неожиданно ей вдруг  пришла  мысль,  что  Далу  может  не
понравиться ее желание получить  степень.  Ведь  он  родился  и  вырос  на
Пионере, где столетиями действуют иные социальные законы, и, хотя Дал  уже
долго жил в обществе, где мужчины и женщины пользуются равными правами,  в
его сознании были заложены  другие  модели  и  стереотипы.  Они  действуют
подспудно, и не заметить их невозможно.  Да,  в  конце  концов,  и  одного
научного звания для семьи вполне достаточно,  просто  ученому  тоже  может
найтись интересная работа. Особых амбиций и тяги к званию  ученой  дамы  у
Цендри не было, зато было опасение, что с появлением у нее такой степени у
Дала может исчезнуть любовь к ней.
   Далу очень нравилась ученая дама ди Вело, он  восторгался  ее  научными
трудами, однако Цендри чувствовала, что ему  очень  трудно  примириться  с
мыслью о том, что им руководит женщина. Однажды Цендри  осенило,  что  Дал
будет восхищаться ди Вело  только  до  тех  пор,  пока  не  станет  ученым
магистром, то есть равным ей.
   - Что подумают обо мне на Пионере, если вдруг узнают,  что  я  выполняю
приказания женщины? - часто шутил он - настолько часто, что Цендри  как-то
вдруг перестала считать эту фразу просто шуткой.
   Дальнейшие  события   завертелись   с   калейдоскопической   быстротой.
Матриархат Изиды-Золушки попросил ученую даму ди Вело приехать на  планету
с целью изучения останков древней цивилизации, относящейся,  по  убеждению
Матриархата, к  эпохе  Строителей.  Ученая  дама  ди  Вело  была  рада  до
беспамятства, она считала это приглашение своей победой над скептиками, не
верящими в ее теорию. Дал же ее  энтузиазма  не  разделял.  Матриархат  на
Золушке вызывал у него чувство нескрываемой неприязни и даже ненависти.
   Шаттл сошел с орбиты и начал  снижаться.  Цендри  почувствовала  легкую
вибрацию и качку.
   При одном упоминании о Матриархате Дал возмущался и негодовал:
   - Что может быть нелепее, чем общество, управляемое женщинами. Шарриоз!
- презрительно говорил он, узнав о приглашении. - Да там у меня  не  будет
ни малейшего шанса на научную работу. Нет, я туда не поеду!  Что  мне  там
делать? - Часами он ходил по комнате и бушевал: - Таскать чемоданы за этой
старой мымрой ди Вело? А я-то думал, что мне удастся вернуться  на  Пионер
ученым магистром. Вот тебе и вернулся!
   Насколько Дал был недоволен, настолько радовалась Цендри.
   - Матриархат! - взволнованно повторяла она. - Дал, как ты  не  поймешь,
какая это удача. Мы можем  поехать  туда  вместе,  я  постараюсь  получить
разрешение проводить там свои исследования.  Скорее  всего,  мне  разрешат
поехать туда. - Цендри была в восторге от своих мыслей. - Ведь у нас почти
нет никаких сведений о Матриархате.
   - Вполне естественно,  -  отвечал  Дал.  -  Он  не  числится  в  списке
цивилизованных миров. А что касается твоей поездки, то  я  уже  просил  ди
Вело об этом.
   Казалось, тон его голоса говорил: "Смотри, как я  о  тебе  забочусь,  я
только и делаю, что постоянно думаю о твоем благополучии". Цендри пыталась
внушить себе чувство благодарности по отношению к Далу и  не  могла  этого
сделать, ей казалось, что всеми его действиями руководит  желание  унизить
ее. Но может, так оно и было?
   -  Матриархат  запретил,  любые   антропологические   исследования,   -
ухмылялся Дал. - Подумать только, они заявляют, что они - живое общество и
не хотят, чтобы их изучали как каких-нибудь уродов. Так что тебе  придется
ехать туда не как антропологу, а в  каком-нибудь  ином  качестве.  Тем  не
менее ди Вело сказала, что если ты хочешь быть рядом со  мной,  то  можешь
ехать, она придумает тебе какое-нибудь занятие.  Не  исключено,  что  тебе
удастся насобирать кое-какой материал для небольшой работы, - с  сомнением
говорил Дал. - В конце концов, действительно, сведений  о  Матриархате  не
так уж много, и  твоя  информация,  как  бы  скудна  она  ни  была,  может
оказаться кому-нибудь полезной.
