споминал себя медвежонком, скребущим бревно в поисках сладких  личинок
и термитов. Крылатые термиты порхали над  ним  в  солнечном  луче,  словно
кусочки янтаря или капли меда. Ярко светились изумрудные листья  на  кусте
лососевой ягоды. Медвежонок чувствовал смутную тоску по матери, будто  она
потерялась, и слышал,  как  кто-то  большой  ломится  к  нему  через  лес.
Прозвучал рог, и медвежонок вдруг увидел  над  собой  огромного  лохматого
зверя с невероятно длинными загнутыми  клыками.  Зверь  мотнул  головой  и
резанул клыками воздух, распугав летучих термитов. Медвежонок повернулся и
побежал.
   Орику вспоминались сказки, рассказанные матерью, такие знакомые, что он
не мог отделить их от собственных воспоминаний: она рассказывала,  как  ей
полюбился вкус беличьего мяса, как потом она  научилась  находить  беличьи
кладовые и решила, что умнее поедать запасы белок, нежели  их  самих.  Она
рассказывала сыну, как ловят лосося - большой медведь выбрасывает рыбу  из
воды своими  широкими  лапами,  а  медведи  помельче  хватают  ее  зубами,
погружая голову с открытыми глазами под воду.  В  своих  снах  наяву  Орик
видел серебристых рыбин, ярко блещущих в ледяной струе, чувствовал во  рту
вкус чешуи и ощущал, как бьется в зубах тугое тело  лосося,  рвущегося  на
волю.
   И Орику, хотя он бежал вперед по следу незнакомцев,  казалось,  что  он
бежит назад сквозь время, в самую гущу чудес. Чудеса  уже  начались.  Орик
победил в единоборстве невиданное чудище, а теперь  спасался  бегством  от
подобных ему, пыхтя под тяжестью зимнего жира,  бежал  в  первобытный  лес
своих грез, в неизвестность.
   Однажды, пробегая по  темному  логу,  Орик  увидел  вайта  -  мерцающий
зеленый огонек, которым светилась давно ушедшая  душа,  хмурая  женщина  с
длинными  волосами.  Посмотрев  на  Орика,  она  устремила  взгляд  ввысь,
увидела, что настало утро, и скрылась в глубоком овраге.
   Орик шел по следу. Незнакомцы уперлись  в  болото  с  соленой  водой  и
вынуждены были подняться в гору и пересечь дорогу в Эн Кохен. Орик и Мэгги
подобрались к  самой  дороге  -  медведь  тяжело  ступал  мягкими  лапами,
вынюхивая в грязи следы.
   Солнце уже почти поднялось  над  холмами,  озарив  дорогу,  и  странным
казалось, что светило  может  быть  таким  теплым  и  приветливым  в  этот
страшный день. Орик остановился и прислушался. "Целуй-целуй", - щебетали в
кустах птички-поцелуйки.
   Мэгги задыхалась после долгого бега. Орик посмотрел на  дорогу,  знаком
приглашая девушку следовать за собой. Мэгги замотала головой:
   - Я, кажется, что-то слышала.
   Орик поднял голову, втягивая запах.  Незнакомцы  перешли  здесь  дорогу
некоторое  время  назад,  направляясь  в  заросли   высоких,   по   грудь,
папоротников под старыми соснами на противоположном холме. Орик видел  там
молодой дичок дома-сосны, выросший из случайного семени.  Дом,  хотя  и  с
дырами вместо окон и дверей, мог послужить хорошим укрытием для  путников.
Незнакомцев не было видно, но пахло ими крепко.  Медведь  подозревал,  что
они прячутся в дереве, откуда им видна дорога.
   Дорога и справа, и слева уходила в глухой лес. Деревья почти  смыкались
над ней. Орик полез вверх по склону, но тяжелая поступь кого-то, идущего с
южной стороны, удержала его. Они с Мэгги отступили в  лес,  укрывшись  под
кривой сосной. Орик продолжал смотреть на дорогу из-под густых ветвей.
