Мэрион Зиммер Брэдли.
        Руины Изиды

   -----------------------------------------------------------------------
   Marion Zimmer Bradley. The Ruins of Isis (1978).
   Пер. - И.Гаврилов. М., "Армада", 1996.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 30 May 2002
   -----------------------------------------------------------------------


                   Я - всего лишь мужчина, и нет мне  места  в  Раю.  Лишь
                дважды я испытывал блаженство,  и  дважды  меня  прогоняли
                прочь. В первый раз это было, когда моя мать извергла меня
                из своего чрева.  Во  второй  раз  это  было,  когда  меня
                изгнали из дома  моей  матери.  О,  как  бы  мне  хотелось
                надеяться, что, когда я  закончу  свой  земной  путь,  ты,
                Богиня,  навсегда  прижмешь  меня  к  своей  любвеобильной
                груди.
                                             Песня мужчин из Храма Ариадны


        1

   Пилотом шаттла была невысокая,  плотная,  коротко  стриженная  женщина.
Одеждой ей служили две полосы металлизированной  ткани,  одна  из  которых
прикрывала ее грудь, другая, пошире, облегала  бедра.  На  ногах  ее  были
магнитные ботинки на тонкой подошве, а на перекинутой  через  плечо  ленте
красовался алый значок. Внутренне Цендри была готова к тому,  что  женщины
на Изиде выполняли чисто мужскую работу, однако вынести такое в реальности
оказывалось очень трудно.  Готовясь  к  полету,  Цендри  настолько  прочно
вжилась  в   придуманный   специально   для   нее   образ   исследователя,
ученого-антрополога, что теперь, бессознательно отмечая все детали одежды,
сразу задавала себе вопросы. Особенно ее  интересовал  значок.  "Зачем  он
нужен? Он что-то обозначает или  это  всего  лишь  украшение  униформы?  -
спрашивала себя Цендри. -  На  принадлежность  к  специальной  космической
службе не похоже, у планеты практически нет  никаких  контактов  с  Единым
Сообществом".
   Цендри было немного не по себе, ей хотелось  обвить  своей  рукой  руку
Дала  и  прижаться  к  нему,  но  здесь,   у   самых   ворот   Матриархата
Изиды-Золушки, именно этого она не должна была делать.
   Женщина-пилот, удивленно подняв брови, ожидала ответа.
   - Вы - ученая дама Малок? - спросила она.
   Цендри слишком долго собиралась с духом. К счастью,  летчица  подумала,
что ее молчание является следствием головокружения, такое часто бывает при
переходе с корабля  Единого  Сообщества  на  корабль  Матриархата.  Цендри
осознавала, что для нее настало время, когда она должна не просто  сказать
правду или солгать, наступает момент принятия определенного решения.
   - Да, - неожиданно твердым голосом ответила она и внутренне возмутилась
своей способности так легко лгать. - Я - ученая дама Малок.
   Женщина-пилот, серьезная и неулыбчивая, сделала приветственный  жест  -
сложила ладони перед лицом. На всех планетах Единого  Сообщества  это  был
знак уважения. "Интересно, - тут  же  отметила  Цендри,  -  кто  ее  этому
научил?"
   - Добро пожаловать в Матриархат Изиды, уважаемая госпожа ученый.
   И снова в Цендри проснулся наблюдатель. "Почему-то  они  не  используют
второе название планеты, Золушка, хотя не только  на  Университете,  но  и
повсюду  в  Едином  Сообществе  Матриархат  только  так   и   называют   -
Изида-Золушка".
   - А это, - пилот ткнула пальцем в сторону Дала с таким пренебрежением и
безразличием, словно это был еще один чемодан, - ваш спутник?
   Цендри утвердительно кивнула. Цендри и Дал часто  смеялись  над  своими
будущими взаимоотношениями, издали все казалось  им  некой  игрой,  пустой
формальностью. Только сейчас, глядя в холодные  глаза  пилота,  они  вдруг
поняли, что шутки кончились и  суровые  законы  Матриархата  Изиды-Золушки
стали для них объективной и жестокой реальностью.
   Цендри не видела глаз Дала, он стоял позади нее.
   - Да, - ответила Цендри. - Его зовут...
   Но женщина-пилот уже не слушала ее.
