вствовала
легкое раздражение.
   "Дал ей определенно понравился. Вот еще напасть, видимо, их собственные
мужчины им недоступны. В таком случае мне придется быть настороже. Даже  в
своей беременности эта девочка весьма  привлекательна.  Если  она  всерьез
попробует привлечь к себе Дала, мне придется нелегко".
   Они спустились вниз, где в большой комнате за низкими столиками  сидело
на подушках множество женщин и  детей,  среди  которых  было  и  несколько
маленьких  мальчиков.  Мужчин  за  столами  не  было.  Чувствуя  на   себе
многочисленные удивленные взгляды, Цендри и Дал проследовали  за  Мирандой
между столиков в небольшую нишу, где также стоял низкий столик, за которым
сидели мужчина и женщина.
   Проходя по комнате, Цендри думала только  об  одном  -  полигамное  это
общество или нет? Сначала она подумала, что сидящий за столом единственный
мужчина и есть отец всех этих детей, но, внимательно  посмотрев  на  него,
решила, что это не так.
   Мужчина был очень молод, значительно моложе Дала, смазлив  и  кокетлив.
Цендри перевела взгляд на вставшую поприветствовать их женщину и  невольно
поразилась ее внешности.
   Проматриарх Ванайя, а это была именно она,  оказалась  высокой,  полной
женщиной преклонных лет с волевым,  строгим  лицом,  испещренным  тяжелыми
складками. Ее курчавые желтые волосы, уложенные в пышную прическу,  делали
ее похожей на львицу. Хищный вид Ванайи дополнял длинный, с горбинкой, нос
и глубоко посаженные,  пронизывающие  голубые  глаза.  Одета  она  была  в
фиолетовое шелковое платье,  слишком  вычурное  для  нее,  многочисленными
складками которого  она  пыталась  скрыть  полноту  своей  фигуры.  Ванайя
сложила руки у лица, показывая, что  ей  известно  принятое  в  Сообществе
приветствие.
   Когда она говорила, ее высокий голос, напоминающий сопрано, был  слышен
в любом конце комнаты. Дикция и манера выражать свои мысли выдавали в  ней
политического деятеля.
   - Мне доставляет неизъяснимое удовольствие приветствовать  ученую  даму
Малок с Университета. От имени Верховного Матриарха Редзали я  приветствую
вас и всех ученых, которых вы представляете.
   В  переливах  голоса  Ванайи  ответное  приветствие  Цендри  прозвучало
детским писком.
   - Для меня этот прием служит знаком вашего  расположения,  -  волнуясь,
пролепетала Цендри.
   Ванайя улыбнулась, но улыбка сделала ее лицо, жесткое и напряженное, на
редкость некрасивым, даже безобразным и отталкивающим.  На  нем  появилось
множество мелких старческих морщин и неприятных синих прожилок, и, если бы
не искреннее дружелюбие ее взгляда, смотреть на Проматриарха можно было бы
только преодолевая сильное чувство отвращения.
   - На этом давайте покончим с формальностями, ученая дама, - проговорила
Проматриарх. - Садитесь возле  меня.  -  Она  указала  Цендри  на  большую
голубую подушку рядом с собой.
   "Миры различны, некоторые не могут обходиться  без  кресел  и  стульев,
некоторые не знают об их существовании", - с  горечью  подумала  Цендри  и
села, мысленно хваля себя  за  то,  что  в  свое  время  много  занималась
спортом.
   Ванайя  перевела  пронизывающий  взгляд  на  Дала,  сложившего  руки  в
приветствии. К удовольствию Цендри, Ванайя ответила ему.
   - Я могу узнать имя вашего спутника? - спросила Проматриарх.
   - Его зовут ученый магистр Даллард Малок, - ответила Цендри.
   Ванайя удивленно подняла брови.
   - Богиня моя, как длинно. А как оно называется покороче?
   Цендри передернуло.
   - Даллард, - улыбаясь, ответила она, - или просто Дал.
   - Дал? - повторила Ванайя и улыбнулась ласково и нежно. - Ру, ты должен
развлечь Дала, пока  я  поговорю  с  ученой  дамой,  -  обратилась  она  к
сидевшему рядом с ней молодому мужчине.
   По  комнате  ходили  женщины,  ставили  на  стол  тарелки  с  какими-то
кушаньями и фруктами и тут же садились на подушки. Похоже,  что  слуг  как
таковых не было, а если они и были, то сидели рядом с остальными  гостями,
во всяком случае, отличить их ни по одежде, ни по  манере  поведения  было
невозможно.