   Медведь трясся от страха, но тяжелые,  шаркающие  шаги  остановились  в
сотне ярдов от них, и наступила тишина. Орик не знал, заметило  ли  чудище
прохожего, углубилось в лес или повернуло обратно в  Клер.  Орик  и  Мэгги
прождали десять минут,  и  медведь  начал  уже  надеяться,  что  опасность
миновала,  когда  с  другой  стороны  по  дороге  прошел   Галлен   О'Дэй,
направляясь в Клер. Он насвистывал старую кабацкую песенку.  Орик  немного
подвинулся, чтобы лучше видеть Галлена. Вид у  парня  был  измученный,  на
голове повязка. Орик хотел окликнуть его, предостеречь о чужих  в  городе,
но в тот же миг раздался чей-то бас:
   - Стой, горожанин!
   Галлен остановился и уставился перед собой, раскрыв рот. Навстречу  ему
спешил великан. Вот показались торс и ноги исполина, и Орик рассмотрел его
как следует. Длинные руки верзилы, покрытые жестким  волосом  и  какими-то
узловатыми наростами, почти касались земли, и в одной руке он нес огромный
черный жезл, похожий на пастуший посох. Пальцы у него были не  менее  фута
длиной и на них росли когти, каких Орик не видывал ни  у  человека,  ни  у
медведя. На  великане  был  подпоясанный  кафтан  цвета  лесной  зелени  и
громаднейшие коричневые сапоги. Гигант все время сжимал и разжимал кулаки,
выставляя напоказ свои устрашающие когти. Орику показалось, что вот сейчас
он схватит Галлена за горло.
   - Горожанин, - пророкотал великан, и Орику пришлось вслушиваться, чтобы
разобрать слова. - Я разыскиваю мужчину и женщину  -  они  чужие  в  твоей
стране, воры. Ты их не видел?
   - Воры? - замялся Галлен. - Как вам сказать, сэр, в Бэйл Сине  как  раз
кончается большая ярмарка, и на дороге полно чужих. Я встретил  нескольких
с час тому назад. Но должен признаться, что чуднее вас еще никого отродясь
не видывал. Позвольте спросить: те, кого вы ищете, так же приметны, как  и
вы?
   - Нет, - ласково ответил великан, подходя к Галлену поближе. - Эти двое
скорее с тебя ростом, горожанин. Мужчина - воин, искусный в  обращении  со
всяким оружием, и большой ученый. Но если  ты  их  видел,  то  должен  был
прежде всего заметить женщину: красота ее и грация ни с чем не сравнимы, и
сначала ты смотрел бы только на нее, не видя ничего и никого вокруг. И чем
больше бы ты на нее смотрел, тем больше бы подпадал под ее чары. Каждый ее
шаг - будто танец, каждое тихое слово - будто песня, и  скоро  она  совсем
зачаровала бы тебя. Пробыв рядом с ней час, ты подумал бы, что ее  любишь.
Пробыв с  ней  день,  ты  погиб  бы  безвозвратно,  сделавшись  ее  вечным
обожателем, - вот какова ее власть.
   Галлен, снова  раскрыв  рот,  таращился  на  великана.  Орик  пригнулся
пониже, чтобы разглядеть лицо  чудища,  но  деревья  мешали  ему.  Медведя
подмывало вылезти из укрытия, чтобы лучше видеть эту  диковину,  но  страх
удерживал его на месте.
   - А как зовут эту женщину? - осторожно спросил Галлен.
   - Эверинн, - ответил великан.
   - Я видел ее этой ночью в клерской гостинице. Волосы у  нее  темные,  а
лицо столь прекрасно и совершенно, что она тогда же похитила мое сердце. -
Орику хотелось  крикнуть,  предостеречь  Галлена,  чтобы  тот  не  выдавал
незнакомцев, но Галлен продолжал: - И я снова встретил этих  двоих  утром,
всего час назад. Они остановились в Эн Кохене, чтобы  купить  себе  свежих
лошадей и ехать дальше на север.
