левы  зависят  от  воли
победителя. Боюсь, что  Эверинн  дронон  не  пощадит.  Они  перебили  всех
тарринов  в  этом  секторе,  когда  вторглись  в  него,  и  уничтожили  их
генетический материал.
   - Я иду с вами на Дронон, - сказал Галлен. - Если ты будешь побежден, я
попробую уговорить дронона не убивать Эверинн. Только такой исход дает  ей
хоть какую-то надежду. Выбыв из игры, она станет свободна  и  сможет  жить
своей жизнью.
   Вериасс, глядя на Галлена сверху вниз, вскинул бровь.
   - И ты готов рискнуть всем ради этого единственного  шанса  спасти  ее?
Что ж, это благородно. - Вериасс  вздохнул  полной  грудью  и  выпрямился,
словно сбросил с плеч тяжелый груз. - В таком случае я буду рад,  если  ты
пойдешь с нами. И если я погибну в  бою,  то  у  меня  хотя  бы  останется
надежда, что ты уведешь оттуда Эверинн. Она бесценна  -  таких,  как  она,
больше нет в этой части галактики.
   Вериасс помог Галлену подняться. У  молодого  человека  болели  рука  и
ребра. Вериасс угрюмо произнес:
   - Хочу попросить тебя о большом одолжении. Дав тебе мою манту, я сделал
это  не  без  тайного  умысла.  Галлен,  я  видел  съемки  боев  нынешнего
лорда-хранителя. Его имя Ксим, и он самый искусный воин  среди  хранителей
многих поколений. Не думаю, что у меня много шансов пережить этот  бой.  Я
хочу, чтобы в случае моей смерти ты  стал  моим  преемником.  Согласен  ты
стать новым лордом-хранителем?
   - Я? - удивился Галлен столь полной перемене, происшедшей с  Вериассом.
- Да куда мне. У тебя наверняка есть воины получше меня.
   - Мы создавали себе  искусственных  солдат  и  потому  не  нуждались  в
бойцах-людях. Ты носишь мою манту, и со временем, через несколько лет, она
научит тебя всему. Лучшего воина, чем тот, кем станешь ты, мне не найти.
   Галлен задумался. Ему очень хотелось сказать "да". Если Эверинн  умрет,
будет создана другая, такая же, как она, и той он будет нужен  не  меньше,
чем этой. Но если он сейчас даст Вериассу обещание, то должен будет  много
лет неустанно трудиться, не ожидая в награду ничего, кроме ужасной смерти.
Галлен вспомнил свою клятву: не  колебаться,  если  его  сердце  загорится
желанием кому-то помочь, и сказал:
   - Будь по-твоему.



        13

   Мэгги и Орик сидели с Бабушкой,  когда  настала  ночь.  Бабушка  велела
детям развести костер, набрав веток в ближнем лесу, и стала  расспрашивать
Мэгги о ее жизни в Клере.
   Мэгги рассказала Бабушке, как работала в гостинице, как мыла, скребла и
стряпала день-деньской. Рассказала, как умерла в родах ее мать, как отец и
братья утонули, когда перевернулась их маленькая  рыбачья  лодка.  Тирглас
представлялся  Мэгги  холодным,  неласковым  миром  -   там   она   всегда
чувствовала себя забитой,  загнанной  в  угол;  Мэгги  не  имела  никакого
желания возвращаться туда. Лучше бы остаться здесь, на Сианнесе, - и  даже
на Фэйле свободной женщине живется лучше.
   Но  когда  Мэгги  закончила  свой   рассказ,   Бабушка   улыбнулась   и
рассудительно покивала головой.
   - Мы похожи на вас - мы тоже не держим слуг-андроидов.  Так  мы  служим
друг другу и гордимся этим. Простая жизнь лучше всего. - Как видно,  жизнь
на Тиргласе показалась ей мирной и радостной.
   Мэгги захотелось завизжать старухе в лицо, но тут ввязался Орик:
   - Золотые слова! Пью за это! - Он взял в лапы кубок с вином и влил  его
себе в глотку.