   Леди Миранда села на подушку рядом с Цендри.
   - Позвольте мне поухаживать за вами, ученая дама, - тихо произнесла она
и стала наполнять тарелку Цендри.
   - Надеюсь, вам понравились комнаты? - спросила Проматриарх.
   - Да, они просто шикарны, - ответила Цендри.
   - Я так и думала, что они будут вам по вкусу, -  сказала  Ванайя.  -  Я
сама жила там со своим спутником, когда была помоложе. - Она улыбнулась. -
Но сейчас мне такая роскошь уже не нужна,  и  я  обычно  предоставляю  эти
апартаменты почетным гостям  Матриархата.  Кстати,  ваш  спутник  довольно
привлекателен, - заметила Проматриарх. -  Однако  меня  удивляет,  что  вы
приехали без ассистентки. Как же вы собираетесь работать, ученая дама?
   Чувствуя на себе пристальный взгляд Дала, Цендри ответила:
   - Как я уже говорила, мой спутник, - Цендри  на  секунду  запнулась,  -
является одновременно и моим помощником. Во время моих работ в  Руинах  он
будет помогать мне во всем.
   - Вашим помощником будет мужчина? - В голосе Ванайи звучало  изумление.
- Весьма странно. Но почему?
   - Потому что Дал - известный ученый, - ответила Цендри.
   Ванайя улыбнулась и с сомнением посмотрела на Цендри.
   - Я могу  понять,  -  заговорила  она,  -  что  на  Университете  много
ученых-мужчин, но мы пригласили сюда именно ученую даму  ди  Вело.  Мы  не
могли даже предположить, что женщина, серьезный ученый, может выбрать себе
в качестве помощника мужчину.
   Цендри посмотрела  на  Проматриарха  и  поняла,  что  та  считает  себя
обиженной.
   - Не кажется ли вам, уважаемая ученая дама, -  продолжала  она,  -  что
подобная, с позволения сказать, помощь будет отвлекать вас от работы?
   Цендри беспомощно смотрела на Ванайю. "Какой кошмар", - подумала она  и
покраснела, хотя сознавала, что как раз краснеть-то ей сейчас и не стоило.
Покраснев, она тем самым признавала, что на нее производят впечатления  их
ханжеские, идиотские запреты. Стараясь отогнать хлынувшую к  щекам  кровь,
Цендри сильно закусила губу и ответила бесстрастным голосом:
   - Совсем нет. Мы умеем разделять работу и... - Она запнулась. В  бедном
языке Изиды не было такого  словосочетания,  как  "брачные  отношения".  -
...Связь со спутником, - закончила мысль Цендри.
   При этих словах Миранда опустила глаза, а Ванайя брезгливо поморщилась.
   - Я горжусь широтой своих взглядов, - высокомерно проговорила она. -  Я
даже склонна считать, что образование не всегда портит  мужскую  особь.  И
даже более того, я иногда позволяю Ру говорить на очень серьезные темы.  -
Она нежно взглянула на своего юношу. - Но я имела в виду совсем другое. Вы
приехали  из  мира,  где  доминируют  мужчины  и  где  научные  степени  в
большинстве случаев даются им же. Вам  следовало  бы  выбрать  в  качестве
своего помощника женщину и тем самым помочь ей добиться получения научного
звания, а вместо этого вы привозите мужчину,  который  получит  степень  и
так, без вашей помощи. Я вполне понимаю,  что  с  моей  стороны  невежливо
критиковать вас, я даже понимаю вас. Вы хотите дотянуть спутника до своего
уровня, чтобы всегда иметь его под рукой при работе  далеко  от  дома,  но
было бы лучше, если бы вы привезли с собой помощницу-женщину. Мы  и  тогда
не отказали бы в гостеприимстве вашему спутнику, мы  только  рады  сделать
ваше пребывание  у  нас  как  можно  более  комфортным.  -  Она  понимающе
улыбнулась.
   Миранда покраснела и, наклонившись к уху матери, стала  что-то  шептать
ей. Цендри продумывала ответ. Вначале ее так и подмывало объявить, что это
их разлюбезная ди Вело выбрала Дала  в  качестве  своего  ассистента.  Еще
Цендри хотела сказать, что именно она  должна  быть  ассистентом  Дала,  а
никак не наоборот. Вертелись у нее в голове и другие варианты ответов,  но
каждый из них  звучал  как  попытка  защитить  свои  устои  и  традиции  и
опровергнуть чужие, в данном случае те, что защищает Ванайя, а  такого  не
может позволить себе ни один антрополог.