   Галлен указал на дорогу в Эн Кохен,  и  Орик  с  облегчением  расслабил
мускулы. Медведь всегда знал, когда Галлен лжет, а  когда  нет,  -  сейчас
парень посылал великана искать ветра в поле.
   Великан вытянулся и поднялся на носки,  стараясь  заглянуть  как  можно
дальше вдоль дороги. Галлен спросил его:
   - Сэр, а нельзя ли узнать, что они украли? И будет ли мне награда, если
я верну пропажу?
   Великан помедлил и ответил:
   - Она украла хрустальный ключ, ключ, который открывает ворота в  другие
миры. Если ты вернешь этот ключ, мой хозяин щедро заплатит тебе.
   - Сколько? - жадно спросил Галлен.
   - Он даст тебе вечную жизнь.  -  Великан  выпрямился  во  весь  рост  и
прокричал: - Завоеватели, все на север! - Да таким зычным голосом, что под
Ориком точно земля заколебалась. Десятки других голосов в лесу  подхватили
этот призыв: - Завоеватели, на север!
   Орик не мог больше терпеть. Если он сейчас не  разглядит  великана  как
следует, то потом такого случая может  больше  не  представиться.  Медведь
припал к земле, и сердце у  него  так  забилось,  что  лучше  бы  было  не
смотреть. Голова у великана  была  огромная,  лицо  безобразное  и  все  в
морщинах, а массивный подбородок свисал  вниз,  точно  окорок.  Губы  были
красновато-бурые, цвета полированного дерева, зубищи - желтые, как  груши,
а глаза здоровенные, как  яйца  у  жеребца,  и  ярко-оранжевые.  С  головы
свисали жидкие бурые волосы.
   Век бы не видеть такой образины.
   Великан,  как  видно,  решил,  что  слишком  заболтался,  и  устремился
огромными шагами в сторону Эн Кохена, сгорбившись и низко повесив  голову,
словно ему тяжело было нести этакий котел на плечах.
   Галлен несколько мгновений ошарашенно смотрел ему вслед. Потом облизнул
губы, покачал головой и сказал сам себе:
   - Вечная жизнь, значит? А если мне мало? Что скажете о вечной  жизни  и
паре  несушек  в  придачу?  Ну,  может,  хоть  мешок  картошки   накинете?
Расщедрится ваш хозяин на такое или нет?
   Галлен все смотрел на дорогу.  Солнце  светило  по-прежнему,  и  птички
порхали в листве. Сквозь кроны деревьев долетел утренний  бриз,  и  Галлен
снова помотал перевязанной головой, точно не веря тому, что ему только что
привиделось.
   Мэгги вылезла из кустов и шепнула: "Галлен!" Орик последовал за ней.
   Галлен увидел их и запрыгал на месте, показывая в ту сторону, куда ушел
великан:
   - О Господи, что бы вам выйти раньше-то! Я только что видел  настоящего
великана! Идите сюда скорее, я покажу вам его  следы!  Богом  клянусь,  он
весь зеленый, а зубищи у него как булыжники!
   -  Я  знаю,  -  сказала  Мэгги.  -  Мы  тоже  его  видели.  Их  в  лесу
полным-полно. Галлен, они прошли через город и убили отца Хини.  Это  было
ужасно!
   Мэгги уже выбралась на дорогу и уцепилась за руку Галлена, точно ей  до
сих пор не верилось, что он  жив.  Орик  теперь  еще  сильнее  чуял  запах
Эверинн и ее спутника, но не хотел ничего говорить, боясь, как бы  его  не
подслушал один из великанов.
   - Отца Хини убили? - опешил Галлен. - Да как же это...
   - Он попытался выгнать чудовищ из города, и они его сожгли.  Потом  они
пошли в гостиницу, искали тех путников. Они знали, что Джон Мэхони  пустил
их на постой, и убили его за это.