   Цендри была благодарна и этому, но  вдруг  однажды  услышала,  как  Дал
мрачно произнес:
   - Если я вообще поеду туда. Надо подумать, может быть, стоит  попросить
ученый совет  дать  мне  другого  руководителя,  грамотного  и  уважаемого
мужчину.
   Однако альтернативы  ди  Вело  не  было,  она  одна  считалась  ведущим
специалистом по  Строителям,  а  ее  безупречная  репутация  гарантировала
защиту работы над этой темой от нападок и критики. Перед Далом стал  выбор
- либо согласиться с руководством ученой дамы ди Вело, либо потратить  еще
два года на разработку другой  темы  под  другим  руководством.  Но  здесь
возник еще и моральный аспект. Если бы Дал попробовал отвести ди Вело  под
каким-нибудь надуманным предлогом, она могла бы и отомстить  ему.  В  этом
случае  о  звании  ученого  магистра  оставалось  бы  только  мечтать,   и
волей-неволей Далу пришлось примириться с должностью ассистента ди Вело.
   Пилот оглянулась, посмотрела на Цендри и произнесла:
   - Ученая дама, мы начинаем входить в атмосферу планеты. Через несколько
минут вы увидите берега Ариадны.
   Ощутив собственную тяжесть, Цендри заерзала в кресле, за  время  полета
на корабле Единого Сообщества  она  успела  отвыкнуть  от  этого  чувства.
Воспоминания  продолжали  одолевать  ее.  Непонятно  почему,  Цендри  была
уверена, что именно сейчас, до приземления, она должна вспомнить все,  что
с ней случилось в недавнем прошлом, и привести в порядок свои мысли.
   Затем последовала подготовка к поездке на Золушку, или, как ее  называл
Матриархат, Изиду. Цендри  записала  и  прослушала  уроки  по  языку  и  о
культуре планеты, из которых не почерпнула ничего существенного.  Особенно
ясно Цендри помнила, что по мере приближения времени отлета Дал все больше
мрачнел и нервничал, ее же  охватила  какая-то  безумная  радость.  Цендри
видела состояние  Дала  и  чувствовала  себя  неловко,  она  старалась  не
показывать мужу свою радость. Иногда  ее  жгло  острое  чувство  вины,  ей
казалось недопустимым радоваться тому, что так печалит Дала.
   Цендри  обсудила  предстоящую   поездку   со   своим   наставником   по
научно-исследовательской работе,  и  он  горячо  одобрил  ее  решение.  Он
поручил ей провести на Изиде массу интересных исследований,  которые,  как
он был уверен, несомненно пригодятся Цендри в ее дальнейшей работе.
   А потом случилось непредвиденное событие, которое  полностью  разрушило
все планы, выстроенные с таким старанием. Ученая дама ди Вело вдруг решила
позаботиться  о  своем  здоровье  и  направилась   в   медицинский   центр
Университета, где ее поместили в  ванну  и  ввели  в  анабиоз.  Ей  начали
выращивать новую руку, глаз и регенерировать некоторые внутренние  органы,
а учитывая  возраст  знаменитой  дамы,  процесс  этот  мог  затянуться  на
неопределенное время. Вся поездка  на  Изиду  находилась  под  угрозой,  и
Цендри не знала, что делать: то ли радоваться, то ли горевать.  Во  всяком
случае, Матриархат Изиды был должным образом  оповещен  о  случившемся,  и
Цендри стала даже  забывать  о  странной  планете,  как  вдруг  совершенно
неожиданно с Золушки пришел ответ. В нем  Матриархат  сообщал,  что  ввиду
болезни ди Вело они готовы с радостью принять ее ассистента,  ученую  даму
Малок.
   Как и большинство ученых, Цендри была довольно способным лингвистом, но
довольно слаба в семантике, поэтому до нее не сразу дошел  смысл  послания
Матриархата. Прежде всего, в отличие  от  Пионера,  где  замужние  женщины
брали фамилии мужей в обязательном порядке, в том мире, где когда-то  жила
Цендри, это было не принято. Для Дала  же  эта,  с  точки  зрения  Цендри,
мелочь, была крайне важна, поэтому он попросил Цендри взять  его  фамилию,
что она и сделала, став Цендри  Малок,  точнее  ученым  Малок.  Однако  по
привычке Цендри продолжала считать себя Цендри Овайн.