   Наконец Цендри решилась и ответила:
   - В пределах Сообщества, уважаемая леди, между  мужчинами  и  женщинами
нет конкуренции за получение  престижных  постов  и  званий.  Единственным
условием для получения ответственной работы является способность выполнять
ее, пол никакого значения не имеет. У нас  не  принято  обращать  на  него
внимание, поэтому я никогда не думала, что в  качестве  помощника  обязана
брать только женщину, поскольку... - Цендри помолчала, вспомнив,  что  для
обозначения мужчины местоимение "он" используется в языке Изиды  только  в
одном случае - когда описывается половой акт, и закончила: - Мужская особь
- это мужская особь.
   После недолгого размышления Ванайя сказала:
   - Вы, надеюсь, не будете отрицать тот общеизвестный факт,  что  мужчины
по своим биологическим данным не способны к некоторым видам  деятельности,
и было бы просто негуманно заставлять их конкурировать с женщинами в  этих
областях. - Она посмотрела на Дала. - Разумеется, то, что я говорю, к  вам
не относится, но, дорогая  ученая  дама,  неужели  вы  не  понимаете,  что
излишнее образование подавляет в мужчинах их основную функцию?
   Цендри с любопытством отметила, что Ванайя,  видимо  щадя  ее  чувства,
избегает употребления местоимения "оно".
   - Мужчины, - продолжала свои умственные упражнения Проматриарх,  -  это
физически сильные создания,  и,  развивая  в  себе  такие  сугубо  женские
таланты, как музыкальность и понимание искусства, они делаются слабее.  Во
многих случаях у них даже исчезает способность к продолжению рода. Нет,  -
быстро поправилась она, - есть и исключения, но ответьте мне, ученая дама,
остались ли в Едином Сообществе мужчины, сохранившие  в  себе  способность
быть приятными женщине?
   Цендри бросила взгляд на Дала, с презрительной  улыбкой  выслушивающего
разглагольствования Проматриарха, и испугалась. "Он готов  взорваться",  -
подумала она и умоляюще посмотрела  ему  в  глаза.  Дал  понял  молчаливую
просьбу Цендри и еле заметно кивнул.
   - Уважаемая леди Ванайя, - заговорил он, - мужчины, отчасти разделяющие
некоторые ваши взгляды, жили в моем родном мире, на  планете  Пионер,  лет
пятьсот назад. Они, как и вы, тоже думали, что духовное развитие ослабляет
мужчину.  Скажу  вам,  что  у  нас  мужчины  стали  заниматься  наукой   и
искусствами только в последние  сто  лет.  Мой  дед,  например,  считал  в
мужчине склонность к наукам крупным недостатком, даже  поэты  и  музыканты
вызывали у него куда меньше презрения, чем ученый.
   - То  есть  на  Пионере  сохранились  некоторые  черты  матриархата?  -
спросила Ванайя вполне серьезно, и лицо Цендри помрачнело.
   - Не знаю, - ответил Дал, - с чего вы это взяли? Мне, по крайней  мере,
недостает моей учености, чтобы их обнаружить, - закончил  Дал  с  грустной
улыбкой, едва скрывающей его издевательский тон.
   "Черт подери! Что он говорит!  -  Цендри  еле  сдерживалась,  чтобы  не
рассмеяться. - Но Проматриарх  тоже  хороша,  это  ж  надо  додуматься  до
такого. Черты матриархата на Пионере! Не матриархата, а патриархата, да  и
то все это уже в далеком прошлом. Но Дал ведет  себя  неправильно,  Ванайя
может понять, что он смеется над ней".
   Внезапно Цендри начала анализировать систему на Пионере. "Собственно, и
патриархата как такового там не существовало, так  как  права  женщин  там
никогда не ущемлялись. Просто в том мире, где жил Дал, и некоторых  других
мирах имело место некоторое преувеличение, доведение до абсурда  некоторых
общих тенденций, господствующих во всем Сообществе. И вполне  естественно,
что, когда деятельность мужчины ограничивается войной и вообще  занятиями,
требующими соревновательности,  конкуренции,  может  возникнуть  некоторое
предубеждение против женщин. Естественно? Странно, ведь  оно  может  и  не
возникать. Но возникает же! Тогда почему?"
