновение Мэгги  уяснила  себе,  что  Эверинн  -  дочь
Семарриты и что она украла ключ в отчаянном стремлении  отвоевать  обратно
миры своей матери.
   Слуги Картенора тащили Мэгги по длинному коридору, и с каждым шагом  ей
казалось, что они сейчас вывернут ее  руки  из  суставов.  Минуя  лавки  и
боковые ходы, они пришли к глухой стене, которая превратилась в  туман  от
прикосновения Картенора.
   Сквозь стену они прошли в  комнату  с  мягкими  диванами  и  роскошными
белыми коврами. Андроиды опустили Мэгги на  пол,  и  губы  девушки  начали
двигаться помимо ее воли.
   Она лежала, не в силах пошевельнуться, и рассказывала Картенору о  леди
Эверинн, о дрононе, который напал на ее  след  в  Тиргласе,  и  о  наивных
попытках Галлена помочь  Эверинн.  Каждым  своим  словом  Мэгги  предавала
Галлена, себя, леди Эверинн - каждого человека в каждом из миров.
   Порой Картенор останавливал ее, чтобы задать вопрос, например:  "А  где
твой друг Галлен сейчас?" И как Мэгги ни старалась солгать,  она  невольно
рассказывала всю правду. Язык больше не повиновался ей.
   Она рассказала все и залилась слезами.
   - Ступай к себе, - сказал Картенор.
   Мэгги уже знала,  что  ее  спальня  находится  на  верхнем  этаже.  Она
приказывала себе бежать, но ноги  не  слушались  ее.  Она  двигалась,  как
машина.
   Теперь это твой дом, шепнул ей вожатый. Ты будешь служить Картенору.  Я
обучу тебя твоим обязанностям. Вожатый сам двигал ногами и  руками  Мэгги,
ведя ее по стерильно-белому коридору, а потом вверх по  длинной  лестнице.
Мэгги знала, что она уже больше не человек. Она легла в постель,  и  мысли
все текли и текли у нее в голове. Вожатый думал всегда, не зная сна.
   У Мэгги осталась одна надежда: Галлен О'Дэй.



        7

   Галлен блуждал по бледно-зеленым переходам  города.  Воздух  здесь  был
теплый и слегка влажный, как внутри дома-дерева. Этот город тоже был живым
и рос.
   В окна на крыше проникал дневной свет, которому помогали светильники на
стенах. В глубине этих живых катакомб Галлен дважды  натыкался  на  базары
под открытым небом, где торговцы в ярких переливающихся одеждах предлагали
сказочные вещи: пару живых легких, которые можно было прикрепить к спине и
дышать  под  водой;  семена,  из  которых  на  другой  же  день  вырастает
шестифутовый  стебель,  расцветающий   прекраснейшими   цветами;   колпак,
позволяющий  говорить  с  покойником;  крохотные  затычки,  которые  можно
вставить в ухо и всегда слышать музыку; крем, не только удаляющий  с  кожи
морщины и всякие изъяны, но еще и придающий  человеку  приятный  запах  на
многие годы.
   Галлен понимал, что это так, пустячки, игрушки для забавы тем,  у  кого
все остальное уже есть; но торговцы тем  не  менее  бойко  продавали  свои
товары, стараясь привлечь покупателя самыми диковинными способами. В одной
лавке перед  Галленом  явилась  из  воздуха  красивая  женщина  с  сильным
загорелым телом, едва-едва прикрытым одеждой, Она  улыбнулась  и  сказала:
"Зайди, не пожалеешь". Галлен последовал за ней в  лавку,  она  подошла  к
прилавку, где были выставлены всякого рода штаны, натянула пару  на  себя,
вильнула бедрами и вдруг исчезла.
   Галлен вытаращил глаза, не зная, куда она подевалась, но  потом  понял,
что это только иллюзия, созданная ради того, чтобы заманить его в лавку. И
вскоре обнаружил, что подобные фокусы применяются почти  повсюду.  Голоса,
звучащие неведомо откуда, призывали его покупать только  здесь  и  сейчас,
если он хочет сберечь деньги. Призрачные женщины манили, приглашая  зайти,
- и все они были такие красавицы, что у Галлена голова пошла кругом.
   Словно под властью магических чар, ошалевший Галлен все бродил и бродил
по длинным коридорам, пробуя сласти, имеющие вкус амброзии,  но  неизменно
отказываясь купить.
   На одной площади он увидел существо, похожее на огромную серую жабу,  -
оно сидело на  стуле,  а  вокруг  стояли  яркие  коробки  с  разноцветными
порошками. На голове у человека-жабы  был  огромный  серебряный  парик  со
множеством кружков и треугольников, падающих на плечи. А за спиной у  него
торчали трубки, каждая с многочисленными отростками -  одни  заканчивались
волосками, другие зажимами или скальпелями. Все эти  инструменты  жаба  по
мере надобности, с помощью  разных  приспособлений,  выдвигала  на  столик
перед собой. Вокруг толпились ребятишки - подошел поглядеть и Галлен.