   - Да послушай ты, - втолковывал ей Дал. - В  их  варварском  языке  что
ученый магистр, что ученая дама - одно и то же, разницы никакой нет. Более
высокая научная степень у них обозначается термином вроде "экстра-ученый",
но они все равно используют словосочетание  "ученая  дама",  поскольку  на
Изиде-Золушке почтительных и уважительных обращений мужского рода попросту
нет. Слушай дальше, - горячился Дал. - Они знают, что ди Вело  -  женщина,
тысячу раз слышали о ней и  видели  ее,  поэтому,  следуя  своей  дурацкой
логике, они абсолютно уверены, что если  у  знаменитой  ученой  дамы  есть
ассистент, то это тоже женщина. Иного им и в голову прийти не может!
   - Но почему они так предполагают?
   - Я думал, что ты знакома с законами Матриархата. -  Дал  с  сожалением
посмотрел на Цендри. - Жаль,  что  мне  приходится  объяснять  тебе  вещи,
которые ты должна знать, ведь ты туда собиралась. Ну, слушай. Один  из  их
основных  тезисов  состоит  в  том,  что  все  миры   Единого   Сообщества
управляются мужчинами, и женщина, добившаяся звания  ученого,  постарается
как можно дальше держаться от мужчин,  чтобы  не  испытывать  на  себе  их
давление. Именно поэтому они и считают, что  ассистентом  ди  Вело  должна
быть женщина. Только женщина, и никто другой! Понятно?
   - Но ты ведь не женщина, - говорила совершенно запутавшаяся Цендри.
   - Правильно, - соглашался Дал. - Зато ты - женщина, и зовут тебя ученая
Малок. Теперь ты понимаешь, насколько я  был  дальновиден,  попросив  тебя
принять мою фамилию? А раз ты - ученая Малок, значит, и поедешь  на  Изиду
вместо ди Вело.
   - Дал, это обман, я не могу так поступить, -  защищалась  Цендри.  -  К
тому же я не археолог, и ничего не понимаю в археологии.
   - Зато я понимаю, - возбужденно говорил  Дал.  -  Я  успею  подготовить
тебя, дам послушать пленки, проведу  сеансы  обучения  под  гипнозом.  Для
начала хватит, как-нибудь справишься, многого тебе знать  и  не  нужно.  К
тому же я всегда буду рядом. Ведь я твой ассистент, чего тебе  бояться?  Я
буду собирать материал для получения степени,  а  ты  -  прикрывать  меня.
Кстати, ты и сама сможешь кое-что сделать.  Наблюдай  за  ними,  смотри  и
запоминай. Цендри, - горячо  уговаривал  ее  Дал,  -  нам  предоставляется
уникальная возможность, неужели мы ее упустим?
   Он говорил так убедительно, а Цендри протестовала так слабо. Конечно, в
этой поездке  не  все  было  честно,  но  заманчивая  перспектива  изучить
Матриархат изнутри, набрать материал для защиты степени ученой дамы и  при
этом не расставаться с Далом в конце концов перевесила угрызения  совести,
и Цендри сдалась. Правителей Университета обман нисколько не смутил, более
того, они встретили идею  с  восторгом.  Во-первых,  допуск  археолога  на
Матриархат сам по себе был событием значительным, да  и  найти  замену  ди
Вело  не  представлялось  возможным,  она  одна  относилась  к  Строителям
серьезно.
   В течение кратчайшего времени Цендри получила  необходимую  подготовку,
временно, на период выполнения научной работы на  Изиде-Золушке,  ей  была
присвоена степень исполняющей обязанности ученой дамы, и вот она здесь,  в
неудобном шаттле спускается на загадочную и почти не изученную планету.
   В наушниках послышался голос  пилота.  Скороговоркой  она  пробормотала
какие-то  непонятные  Цендри  технические  термины,  затем  членораздельно
произнесла:
   - Сейчас мы  летим  на  высоте  шести  тысяч  межгалактических  метров.
Посмотрите, ученая дама, под нами  город  Ариадна,  обратите  внимание  на
море. Справа, как раз напротив вас, находится космопорт.
   Цендри нажала на кнопку, и кабина шаттла  заполнилась  ярким  солнечным
светом. Надвинув на глаза защитные очки, Цендри взглянула вниз  и  увидела
изумрудного цвета море  и  маленькие  зеленые  и  серые  островки.  Цендри
посмотрела на берег, с высоты он казался коричневым, но  Цендри  понимала,
что на самом деле это золотистый песок  пляжа.  Кое-где  на  берегу  росли
деревья и кустарники. Цендри увидела плывущие в море и  стоящие  в  гавани
корабли и лодки. Отсюда,  из  шаттла,  они  казались  игрушечными.  Цендри
посмотрела  дальше,  в  глубь  материка,   и   увидела   гладкие,   словно
отполированные горы и полоски обрабатываемой земли  черного  и  пурпурного
цвета.