   - Так ведь он хозяин гостиницы. Боже ты мой! - вскричал Галлен,  гневно
глядя на опустевшую дорогу. - Это его ремесло! Ах ты, черт, где  ж  теперь
Эверинн и ее спутник?
   - Они еще до рассвета убежали в лес, - сказал Орик. -  Я  тут  как  раз
выслеживал их.
   - Ведь ты не выдашь их, нет? - спросила Мэгги. - Может, этот громила  и
наобещал тебе невесть что, но все они настоящие дьяволы! Во  главе  у  них
шел сам Вельзевул!
   Галлен как будто пришел в себя.
   - Если б я даже не знал, что эти чудовища убили священника,  никого  бы
им не выдал. Мне моя  честь  дорога.  Я  обещал  Эверинн  проводить  ее  к
Геата-на-Хруинн и сделаю это, хоть бы все здешние леса кишели сидхами.  Ты
напал на их след, Орик?
   Орик содрогнулся. Ему до сих пор и  в  голову  не  приходило,  что  они
находятся в Койлл Сидхе. Люди часто рассказывали о  сидхах  -  чудесных  и
жестоких  пришельцах  из  потустороннего  мира.  Раньше  Орик  считал  это
детскими сказками, но вот они, пришельцы  из  иного  мира,  -  расхаживают
средь бела дня, разыскивая волшебницу с ключом.
   - Да, я их чую.
   - Погоди! - сказала Мэгги. - Галлен, ни к  чему  нам  путаться  в  дела
сидхов. Пусть дьяволы сами  разбираются  между  собой.  Если  эта  женщина
что-то украла, она, возможно, и правда заслуживает наказания!
   Галлен задумчиво прикрыл глаза. Его длинные золотистые волосы сияли  на
солнце, перехваченные  окровавленной  повязкой,  как  алой  лентой.  Орику
хотелось бы знать, почему у друга завязана голова. Синие, как порох, глаза
вновь широко раскрылись, отразив солнце.
   - Не верю я, что Эверинн воровка. Ее страж глубоко предан ей,  а  среди
воров преданности не бывает. Алчность гасит в них все прочие чувства.
   - Быть может, он очарован,  -  сказал  Орик.  -  Вспомни,  что  говорил
великан.
   - Возможно. Но я всего час назад поклялся отцу Брайану, что,  если  мое
сердце загорится желанием кому-то помочь,  я  помогу.  И  вот  теперь  мое
сердце горит желанием помочь леди Эверинн.
   - Хорошо сказано, - произнес чей-то хриплый  голос  над  ними.  Галлен,
Мэгги и Орик, все как один, взглянули вверх. На вершине придорожного холма
росли сосны, но голос донесся не оттуда, а из зарослей папоротника ярдах в
двадцати от трех друзей. Папоротники зашевелились, и Орик увидел  человека
в  плаще  с  низко  надвинутым  капюшоном,  расписанном  зеленовато-бурыми
тонами. Ветви папоротника были изображены на  плаще  столь  искусно,  что,
если бы человек сидел тихо, Орик никогда бы  не  приметил  его.  Но  когда
чужеземец стал спускаться вниз, плащ его  переменился  на  глазах  и  стал
гладким, светло-коричневым. На поясе у мужчины висели два меча.
   Он остановился перед Галленом, и его запах как  отрезало  -  Орик  едва
чуял его в каких-то десяти футах. Из всех сегодняшних  чудес  для  медведя
это было самым удивительным - то, что незнакомец вдруг лишился запаха.
   Незнакомец откинул свой капюшон. На вид ему было сильно за сорок, но он
был  мускулист,  и  кожу  его  покрывал  медный  загар.  Волосы,  когда-то
золотисто-каштановые, теперь подернулись серебром.
   - Я Вериасс Дусогг,  -  сказал  он,  -  советник  и  защитник  Эверинн.
Проводишь  нас  к  воротам?  Мы  в  большой  опасности.  Завоевателям   не
понадобится много времени, чтобы раскусить твою  уловку,  и  они  вернутся
сюда в большем числе.