   Ветер шумел в листве,  точно  в  летнюю  ночь  на  Тиргласе,  теплый  и
успокаивающий, пахнущий морем. Такой же ветер убаюкивал Мэгги в детстве, и
она вдруг ощутила приступ тоски - не по этому проклятому  Тиргласу,  а  по
своим детским годам, по блаженному неведению, когда она знать не  знала  о
дрононах; Мэгги вдруг стало ясно, что если бы она так и не узнала  о  них,
то могла бы спокойно дожить до старости даже и на родной планете.
   - Да, - согласилась она, - простая жизнь лучше всего.
   Вериасс давно уже ушел на поиски Галлена и Эверинн,  и  Мэгги  начинала
беспокоиться. Вериасс говорил, что есть люди, которые относятся к  Эверинн
враждебно. Кто знает - вдруг такие существуют и на Сианнесе,  среди  этого
будто бы мирного народа?
   - Пойду-ка поищу Галлена, - сказала Мэгги и  поднялась  наверх,  пройдя
мимо музыкантов, сидевших у огня.
   Уже показались звезды. Всходила красная луна,  и  океан  плескался  под
сваями города. Ветерок приятно  холодил  лицо  Мэгги.  Войдя  в  лес,  она
призадумалась - здесь были дюжины тропинок, и она  не  знала,  по  которой
пойти. Одна тропка вела к площадке над  океаном,  где  стояли  скамейки  и
откуда можно было обойти по краю весь город.
   Мэгги предположила, что Галлен и остальные сидят, наверное,  где-то  на
скамейке и беседуют.
   Мэгги взялась за железные перила и, держась за них,  пошла  через  лес.
Дойдя до третьей поперечной тропинки, она так и не нашла  ни  Галлена,  ни
Вериасса, но вдруг в киноварном свете луны увидела на траве тело  Эверинн.
Оно было прикрыто одеждой, как будто кто-то хотел спрятать труп.
   Мэгги вскрикнула, бросилась к Эверинн и сняла  покрывающее  ее  платье.
Обнаженная Эверинн открыла глаза и взглянула на Мэгги.
   - Что это? - воскликнула тарринка, садясь и сонно оглядываясь вокруг. -
Где Галлен?
   Мэгги не нашла, что  сказать.  У  нее  колотилось  сердце  и  кружилась
голова.
   - Ты спала с ним, да?
   Эверинн нащупала в траве свою рубашку  и  надела  ее,  молча  глядя  на
Мэгги. Потом стала надевать платье.
   - Ты взяла его себе, потому что могла! - сказала Мэгги.
   - Во многих мирах мужчины и  женщины  спят  друг  с  другом,  когда  им
хочется. Это еще ничего не значит.
   - Да - но там,  откуда  пришла  я,  это  кое-что  значит,  и  тебе  это
известно!
   - Я не хотела причинять тебе боль.
   "Боль? - мысленно воскликнула Мэгги. - Да ты  просто  раздавила  меня".
Мэгги не знала, на кого больше злиться, на нее или на Галлена, но виноваты
были оба.
   - Может, ты и не хотела причинять мне боль...  Но  ты  знала,  что  мне
непременно  будет  больно,  и  все  равно  это  сделала.  Ты  купила  свое
удовольствие ценой моей боли. Вспомни об этом, когда станешь  Слугой  Всех
Людей.
   Мэгги повернулась и бросилась бежать. Эверинн звала  ее,  но  Мэгги  не
слушала.


   В ту ночь Мэгги почти не спала. Она вернулась к костру и  долго  сидела
там, слушала  музыку  нового  мира  и  поджидала  Галлена,  но  так  и  не
дождалась. Позже из леса вышел Вериасс. Мэгги спросила его,  нашел  ли  он
Галлена. Он строго кивнул и сказал:
   - Галлен разговаривает с Эверинн. Они хотят побыть одни.