   Шаттл продолжал лететь вдоль побережья, и, взглянув вниз, Цендри  вдруг
увидела величественные остроконечные шпили. Вначале Цендри показалось, что
они  расположены  хаотично,  но,  приглядевшись,  она  уловила   некоторую
симметрию,  даже  гармонию  внешне  беспорядочно  разбросанных   громадных
вершин.
   - Вон те башни, -  осторожно  спросила  Цендри,  -  это  и  есть  город
Ариадна?
   - Нет, что вы, - замахала рукой пилот. -  Как  может  разумная  женщина
жить на такой высоте!  Вы  представляете,  что  здесь  будет,  если  земля
затрясется?  -  Она  помолчала.  -  Нет,  ученая  дама,  под  нами   лежит
территория, которая называется "Нам-указали-путь". Во всяком  случае,  так
ее называла моя бабушка,  а  сейчас  так  же  зовут  старейшины.  Предание
гласит, что прилетевшие сюда  на  корабле  наши  прародительницы  услышали
идущие отсюда сигналы и сели здесь, в этих древних Руинах.
   Прижавшись к стене, Дал старался заглянуть в иллюминатор, чтобы увидеть
Развалины. Цендри понимала, что он сейчас чувствует, ведь это она, Цендри,
а не Дал, видела сейчас таинственные загадочные останки древней  культуры,
ради которых он и прилетел сюда. Прилетел, чтобы, словно дополнительный  и
не  совсем  желательный  багаж,  торчать  на  откидном  сиденье  укутанным
одеялами. Как Цендри жалела его! У нее щемило сердце, но они сами  выбрали
свой путь, эту страшную игру, и ее нужно было доиграть до конца.
   Пилот презрительно кивнула в сторону Дала.
   - Скажите, чтобы оно легло, иначе получит кучу синяков и шишек, катаясь
по полу. - Она заливисто засмеялась. Слова застывали в  горле  Цендри,  но
она заставила себя произнести их.
   - Ложись на пол, Дал, - сказала Цендри. - Ложись, мы скоро приземлимся.
- "Я разговариваю с ним как с собакой, -  подумала  она.  -  Ровно  как  с
шелудивой, надоевшей собакой, пользы от которой никакой. А ведь это именно
благодаря ему я попала сюда. Да, строго говоря, пригласили его, а не меня.
В данном случае я просто самозванка, мошенница,  пользуюсь  тем,  что  мне
совершенно не нужно".
   Она попыталась поймать взгляд Дала, но он не смотрел на  нее.  Раскинув
руки, он лежал, уткнувшись лицом в грязный пол шаттла.
   На Университете они часто подшучивали над своими будущими  отношениями.
Действительность превзошла самые мрачные шутки.



        2

   Часто путешествуя по Единому Сообществу, Цендри доводилось видеть много
космопортов, и большинство их было похоже друг  на  друга  как  две  капли
воды. Чаще всего в них царили сумбур и неразбериха, метались из стороны  в
сторону  толпы  вечно  опаздывавших  пассажиров,  а   за   многочисленными
столиками  сидели  измученные  служащие  в  форменных  костюмах.  То,  что
предстало перед глазами Цендри сейчас, меньше всего напоминало  космопорт.
Невысокая бетонная стена окружала довольно  широкое,  сильно  вытянутое  в
длину пространство, засаженное мягкой пушистой травой. Повсюду  шли  узкие
песчаные дорожки, а в центре территории находилась большая черная площадка
для приземляющихся шаттлов. Возле одной из стен стояло длинное приземистое
здание, точнее навес, состоящий из одной только крыши и двух стен.  В  нем
Цендри увидела около полудюжины маленьких шаттлов. Вдали  виднелись  серые
горы.
   На всей территории космопорта было только два полноценных здания.  Одно
из них, самое большое, было похоже на  ремонтные  мастерские,  другое,  из
крыши которого торчали купола всевозможных  антенн,  каких-то  лопастей  и
флюгеров, напоминало аэровокзал.