   Снова перед Цендри встали вопросы,  ответы  на  которые  она  не  могла
найти. Пребывание здесь начинало  вносить  в  ее  мысли  сумятицу.  Цендри
решила отвлечься  и  занялась  фруктами.  Они  имели  странный,  но  очень
приятный вкус. Как практически все на Университете, Цендри  приучила  себя
есть практически все, что считалось съедобным, не только не испытывая  при
этом ни отвращения, ни неприязни, но  даже  пытаясь  найти  в  неизвестных
кушаньях свои достоинства. Сейчас она заметила, что большинство блюд здесь
были приготовлены из  круп,  овощей  и  фруктов.  "Интересно,  -  подумала
Цендри, - как здесь относятся к мясу?"
   - Дорогая ученая дама...
   - Слушаю вас, леди Ванайя...
   - Простите меня, если я чем-то обидела вас, - сказала Проматриарх, - но
мы здесь не любим формальностей. - Она посмотрела на Миранду. -  Моя  дочь
изучала формы поведения и речи, принятые у вас,  и  говорила  мне,  что  я
должна  следовать  определенным  правилам.  Однако  мне  кажется,  что  на
Университете, где переплетается множество культур,  люди  отказываются  от
излишней официальности в обращении. Я хотела бы  узнать,  как  вас  зовут,
ученая дама, и можно ли мне называть вас по имени.
   - Меня зовут Цендри, и вы можете называть меня так.
   "Я с самого начала была права, они  не  переваривают  официальности,  -
радовалась своей догадливости Цендри, - она попросту не вписывается  в  их
жизнь. Все, что я видела: их безразличное отношение к одежде,  бесшабашная
планировка  города  -  все  говорит  об  их  стремлении   к   простоте   и
естественности".  Цендри  как   бы   заново   перелистывала   учебник   по
общественным  структурам,  но  теперь   за   его   сухими   догматическими
формулировками стояла реальная жизнь. Цендри было радостно сознавать  это,
поскольку ее работа обретала определенный смысл.
   "Вот что нужно изучать, - с восторгом думала она,  -  их  общество,  их
уклад,  а  не  какие-то  безжизненные   Руины,   оставленные   мифическими
Строителями, которых сейчас никто и не помнит".
   - Цендри, - улыбаясь, повторила Ванайя,  -  звучит  красиво.  На  вашем
языке ваше имя означает что-нибудь?
   - Да, - ответила Цендри. - В  переводе  с  моего  языка  это  -  искра,
отблеск пламени. - Она задумалась, ища нужный эквивалент. - Мое имя  можно
перевести и как "живое пламя".
   Ванайя мягко дотронулась до руки Цендри.
   - Я вижу вас, - тихо произнесла она. - Вы - женщина, такая  же,  как  и
мы, хотя образ жизни Сообщества оставил на вас отпечаток. Ожидая вас,  мои
дочери были уверены, что вы, пришелица из Сообщества,  будете  мягкотелой,
податливой, - голос Ванайи стал твердым и  сильным,  -  подавленной,  или,
наоборот,  злой,  раздраженной,   забитой   мужчинами   и   необходимостью
соперничать с ними, противостоять им, но  я  чувствовала,  знала,  что  вы
будете не такой, и рада, что не ошиблась.
   Цендри понимала, что Ванайя говорит ей комплимент, но  ее  коробило  от
слов Проматриарха. Соперничать с мужчинами Цендри приходилось, но  она  не
видела в этом большого несчастья для себя.
   - Благодарю вас, леди, - ответила она.
   - Но если я буду называть вас Цендри, тогда  вы  должны  называть  меня
Ванайя. Впоследствии, когда узнаете меня получше, вы сможете называть меня
дарительницей жизни. Так меня величают все в этом доме, даже  те,  кто  не
является моими дочерьми по плоти.
   Цендри немедленно схватилась за брошенную зацепку.
   - Значит, не все эти женщины являются вашими дочерьми? - спросила она.
   - Большинство их - дочери моего дома, а не тела, - ответила Ванайя и  с
видимым удовольствием начала объяснять: - Миранду вы  уже  знаете,  она  -
младшая дочь моего тела и моя наследница. У меня есть еще три дочери тела.
Одна из них вместе со своими детьми ушла в дом  к  своей  подруге,  вторая
уехала по делам в город, а старшая дочь, Лиалла, - Ванайя показала на одну
из женщин, - находится здесь вместе со своей подругой по имени Замила.
   Обе женщины стыдливо посмотрели на Цендри.  Цендри  заметила,  что  они
сидят прижавшись друг к другу и по очереди кормят  из  ложки  розовощекого
малыша.