   Когда музыка  умолкла  и  все  разошлись.  Бабушка  проводила  Мэгги  в
просторную, но скромно обставленную комнату, где Мэгги вымылась  в  теплой
ванне и улеглась на мягкую постель, а Орик растянулся у нее в ногах.
   Чем дольше Галлен и Эверинн оставались  вместе,  тем  большее  отчаяние
овладевало Мэгги. Она знала, что не имеет никаких прав на Галлена  -  ведь
они не обещались друг другу, - и все же  чувствовала  себя  уязвленной  до
глубины души. Два года назад,  когда  ее  отец  и  братья  утонули,  Мэгги
испытала  чувство  страшной,  невосполнимой  потери.  Но  даже  тогда  она
страдала меньше, чем теперь. Мэгги никогда не думала, что ее может постичь
такое же горе, какое она пережила, потеряв семью.
   Но теперь, когда Галлен переспал с Эверинн, Мэгги мучилась не только от
сознания своей потери, но и от удручающего чувства, что  ей  ни  в  чем  и
никогда не сравниться с Эверинн. Мэгги может любить Галлена, служить  ему,
отдать ему всю себя какая она есть и какой надеется стать - и все-таки она
недостаточно хороша для него.
   Ей хотелось бы почувствовать гнев  против  Эверинн,  возненавидеть  эту
женщину за то, что та украла у нее Галлена. Но чем больше Мэгги думала  об
этом, тем меньше находила это возможным. Она ревновала к Эверинн с  самого
начала. Эверинн была прекрасна и добра,  но  по-своему  тоже  несчастна  и
одинока. Мэгги было трудно таить злобу против той, которая так страдала.
   Ей хотелось бы рассердиться на Галлена. Но Мэгги напоминала себе  опять
и опять, что он ничего ей не обещал. Он неизбежно должен был  влюбиться  в
Эверинн.
   Утром Мэгги долго оставалась в постели, надеясь  все  же  уснуть.  Орик
потихоньку вышел позавтракать и вернулся.
   - Бабушка и Эверинн хотят тебя  видеть,  -  сказал  он.  -  У  них  там
какие-то  подарки.  Эверинн  и  Вериасс  собираются   уходить.   И   хотят
попрощаться.
   Мэгги все лежала, и глаза у нее горели от недосыпания. Мысли путались.
   - Нет, я не пойду.
   - Ты уверена? Они  хотят  подарить  тебе  что-то  хорошее.  -  В  Мэгги
проснулось любопытство, но она не хотела этого показать. - И вот еще  что.
Пожалуй, будет лучше, если я скажу тебе об этом. Галлен уходит с Эверинн и
Вериассом.
   -  Уходит?  -  Мэгги  выглянула  из-под  одеяла.   Медведь   стоял   на
четвереньках у ее изголовья, носом к ней, чтобы обнюхивать при  разговоре,
как это водится у медведей. От него самого пахло фруктами и грязью. - Нет,
не могу я идти туда.
   - Стыд и срам, - отвернулся от нее Орик. - Галлен обидится, если ты  не
придешь с ним проститься.
   - Он не знает, что такое настоящая обида.
   - Гмм... - пробурчал Орик. - Это ты о том, что произошло ночью? Они там
все смотрят виновато и переминаются с ноги на ногу. Даже медведю  понятно,
в чем тут дело. - Мэгги молчала. - Ну чего ты выдумываешь, девочка? Галлен
тебя любит! Как ты могла поверить в другое?
   - Он любит Эверинн.
   - До чего  же  вы,  люди,  нетерпимы!  Он  любит  вас  обеих.  Будь  ты
медведицей, ты не волновалась бы так из-за всяких пустяков. Когда  у  тебя
началась бы течка, ты нашла бы себе красивого молодого парня, будь он  под
рукой - или старого урода за неимением лучшего,  -  и  предложила  бы  ему
выполнить его излюбленную обязанность. Вот и все. Ни стонов,  ни  рыданий,
ни мыслей о том, любит тебя кто-то или нет.