   - Надеюсь, ученая дама понимает, что ввоз особей мужского пола является
нарушением законов Матриархата. Только из уважения к Университету для  вас
было сделано исключение, но тем не менее есть  определенные  формальности,
которые касаются всех. В частности, вам следует заполнить декларацию. -  С
этими словами она достала бланк, какой-то пишущий инструмент и снова стала
задавать вопросы: - Оно имеет татуировку, удостоверяющую принадлежность?
   - Какую татуировку? - переспросила Цендри.
   С плохо скрываемым раздражением пилот повторила свой вопрос:
   - Оно должно иметь татуировку, то есть несмываемое тавро,  по  которому
будет проверяться его принадлежность. Простите,  -  недовольно  произнесла
она. - Может быть, я плохо изъясняюсь на  языке  почтенного  ученого?  Мне
позвать официального переводчика?
   - Нет, нет, не  нужно,  -  слабо  произнесла  Цендри.  -  Вы  прекрасно
говорите, только некоторые термины мне не совсем знакомы.  Я  поняла  вас.
Нет, Дал не имеет татуировки. Видите ли, - она замялась, - клеймить мужчин
не в наших традициях.
   Девушка пожала плечами и, скривив губы, удивленно покачала головой.
   - Очень странно, - проговорила она. - Но все равно, как я уже  сказала,
исходя из высокого уважения к ученой даме мы пошли на некоторые уступки, в
частности и  это  требование  было  исключено  специальным  постановлением
Проматриарха.
   Несмотря на изысканный дипломатичный тон,  по  звучавшей  в  ее  голосе
неуверенности чувствовалось, что она  пытается  что-то  скрыть.  Возможно,
свое негативное отношение к сделанным уступкам. "Нисколько не сомневаюсь в
том, - размышляла Цендри, - что она считает все эти уступки ошибочными".
   Цендри  старалась  держаться  как  можно  более  уверенно  и  спокойно.
"Главное, - твердила она себе, - это сдерживать свои эмоции".
   Она  сложила  ладони  у  лица   и   пробормотала   традиционные   слова
благодарности в адрес неизвестного ей,  но  весьма  предусмотрительного  и
заботливого Проматриарха.
   - И тем не менее, - продолжала пилот, -  я  надеюсь,  что  ученая  дама
согласится со мной, оно обязано  иметь  какой-то  отличительный  знак,  по
которому узнается его владелец. К сожалению, - она наклонила голову, - эту
формальность мы не можем исключить. - Она немного  помолчала.  -  Если  вы
желаете, то мы вызовем в космопорт хирурга и сразу после  приземления  она
нанесет на принадлежащий вам предмет татуировку. Это делается очень быстро
и почти безболезненно. Рисунок может быть самый разный, от простой надписи
до прекрасного цветного орнамента.
   Цендри глупо моргала и беспомощно смотрела на  Дала.  Тот,  как  его  и
учили, бесстрастно смотрел в сторону, будто не слышал ничего, что  говорят
женщины. Цендри очень хотелось посоветоваться с Далом,  но  она  понимала,
что такое ее поведение вызовет у пилота шок.  Она  вздохнула  и,  стараясь
говорить твердым голосом, произнесла:
   - Нам ничего не говорили про эти требования, поэтому мы не можем с ними
согласиться.  Поскольку  мы  не  собираемся  оставаться  на  Изиде-Золушке
навсегда, ставить на него какое-либо клеймо  или  татуировать  его  считаю
нецелесообразным.
   "А что мне делать, если она будет настаивать? Пригрозить,  что  в  этом
случае я тут же разворачиваюсь и улетаю обратно, на Университет?"
   Брови пилота снова взлетели вверх, и Цендри  сразу  догадалась,  что  в
одном предложении она умудрилась сделать сразу две ошибки. Во-первых,  она
назвала планету  тем  именем,  под  которым  она  фигурировала  в  свитках
Университета, то есть Золушка. Вторая ошибка, лингвистическая,  о  которой
ее неоднократно предупреждали, была куда  более  серьезной.  Вместо  того,
чтобы называть Дала "оно", Цендри говорила о нем, как это принято в Едином
Сообществе. Когда до Цендри дошло то, что  она  сделала,  пилот  буквально
кипела  от  негодования.  Извиняться  за  ошибки  было  бесполезно  -  это
усугубило бы бестактность. Для Цендри лучше было остаться в глазах  пилота
невежественной, чем вульгарной, и она промолчала.
   Нервно поеживаясь, пилот старалась держать себя в руках.