   - Могу проводить, - сказал Галлен, - да только мы еще не  условились  о
цене.
   Незнакомец облизнул губы:
   - Ты только что сказал, что твое  сердце  горит  желанием  помочь  леди
Эверинн.
   - Так и есть - но я не говорил, что  оно  горит  желанием  сделать  это
задаром.
   Орик перевел взгляд с Галлена на Вериасса.  Воин,  видимо,  раздумывал,
как ему поступить, - но он не  мог  тратить  время  на  поиски  ворот  или
другого проводника.
   - Ты пользуешься моим бедственным положением, - сказал  он  наконец.  -
Сколько ты просишь?
   - Это смотря за что. Ворота найти  -  дело  нехитрое,  но  мне  неохота
связываться с кем-то из великанов. Ты, полагаю, знаешь, что они гонятся за
вами? Потому тебе и нужен был человек, умеющий владеть оружием?
   Вериасс кивнул:
   - Завоеватели очень опасны. Мне следовало  предупредить  тебя,  что  их
оружие намного сильнее любого, известного в твоем мире. Завоеватели  могут
убить с расстояния в сотню ярдов.
   -  Гмм...  Значит,  надо  будет  заплатить  мне  за  риск,  которому  я
подвергаюсь. Как насчет вечной жизни? - поднял бровь Галлен.
   - Не во власти леди Эверинн заплатить тебе теперь  же  -  но  если  она
достигнет цели своего путешествия...
   - Значит, она сможет заплатить мне, когда придет к Геата-на-Хруинн?
   - Ей нужно будет пройти еще через  одни  ворота.  И  на  пути  ее  ждет
множество опасностей. Но если она преодолеет их -  тогда  она  вернется  и
заплатит твою цену.
   На холме закричал козодой.
   - Скорее! - прошипел Вериасс, делая всем  знак  убраться  с  дороги.  -
Завоеватели! - Он схватил Галлена за руку и помчался с  ним  под  гору,  в
кусты. Орик бросился за ними, и Вериасс увел их на несколько  сотен  футов
от дороги, в тень сосны. - Не шевелитесь,  -  предупредил  он.  По  дороге
мерным шагом прошли три великана, вертя головами по  сторонам.  Мэгги  так
бурно дышала, что Орик боялся, как бы великаны  ее  не  услышали.  Но  они
прошли мимо.
   Через пару  минут  Вериасс  единожды  свистнул  дроздом.  Леди  Эверинн
спустилась с холма в своих синих одеждах и в головном уборе из  серебряных
колец, скрепленных тонкой сеткой. За плечом она несла котомку, а в руках -
арфу в футляре розового дерева.
   Вериасс встал, и Орик увидел, что его одежда  приобрела  цвета  леса  -
густо-серые и зеленые с желтыми солнечными пятнами. Капюшон он надвинул на
глаза.
   - Эверинн, этот молодой человек просит вечную жизнь за то, что проводит
тебя до ворот. Согласна ты на его цену?
   Эверинн взглянула на Галлена.
   - Он не знает, о чем просит. Да и откуда? Он ведь не знает, кто я, и не
представляет себе пределов нашей власти. - Она посмотрела Галлену в глаза.
- Моя "вечная жизнь" - это не то, что ты думаешь. Я могу сделать так,  что
ты не будешь стареть, и никакие  недуги  тебя  не  одолеют.  Возможно,  я,
сделав это, продлю твою жизнь на тысячу, а то и десять тысяч лет.  Я  буду
давать тебе новые тела, и ты будешь возрождаться после каждой  смерти.  Но
тебя все-таки можно будет убить, и когда-нибудь ты умрешь окончательно.
   - И ты все это можешь? - спросил  Галлен.  Мэгги,  изумленно  глядя  на
Эверинн, попятилась от нее, будто в страхе.