   - А если бы другая отбила у меня моего медведя?
   - Чего проще. Ты подождала бы, пока у них дело  не  кончится,  а  потом
позвала бы его опять. Если медведь сегодня  увлекается  одной  медведицей,
это еще не значит, что завтра он не захочет другую.
   Мэгги невольно пришли на ум мысли об эволюции - это было  совсем  новое
для нее понятие, но ее вожатый много толковал об этом. У женщин и медведиц
разные потребности. Медведице не надо  растить  своих  детенышей  двадцать
лет, как это делают человеческие матери, притом медведи  так  много  едят,
что жить с самцом, который тебя объедает, не имеет никакого смысла.
   - Ну а если любовник тебе нужен прямо сейчас, - продолжал  Орик,  -  ты
можешь прогнать Соперницу, кусая ее в зад.
   - И этого я не могу. Они уходят вместе.  Притом  у  людей  все  не  так
просто.
   - Все точно так же. Если любишь Галлена, надо бороться. Прояви  злость!
О черт, да о чем тут говорить? Разве Галлен не сделал свой  выбор,  спасая
тебя от лорда Картенора?
   И медведь побрел прочь, покачивая туго набитым животом.
   - Глупые люди, - ворчал он. - Порой я не понимаю, зачем вожусь с  вами.
Может, я что-то перепутал? Как меня мать учила: есть баранов и водиться  с
людьми или наоборот?
   Мэгги металась в постели и злилась - но уже на себя. Эверинн, Вериасс и
Галлен уходят - и очень возможно, что  их  убьют.  А  она  лежит  здесь  и
дуется. Мэгги взяла себя в руки и откинула одеяло.
   Снаружи всходили в янтарной дымке яркие утренние солнца. Вода  за  ночь
сошла, обнажив просторный, мокрый и блестящий пляж.  Дети  уже  бежали  по
песку к лужицам на скалах, чтобы поохотиться.
   Галлен и все остальные сидели  на  каменных  скамейках  у  самой  двери
Мэгги, выходившей на площадь. Бабушка приготовила  три  аэровела,  которые
стояли тут же - блестящие хромом машины  со  стабилизирующими  крыльями  у
руля и сзади. У ног Бабушки лежало несколько пакетов в серебряной обертке.
   - Ах, Мэгги, я так рада, что ты вышла,  -  сказала  Бабушка,  хлопая  в
ладоши. - Я как раз собиралась вручать подарки. - Старая женщина улыбалась
так приветливо, что Мэгги невольно поверила, что Бабушка на самом деле  ей
рада. Почему бы и нет - ведь накануне вечером они долго беседовали, просто
Мэгги после своих треволнений позабыла, как славно им сиделось вместе.
   - Сначала, - продолжила Бабушка, - я сделаю подарок леди Эверинн,  хотя
она столь богата, что я могу предложить ей очень немного. Однако вчера мне
пришло в голову, что вы идете сражаться с дрононами, а они  превыше  всего
ценят свою Золотую Королеву.  -  Мэгги  удивилась  -  она  и  забыла,  что
Бабушка, как тарринка, тоже посвящена в план Семарриты. - И ты,  как  наша
Золотая Королева, должна выглядеть  согласно  своей  роли.  Здесь  золотая
одежда и золотая манта для тебя. - Бабушка протянула Эверинн два  свертка,
и та развернула их.
   В первом лежали длинные перчатки, сапожки, чулки и платье - все сияющее
золотом. Маленькая манта из  золотых  колечек  пришлась  точно  по  голове
Эверинн.
   - Ты сама увидишь, что  перчатки  и  платье  очень  плотны,  -  сказала
Бабушка. - Почти как доспехи. Побежденные королевы часто защищаются,  если
победитель намерен расправиться с ними. Если тебе придется сражаться, твоя
одежда поможет тебе.  Кроме  того,  мы  поставили  селеновые  прокладки  в
перчатки и носки сапог. Нанеся дронону сильный удар, ты сможешь  расколоть
его панцирь.