   - В таком случае, - произнесла она, - я  посоветовала  бы  ученой  даме
позаботиться о временной маркировке объекта. Оно, - пилот  сделала  особое
ударение на этом слове, - может быть отмечено и другими  способами.  Можно
просто надеть на предмет серьгу или ошейник.  Правда,  наилучшим  и  часто
применяемым способом считается  введение  электрода  под  кожу  одного  из
яичек. С его помощью  можно  легко  модифицировать  поведение  предмета  и
избежать ненужных осложнений, связанных с недисциплинированностью  мужской
особи, не привыкшей к цивилизованным ограничениям.
   Мысль о подобном эксперименте привела Цендри в ужас, но она  справилась
с охватившим ее волнением.
   - Думаю, это будет чересчур, - произнесла она,  стараясь  говорить  как
можно безразличнее.
   - Я ценю искренность ученой  дамы.  -  Голос  пилота  звучал  абсолютно
бесстрастно. - Тогда, может быть,  уважаемая  ученая  дама  удовлетворится
серьгой или ошейником?
   - Да,  -  согласилась  Цендри.  -  Думаю,  что  ошейника  будет  вполне
достаточно.  -  Стараясь  не  глядеть  на  Дала,  Цендри  в  который   раз
восхитилась смелостью и увлеченностью  своего  мужа,  согласившегося  ради
науки стать настоящим рабом.
   - Тогда, - резюмировала пилот, - помощь хирурга нам не  понадобится.  У
меня есть лицензия, дающая право навешивать серьги. Я проделывала это  уже
много раз и заверяю, что особь практически не почувствует боли.  Особь  не
агрессивна? - вдруг спросила она. - Может быть, вызвать охрану?
   Цендри отрицательно замотала головой.
   - Мы остановились на ошейнике, - напомнила она.
   - Да, да, конечно, - охотно согласилась пилот, - у меня есть разрешение
и на надевание дипломатических ошейников. - Она покопалась в своей  сумке,
достала из нее изящный ошейник с тонкой блестящей цепочкой и надела на шею
Дала. Углеродным карандашом она написала на ошейнике номер и, повернувшись
к Цендри, сказала: - Официально предупреждаю ученую даму,  что  она  несет
полную ответственность за любой ущерб,  нанесенный  ее  собственностью  на
территории планеты. В случае если собственность  ученой  дамы  нападет  на
кого-нибудь из граждан Матриархата, она будет  немедленно  уничтожена.  Вы
понимаете, что я говорю? - Пилот подозрительно посмотрела на Цендри.
   Словно в забытьи, ничего не понимая, Цендри смотрела на пилота.  "Нужно
быть полным идиотом, чтобы согласиться на такую авантюру, - думала она.  -
Но бежать уже поздно. Какой ужас! Она, кажется, уверена  в  том,  что  мой
Дал, словно дикий зверь, способен набрасываться на граждан  Изиды?  Да  об
этом даже смешно подумать".
   Голос пилота стал  спокойным,  даже  приятным,  но  чуткое  ухо  Цендри
улавливало в нем слабые угрожающие нотки.
   - Итак, ученая дама знакома со всеми требованиями, - продолжала она.  -
Теперь осталось только подписать  документ  и  тем  удостоверить,  что  вы
несете полную ответственность за ввозимую  особь.  Будете  подписывать?  -
спросила девушка.
   - Да, разумеется, - оправившись от первого волнения, ответила Цендри  и
расписалась на предложенном ей  бланке.  Она  поймала  себя  на  том,  что
сначала  хотела  подписать  документ  так,  как  всегда  делала   это   на
Университете. Там она просто ставила свой  регистрационный  номер.  Сейчас
же, за десятки световых лет не только от Университета,  но  и  от  Единого
Сообщества, от нее требовалась роспись.
   На этом все формальности были  окончены,  пилот  неожиданно  ласково  и
гостеприимно улыбнулась.