   Кроме Цендри и Дала пассажиров больше не было. Трапов тоже не  было,  и
Цендри, поддерживаемая пилотом, медленно и осторожно спустилась из  шаттла
по откидной лестнице, сделанной  из  тонких  металлических  прутьев.  Дал,
стараясь не свалиться со скользкой лестницы,  спускался,  точнее,  сползал
сам. Очутившись на земле, пилот помахала рукой  высокому  тощему  мужчине,
одетому в серые шорты и  такого  же  цвета  свободную  рубашку  с  красным
аксельбантом на правом плече. Мужчина, очевидно носильщик, подъехал к  ним
на небольшом каре.
   - Личные вещи ученой дамы с планеты Университет должны быть  доставлены
в дом Проматриарха. Позаботься об этом, слышишь?
   Мужчина молча наклонил голову. Цендри, внимательно  разглядывавшая  его
аксельбант, ибо нигде в Едином Сообществе она  не  видела,  чтобы  мужчины
носили подобные украшения, вдруг заметила, как носильщик и Дал  обменялись
показавшимися ей подозрительными взглядами. Вначале  носильщик  пристально
смотрел на Дала, пока тот не обратил на него внимание, и затем, косясь  на
отвернувшуюся  от  него   девушку-пилота,   проделал   какие-то   странные
манипуляции. Он немного вытянул вперед правую руку и сжал кулак, но  таким
образом, что большой палец оказался внутри. Затем он медленно вытащил  его
и что-то прошептал, но так тихо, что даже стоящая рядом Цендри  ничего  не
расслышала.
   Пилот зашагала к зданию аэровокзала,  и  Цендри  заторопилась  за  ней.
Накрепко засевший в ней антрополог продолжал все замечать и анализировать.
"Разумеется, - думала  Цендри,  -  в  мире,  где  правят  женщины,  должны
существовать мужские объединения, тайные  общества  с  паролями  и  только
самим мужчинам известными знаками. Да и вообще, объединения мужчин  -  это
явление универсальное".
   Хотя Цендри была неплохим ученым и понимала, что в мире не  может  быть
ничего универсального, она  прекрасно  отдавала  себе  отчет  в  том,  что
мужские сообщества - феномен широко распространенный. В свое время  Цендри
даже учили, что на них зиждется  сплоченность  всего  общества,  и  именно
поэтому  такие  планеты,  как  Изида-Золушка,  где  в   социальном   плане
доминируют женщины, большая редкость. Действительно, Цендри было  известно
только два таких случая: Матриархат, где она сейчас находилась, и  его  же
исток - Персефона. Был, правда, печально известный эксперимент на Лабрисе,
но о нем никто предпочитал не вспоминать.
   "Далу следует  помочь  мне  в  изучении  мужских  обществ.  Уж  если  я
согласилась выполнять за него археологические исследования,  то  пусть  он
проделает и кое-какую мою работу", - решила Цендри,  осторожно  ступая  за
пилотом по песчаной дорожке. Она с удивлением смотрела на  них,  поскольку
никак не ожидала увидеть столь примитивный мир, где нет даже тротуаров.
   Что же все-таки сказал Далу тот мужчина с аксельбантом и что  обозначал
его знак? Было ли это обычным приветствием, принятым среди мужчин,  или  в
его знаке содержалось нечто большее?
   Они  вошли  в  здание,  крышу  которого  венчали  несколько  куполов  с
различными техническими сооружениями. Внутри оно оказалось разделенным  на
множество помещений легкими полупрозрачными перегородками,  сделанными  из
бумаги или пластика. Все они были разрисованы яркими цветами и  пейзажами.
За одной из таких перегородок Цендри увидела зал, уставленный мониторами и
различной техникой непонятного назначения. Оттуда доносился  едва  слышный
гул голосов и шум оборудования. Прямо перед собой  Цендри  увидела  другое
помещение, значительно большее по размерам. По  нему  беспрерывно  сновали
люди, и только теперь  Цендри  окончательно  поняла,  что  именно  в  этом
космопорту показалось ей странным.
   Не отсутствие бетонных сооружений  и  небоскребов  смущало  ее,  Цендри
доводилось видеть миры, где бедность  и  неподходящие  условия  заставляли
отказываться от дорогостоящих зданий. Не удивляла ее и  немногочисленность
пассажиров, поскольку она знала о существовании планет, где жители по  тем
или иным соображениям культурного и психологического характера не очень-то
радуются  гостям,  а  сами   предпочитают   больше   сидеть   дома.   Нет,
поразительное здесь было другое - отсутствие на людях форменной одежды, по
которой обычно определяется их занятие.