   Эверинн поблагодарила Бабушку, и та продолжила:
   - Что до лорда-хранителя, то  вряд  ли  что-либо  в  нашем  мире  может
сравниться с тем оружием, которое у него уже есть.  Поэтому  я  дарю  тебе
надежду. Это мелочь - но возможно, она поможет  тебе  выстоять  в  трудную
минуту. - Она подала Вериассу маленький сверток.  Внутри  был  хрустальный
флакон. Вериасс вынул стеклянную пробку.
   Сладостный аромат разнесся по маленькой площади, и Мэгги вдруг  ощутила
в себе такой энтузиазм и такую силу, что чуть не взвилась с места  и  едва
сдержала рвущийся с губ боевой клич. Вериасс помолодел на глазах -  заботы
и тревоги покинули его, и морщины на лбу разгладились. Он откинул голову и
громко, от души рассмеялся. В тот миг Мэгги  нисколько  не  сомневалась  в
том, что Вериасс победит Повелителя Роя. Столь  могучего  человека  нельзя
одолеть.
   Вериасс  закупорил  флакон,  но  Мэгги  еще  долго  испытывала  чувство
безграничной отваги. Как бывшая аберленка она  понимала,  что  во  флаконе
скорее всего содержится экстракт протеинов, воздействующих на  гипоталамус
и вызывающих энтузиазм, вместе с какой-то летучей субстанцией, позволяющей
человеку вдыхать "надежду" через нос.
   Но даже зная, из чего состоит надежда, Мэгги не  могла  не  восхититься
искусной работой здешних химиков. Кто-то долго колдовал, смешивая  эликсир
с экзотическими духами и подбирая протеины так, чтобы добиться  наилучшего
результата.
   - Для  Галлена,  -  сказала  Бабушка,  -  я  по  просьбе  леди  Эверинн
приготовила особый подарок. Галлен просил у нее вечную жизнь  в  обмен  за
свою службу. И хотя он потом отказался от своей  награды,  он  стократ  ее
заслужил. И леди Эверинн начинает выплачивать свой долг.  -  Бабушка  дала
Галлену маленький пакетик. - Внутри  ты  найдешь  шесть  пилюль  с  полным
набором нанодокторов. Они  будут  залечивать  твои  раны,  не  дадут  тебе
стариться, исцелят все твои болезни. Все, что тебе нужно, - это проглотить
их. Бессмертным ты, конечно, не станешь. Тебя можно будет убить. Но  перед
уходом мы снимем копию с  твоего  интеллекта  и  возьмем  у  тебя  образцы
тканей. Тогда, если ты и умрешь, мы сможем воссоздать тебя снова.
   Мэгги понимала, насколько ценен этот дар. Даже  в  мире  Эверинн  такие
вещи приберегались лишь для самых заслуженных людей. Галлен взял  пакетик,
взвесил его на ладони, взглянул в глаза Мэгги и вдруг  перебросил  подарок
ей:
   - Возьми лучше ты. Мне с самого начала хотелось отдать это тебе.
   Мэгги сидела с пакетиком на коленях, потеряв дар речи от удивления.
   - Это дар истинной любви, - сказала Бабушка, и Мэгги поняла, что это  в
самом деле так. Галлен мог подарить такое сокровище  лишь  тому,  кто  ему
дорог.
   - Не знаю, что и сказать, - едва выговорила она. - Спасибо.
   Бабушка потрепала Мэгги по коленке.
   - У меня есть подарок и для тебя, но он будет готов  только  завтра.  -
Мэгги поблагодарила ее. - А теперь медведь. Мне многое приходило на ум, но
из наших вчерашних разговоров я  поняла,  что  ты  -  самое  неприхотливое
создание из всех, кого я встречала. Ты сам признаешься, что тебе ничего не
нужно, хотя и ворчишь куда больше других. И вот я спрашиваю тебя: есть  ли
что-то такое, о чем ты бы мог меня попросить?
   Орик облизнул морду.