   Термин  "подруга"  не  шокировал   Цендри.   "Значит,   женщины   здесь
спариваются,  -  подумала  она.  -  Но  откуда  же  у  них  берутся  дети?
Искусственное осеменение? Очень похоже. Ну а где у них все мужчины?
   Если они прячут своих мужчин, - продолжала размышлять Цендри,  -  тогда
неудивительно, что их приходится опасаться".
   Эти мысли настолько поразили Цендри, что она предпочла переключиться на
другое - на имена. В них  не  было  ничего  особенно  странного,  если  не
считать того, что все они состояли только из трех слогов.
   Тем временем Ванайя продолжала перечисление:
   - У меня есть еще и несколько приемных дочерей, они живут здесь  же  со
своими подругами. - Ванайя произнесла имена, но Цендри их сразу же забыла,
для  нее  оказалось  сложным  запомнить  сразу  всех   обитательниц   дома
Проматриарха.  -  Со  мной  живут  и   мои   дальние   родственницы,   они
присоединились к нам недавно, - увлеченно рассказывала Ванайя. - Мы вместе
работаем в поле и по дому, часто совершаем прогулки по морю.  Мой  младший
ребенок мужского пола, его зовут Лар, ушел в мужской дом почти  пятнадцать
солнечных циклов назад, так что, кроме моего дорогого спутника,  мужчин  в
моем доме нет. - Она снова посмотрела на своего милого  Ру  -  Моим  троим
внучатам нет еще и десяти. О, я чуть не забыла, с нами живет наша домашняя
спрашивающая, ее зовут Маре. - Ванайя ткнула пальцем в непомерно  толстую,
неопрятную ярко-рыжую особу, сидевшую за  соседним  столиком.  Она  что-то
мурлыкала,  покачивая  спящего  на  коленях   малыша.   -   Маре   -   это
женщина-нашей-милостью, оно родилось мужчиной и именовалось  Мар,  но  уже
много лет назад, вместе с привилегией носить женскую одежду  и  украшения,
ей было  даровано  право  приносить  жертвы  в  святых  местах  и  храмах,
посвященных Богине. Тогда же она получила и новое имя Маре  и  с  тех  пор
живет с нами как сестра.
   "Так вот почему мне  иногда  трудно  отличить  мужчину  от  женщины,  -
внезапно вспомнила свое замешательство Цендри. - Хотя,  возможно,  разница
все-таки есть, только внешне для постороннего  не  очень  заметная".  Лишь
внимательно разглядывая Маре, Цендри заметила отсутствие груди и до синевы
выбритые и тщательно напудренные щеки.
   "Как они добиваются такого  сходства?  Кто  это?  Евнух,  кастрат?  Как
проходит трансформация из мужчины  в  женщину-нашей-милостью,  подавлением
психики или хирургическим путем? И что это за  функция  такая  -  домашняя
спрашивающая?"
   Цендри старалась не выдать охватившего ее чувства  отвращения  от  вида
бесформенного, обрюзгшего Маре, отвергшего свой пол и выбравшего  уродство
ради жизни с женщинами.
   "Следовало ожидать, - продолжала наблюдать за Маре Цендри, - что  здесь
поощряется стремление к женственности даже в мужчинах.
   Но  какое  мне,  собственно,  дело  до  их  половых  выкрутасов?  Я   -
антрополог, в мои обязанности не входит делать выводы о  правильности  или
неправильности их действий. Я просто устала, слишком много впечатлений для
одного дня".
   - Ну, наверное, мне уже хватит рассказывать, вы сами многое  поймете  и
увидите. - Очнувшись от своих мыслей, Цендри услышала голос Ванайи.
   - Миранда говорила мне,  что  Верховный  Матриарх  серьезно  больна.  -
Цендри перевела разговор на нейтральную тему.
   Ванайя вздохнула.
   -  Наша  любимая  дарительница  жизни  и  жрица  находится  в  коме   и
неизвестно, придет ли  она  в  сознание.  Мы  все  в  тревоге,  никому  не
известно, кто, я или Проматриарх  Махала,  унаследует  кольцо  и  накидку,
символы власти. - Она покачала  головой.  -  Прискорбно  видеть,  в  каком
состоянии  находится  Верховный  Матриарх,   прослужившая   Богине   свыше
восьмидесяти лет. Но я нисколько не жалею об этом,  Цендри,  ничуть,  ведь
это дает время, а оно нам крайне необходимо.
   - Я не совсем понимаю вас, - удивилась Цендри.
   - В последний раз, когда наша лю