   - Теперь мы можем отправляться, - сказала она. - Я  сообщу  на  корабль
Сообщества, что мы уходим. - Она  сложила  багаж  в  специальный  отсек  и
показала Цендри  на  мягкое  удобное  сиденье,  оборудованное  несколькими
ремнями безопасности, подлокотниками и подушечками. Перед тем как сесть  в
него, Цендри бросила взгляд на Дала. Пилот  заметила  его  и  презрительно
передернула плечами. - Если ученая дама беспокоится о своем спутнике,  она
может посадить его вон туда, -  пилот  показала  на  откидное  пластиковое
сиденье, - и дать пару одеял. Хотя я бы на вашем месте не беспокоилась, от
нескольких ссадин и синяков оно нисколько  не  пострадает.  Мужская  особь
неспособна что-нибудь чувствовать, это общеизвестный научный факт.  Ученая
дама, кому как не вам знать такие простые вещи.  -  Заметив  настороженный
взгляд Цендри,  пилот  добавила:  -  Что  касается  обращения  с  мужскими
особями, на нашей планете действует очень строгий закон, согласно которому
граждане несут ответственность даже за неумышленное причинение вреда.
   Цендри сглотнула, подошла к Далу, усадила его и  укутала  предложенными
пилотом одеялами.
   - Похоже, что полет у нас будет нелегкий, -  вздохнула  Цендри,  сев  в
свое кресло.
   Шаттл был очень старый и двигался вперед рывками.  "Если  бы  не  ремни
безопасности, - думала Цендри, - я бы,  наверное,  не  пережила  отход  от
корабля  Единого  Сообщества,  а  тут  еще  этот   длительный   спуск   на
Изиду-Золушку".
   Дал улыбался, и его улыбка согревала и успокаивала Цендри. Очень  тихо,
так, чтобы садящаяся в кресло пилот не слышала его голоса, он произнес:
   - Успокойся, любовь моя, не обращай на нее внимания. Все это мы  уже  с
тобой проходили  задолго  до  полета  сюда.  Шаттлы  на  Пионере  тоже  не
отличались комфортабельностью, помнишь? - Он улыбнулся. - Только  когда  в
полетах стали принимать участие женщины, мы начали оборудовать их  мягкими
креслами. - И он тихо засмеялся. Усевшаяся в кресло пилот вдруг обернулась
и посмотрела на Дала. Ее лицо исказила брезгливая гримаса.
   "Так смотрят только на некстати  разлаявшуюся  собаку,  -  мелькнуло  в
голове Цендри. - Совершенно верно, именно так".
   Цендри поудобнее устроилась в кресле и застегнула  ремни.  Все,  о  чем
говорил Дал, было сущей правдой. Он родился  и  вырос  на  Пионере,  среди
мужчин Пионера, где способность терпеть различные неудобства  и  трудности
считалась  признаком  мужественности  и  стойкости.  Дискомфортом  его  не
удивишь.
   Но здесь, на Изиде, главное не дискомфорт, а  совсем  иное,  и  как  он
переживет это?
   "Хватит хныкать, - приказала себе Цендри. - Раз Дал говорит, что с  ним
все будет в порядке, значит, так и будет". Пилот повернулась к  Цендри  и,
увидев, что та готова к полету, что-то произнесла в  микрофон.  "Наверное,
она связывается с кораблем и с космопортом на Изиде, - подумала Цендри.  -
Соберись, ученая дама, первый толчок будет очень сильным.  Затем,  секунды
через три, сработают тормозные ракеты и мы  выйдем  на  свободную  орбиту.
Четыре минуты полета, и начнется снижение, а еще через четырнадцать  минут
мы приземлимся в городе под названием Ариадна".
   Как Цендри и предполагала, первый толчок был очень мощным. Из головы  у
нее не выходил Дал. Ей казалось невероятным, что он сможет  удержаться  на
своем сиденье, без ремней и ручек. Но вскоре эти  мысли  ушли,  навалилась
тошнота и  головокружение,  корабль  вышел  на  свободную  орбиту.  Пилот,
казалось, ничего не чувствовала, она твердо вела шаттл, весело насвистывая
какой-то очень странный мотивчик.
   Цендри едва сдерживала подступающую к горлу тошноту. Закусив губы,  она
старалась глубоко дышать. "Какой ужас, - проносилось в ее голове. - Мне не
выдержать такое, даже с помощью Дала, нет.  Может  быть,  правы  в  Едином
Сообществе те, кто не дает подобные задания женщинам. Конечно, они  правы.
Когда я вернусь, я расскажу все, что со мной происходило.
   Нужно держаться, Дал будет очень переживать, если я  потеряю  сознание.
Интересно, а если я выдержу, что он будет чувствовать?  Скорее  всего,  он
будет переживать еще больше.  На  Пионере  женщины  никогда  не  достигают
ученой степени, за всю историю существования Университета там не  было  ни
одной ученой дамы с Пионера".