   - Что ж, у вас тут много хорошего. Еда, например, а пуще того музыка  и
общество - но я простой лесной медведь, и природа дает мне все, что нужно.
Есть одно, о чем я бы попросил, но это не в твоей власти. - Орик посмотрел
на Вериасса и Эверинн. - Я отправился в путешествие не по  своей  воле,  а
теперь вот мне охота приклеиться к Эверинн намертво и поглядеть,  чем  все
это кончится.
   Галлен и Вериасс посмотрели на Эверинн, предоставляя решение ей.  Мэгги
казалось, что даже Эверинн  не  может  понять,  насколько  это  важно  для
медведя.  Вот  уже  несколько  дней  Орик   выказывал   свою   необычайную
преданность Эверинн, и Мэгги подозревала, что, каким  невероятным  это  ни
покажется, бедный медведь по-своему влюблен в тарринку.
   - Ты был мне добрым  другом,  Орик,  -  сказала  Эверинн.  -  Но  чтобы
доказать, что и я тебе истинный друг, я  вынуждена  отказать  тебе.  Я  не
подавала  виду,  когда  говорила  об  этом,  но  последняя  часть   нашего
путешествия будет очень опасной.
   - Мы с Галленом и раньше бывали в  переделках.  И  я  ни  разу  его  не
покинул.
   - Пожалуйста, не проси меня об этом. - На глазах  у  Эверинн  выступили
слезы. - Орик, я люблю тебя. Мне  невыносима  мысль,  что  с  тобой  может
случиться что-то дурное по моей вине.
   Орик с тоской посмотрел на нее своими карими глазами и отвернулся.
   - Ну и ладно. Раз я тебе не нужен, я, пожалуй, пойду. - И  он  затрусил
обратно в комнату Мэгги.
   - Погоди! - крикнула Эверинн и бросилась за ним. Она упала  на  колени,
схватила медведя за густую шерсть позади ушей, заглянула  ему  в  глаза  и
шепнула страстно: - Если бы ты был человеком или я медведицей, нам было бы
здорово вместе, правда?
   Она поцеловала Орика в морду, а Орик высунул красный язык и лизнул ее в
лоб. Потом горестно взревел и убежал в комнату.
   Эверинн постояла, глядя ему вслед. Вериасс сказал:
   - С ним все будет хорошо. Медведи привыкли к  тому,  что  медведицы  их
бросают. - Он сказал это не из черствости, а просто  чтобы  констатировать
факт. Медвежата  никогда  не  оставляют  своих  матерей  по  доброй  воле.
Медведице приходится их прогонять. А  взрослый  медведь  обычно  бегает  с
самкой, пока она его тоже не прогонит.
   Эверинн грустно кивнула, все так же глядя Орику вслед.
   - Не вини себя, - сказала ей Бабушка. -  Ты  дала  ему  то,  в  чем  он
нуждается больше всего: свою любовь. Я этого ему дать не могла, а твой дар
он пронесет через всю жизнь.
   - А ты могла бы подарить ему еще кое-что? Медальон с моим изображением?
Это напоминало бы ему обо мне.
   - Ну конечно, - ответила Бабушка.
   Путешественники готовились к отъезду. Вериасс  обучал  Галлена  основам
езды на аэровеле. Мэгги показалось странным, что Галлен  этого  не  умеет.
Сама Мэгги знала все до тонкостей - должно быть, манта обучила ее этому во
сне, - и сейчас, когда Галлен жал на  стартер,  Мэгги  слышала  по  легкой
ноющей ноте, что турбина смазана недостаточно  хорошо.  И  подумывала,  не
достать ли из-под сиденья футляр с инструментами, чтобы поправить дело.
   Эверинн пошла за своей котомкой, а Мэгги - к себе за котомкой  Галлена.
Орик лежал в ногах постели. Мэгги порылась в мешке и нашла дрононский ключ
от Лабиринта Миров. Галлен положил его в старый  кожаный  кошелек  и  туго
затянул шнур. Мэгги вынула  ключ  и