   Все инструменты жабы были направлены на  какой-то  предмет  в  середине
стола. Галлен взглянул  -  и  затаил  дыхание.  Там  на  тонкой  тростинке
недвижимо сидела пурпурная стрекоза.  Дюжины  тонких  иголок  -  а  может,
волосков - поглаживали одно из ее крылышек. Части  крыла  недоставало,  но
инструменты создавали ее заново.
   У Галлена от удивления  отпала  челюсть,  и  он  обошел  столик,  чтобы
смотреть жабе через плечо. Серый старикан все время посматривал в  воздух,
где то появились, то исчезали ярко-красные письмена так быстро, что Галлен
не успевал их прочесть.  В  воздухе  над  головой  у  жабы  висело  сильно
увеличенное изображение стрекозы, и старик сверялся с ним всякий раз,  как
наращивался новый слой крыла. Он пристально смотрел на воздушный  рисунок,
пока на нем не появлялись новые прожилки  и  ткань,  потом  опускал  глаза
вниз, и его инструменты довершали дело.
   Через пять минут он закончил свою работу.
   - Ну, дети, кому отдать мою стрекозу? - Ребятишки захлопали  в  ладоши,
крича: "Мне, мне!"
   Человек-жаба  вытянул  свой  серый  бородавчатый  палец,  коснулся   им
стрекозы, и она взобралась на его длинный ноготь.  Подержав  ее  так  одно
мгновение, человек-жаба обернулся к Галлену.
   - Я, пожалуй, отдам ее ребенку, у которого вид взрослого мужчины.  -  И
он протянул стрекозу Галлену.
   Галлен подставил палец, стрекоза перешла на него и уселась там, трепеща
крылышками. Она была вся пурпурная с красной тенью на  брюшке  и  крыльях.
Разочарованные дети разошлись.
   - Спасибо, - сказал Галлен.
   - Не за что. Через несколько мгновений ее  крылышки  просохнут,  и  она
улетит.
   Галлен присмотрелся к человеку-жабе. Желтые глаза,  бородавчатая  серая
кожа, а рот такой большой, что  запросто  проглотит  кошку.  Руки  и  ноги
тонкие, с обвисшей кожей.
   - Мне ясно, что ты никогда не видел мотака, - сказал человек-жаба.
   - Это ты так зовешься?
   - Да. И если бы ты знал о нас хоть что-то, то не таращился  бы  так  на
меня. У нас на Мотаке так смотрят только на уродов.
   - Прости. Я вовсе не считаю тебя уродом.
   - Я знаю.
   - Это просто любопытство.
   - И это я знаю. Уже много веков я не встречал взрослых, которые бы  так
интересовались работой творца.
   - Вот, значит, что ты делаешь? Творишь жизнь?
   - Не настоящую жизнь.  Только  вивиформы,  искусственные  существа.  Но
выглядят они убедительно и не знают, что они неживые.
   - А человека можешь сотворить?
   - За плату могу. Вивиформу, которая будет выглядеть и действовать,  как
тебе угодно. А в промежутках между платной работой я  делаю  зверюшек  для
детей. - Стрекоза захлопала крылышками.
   -  Я  тебе  очень  благодарен.  -  Галлен  прикрыл  стрекозу  ладонями,
собираясь отнести ее Мэгги.
   - А я тебе. Приятно вновь увидеть  такой  свет  в  глазах  у  взрослого
человека, особенно в столь тяжелые времена. Пусть радость всегда  горит  в
тебе ярким пламенем.
   Когда Галлен "вернулся назад, посетители ресторана выпутывали Орика  из
сети, а Мэгги исчезла без следа.
   Орик ворчал на людей, которые его освобождали:
   - Ну почему вы не помешали ему, ребята? Почему? - Никто ему не отвечал.
   - Кому? - спросил Галлен, отпуская стрекозу на волю. Он  достал  нож  и
начал резать тонкую сетку. Каждая нить была прочна, как гвоздь, и накрепко
приклеена к стене.
   - Человек по имени Картенор похитил Мэгги! - крикнул Орик.
   Галлен как раз перерезал последнюю нить, и  медведь  с  воплем:  "Сюда,
Галлен!" ринулся по коридору в глубь города.
   Он  мчался  вперед,  ведомый  запахом   Мэгги.   На   перекрестках   он
останавливался и нюхал в обоих направлениях, порой вбегал в боковые  ходы,
но тут же возвращался.
   - Они были здесь. До этого места они точно дошли, - сказал он  наконец,
нюхая окрашенную в кремовый цвет стену, потом привстал на  задние  лапы  и
обнюхал потолок.
   Галлен взял его за плечи:
   - А теперь расскажи-ка мне все с самого начала.
   Орик рассказал ему о  появлении  завоевателя  и  о  том,  как  человек,
зовущийся Картенор, глава аберленов, надел на  Мэгги  серебряный  обруч  и
взял ее в плен.
   Галлен, как перед  всякой  битвой,  прикинул,  что  у  него  имеется  в
наличии. У него есть смекалка, бойцовское мастерство и два ножа. Но он  не
знает ни своего врага, ни его слабостей. Старый шериф в  графстве  Обхианн
однажды говорил ему: "Когда на тебя кидается головорез,  посмотри  вокруг.
Глянь, нет ли поблизости места, где ты мог бы укр