   - Не сейчас. Сейчас я так же беспомощна, как и ты. Но обещаю:  если  ты
приведешь меня к воротам и я проживу еще несколько недель, в  моей  власти
будет заплатить тебе.
   Галлен предложил Эверинн свою руку, и Мэгги сказала:
   - Галлен, нет!
   - Почему нет?
   - Тут какая-то хитрость, - вмешался Орик. - Она не  все  тебе  говорит.
Если ты поможешь ей, то от старости, может, и не умрешь, зато эти  громилы
вернутся и оторвут тебе голову. Послушайся Мэгги. Нечего тебе  путаться  в
их дела. - Орик с бьющимся сердцем  смотрел  на  своего  друга.  Орик  был
деловой медведь, а заключенная Галленом сделка  никак  не  укладывалась  в
рамки медвежьего здравого смысла. Эти люди явно наделены волшебной  силой,
и Галлен, сговорившись с ними, может, и получит вечную жизнь, но  сохранит
ли он при этом свою душу?
   Галлен вопросительно посмотрел на Эверинн.
   - Если я останусь жива, завоеватели станут  моими  слугами,  -  сказала
она, - и я не думаю, что они  когда-нибудь  вернутся  в  этот  мир,  чтобы
причинить вред тебе и твоим  близким.  Галлен,  я  не  обещаю  убрать  все
опасности из твоей жизни. Есть кое-что и похуже завоевателей. Если я умру,
то боюсь, что ты и твой народ узнаете о том, что лежит  за  Вратами  Мира,
куда больше, чем вам хотелось бы знать.
   - Что ты хочешь этим сказать? - спросила Мэгги.
   - Мы ведем войну, - сказал Вериасс.
   Орик пристально смотрел на Галлена, видя, что молодой человек борется с
собой.
   - Тогда я знаю, - сказал Галлен, - какую цену запросить.
   - Какую же? - спросила Эверинн.
   У Орика нос пересох со страху, и медведь облизнул морду. Он  ждал,  что
Галлен потребует свою вечную жизнь, но тот сказал:
   - Я хочу уйти с вами за ворота, в страну сидхов, и увериться в том, что
ты достигла своей цели.
   - Нет! Ты не можешь даже представить себе, с какими опасностями мы  там
столкнемся. Я не могу взять тебя с собой. Ты будешь нам не помощью, а лишь
обузой.
   - Ты путешествуешь, и  тебе  нужна  охрана.  Охранять  путников  -  мое
ремесло.
   Орик решил, что его друг потерял рассудок, но Галлен не смотрел  ни  на
кого, кроме Эверинн. Страсть обуяла его, это ясно. И когда у Галлена такой
взгляд, легче вытащить барсука из норы, чем отговорить этого парня.
   - Ночью ты не назвала мне своего имени, - сказал Галлен, -  потому  что
знала: эти завоеватели гонятся за тобой.
   - Да. Я не хотела причинить тебе зло.
   - И все же завоеватели пришли. Ты пусть и неумышленно, но оставила след
в нашем мире. А я хочу оставить след в твоем.
   - Не так все просто. Я могу провести тебя через ворота, но они ведут не
в один мир, а в целый лабиринт миров, войти в которые ты  не  готов.  Тебе
сразу же захочется домой. В твоем мире я всего несколько дней, но он очень
полюбился мне за его простоту, за то, как легко в нем жить.
   - О других мирах я  ничего  не  знаю,  но  наш  кажется  мне  чертовски
скучным.
   - Скучный мир - это большая ценность. Мне хотелось бы, чтобы  все  миры
были столь же невинны.
   Галлен, поразмыслив, пожал плечами:
   - Тогда я ничего не возьму с тебя за помощь.  Только  негодяй  стал  бы
тянуть с женщины деньги, когда она в беде.
   Орик потряс  головой,  смущенный  столь  внезапной  переменой  решения.
Никогда,  видно,  медведю  не  понять  людей.  Леди   Эверинн   благодарно
улыбнулась и вскинула бровь, как будто Галлен сразу вырос в е