   Цендри и Дал встретились на  Университете,  планете  ученых,  где  были
собраны  и  систематизированы  все  знания,  которыми  располагало  Единое
Сообщество. В то время Цендри уже имела ученую степень, тогда как Дал  был
всего лишь студентом. В самом начале их знакомства, и  Цендри  чувствовала
это, именно интригующая разница в их социальном статусе привлекала  к  ней
юношу с Пионера. В мире, откуда прилетела Цендри, женщины-ученые  не  были
большой редкостью, и на Университете кроме самой Цендри было еще несколько
ученых  дам  с  ее  родной  планеты  Бета  Капелла.  В  основном,  правда,
женщины-ученые занимались лингвистикой, но было несколько ученых дам  и  в
социальных науках.
   Вначале, когда красивый мужественный студент вдруг начал явно ухаживать
за ней, Цендри показалось это забавным. Она понимала,  что  она  -  первая
встреченная им женщина, равная ему  по  интеллекту.  Ей  льстило,  что  он
обратил на нее внимание и часто обращался за помощью именно к ней, а не  к
мужчинам. Ей импонировала также и манера поведения Дала, он разговаривал с
ней не как влюбленный студент с обожаемым преподавателем, а как  ученый  с
ученым, хотя, будучи женщиной, она чувствовала, что наука в их  отношениях
скоро отойдет на задний план, и ждала этого. Позже, когда так и произошло,
Цендри очень обрадовалась, ей больше нравилось, что Дал  видел  в  ней  не
ученую даму, а  просто  женщину.  Вскоре  их  интимные  отношения  затмили
интерес к науке,  они  стали  проводить  вместе  так  много  времени,  что
дальнейшее проживание в разных  квартирах  показалось  им  просто  смешным
предрассудком. Почти одновременно у каждого из них возникла мысль о браке.
   Через год после  знакомства  они  поженились.  Дал  тогда  готовился  к
экзаменам на звание магистра  и  считался  самым  перспективным  ученым  в
отделе инопланетной археологии  и  жизнедеятельности.  Он  решил  защищать
диссертацию на базе своих исследований Руин, оставшихся после таинственной
расы Строителей. Само существование этой  расы  считалось  гипотетическим,
прямых доказательств того, что она существовала, не было, но оттого и тема
эта считалась еще более интересной и загадочной.  Дал  попросил  дать  ему
научного руководителя, и его  назначили  ученым  ассистентом  ученой  дамы
Лаурины ди Вело.
   Ученая дама ди Вело была женщиной  преклонного  возраста,  известным  и
уважаемым исследователем, автором многочисленных и  противоречивых  работ,
неизменно  вызывавших  сенсацию  в   научном   мире.   Ее   почитали   как
непревзойденного  специалиста  в  области   инопланетных   цивилизаций   и
постоянно клеймили как сторонника странной бездоказательной теории о  том,
что первоначально галактика была заселена  и  освоена  некой  таинственной
расой Строителей. Ее работы  подвергались  немедленным  нападкам  со  всех
сторон, но никто не мог поколебать их строгую научность. Спорили с ди Вело
весьма агрессивно, но научный блеск ее доказательств,  с  помощью  которых
она защищала свою теорию, многих привлекал к ней, и в конце концов  у  нее
появились и свои сторонники. Из разряда околонаучных гипотез идея ди  Вело
перешла в разряд теоретически возможных.
   В  свое  время  Цендри  обращалась  в  ученый  совет   с   просьбой   о
предоставлении ей звания ученой дамы, но для получения этого звания Цендри
нужно было продолжать научную работу. Однако, из-за брака с Далом,  Цендри
была вынуждена взять длительный отпуск, поэтому от научной работы временно
пришлось отказаться. Впоследствии, когда  Цендри  изъявила  желание  снова
продолжить научную работу, отдел ксеноантропологии и исследования культур,
в котором она работала, потребовал, чтобы Цендри проводила исследования не
в кабинете, а "в поле". Цендри снова не захотела расставаться с  Далом,  в
глубине души она надеялась, что, когда для защиты степени ученого магистра
ему  нужно  будет  направиться  на  какую-нибудь  планету  для  проведения
необходимых исследований, она сможет полететь вместе с ним и там  работать
над своей темой.
   Но совершенно